***
Отчего-то дыхание спёрло, когда он через плотную бумагу нащупал сушёные ягоды. Всего на два месяца ведь уехал по делам в родной городок. Оставил адрес подруге, но не думал, что она напишет. — Сашк, ты чего притих? Идёшь с нами или как? — Приятель коснулся его плеча. — Тут через улицу такие девочки живут, закачаешься! Обе людской породы, правда, но по умениям многих наших переплюнут. — Идите без меня. Неохота сегодня развлекаться. — Да ладно, брось! Мы хоть и нелюди, но потребности у нас вполне человеческие, это нормально. Пошли, вместе веселее! Да уж, человеческие потребности. Питаться, нормально высыпаться и трахаться. В людском облике всё, кроме второго пункта, получалось легко. Он и не брезговал обычно, но... — Нет, в этот раз без меня. — Ай, ладно, как знаешь. Ну, мы пошли. Кто мы такие, чтобы мешать твоему воздержанию! Приятели посмеялись и ушли. Когда за ними закрылась дверь, он нетерпеливо оторвал край конверта. Хорошо ещё, что у нелюдей свои пути. Обычная почта — это же сплошное издевательство. А тут сутки, ну максимум двое — и письмо или посылка на месте. Никакого письма в конверте не было. Лишь горсть чёрной рябины. Он втянул воздух через сжатые зубы, рвано выдохнул. С Дариной что-то случилось. Дрянное время наступает, страна трещит по швам. А тут и с подругой что-то стряслось. Так, нечего гадать. Если выедет сейчас, то утром будет у неё. Он быстро начеркал записку приятелям и покидал в сумку вещи, не вникая, что сгребает со своих полок. Если бы не отвлекался, то, может, раньше разобрался бы с делами. Не факт, конечно. Не только от него это зависело. Но вдруг? Тогда б уже неделю как вернулся. Не мог Саша от всего защитить подругу, но ей бы не пришлось слать эту весточку, будь он рядом. Аж руки тряслись, когда дверь запирал. Никогда раньше такого не было, чтобы Дарина не говорила прямо, в чём дело. Никогда не клала в конверт клятую чёрную рябину, сколько бы неприятностей в жизни ни случалось. Семь лет назад они про эту ягоду договорились, когда он уезжал с родителями. Тогда думали, что просто красивым жестом дружбы станет. Детские выдумки, ничего особенного. Много он с подругой переписывался в то время, у него целая банка сушёной рябины накопилась. Красной. Так и не выкинул до сих пор. А теперь вот карман жёг конверт с чёрной ягодой. Для других глупость, наверное, но не для них. У подруги плохи дела. Скоро. Скоро он снова будет рядом с ней.***
На месте. Четыре этажа отделяли его от Дарины. Бегом по лестнице. На ходу Саша успел порадоваться своей нечеловеческой реакции: не будь он тенью, сшиб бы старушку, которая медленно спускалась со второго этажа. Ему вслед донеслось: — Сумасшедший! Куда вы, молодые, всё несётесь! К подруге, бабулька, к подруге. Будет тема для разговоров на скамейках. Знали бы все эти пенсионерки, что рядом с ними в человеческих обличьях живут не только люди, тем стало бы больше. Раньше его даже смешила немного мысль о том, насколько ошибались многие авторы сказок и мифов. Им на ум не приходило, что отличные от них существа маскируются и живут почти обычной жизнью. Как только он поднялся на четвёртый этаж, из головы вылетели все мысли, кроме одной. Что с Дариной? Обшарпанная дверь, пожелтевший от времени звонок. Давай же, милая, открой... Когда он увидел такую родную девчонку худой, бледной, с потухшим взглядом, внутри всё оборвалось. Как она изменилась. Кто посмел её так изменить? Или что? Саша шагнул внутрь квартиры и закрыл за собой дверь. — Говори. Дарина затряслась от сухих рыданий, закрыла лицо руками и едва слышно прошептала. — Я беременна...