Герой моей книги

— Ты единственный, кто у меня есть. Я не представляю свою жизнь без тебя и всегда, слышишь? Всегда я буду выбирать тебя! Я люблю тебя, Том!.. — Господи, что за сопли? — Послышался голос Лив. — Ты сама выбрала смотреть эту мелодраму. — Отозвалась Энджел. — Я не думала, что она настолько клишированная. Ты будешь дальше смотреть? Если нет, я выключаю. — Стой! Интересно же, что будет дальше. — Они поженятся, заведут детей и всё — хэппи энд. — Я так не думаю. Фильм ещё 20 минут идёт. — Ну, возможно, кто-то умрёт. Это же мелодрама. Но самое главное — трагическая музыка. — Лив приложила тыльную сторону кисти ко лбу и театрально упала на кровать. Тем временем на экране монитора мужчина встаёт на одно колено. — Ну ладно! Твоя взяла. — Выключила фильм Энджел. — Я бы на месте героини выбрала того другого. — Ну, так ты и выбрала другого, а не Тома. — Оливия начала заливисто смеяться. Энджел взяла подушку с кровати и кинула её в рыжеволосую. — Ну а если без шуток, Эндж. Что происходит между тобой и профессором? — Ничего не происходит. — Давай без этого. Я всё прекрасно понимаю. Он тебя довозит до дома в день рождения Джозефа, ты помогаешь ему с книгами, затем вы вместе работаете над сочинением, после чего ты прекращаешь появляться на его парах, а он тем временем передаёт тебе книжечку. После долгого игнорирования ты приходишь снова к нему на помощь, но вот незадача: в твоей помощи он больше не нуждается. И ты вся такая разъярённая влетаешь в комнату, негодуя с поведения нашего драгоценного профессора… Это всё не очень похоже на то, что «ничего не происходит». Энджел всё это время с выпученными глазами смотрела на свою подругу. Её как будто раскрыли в самом ужасном преступлении. Сейчас в её голове происходит борьба: сказать ли правду или же продолжать гнуть свою линию лжи? — Слушай, я не мама. Ты можешь рассказать мне, и я не буду тебя осуждать. Возможно, я лишь дам совет, если это будет необходимо. Я вижу, как ты мечешься, что что-то не так. И мне от этого самой не легче. Когда мы только с тобой познакомились, ты была такой простой и открытой, но вскоре стала очень замкнутой… Если не хочешь — не говори, я не заставляю. Но знай, что я рядом и готова помочь. — Оливия отвернулась к стене. Энджел долго разглядывала пустоту перед собой, но в нарастающей тишине всё же прозвучал её голос: — Всё сложно, Лив. Я сама ничего не понимаю. — И тут из глаз Энджел хлынули слёзы. Лив резко вскочила с кровати и подбежала к своей рыдающей соседке. — Ну ты чего? Давай по порядку. — Рыжеволосая села рядом и приобняла Энджел, вытирая слёзы с её щёк. — Когда я только приехала, я пошла в парк прогуляться, помнишь? — Задала вопрос Энджел, начиная свою тираду. Оливия лишь кивнула. — Так вот в парке один парень попросил меня присмотреть за его собакой, и пока я гуляла с ней, встретила профессора, он тоже гулял с собакой. Так мы и познакомились, без официоза. Он и представился как Том. Но на следующий день оказалось, что он ещё и мой профессор. Тем же днём мы пошли с тобой в клуб, и там я встретила Джозефа. Ну, это ты знаешь. И после этого всё закрутилось. Джозеф очень поспешно начал за мной ухаживать и предложил встречаться. По твоему совету я согласилась, потому что терять мне было нечего. Но, сближаясь с Джо, я постепенно начала сближаться и с профессором. Вот он мне разрешает исправить балл тем, что я сортирую книги, затем в день рождения Джозефа делает мне кофе, подвозит до дома. — Так что случилось, что ты стала избегать его? — Прервала монолог Оливия. — Я… испугалась. Испугалась, что я привяжусь к нему так же, как и к Джозефу. — Бедняжка. — Сказала с выдохом Лив, уходя на свою кровать. — Почему? — Шёпотом спросила Энджел. — Потому что ты уже к нему привязалась. — Не может быть. Он мой профессор и… — Эндж, мы не можем контролировать наши чувства, решать: кого любить нам, а кого нет. Вопрос в том, кого ты любишь больше? — Конечно Джозефа. — Без промедления ответила Энджел. — Уверена? — Сказала Оливия, снова отворачиваясь к стене, чтобы заснуть. Энджел глубоко задумалась. Она не всё рассказала своей соседке. Дело в том, что между ней и Джозефом чувствуется нежность и некое родство, а между ней и профессором — страсть. А, как известно, страсть долго не длится. По классике жанра главная героиня должна выбрать плохого парня и сделать из него хорошего, но это не тот случай. Люди не делятся на хороших и плохих. Они сочетают в себе и то, и другое. Теперь перед Энджел Хилл стоял вопрос: может ли она действительно полюбить? Так же, как и в чёртовой мелодраме?

***

— Хочу похвалить пару работ. — Начал этими словами свою лекцию профессор Хиддлстон. — Все молодцы, очень постарались, но выделю я очерки Джозефа Хиддлстона и Софии Бекер. Энджел была потрясена. Первый раз за долгое время профессор не хвалит её труд. И опять эта Бекер нарисовалась. «Да кто она такая?» — Похоже, у нас новенькая. — Прошептал кто-то сзади. София Бекер была блондинкой с зелёными глазами и веснушками. Что-то было в ней незаурядное, но при этом нельзя было отрицать её привлекательность. — Эти работы будут опубликованы в университетской газете, и, безусловно, за них уже стоят дополнительные баллы в ведомости. — Продолжал профессор. «Прекрасно!» — Подумала с язвительностью Энджел. — Попрошу вас, мисс Бекер и мистер Хиддлстон остаться после пары. Энджел заметила, как Джозеф напрягся. Всем видом его это выдавало. София же сидела, опустив глаза, будто бы боялась на кого-либо взглянуть. «Что с ними не так? Будто их не похвалить оставляют, а карать.» Напряжение у Джозефа до конца пары не пропадало, и Энджел это хорошо видела. От этого ей самой становилось не по себе. «Подожду его возле аудитории.» — Решила для себя Энджел. После пары она действительно осталась за дверьми. Ей нужно было поговорить с Джозефом по поводу его эмоционального состояния, которое отражалось отчасти и на Энджел. После пятиминутного ожидания дверь открылась, но вместо Джозефа девушка в упор глядела на профессора. — Что-то хотели, мисс Хилл? — Спросил профессор, закрывая за собой дверь. — Я жду Джозефа. — Кратко отчиталась Энджел. — Боюсь, он освободится не скоро. — Почему? Что они делают? — Мисс Хилл. — Профессор вздохнул. — Вы, как никто другой, знаете, что прежде, чем печатать работу в любом издании, нужно её хорошенько отредактировать. Профессор начал отворачиваться, чтобы идти восвояси, но Энджел решила воспользоваться случаем их встречи наедине и спросила: — Что не так с моей работой? Он остановился, но поворачиваться не спешил. Он только повернул голову в её сторону. — Она хороша, но не достаточно. — Что это значит? — Я знаю, мисс Хилл, что Вы можете намного лучше. Энджел не понимала, воспринять это как комплимент или как оскорбление. — Хотите, можете написать заново, но эта работа уже не попадёт в печать. — Предложил он. — Нет, спасибо. Мне нравится в том виде, в котором я написала. — Я не сомневался. — С лёгкой улыбкой сказал профессор. — Кстати… — Он повернулся полностью и сделал шаг вперёд. — Декан сказал, что проводится конкурс «Живое слово», где студенты зачитывают свои стихотворения, правда, это в другом городе. Туда придётся ехать со мной, так как я беру на это ответственность. Я дам Вам время подумать. Как решите — скажите. Буду ждать Вашего вердикта. — Больше не сказав ни слова, он ушёл. Энджел же ушла в общежитие, не дождавшись Джозефа. «Стоит ли мне участвовать в этом конкурсе? С одной стороны, покажу себя, покажу свой талант; с другой, ехать в другой город с профессором Хиддлстоном, быть с ним наедине такое продолжительное время. Хотя… почему какой-то профессор должен стоять у меня на пути?! Просто буду продолжать его игнорировать. Минимум контактов, минимум слов — только по делу. Минимум взглядов.» Судьба так и сводит Энджел с профессором, словно проверяя её на устойчивость. Но Энджел не упадёт. Этому не бывать.