Раннее утро саванны. Замечательный момент, чтобы оббежать территорию. Юнги этим и занимается. После смерти родителей сложно представить свою жизнь без этого. Отец завещал охранять эти земли, Мин просто не может ослушаться.
Сердце вновь наполняется тоской по ним. Он ещё львёнком интересовался что же будет, когда его предки уйдут. В ответ он очень часто слышал что-то вроде «ой, малыш, это произойдёт ещё не скоро. У тебя скорее всего уже будет своя семья и ты будешь вожаком не первый год. Будешь с теплом вспоминать нас и рассказывать истории из детства своим детям». Стоит ли говорить, что он не успел познакомить ни детей, ни омегу с родителями? Они даже не успели спокойно пожить и порадоваться своей старости где-то в домике на южной границе территории в объятиях друг друга. Всё произошло слишком быстро. Остаётся лишь надеяться, что их отправили в один уголок рая.
Ноги сами двигаются к крайней южной точке. Именно оттуда всегда начинал обход отец.
Тёплый ветер приятно бьёт в лицо, но под лапами чувствуется уже довольно холодная земля. Скоро наступят холода*, нужно уточнить у Джуна готовность к ним.
Пока ноги быстро ступают по земле, голову затапливает воспоминаниями. Юнги прекрасно помнит, как ему пришлось идти на эту часть границы, чтобы определить какому из стад антилоп отдать пастбище. А потом они с Чонгуком долго и упорно спорили кто же должен отвести другое стадо на противоположный конец дома. Но Юнги всё же смог доказать младшему, что дело столь серьёзной важности должен выполнять никто иной, как начальник львиной охраны (а сам в итоге со спокойной душой пошёл спать). И, кстати не прогадал. Именно тогда Чон нашёл свою судьбу. Ким Тэхён, изгнанный и истощённый леопард. Чонгук буквально умолял принять его в прайд. Юнги тогда долго сомневался, прайд львиный и неизвестно на какие проблемы в будущем сможет напороться леопард. Но, слава богам, он сумел вовремя вспомнить, как отец рассказывал о том, что несколько столетий назад в прайде уже была другая кошка. Кажется, пума. Так собственно и появился в их жизни леопард.
Он добегает до восточной точки и устало с ноткой ностальгии смотрит на землю под лапами. Эту территорию было сложнее всего отвоёвывать. Хосок тогда чуть не слёг, но кто-то из воинов, кажется Минхёк, успел подставиться под удар. Сколько крови впиталось в эту почву. Зато теперь здешние стада и стаи живут спокойно, а не дёргаются от каждого шороха.
Дальше север. Именно отсюда пришёл Намджун. Избитый, с огромным количеством ран и шрамом под правым глазом. Его тогда отвели к Джину, который корпел над ним два дня, а после оставил у себя отлёживаться. Стоит ли говорить, что они до сих пор живут там, а прошло уже порядка десяти лет? Изначально Юнги довольно скептично относился к Джуну, но после длительных разговоров и двух лет игры на доверие, он смог принять его не просто в прайд, но и в совет. Кстати здание совета стоит недалеко от северной границы, символично.
Последняя «стена» их дома оказалась чуть более необычной. Ладно, не чуть. Ещё на северо-западе он начал чувствовать чей-то запах. Это
бергамот? Похоже на то. Он не помнит момент, когда стал бежать быстрее. Глаза хаотично бегают от камня к камню, а нос забивается приятным запахом. Он уже выбежал за границу, но его это не останавливает, на него никто не нападёт пока он на нейтральной территории.
Запах заметно усиливается, а откуда-то справа слышится тихий стон. Юнги разворачивается и буквально летит к большому дереву, за которым по всей видимости спряталась его цель. И правда, за деревом, скрючившись, лежит человек, от которого исходит этот замечательный аромат.
Юнги решает пока не перекидываться, обострённые слух и обоняние сейчас очень даже кстати.
«Он без сознания?»
Пальцы заломлены слишком сильно, значит он бессознательно пытался перекинуться, но не успел. Запах глубокий, с силой забивающийся в лёгкие и, как ни странно, абсолютно чистый. Лев внутри довольно рокочет.
«Малец ещё»
Стоит сказать, что это только на руку Юнги, потому что животное желание забрать юношу себе не отступает. Может быть даже не придётся бегать в другой прайд и договариваться, хотя вряд ли кто-то отдал бы
альфа-львицу просто так. Но старший планирует
очень постараться, чтобы оставить его у себя. Мин аккуратно поддевает носом молодое тело, вдыхая божественный запах. Скинув мальчишку себе на спину, он начинает плавное движение в сторону дерева прайда. Его нужно сперва показать Джину, а потом уже решать вопросы по поводу его дальнейшего местонахождения.
Пока лапы бесшумно ступают по привычному пути, Юнги обдумывает свои следующие действия. В том, что он хоть прямо сейчас готов поставить этой львице метку и жить с ней долго и счастливо, он не сомневается не на секунду. Отец учил доверять своему зверю, а тот валяется животом кверху и дрыхнет, нанюхавшись любимого запаха. Это можно расценивать, как «человек, я как бы не на что не намекаю, но почему обладатель этого запаха всё ещё не у нас в постельке». И Юнги обязательно вмазал бы ему за такие мысли, но проблема в том, что он сам подумал об этом уже тучу раз.
За своими мыслям Мин не заметил, как в области гривы началось копошение. По всей видимости младшему стало холодно (странно) и он спрятал руки туда, где было потеплее и помягче. Старший мысленно ухмыляется, этот мальчишка сверхстранный. Он либо болеет, либо вообще не лев. Третьего не дано. Ну ладно есть ещё промежуточный вариант – мальчишка и болеет и не лев.
Когда верхушка родного дерева наконец выплывает из-за горизонта, Мин ускоряется.
Встречают его в полной тишине. Намджун появляется как никогда вовремя, он одним взглядом спрашивает: «что делать?», а когда Юнги так же глазами просит привести Джина, разворачивается и идёт искать главного врача прайда. Мин проходит к части дерева, освещаемой солнцем и кладёт незнакомца на траву. Лучше его отогреть, пока не разболелся окончательно.
Юнги не решается дёргать за ниточку прайда и давать какое-то громкое заявление. Ему самому бы разобраться полностью. Парень, до этого момента спящий, начинает шевелиться. Пальцы, до этого скрученные во что-то непонятное, начинают распрямляться, так же, как и спина. Незнакомец, ещё не осознавший в полной мере происходящее, прикрывает рукой область глаз, защищая их от солнца, чтобы только потом раскрыть.
Едва Мин ловит его взгляд, как мальчишку начинает выворачивать. На этот раз ему удаётся перекинуться. Честно, Юнги очень хотелось полюбоваться красотой, представшей перед ним львицы, но он лишь ныряет ей под живот, оберегая от болезненного падения. Мин поддерживает юношу, пока тот не встаёт максимально устойчиво на четыре лапы. Старший понимает, что самым правильным будет перекинуться и объяснить бедному мальцу, который завороженно пялится на него, что вообще происходит и где он находится. Так он и поступает.
- Кхм… я Мин Юнги, думаю у тебя есть вопросы по поводу твоего местонахождения. Ты на территории моего прайда, мой врач уже на пути сюда, тебе не стоит пока что перекидываться обратно. На счёт того, что будет после не волнуйся, захочешь домой – проводим, захочешь остаться – пожалуйста, – блять, какой вы молодец, король, краткость сестра таланта, а смазанная речь – их мать.
«Кому ты тут пиздишь? Ты его никуда не отпустишь, если он не окажется против»
Он отбрасывает эту мыль подальше. Разберёмся. Юнги наблюдает, как младший едва заметно кивает и начинает судорожно бегать глазами по окрестности. Мин позволяет себе провести длинными пальцами по правому уху львицы. Остаётся лишь надеяться, что львёнка не смутит не статус, не возраст, не отсутствие нормальной способности складывать слова в предложения, альфы (думать о том, что любая из этих деталей в отдельности смутит вообще кого угодно не особо хочется). Он бы забрал его к себе без спроса и каких-либо разговоров, но его явно не этому учил отец. Пусть у этого ребёнка будет возможность дожить со спокойной душой свою молодость. Всё-таки он не может точно сказать почувствовал ли ответную тягу юноша.
Через пару минут лёгких поглаживаний, которые понравились младшему, судя по дёргающимся ушкам, где-то вдалеке слышится тяжёлое дыхание Джина.
«Наконец-то»
***
Чимин просыпается и первое, что он слышит – разговоры. Голоса очень знакомы, но так сразу вспомнить их владельцев не удаётся. Он всё ещё в львиной форме, уже неплохо. От запахов, которыми пропиталась вся комната, болит голова. Воспоминания бьют в голову крайне неожиданно.
«Сил чтобы идти уже нет. Ноги слишком слабые, а голова гудит так, что проще повесится. Всё на что его хватает – дойти до ближайшего дерева и свалиться…
…Запах. Крепкая
мята. Это слишком приятно. Хочется уснуть с ним. В нём…
…Ветер гуляет по обнажённому телу. Холодно. Ладони замёрзли больше всего. Стоило чуть передвинуть их, как стало теплее. Вот, так лучше…
…Создание неожиданно начинает проявляться. Глаза, хоть и с трудом, но удаётся открыть. Взгляд цепляется за красивого крепкого льва с мягкой песочной шерстью. Он не успевает подумать о том, что запах мяты, по всей видимости, шёл именно от него, как не осознанно начинает перекидываться. Это происходит слишком резко, поэтому тело грузно оседает на землю, точнее осело бы если бы под рёбрами не оказалось чужой спины. Через пару мгновений ноги всё же находят устойчивое положение. Из-под живота выныривает его спаситель. Запах нереально приятный. В густую чёрную гриву хочется зарыться и уснуть. Взгляд цепляется за крепкое тело, буквально заставляющее себя рассмотреть. Неожиданно его спаситель перекидывается. В человеческой ипостаси он ничуть не хуже. Мин Юнги. Половину монолога успешно пропущено мимо ушей, концентрируясь на приятном низком голосе с хрипотцой. Кажется, он что-то сказал про дом и про остаться. В общем-то неважно. Рука. Тёплая. Мягкая…
…Локация меняется. Его агрессивно просят не перекидываться. Его куда-то тащат. Место где его кладут кажется чем-то вроде комнаты Зекоры из my little pony. Возле него носится человек. Судя по ауре – омега. Он, кажется, представился каким-то сложным именем. Ему в кровь вводят какое-то вещество, наверное, снотворное…
…- С ним же всё хорошо? – тихие голоса слышатся где-то на задворках сознания.
- Да, ничего серьёзного, переутомление и обморок, выживет.
- Ну, если останется, откормлю, хотя никто не может этого гарантировать, ладно, допустим запах чистый, отлично, но он же откуда-то пришёл или сбежал, значит его будут искать.
- Ну, зная тебя, всё что сможет действительно заставить тебя отпустить этого мальчика - это его чёткое и громкое "нет", – за этой фразой следует странный смех.
- И то правда»
- Доброе утро, можешь не притворяться, что спишь, у тебя запах изменился, – хрипотца. Этот голос уже вряд ли получится спутать с каким-нибудь.
Чимин фыркает, но переворачивается и натыкается на два любопытных взгляда.
Юнги лишь демонстративно закатывает глаза, а Сокджин тихо посмеивается.
- Перекинься, пожалуйста, нам надо поговорить, – так отлично, Ваше Высочество, делаете успехи, вижу Вы быстро учитесь.
Младший послушно перекидывается. Когда он повернул голову, чтобы спросить где одежда, Джина уже не было в комнате. Юнги, будто понимая, что нужно Чимину, кивает на стул с одеждой. Переодевшись, Пак набирает в лёгкие побольше
мятного воздуха и садится на диван напротив Мина.
- Скажу сразу, я нашёл тебя именно из-за твоего запаха. Он очень мне нравится. Я был бы признателен, если бы ты подумал над тем, чтобы принять ухаживания с моей стороны, – так, Мин Юнги, спокойно, дыши, он вроде бы ещё не отскочил от тебя, как ошпаренный, а значит ты его не напугал. – Но в этом есть одна маленькая загвоздка… дело в том, что я –
король здешних земель.
Старший встаёт со стула, на котором сидел и аккуратно опускается перед Чимином на корточки, беря его руки в свои, поглаживая. Страшно. Действительно страшно потерять его. Он очень долго обмозговывал, тридцать раз переспросил у себя «а что, если ты найдёшь лучше?» и «а что, если он уже занят?». На первый вопрос ответил лев, когда рыкнул что-то непонятное в голове, а второй вопрос от него не зависит. Он прекрасно знает, что единственное, что он может – подержать мальчишку тут до полного восстановления. Ну а если кто-то всё же есть, то он смирится, он не имеет на этого юношу никаких прав, всё что у него есть – свои зарождающиеся чувства, которые не известно взаимные или нет. Хотя, не смотря на всё вышеперечисленное не хочется отпускать эту милую мордашку и крышесносный запах, но правда в том, что это – львёнок, ему ещё гулять и гулять. Мину остаётся лишь надеяться на лучший исход.
- Хорошо подумай перед тем как дать мне ответ…
На этом моменте его благородную речь наглым образом прерывают. Чимин, сам от себя охуевший, буквально валит Юнги на пол, сжимая в тёплых объятиях. А Мину ничего не остаётся кроме как положить руки на тонкую талию и судорожно вдохнуть. Запах бергамота приятно заполняет лёгкие, а тепло, исходящее от тела напротив, кажется, ещё долго будет преследовать его во снах.
- Может во мне сейчас играет мой возраст, но я почему-то не особо хочу долго думать, воспоминания пришедшие ко мне наводят лишь на один ответ. Мне понравился твой запах ещё когда я был в отключке, и вообще, – Чимин приподнимается на руках и смотрит Мину прямо в глаза, – готовьте свою гриву, король, мне очень понравилось в ней спать. А по поводу ухаживаний – да, мне кажется из этого может получиться что-то хорошее. Точнее не мне, моей львице, а она знаешь ли падка на хороших людей.
- Кстати… – Пак ждёт пока старший кивнёт в знак вопроса, – меня Чимин зовут.
Комнату моментально наполняет звонкий смех младшего, а Юнги подвисает. Он только что ещё раз убедился в том, что хочет просыпаться с ним по утрам. Резкий приступ героизма накрывает его с головой. Ему буквально хочется прямо сейчас зарычать и пойти доказывать всем, что это только его маленький львёнок. Обмену и возврату не подлежит (примерно тоже самое произошло с сердцем старшего). А это при том, что они только об ухаживаниях обусловились, Мин, ты не обольщайся, тебе ещё повоевать за него придётся.
Но он как-то не против пустить свою кровь, если это к чему-то приведёт.
Ещё три дня назад он бы пошёл искать Джина и спрашивать не подсыпал ли тот какой-нибудь херни ему в чай. А вот сейчас как-то не хочется. Сейчас в принципе хочется только прижать к себе Чимина и дышать им.
За своими мыслями он не заметил, как Пак уткнулся носом ему в грудь и, судя по размеренному дыханию младшего, уснул. Старший аккуратно кладёт тельце Пака поудобнее и, оставив левую руку у младшего на пояснице, лениво водит правой по чужой спине.
Мягкую тишину прерывает Чон-блять-стучаться-не-учили-Чонгук, ввалившийся в комнату с оглушающим грохотом. Пока мелкий замолк из-за охуевания, Юнги проверяет спит ли младший. Спит. Видимо сильное перевозбуждение так себе вписалось в и так слабый организм.
- А… это… там… - тихим голосом говорит Чон. – В общем, гиены разбушевались из-за ограничения охоты.
- От меня-то ты чего хочешь? Этим вообще-то львиная охрана занимается, а ты её предводитель, забыл? – Чонгук напрягся потому что, интонация старшего говорила о том, что ему сейчас хорошенько вмажут.
- Но Вы же сами сказали, что если гиены ещё раз будут возмущаться, то звать Вас, – вообще-то вне каких-либо мероприятий Чон обычно обращается к Мину на «ты», но сейчас как-то страшненько.
Юнги мысленно бьёт себя по лбу и мямлит что-то вроде «прости, сейчас, только Чимина отнесу к себе и приду». Чонгук кивает и молча удаляется.
Мин кое-как находит способ аккуратно подняться и покидает комнату.
***
Когда он перед выходом из собственной квартиры разворачивается и смотрит на всё ещё спящего Чимина, отмечает что тот смотрится просто идеально. Как будто он изначально он и должен был находиться тут. Он очень надеется, что сможет ещё хотя бы раз лицезреть эту картину. Хмыкнув своим мыслям, Юнги разворачивается и выходит.
Возможно в этот день началась великая история, как для прайда, так и для самого Мина. Правда пока только возможно.
