7 минут в раю

Бокуто не мог оторвать глаз от своего супруга. В этом строгом фраке, с небрежными локонами волос, растерянной улыбкой и искрящимися благодарностью глазами, Акааши выглядел совсем как в мечтах Котаро. Нет. Лучше. Намного лучше. Казалось это то, к чему он стремился, когда решил достигнуть Рая. Домой молодожены вернулись достаточно поздно, уставшие, но счастливые как никто в этом бренном мире. Отпускать руку друг друга не желал ни один из парней, и некоторое время они так и стояли в узкой прихожей, где когда-то состоялся их первый самый неуклюжий поцелуй. А потом и последующие, не менее желанные. Декабрьские вечера не отличались особенной теплотой погоды, и этот день не стал исключением. До сочельника оставались считанные дни, а в маленькой квартирке не было ни намека на предновогоднюю суету, все время ушло на подготовку к свадьбе, ну и ладно, оно успеется. Елку всегда можно купить, а игрушки пылятся в шкафу на верхней полке, от Рождества к Рождеству. Купить ящик мандаринов? Да без проблем! Акааши сильнее сжал ладонь, от болезненных мыслей проехавшихся грязным мазком по его сердцу, и ему очень не хотелось портить один из счастливейших моментов своей жизни. Бокуто воспринял это как своеобразный сигнал, и не прогадал, когда притянул к себе за плече Кейджи и одарил его успокаивающим, по-детски наивным поцелуем в веко. -Бо, от тебя пахнет алкоголем... -, Акааши тягуче медленно протянул слова, поворачивая голову, чтобы с укоризной взглянуть на Котаро, а тот в свою очередь неловко потупил глаза. -Ну ведь...мы совсем немного выпили, не беспокойся-,но закончить ему не дали требовательные губы, мягкие, нежнее ангельских перьев, губы которые сейчас были напористы и жадны до любой ласки. На секунду Бокуто даже выпал из мира, сорвавшись в пучину безумия, но и сам медлить не стал, а по свойски, немного все же неуклюже, стал отвечать. Воздуха постепенно стало нехватать, атмосфера давила на виски, а окружающая тишина сменилась жадным горячим дыханием напротив. По памяти добравшись до кровати, Котаро уложил на нее Кейджи, наконец отрываясь от желанных губ. Щеки Акааши покрылись багряным румянцем, губы были искусаны, и теперь алые лепестки блестели от слюны. -Бо... Котаро, позови меня, как всегда зовешь, пожалуйста.. -в глазах Акааши плескалось столько мольбы и грусти перемешанных с секундной эйфорией и безграничным счастьем. Темные зеленоватые глаза. Два океана с безумными чертями, которые тянут на дно, завлекают, искушают всë в невинной душе Бокуто. Он скорее поверит в этот лживый Эдем, нежели в Райский сад, куда, скорее всего, сжалившийся Бог его и отправил бы после смерти. Нужно лишь знать одну маленькую истину. Бокуто никогда не мог отказать Акааши. Не так. Не под таким взглядом. -Кейджи...- , мягкое, немного хриплое в начале от пересохшего горла, с хрустящей сладкой корочкой как у крема брюле. В этом "Кейджи" было всё, ответная мольба :"не уходи, останься со мной", самое пылкое признание в любви, которое не каждому посчастливится услышать от нужного человека, подписание собственного смертного приговора, потому как, наверняка даже последним словом Бокуто перед смертью будет имя. Его имя. Хрупкие хрусталики соленых капель выступили на глазах, и Бокуто бережно собрал каждый. -.. еще, позови меня еще.. -Кейджи.. -Еще.. -Кейджи...-, снова и снова, одна и та же мольба, и вновь ее беспрекословное исполнение. Тишину рвало вклочья от громких признаний в одном лишь этом имени, от тысяч просьб в одной лишь первой букве этого звучного "Кейджи". Одежда уже лежала на полу, забытая всеми, не нужная никому. Самый лишний предмет в этой комнате. Вторая кожа, которая скрывает истинную суть вещей. Два самых обычных человека, со своими заботами, проблемами, судьбами, такие же как и все остальные и совершенно другие, так же как и все. Они просто хотели любить и быть любимы, получить самое ценное в своей жизни, доверие другого человека. Как в глупых задачках на логику. Человек А и человек Б, первый неумолимо быстро движется к смерти, второй торопится жить, через сколько секунд все полетит к чертям? Занятия любовью давно переросли в нечто большее, чем просто удовлетворение потребностей, это стало одним из способов понять, что творится в этой черной непроглядной душе. В такие моменты, Кейджи становился более искренним в своих желаниях, позволяя Бокуто творить с собой самые заветные мечты. Два горячих как угли тела, пошлые шлепки кожи о кожу, никакой боли и робкие признания в перемешку со стонами и изредка всхлипываниями. Сухие губы Бокуто жадно покрывали слегка багровыми метками всë, до куда они могли дотянуться. Руки блуждали по телу, обводя худые бедра, сжимая талию и проводя кончиками пальцев по выпирающим от излишней худобы позвонкам. А вот прекрасные ладони Кейджи творили неведомое со спиной и плечами Бокуто, царапая в кровь, оставляя ярко красные полосы под лопатками, они сжимались на сильных плечах,в попытках удержаться на месте от резких толчков второго в горячее нутро. Все происходящее казалось каким-то сюром, просто нереально правдивым сном, хотелось ущипнуть себя за щеку, но даже если бы щепок был достаточно болезненным, вытянуть их из этого транса представлялось невозможным. Парни вновь и вновь предавались самозабвенной страсти, делая небольшие паузы на безграничную нежность, которую только они могли подарить друг другу. А когда сил уже не осталось, декабрь не оставил и клочка неба без туч, из под которых пробивались багряные лучи восходящего солнца. Кейджи устроил свою голову на маскулинной груди Бокуто и сонно смотрел в окно, а тот в свою очередь бережно обнимал его, оставляя короткие поцелуи в непослушных вихрах темных волос. Мягкий свет освещал небольшую спальню, очевидный бардак в комнате, двух счастливых влюбленных и маленькие стеклянные хрусталики, падающих с неба и вальсирующих в своем убаюкивающем темпе. -Снег пошел.., -тихо прошептал Кейджи, закрывая глаза и сжимаясь ближе к Котаро, спасаясь от мнимого холода, и Бокуто крепче сжал его к себе, кутая в одеяло чуть ли не по самую макушку. -Знааачит у нас была... Белая брачная ночь! -и лишь тихий смех в ответ, и мягкое "дурак", а после тишина и сонное сопение. -Позволь ему прожить немного дольше... -, последнее, что эхом раздалось в опустошающей тишине.