Теория маленького взрыва

      Тихие шаги, сопровождающиеся легким треском снежного покрова, эхом отдавались по темному лесу. Их обладатель ступал размеренно и не торопливо. В руках поблескивали стеклянные песочные часы в гладком деревянном футляре. — Ох,я слишком рано, — спокойно пробормотал голос и сильнее укутался в свой изрядно помятый плащ. Как таковой, холода он уже давно не чувствовал, осталась лишь та привычка, которая, даже спустя множество веков, выдавала в нем человека. Шумно втянув промозглый воздух, он тихо постучал. В маленьком окошке мягко заиграли тусклые язычки пламени. По ту сторону двери кто-то тихо чертыхнулся, послышались шаркающие шаги и дверь сию же минуту открыли. Высунулась фигура с розовой копной волос, оглянулась, взгляд зелёных глаз остановился на огромном чёрном коне, что стоял за спиной незнакомца. — Хм, у меня совсем нет сена — опечалено произнесла юная волшебница, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд, что скрывался под тенью капюшона, — Вы, наверное, замерзли в дороге, проходите, — вежливо пригласив нечто могущественное в свой скромный дом, она торопливо поставила чайник на огонь. — Спасибо, — тихо прозвучало из недр черного плаща. Его обладатель невесомо опустился на старенький стул, учтиво дожидаясь своей кружки. Он никогда не отказывался от предложенных «даров», несмотря на то, что чувство голода и жажды не преследовало его. Было просто не вежливо отказываться.        Чашка с дымящим напитком мягко опустилась возле его руки, сама же хозяйка расположилась напротив своего гостя, с нескрываемым интересом разглядывая его. — Простите за столь не скромный вопрос, но кто вы? — Я — это я, а ты — это ты, — отхлебнув немного чая, он мягко улыбнулся. Парню всегда казалось, что магам, да волшебникам с самого рождения было всё известно и ясно. — Прекрасный чай, — выдал он, — так вы в самом деле не знаете кто перед вами? — отставил кружку. — Он вам понравился, правда? Спасибо. Ну, я ждала Смерть, но вы явно не он, — Задумчиво бормочет юная волшебница, наблюдая как мелкие чаинки кружат в танце, в ее кружке. — Вы ошибаетесь, — вывел из раздумий голос парня, — Я — это он, можете быть уверены, — плавным движением костлявой руки он скидывает с себя капюшон.        Мужчина представил взору зеленых глаз свое истинное обличие, это было осунувшееся бледное лицо, не имеющее ни одной морщинки. Старый как этот мир, шрам на левом глазу, ни сколечко не отталкивающий от себя. Серые глаза озорно блестят, как у живого человека и серебристые локоны, что торчали во все стороны. На губах пляшет веселая улыбка, создавая о нем весьма положительное впечатление. — Вы лжёте мне, — выдала девушка без раздумий, — Я знаю что у него много дел. Да и выглядите вы довольно молодо, — добродушно улыбается, но поспешно поднимается со своего места, начиная мельтешить по маленькой комнатке, — Как думаете, там холодно? Может стоит захватить с собой теплый плащ, — подхватив несколько вещей, волшебница поворачивается к сидящему за столом мужчине. Серые глаза устало ловят блеск маленькой свечки. Он опять задумался и словно потерял счет времени. — Так, кто ты на самом деле? — розовое зарево волос останавливается рядом с хмурым мужчиной, в ее руках мирно покоятся несколько разных вещей. В этот промежуток времени ей хотелось услышать ответы. — Знаешь, Сакура, — задумчиво начал он, — там тебе это не понадобится, — положив песочные часы на стол, он аккуратно забрал вещи из рук девушки и расставил их по местам, — ты права, я не та Смерть, — спокойно раздается над ее головой, — моя персона, всего лишь его ученик, — указывает на себя, — Меня звали Какаши. — Какаши, — будто пробуя его имя на вкус, растягивает волшебница. Лицо озаряет яркая улыбка, которая заставляет его улыбнуться в ответ. — Тогда, Какаши думаю нам пора, — Сакура указывает взглядом на свои часы песчинок, в которых их почти не осталось. — Да, думаю, пора, — он галантно протягивает ей руку, которую она с удовольствием принимает.        Слышится тихий металлический звук, от чего девушка сильнее сжимает протянутую ей руку. Зажмурив глаза от страха, хотелось спрятаться. — Открой глаза, — его голос звучит мягко, даже как-то слишком ласково. Она, как доверчивый ребенок, слушается старшего и распахивает зеленые глаза,обрамленные густыми, розовыми ресничками. — Отличная работа, Какаши, — она оглядывает слишком легкую себя и только сейчас, замечая в свободной мужской руке крепко зажатую косу. Ситцевое платье, цвета летнего солнца, плавно струиться по бледным босым ногам. Она тихо рассмеялась и свободной рукой коснулась мягкой ткани. — Спасибо, — он искренне улыбается, слегка сжимая ее маленькую руку. — Смерть был прав, когда говорил, что ты не рассердишься, если мне придётся заменить его, — появилось желание рассказать ей о том, какой его Господин на самом деле, например, что тот не любит магов и волшебников или как Смерть часто засиживается в библиотеке, не покидая её сутками. Ему скидывали всю работу, а господин не взирая на свои выходные, терпеливо выполнял их. Возможно, даже рассказать о себе истории, где его раздражает приемная дочь Смерти, что хвостом следует за Какаши. — Ни сколечко не злюсь, — на шаг отступив от него, Сакура медленно покружилась из стороны в сторону, разглядывая себя — Ну, что скажешь? — промурлыкала она — Очень мило, — произнес он, оглянув ее с ног до головы, улыбка так и не сползла с его губ, — Мне полагается также забрать тебя, — сообщил он. — Ох, но мне хотелось остаться тут. — Ни в коем случае! Ох, мне хотелось сказать …- замялся, но его голос остался ласковым, — понимаешь, если ты останешься здесь, то начнёшь исчезать: станешь размываться, становясь прозрачнее и тоньше… — Уверена, мне это понравиться, — твердо произносит она.        Наклонившись, она одаривает его легким и почти не ощутимым поцелуем, который растворяется на его губах, подобно сахарной вате, оставляя то приятное сладкое послевкусие. Целуя, она таяла, пока не исчезла совсем, оставляя только еле ощутимое тепло на чужих губах. Отстранившись, она улыбнулась словно чеширский кот, но было в этой улыбке что-то эротичное. — Береги себя, Какаши, — нежно отозвался голос в голове, — мне было приятно познакомится с тобой, я даже рада что меня забрал ты, — последнее, что ему удалось разобрать. Голос утих так же быстро, как испарился её поцелуй. Он стоял там, в центре ее маленького дома, холодной рукой касаясь своих горячих губ, тихо жалея и горюя о содеянном.