***
Юнги заходит домой. Ноги мелко трясутся, тело так и норовит свалиться на пол. На часах три ночи. За последний трое суток он спал часа четыре, не больше. В голове куча мыслей, в ушах вакуум. Борьбу со сном вести бесполезно, проигрыш гарантирован. Он, не раздеваясь, проходит в зал. Единственное чего он сейчас хочет – спать. Потому что завтра очередной невозможный день, в течении которого его будет преследовать масса разнообразных дел, требующих решения. Хочется свалить всё на кого-нибудь и уйти в закат, ну или к себе домой, просто чтобы выспаться. Но Юнги понимает, что он должен быть сильным. Сейчас тот самый момент, когда ты показываешь истинную сторону себя. Либо ты ленивая сволочь, которая плюёт на всех кроме себя, либо ты заботливый и чуткий король, понимающий насколько важно обеспечить всех членов дома. Некоторые правители ограничились бы первым. Вероятно, у подобных людей получается оставаться у власти, как минимум, потому что король физически сильнее и может аурой спокойно кого-нибудь задушить. А Юнги не такой. Для него важен абсолютно каждый житель его владений. Вне зависимости от того насколько он может быть неприятным. Практически все в доме – оборотни. Они такие же люди, им тоже нужно лечение, кров и пища. И нельзя просто так забить на их существование, махнув рукой. Юнги не умрёт от изнеможения, гораздо хуже будет, если он упадёт в обморок на несколько дней. А вот другие… у них не хватит сил справиться со всем, нужен уход. Уход, который обязан обеспечить король и его приближённые. Если его двухнедельное недомогание – цена продолжения нескольких жизней, то он готов осилить. Ему дали шанс. Буквально. Пост правителя должен был занять не он. Ему доверили территорию по простому стечению обстоятельств. Удача, не более. Ему совесть не позволяет закрыть на всё это глаза. Раз уж ему дали шанс, то не воспользоваться им – грех, не иначе. Он думал об этом лёжа на неудобном, но довольно широком диване. Его глаза были закрыты. Не сказать, что Юнги спал, это было скорее пограничное состояние. Но он выходит из него и полностью просыпается, когда чувствует, как диван прогибается под весом чужого тела. Он чувствует под боком тёплую тушку, а в нос забивается запах любимого чая. Дыхание Чимина сильно сбито, но страхом и не пахнет. Успокоение младшего приходит, когда тот закидывает тёплую руку на торс Мина. Честно, старшему стыдно за то, что он не может уделять время человеку, с которым в своих мечтах уже семью построил. И если бы Юнги мог выделить пару часов, просто чтобы сводить Чима на свидание, то было бы замечательно. Он даже продумал место и время. Но, по всей видимости, в ближайшее время этому не суждено сбыться. Спустя минут десять Пак уже тихо сопел, видя какие-то нелепые сны. А вот Юнги, обременённый думами о том, насколько же часто подобное происходит, уснуть так и не смог. Он ушёл на восходе, стрелка часов была ближе к пяти. Чимин всё ещё мило сопел, делясь теплом своего тела и души. Сложно представить, сколько всего повидал этот юноша, хотя в одном Юнги уверен – если ему позволят, то он забьёт на сон и еду, но сделает так, чтобы мир мог видеть прекрасную яркую улыбку Пак Чимина как можно чаще. Он король, и должен отдавать всю душу своему народу, а сердце своё он отдаст на хранение одной молодой, но очень сильной львице.***
С той ночи прошло ещё трое суток. Хосок, наконец-то, поправился. Эта новость для всех была, как бальзам на душу. Особенно много бальзама вылилось на Джина и Юнги, потому что возвращение друга обеспечило скорейшее восстановление режима сна. Да и сам Чон был рад вернуться в строй. Ему было очень неприятно видеть уставшие лица друзей, у которых глаза красные, а кожа чуть ли не белая. Теперь он хотя бы помочь может. Эти три дня выдались очень динамичными. Все выполняли только свои обязанности, не перенапрягаясь. Все процессы шли быстрее, а нервы восстанавливались. В общем, сказочно. С пищей на грядущий сезон можно было уже не заморачиваться, потому что старший Чон со своим отрядом хорошо постарались на нейтральной территории. Но мысли короля всё время посещала одна навязчивая мысль. Их отношения с Чимином никак не сдвинулись с того момента, из-за того, что хотелось побыстрее управиться с делами дома, а уже потом думать обо всём остальном. Собственно, большая часть всех приготовлений была завершена, настала пора думать и о себе. План всё тот же: свидание. Место, о котором Юнги думал всё это время – скопление огромных камней на западе. Эти камни Мин обожал в детстве, постоянно скакал по ним с братом и отцом, когда те были не заняты. И он знает о небольшом углублении прямо в центре. Там они пару раз лежали с кем-то из семьи и любовались звёздами. Тогда он не был обременён абсолютно ничем. Хорошее было время. Атмосфера этого места навевает приятные воспоминания, так что было бы неплохо сохранить её. А то, что эти камни расположены на западе – случайность. Очень символичная и красивая случайность. Правда место было единственным, что Юнги спланировал, но сложно представлять что-то подобное, когда от осознания ситуации сердце трепещет. Итог: импровизацию в студию. Утро. Король просыпается от лучей, что светили прямо в лицо. Это не раздражает, наоборот, настроение поднимается, почему-то. По плану, Мин сейчас должен был подойти к младшему и пригласить его провести вместе вечер, но, не знаю, к сожалению, или к счастью, Чимин спал, закутавшись в одеяло. Из-за этого ход действий пришлось изменить. Юнги тратит пятнадцать минут, чтобы всё придумать и оформить. В итоге, когда Пак просыпается он видит на прикроватной тумбочке записку. «Доброе утро, Чимин. Я хотел бы пригласить тебя на свидание, надеюсь, на то, что ты сегодня не занят. Если тебя заинтересовало моё предложение, то будь готов сегодня к пяти. До встречи.Мин Юнги»
Тем утром лицо львицы озарила яркая улыбка. До назначенного времени осталось десять минут. Наш король расхаживал вокруг дома. Из открытых окон доносился приятный, местами терпкий, запах, успокаивающий разбушевавшееся сердцебиение. Все приготовления были завершены ещё около получаса назад, но спокойствие так и не пришло. Осознание важности этого вечера, не то чтобы пугало Юнги, но лёгкая трясучка ощущалась очень хорошо. В голове вновь образ волнующего омеги, что доверчиво жался к его боку, укладывая свои тёплые ручки на крепкий торс старшего. Эта картина умиляла и заставляла задуматься. Надо признать, что если бы Юнги не застал этот момент, то этот вечер настал бы ещё не скоро. Эти мысли дали своеобразный пинок, заставивший Мина наконец открыть входную дверь. Чимин в этот момент как раз бежал на кухню, вероятно, чтобы сделать глоток воды или чая, но остановился, завидев вошедшего. А тот и пошевелиться не может, цепляясь взглядом за каждую мелочь в образе младшего. Он просто прекрасен. В мягком свитере цвета слоновой кости и серых джинсах, подчеркивающих красоту чужих ног. Лёгкая, едва заметная укладка, такой же макияж. Из аксессуаров на нём был лишь золотой браслет, добавляющий в это произведение строгости. Всё вместе это вызывало небывалый восторг. Чимин смог идеально выразить себя в одежде, домашний и мягкий, сдержанный, чуткий, элегантный… одним своим видом заставляющий уважать и склонить голову. Именно так выглядит идеальная королева в голове Юнги. Но для этого ещё нужно согласие самого Пака, так что не будем загадывать. Самое время для того, чтобы начать действовать, не так ли? - Здравствуй. Прекрасно выглядишь. Коротко, но информативно, как раз в стиле Мин Юнги. - Благодарю, подожди секунду, я сейчас приду, – чуть краснея отозвался младший, а после скрылся в кухне. Остальные действия никак не комментировались. Ситуация этого и не требовала. После выхода из дома пара – за ручки – шла к тому самому месту, любуясь красотами территории. Чимин постоянно вертел головой, рассматривая новые места, а Юнги про себя по-доброму посмеивался над ним. Так они и дошли до камней. Солнце уже было достаточно низко, чтобы окрасить западную часть неба в ярко-оранжевый, а восточная, оставленная без нежных лучей, начала погружаться во тьму. Скоро появятся звёзды. Так же безмолвно забравшись на скалы, Юнги повёл Чимина к углублению, где лежала корзинка со всякими вкусностями, три пледа и несколько подушек. Мин смог увидеть в глазах львицы сверкающий восторг. Что ж, хорошее первое впечатление о вечере: есть. Юнги расстелил плед, и они принялись за еду. Старший специально посадил Пака лицом к солнцу, чтобы тот мог наслаждаться красивым закатом. Во время трапезы пара перекинулась всего парочкой каких-то бессмысленных фраз, которые добавили лёгкости и сладости атмосфере. Сияющие глаза и скромная, но довольная улыбка на лице Чимина давали королю понять, что он не ошибся в построении своего плана и, что всё протекает как нельзя лучше. Солнце, как раз, скрылось за горизонтом, когда корзинка опустела. Прохладный ветерок, не прогреваемый жёлтым другом, забирается под одежду, щекочет кожу, вызывая мурашки. Оранжево-жёлтые разводы, плавающие в небе, ежеминутно всё больше и больше уходят за горизонт, туда, где их ждёт новый народ и новые земли. А наша парочка, забыв о смущении удобно устраивается на подушках – рядом друг с другом – укрываясь пледах, в надежде укрыться от ночного холода. Небо не застелено облаками, Луна может спокойно брать в распоряжение всё пространство. Это настолько волшебно… маленькие звёзды, будто детки последней, разбросаны по небосводу. Они помогают своей маме осветить всё небо. Некая ребяческая забава, шуточное соревнование. В детстве Юнги смотрел на это совсем по-другому, но не исключено, что схожими думами были увлечены брат или отец. За своими мыслями он не заметил, что Чимин закутался в плед с головой. Тот явно что-то делает, но старший не в силах понять, что именно. Но когда через тридцать секунд из-под пледа послышалось кряхтение и хруст костей, то всё стало понятно. Через мгновение взору Мина явилась необычайной красоты львица. Изящные движения и аккуратная светлая шёрстка завораживали. Чимин взял свой плед и отдал его старшему, а сам удобно разместился на его животе. Юнги, удивлённый подобным решением, принялся гладить спинку Пака. Тот явно был доволен этим, что отразилось в нежном рокоте. По мнению короля, этот лучше момента для признания своим чувств и быть не может. - Ты поразил меня ещё при первой встрече, – львица никак не отреагировала, лишь перестала рокотать. – Я почувствовал твой запах ещё за долго до нужного места. Чай с бергамотом. Мой папа обожал его, он пил его постоянно, поэтому его природный запах обычно был наполнен лёгкой терпкостью. Ты напомнил мне о родителях и вызвал ностальгию. А потом я увидел тебя и понял, что это не просто совпадение, – на этом моменте Юнги поймал взгляд младшего. – Отец говорил, что нужно лишь слушаться своего льва, он чувствует нужных людей. И ведь правда. Я был поражён твоей храбростью и стойкостью, ты только очнулся, как перекинулся и попытался встать. А после начался период под названием «о боже, он такой прекрасный». Тогда я и решил, что если ты позволишь, то нужно сделать всё возможное для твоего счастья. Ты покорил моего льва, а потом однажды ночью, когда пришёл ко мне, чтобы уснуть, прижавшись, ты забрал моё сердце. Так что, Пак Чимин. Позволишь ли ты подарить тебе счастье, примешь ли мою душу и сердце? В ответ львица, приблизившись к его лицу, лизнула чужую щёку. Это было «да». В ту ночь один король подарил сразившей его львице свои сердце и душу. А она в ответ подарила любовь.