***
Звук клавиатуры, щелкающих ручек и монотонный голос лектора. Можно слегка уловить краем уха какие-то перешептывания и голодные животы тех, кто не успел позавтракать. Благо Хасегава успел забежать в пекарню за утренними булочками и спокойно сжевал одну из них по пути. В общем, типичная полусонная лекция, которую записываешь машинально в надежде на автомат. Только кажется, что чьего-то присутствия здесь сильно не хватает. — Эй, куда ты вчера убежал? — еле слышно сказала девушка с улыбкой, выглядывая из-за плеча Тачихары. — Вышел за колой и исчез. И ведь не написал смс-ки даже! — Как я сказал, в баре было душно. Вот и решил прогуляться, а потом понял, что гуляю я уже второй час и, наверное, все уже разошлись. Поэтому ушел домой. А смс-ка… Рюдзи, прости, я потерял твой номер телефона. В качестве извинения приглашаю вас на обед, — парень чешет затылок и снова отворачивается к учителю, что-то черкая в тетрадке. — Врунишка! Может, ты и гулял, но мы видели, что ты был не один и отдал мою чертову холодную, освежающую, вкуснейшую колу нашему одногруппнику! — Акико тихо стучит рукой по столу, но лектор все равно слышит и поворачивается на звук. — Простите! Ланга немного закашливается, но улыбается внимательности своих новых друзей, так ничего и не ответив на мини-претензии Саито. Тачихара отправляет ему смс-ку, и парень наконец забивает его номер в контакты. Пара тянется со скоростью черепахи, пол аудитории уже успело хоть раз зевнуть. Но посмотрев на часы над лектором, оказывается, что прошла только четверть часа. Всего двадцать каких-то минут монотонного монолога убаюкивают тебя, как младенца. Но вдруг сонную лощину прекращает скрип, а потом хлопок старой аудиторной двери. Ланга легко бросает взгляд в сторону шума. Оказывается, это красноволосый парень с прошлой ночи, хотя красноволосым его уже не назовешь, стоит и виновато пинает кедом пол. Лектор машет рукой, а сам Реки пытается бесшумно подсесть на свободное место, но слишком сильно дергает стул, и тот предательски громко скрипит. Он молебно шикает на него и присаживается. — Хоть один человек в этой аудитории не будет отвлекать меня своим шумом? — фыркает лектор и продолжает свой монолог. Волосы Реки отдают на солнце рыжеватым оттенком, видимо, краска его уже смывается. Небрежно поглаженная рубашка и штаны, чуть не дотягивающие до шароваров, дополняют его простецкий образ студента. Он тихо достает из рюкзака ручку и тетрадку, потряхивая браслетиками на руке. Браслеты отливают золотым, как и волосы, и к нему еще добавляются проблески розового, фиолетового и синего цветов. Киан псыкает в сторону Ланги и коротко машет в знак приветствия, ему же в ответ следует кивок, на который его губы расплываются в улыбке. Хасегава потрясывает головой и запускает руку в волосы, продолжая что-то черкать в своей тетрадке быстрым почерком. — Рюдзи… Сдается мне, что-то тут происходит, — тараторит Саито полушепотом. — Потише. Вижу я. Тачихара ухмыляется и тыкает в костлявое плечо Ланги. — Ланга, объяснись даме. Когда вы так сблизились? Парень лишь легко поворачивает голову в их сторону, продолжая записывать. Его брови хмурятся, и он явно не понимает, на что намекает пучковатая голова. «Спасибо за вечер, мне стало действительно легче». Последние слова, которые Хасегава услышал тем вечером перед тем, как красная голова Реки исчезла в дверях его дома. Солнце попадает на лицо, и один глаз приходится прикрыть. — Да не так уж мы и близки… Просто разговорились вчера у бара. Сначала он показался полнейшим идиотом. Хотя сейчас он все еще идиот, но уже меньше. — Ага… Звучит как-то сомнительно, дружок. Между ними повисает тишина ровно до момента, пока до носа Саито не доходит запах бутерброда из соседнего рюкзака. Она голодно оборачивается и смотрит на одногруппника, а тот в свою очередь смущается от внимания такой красотки. Акико отворачивается и фыркает. — Почему так сложно поделиться едой? — Кстати про обеды и долги, — вмешивается Тачихара. — Ланга, как насчет пообедать вчетвером? Я имею ввиду, взять с собой еще и Киана. — Я спрошу. Хасегава незаметно вздыхает. Тачихара серьезно думает, что все так легко? Будто дружба наступает после одного ночного разговора. Ну да, они перешли из разряда «незнакомцы» в разряд «знакомый одногруппник». Но многое ли это меняет? Будто прямо сейчас бросится Киану на шею с обнимашками, говоря какие вы супер-пупер друзьяшки. И еще этот совместный обед… «Блять, надо бы научиться отказывать», — проносится в голове. Ланга уже сонно оперся на руку, ставь писать еще медленней, чем раньше, но наконец объявляют конец лекции. Вслед за этим слышится сразу несколько зевков. Парень тоже зевает и как котенок потягивается, отклоняясь назад на стуле. — Все кости затекли. — И не говори, — рыжеволосая вздыхает, но тут же вскакивает, активировав обоняние. — Обед. Ты же помнишь об обеде? В ту же секунду он вспоминает данное им обещание и сразу мрачнеет. В голове тут же проносятся сотни мыслей о том, что он терпила и тряпка, но данное надо выполнять. Так что, перебрав свои мысли и десять раз собравшись в кучу, он все-таки решается найти ту рыжеволосую макушку на следующей паре и подойти к нему с предложением пообедать. — Да-да, я помню. Только сейчас он понимает, что уже второй день не может выкинуть эту надоедливую рыжую голову из головы. Такую назойливую, вечно яркую, но хранившую свои печали и обиды. Причем никому не известные, ведь он хранит их только в себе. Лангу вчера даже немного выбило колеи то его уставшее и замученное лицо. Удивительно, что он все это узнал только за 2 дня, хотя виделись они толком-то пару раз. Хотя с его «хобби», то есть оценкой окружающих его людей, было довольно легко, на первый взгляд. Все-таки на его пути за такое короткое знакомство он еще не мог узнать переживаний человека, и теперь это казалось действительно странным.***
Вторая пара пролетела практически незаметно, особенно учитывая скорость первой. Но в его голове практически ничего не уложилось, кроме переживаний об этом чертовом обеде. Надо бы уже подойти к Киану, ведь друзьям, а особенно Саито, не терпится отведать ланча. Кошелек в заднем кармане позвенивает мелочью, но Хасегава на всякий проверяет сумму, лежащую в нем. Может, он и не бедный студент, но потянуть четырех прожор (хотя уверен он только насчет одной) без сильного удара по финансам ему не по силам. Следующая неделя видимо станет неделей диеты на лапше быстрого приготовления. — Надо бы побыстрее подработку найти… Еще раз слезно пообещав себе, что вечером звякнет маме и когда-нибудь да слезет с ее финансовой шеи, он продолжает свои первоначальные поиски. «Он же еще не ушел?» — мысленно надеется Ланга. Искать парня по всему корпусу будет довольно проблематично и это последнее, что ему на данный момент хочется. Но срабатывает фортуна, и оказывается, что Реки только-только собирает рюкзак. Хасегава пару раз переминает белоснежный край футболки в руках и, изрядно помолившись при своем атеизме, делает шаги навстречу одногруппнику. Он уже три тысячи раз проклял Саито с ее ненасытностью и желание Рюдзи зачем-то пообедать совместно. О, а вот и уши загорелись. — Кх-кхм! Привет. Безусловно, ему понравился вчерашний вечер, проведенный с Кианом. Ему понравилось говорить с ним о всяких пустяках, забыться в весеннем вечере и капле алкоголя. Но после того, как он пришел домой, его посетила мысль, что он вчера был слишком открыт и позволил себе многое, что ранее пытался не показывать. Может, это было действие алкоголя. Но в сердце закралась надежда на подлинные, трезвые чувства жизни и удовольствия. — А? О! Привет еще раз! — немного заторможено ответил тот. Он после долгих стараний запихивает кофту в рюкзак и закидывает лямку на плечо. — Я вижу, ты выглядишь лучше, чем вчера. Я рад. — Спасибо. И опять неловкое молчание. Уши все еще горячие, мысли, с которыми он шел, полностью забылись. Как раз в этот момент Хасегава замечает, что Киан переминается с ноги на ногу, а значит торопится куда-то уйти, и он только задерживает его. — Слушай, я тут на обед хотел… Можем позже… — Точно! Обед! — Ланга вскрикивает, приводя в смятение лицо напротив, и тут же извиняется и запускает руку в волосы. — На самом деле, я к тебе с предложением пообедать. И надеюсь, тебя не смутит, если там будет парочка наших одногруппников. — А, кхм, — Киан улыбается и приобретает еще более солнечный вид после слова «обед», — Конечно! Определенно. Хоть смех был неожиданным и принес Хасегаве неловкость, ведь он не понял его происхождения, но на сердце почему-то отлегает и все волнения уже скрываются в тени прошлых минут. Ланга улыбается ему в ответ и поправляет кольца. — Я рад! — Хасегава заводит руки за спину и начинает мять свитер руками. — Куда бы ты хотел пойти? — Я? Ну… Что-нибудь недорогое, ведь жизнь студента все-таки… — Киан почесывает затылок, прикрывая глаза, и надевает отцовскую серую кепку. — У тебя есть такое на примете? — Я здесь совсем недавно и, на самом деле, ничего не знаю. — Ты приглашаешь на обед и сам не знаешь куда? — Ээ, прости, об этом я действительно не подумал, — на парня накатывает волна неловкости, и он отворачивает голову в сторону скульптур на подоконнике университета. — Я могу спросить у своих… одногруппников. — О, отлично. Давай пока пройдемся к скверу, здесь так сильно палит солнце… Парень кивает, и они вдвоем выходят на аллею перед зданием. Он пишет пару слов ребятам и убирает телефон. Они вместе медленно шагают по мощенной плитке, Ланга особенно фокусируется на окружающих его звуках и растениях. Мягкий цветочный запах то и дело долетает до его носа, и он искренне рад, что вышел на небольшую прогулку, хоть и в тишине. Теперь идея о совместном обеде уже не кажется такой глупой и неподходящей, судя по реакции самого Киана. Если смотреть поверхностно, то идея ему действительно пришлась по душе и желудку, и скрытой неловкости и неприязни у него нет. Почему-то смотря на него, кажется, что на его лице почти всегда показаны его истинные эмоции, исключение бывает лишь в похожих случаях с баром тем вечером. Сейчас бы еще надеяться, что знакомые парня не выкинут какую-нибудь слишком смущающую штуку. — Слушай, — начинает его спутник, наконец выходя из раздумий. — Я вспомнил. Тут недалеко есть вкусная раменная, я пару раз заглядывал туда. Может, там пообедаем? — О, думаю, это понравится всем, — Хасегава достает телефон из кармана просторных штанов и открывает общий чат с Рюдзи и Акико, который они создали для удобства этим утром. — Считай, я угощаю. — Когда я говорил, что у меня мало денег, я не говорил, что у меня их нет совсем, — Киан оборачивается лицом к Хасегаве и идет задом по дорожке, совершенно не боясь оступиться и почесывая затылок. — Да мне несложно. Просто хочу угостить в честь знакомства. — Ну… Тогда с меня потом должок! А как его использовать, придумаешь и скажешь сам. — Эх, — Ланга мотает головой и наконец отправляет сообщение с геолокацией ресторана, которую подсказал Реки. Получив в ответ пару согласных смайликов, он выключает экран телефона и кладет его в рюкзак. — Они в нетерпении. — Прекрасно! Тогда выдвигаемся, — парень снова разворачивается передом к направлению движения и свободно шагает в сторону кафе.***
Как только парни открывают двери раменной, звенит колокольчик и в нос ударяет запах рамена. И запах этот действительно завораживает! Значит, Реки действительно не обманул и кормят здесь вкусно. Ланга видит поднятую руку Саито у столика в углу рядом с огромным фикусом, и, привлекая внимание спутника, показывает на них пальцем. — Привет! — девушка по-хитрому, но с добротой улыбается. — Акико Саито, рада знакомству. — Я Тачихара Рюдзи, рад, что ты смог к нам присоединиться, — парень протягивает руку для пожатия. — Реки Киан. Оба парня жмут друг другу руки и легонько по привычке наклоняются для уважительного приветствия. Для Ланги это все еще непривычно, хотя в Японии он был не раз до обретения тут постоянного места жительства. Вспомнив об этом, он немного поникает и снова ругает себя за пропущенный звонок маме. Киан подсаживается и подвигает к себе меню кафе. — Кстати, мы вчера были в баре, где ты выступал. Слухи не ошиблись, что у тебя действительно хорошие музыкальные способности. — Ого, обо мне даже слухи есть! — парень слегка улыбается и наклоняет голову в меню, чтобы не было видно небольшого румянца. — Даже приятно. — Особенно то выступление понравилось Ланге, — Рюдзи переводит взгляд на Хасегаву, который, как и Киан, выбирает блюда на обед. — Да, это точно, ведь тогда он пропустил мимо ушей все, что я рассказывала, — Акико складывает руки на груди и легко улыбается, не имея никаких обид. Реки поворачивает голову в его сторону и следом оборачивается, подзывая к ним официантку. Голубоглазый делает вид, что искренне оглох на той фразе Тачихары и в ту минуту его вообще не было в Японии. Но в мыслях он проклинает этих двоих за словарный понос. Такое их поведение иногда бесит его, но он понимает, что они делают это в шутку, без злых намерений. Просто стоит им объяснить некоторые вещи позже. — Кстати, вы не против, что мы уже заказали себе без вас? — Все в порядке! — Отлично! Расскажи немного про себя, а то мы толком о тебе ничего не знаем, — Акико поправляет лямку на майке и улыбается. — Ох, когда так резко спрашивают, я даже не знаю, что ответить, — немного задумчиво чешет затылок парень. — Ну, вы уже знаете, что я увлекаюсь музыкой. Можно сказать, моя мечта с детства иметь свою группу. — Как ты оказался в архитектурном, если ты такой фанат музыки? — Долгая история, просто нужно было куда-то идти, предпочтений не было, а Токийский университет как раз подходит нашей семье с финансами. Хотя, с экзаменами пришлось попариться. Это какое-то чудо, что я прошел… А вы? — Подумываю заниматься графическим дизайном позже, но произошла смешная история того, как я проспала вступительные экзамены на факультет дизайна… Так что, как-то так, — отшучивается девушка. — Я изначально сюда хотел, да и финансы не позволяют большего, — пожимает плечами Тачихара. — А ты, Ланга? — Похожая история с тобой, Киан, — Ланга переводит взгляд на них и опирается на руку, — Мама как раз предложила вариант переезда. Идея была интересная, и вот я здесь. — Кстати, ты же переводной студент. Ты настолько «крутой», что тебя взяли в программу обмена? — Можно и так сказать, хотя я не совсем планировал становиться «крутым», — усмехнулся тот. — Мне просто повезло попасть в программу. — И надолго ты тут? Будет обидно терять такого друга, — рыжий парень улыбается, чуть прикрывая глаза. «Друга?» — Ланга хмыкает. Акико и Рюдзи слегка переглядываются и кивают в знак согласия. — Это действительно так. — Без тебя будет грустно, Ланга, — девушка потягивает только что принесенный смузи. — Примерно полгода. При возможности я был бы рад продлить. Дома друзей у Ланги не так уж много, а вот обожателей в лице одноклассниц было очень много. Но это совсем не дружба. Приобретя здесь таких знакомых, которые в будущем могут действительно стать его друзьями, он не сможет без единой эмоции покинуть их. Это несомненно наводит на него некую грусть, даже с его недоверием к людям. — Вот как… Даже жаль, — после его слов образовывается небольшая тишина, но он ее довольно резко разрушает, пока все не успели загрустить. — Слушайте, если вам понравилось наше выступление, не хотите попробовать сами? — У тебя есть студия? — Хаха! Не сказал бы так, но допустим. Это что-то типа гаража, я снимаю его на свободные деньги. — А группа будет не против? — Ну… Мы буквально совсем недавно разошлись, — на этих его словах Ланга полностью осознает вчерашнее состояние парня и кивает кому-то в пустоту. — Но практически все оборудование и инструменты остались у меня. Киан добро, но печально улыбается и наконец принимается за свой рамен. Все остальные ждут еще несколько минут до того, как им принесут их порции. — Ну, мы с Тачихарой не так уж много знаем в музыке, — девушка промакивает рот салфеткой после лапши и смотрит на Лангу. Рюдзи тоже поворачивается к нему. — Что думаешь насчет этого, Ланга? Пока он дожевывает, у него есть пару минут на ответ. Не факт, что в этот раз разговор и занятие музыкой пройдут хорошо, в отличие от прошлых случаев с панической атакой. Одно лишь воспоминание приносит мурашки и даже пробовать не хочется. Но действительно ли нет желания? Может, все-таки в этот раз все будет в порядке? Ланга сглатывает, запивая водой, и смотрит на них несколько секунд. — Я бы попробовал, — Акико вскидывает брови, а Рюдзи на время перестает пить свой напиток. — Но если что-то пойдет не так, то будет проблематично. — Не так?.. — Киан произносит это одними губами и смотрит на потолок. — У меня всегда с собой в гараже лекарства и вода, так что все будет хорошо, даже если тебе станет плохо. Рюдзи и Акико переглядываются с мыслями: «Если бы ты знал, в каком смысле плохо, то был бы настороже с этой темой». — Если тебе интересно, у нас с тобой довольно похожие истории. Я тоже с детства увлекаюсь музыкой, — Хасегава поправляет волосы. — Ты ходил в музыкальную школу? — Отделение скрипки. — Скрипка? Звучит интересно… — Киан задумчиво кинул взгляд. — Всегда удивлялся, как люди играют на ней. Очень красивый, но одновременно драматичный музыкальный инструмент. Но я не большой фанат классики, так что не буду врать! — Думаю, все зависит от того кто играет на нем, — вмешался Рюдзи. — Верно подмечено, — ответила девушка. — Это так, скажу больше. Скрипка первоначально — инструмент шутов. — Ооо… — в унисон сказала компания. Разговор прерывает милая официантка, ставя их заказ на столик и попутно путая блюда между собой, вызвав неловкие, но понимающие улыбки ребят. Акико завязывает волосы в два высоких пучка и, помолившись, приступает к еде. Лангу это вводит немного в ступор, поэтому он шепотом уточняет у Такихары, нужно ли ему провести этот обряд. Получив тихое «это совсем необязательно, если ты иностранец, но я могу тебя позже научить», Хасегава выдыхает и последним уплетает рамен за обе щеки.***
— Все-таки ты не обманул, что тут отменный рамен, Киан — с улыбкой произносит голубоволосый. Реки отвлекается от миленького телефончика с браслетом из бусин и поднимает на него блестящие солнцем глаза. «В твоих глазах теплятся сотни солнечных зайчиков», — проносится в голове. Лапша действительно оказалась вкусной настолько, что ее хотелось растянуть часика на три, но тогда она разварится и станет совсем невкусной. А может парню просто хотелось продлить этот момент дружеских посиделок, которых у него никогда особо и не было, не считая обедов с поклонницами, когда они сами подсаживались к нему за столик. Сейчас он чувствовал проблески умиротворения и большую благодарность за существование Акико и Рюдзи. — Можно просто Реки! Мне немного неловко, когда меня зовут по фамилии, — Ланга тихонько кивает на эту реплику, и Киан тут же продолжает, — Кстати, ты сегодня свободен? Я просто в студию пойду, могу захватить тебя, — парень показывает пальцем себе за спину, видимо, по направлению к студии. — Да, вроде как… — Давай я тебе просто дам свой номер. Хасегава буквально тут же достает телефон и открывает вкладку контактов. Такая быстрая реакция не характерна для обычного Ланги, поэтому Акико и Тачихара с улыбкой переглядываются, потягивая остатки смузи из местной кофейни. — А… Да, давай, Ки… Реки. — Хаха! Внимательно слушай. Рюдзи, Акико, если вам что-то понадобится от меня, попросите номер у Ланги? Рюдзи кивает, а Акико тут же записывает его номер, чтобы на всякий случай Хасегава снова нечаянно не забыл сохранить контакт. Парень закрывает телефон и задумывается о чем-то. — Удивительно, что у вас нет номеров друг друга. Вы вроде уже как больше года вместе учитесь. Особенно у Акико. — Не знаю, мы как-то особо не сталкивались и совместных проектов у нас не было. Может быть? — Тачихара пожимает плечами и опускает руку на спинку дивана за Акико. — Если бы я знала, какой Реки-кун душка, я бы сделала это раньше, — девушка по-лисьи смотрит на парня. Реки смущенно чешет свою и так красную щеку пальцем. — Боже! Какой же все-таки ты милашка! — Не смущай бедного парня, — в разговор вмешивается Тачихара, тихонько тормоша ее затылок. — Ланга, я позвоню тебе после пар? — переводит тему от себя парень, чтобы разбавить неловкость за столиком. Да и Ланга немного заскучал без его реплик, что обычно сыплются как водопад. — Наверное… — Хорошо, друг — парень мило улыбается. Красиво. Какой раз он проматывает в своей голове это слово на моменте, когда эта рыжая голова всего лишь улыбается? — Мне нужно будет зайти кое-куда после пары, поэтому подождешь меня немного? Ланга кивает и даже немного прикрывает глаза от солнышка, пока Акико снова заводит разговор с Реки. Какого именно солнышка? Которым он ни с кем не захочет делиться следующие лет сто, а может и пятьдесят, а может и до конца света. Наверное, все-таки обычного весенного солнышка, что согревает проходящих мимо. День и правда выдался хорошим. — Может сделаем фото? — улыбается Акико. Раздается тихий «щелк» и Ланга тепло улыбается, глядя на отправленное в общий чат фото. Создать новый контакт: «рыжая макушка».***
Приближение неизбежного, а именно встречи с Реки, давит с тройной силой к окончанию последней пары. Парень абсолютно не знает, как себя вести и что делать. Может быть, ему стоило попрактиковаться дома с видео «как взять в руки инструмент и не пробудить триггеры». «Молодец, додумался соединить первую за долгое время игру на инструменте и посещение дома своего нового друга, тоже первого за долгое время. Двойное попадание». Меньше всего ему хочется столкнуться с очередной панической атакой и, тем более, напугать этим Киана, хоть и готового помочь. Внутри него кроется страх. Страх показать слабость и открыться людям по-настоящему. Что бы он не говорил маме, смерть отца действительно сильно повлияла на его сознание и закрыла кулек эмоций под замок. Все предложения сходить к психологу или на терапию, Хасегава отвергал. «Прости, что вру, мам, но я не могу позволить кому-нибудь увидеть это». Ланга на самом деле уже давно запутался в себе и в том, чего хочет на самом деле. Он давно не чувствовал себя искренне счастливым, а то, чем он занимается, и вовсе не воспринимается им всерьез. «Архитектура? Хорошо. Переезд? Если тебе станет чуть легче, мам. Не волнуйся, я обязательно заведу кого-нибудь близкого». Все происходит на автомате, потому что так нужно, так правильно, так не приносит дискомфорта. Возможно, все закрытые эмоции и чувства давили на юношу, позволяя каждому воспоминанию из прошлого ломать его снова и снова. В горле пересыхает ровно в тот момент, когда преподаватель объявляет окончание пары. Поток мыслей приходится принудительно закопать (остановить уж точно не получится), и Ланга спускается в уборную охладиться. И как только Акико и Тачихара решили постоять на крыльце на такой жаре? Тем более, что переживания припекают вдвойне. — Блять, — холодная вода немного успокаивает мысли, но из головы они не исчезают. Зато вот она, рядом: полная неуверенность в происходящем, будто впереди музыкальный концерт, а не обычная практика на гитаре. В кармане вельветовых брюк звенит телефон и на всю уборную поет какая-то американская певица, имени которой Ланга даже не помнит. Парень не сразу поднимает трубку, но, посмотрев в экран, видит «рыжую макушку». Вдох. И вперед. — Алло? — Привет, чувак, это я, Реки, — «чувак», серьезно? После этих мыслей он сразу же одергивает себя, что нужно быть более снисходительным к другим людям. Это же он. — Я жду тебя внизу возле главного входа. — Ага, давай. Смахнув последние капли воды с волос, Ланга спускается к выходу. Солнце слепит глаза и на улице Хасегава не сразу замечает, что Киана снова окружают две знакомые фигуры. Киан уже успел разболтаться с ними, и, когда Ланга подходит, он заканчивает историю про свой поход с братом в гейм-клуб. На плечах парня лежит кожанка голубоволосого. И она идеально смотрится на нем. Сидит так отлично, что Ланга готов отдать ее и больше не принимать обратно. Ткань не слишком облегает, но при этом выделяет точеные мышцы спины, которые напрягаются от смеха. Акико тихонько толкает Хасегаву локтем, и он тут же понимает по улыбке, что это ее рук дело. Ведь оставлял куртку он ей. — Ты как? Выглядишь не очень, — лицо Киана приобретает недоуменное и интересующееся выражение. Отдаленно он становится похож на обиженного щеночка, и Хасегава легонько ухмыляется. — Пошли, Ки… Реки, да, Реки! И спасибо, что присмотрели за ним. Они отходят от университета, и Реки, вдоволь намахавшись своим новым друзьям, наконец поворачивается к Хасегаве. — Хаха! Тут недолго от университета, но там немного не прибрано. Это ничего? — Знаешь, я вообще удивлен, откуда у тебя деньги на студию, — он слегка поворачивает голову в сторону Реки, при этом не устанавливая зрительный контакт. Неловкость пробирает до кончиков пальцев, пока Киан, кажется, ловит волну. — Это не то чтобы студия, скорее… гараж? Я снимаю его у своего хорошего друга, он мне делает большую скидку, а я помогаю ему с магазинчиком. — Магазинчиком? Парень кивает и его палец планомерно рисует какие-то символы (планировку? логотип?) в воздухе. Что-то с буквой «S» повисает в воздухе. — Всякое для музыкальных инструментов. У него есть хобби: собирает хлам и переделывает в произведение искусства, — Реки легко улыбается, но в тоже время вздыхает. — Я бы тоже хотел этому научиться. Украдкой Ланга изучает лицо своего спутника. Все его лицо усыпано веснушками, а волосы небрежно собраны под кепку. Каждая мышца под глазами красиво напрягается, когда раздается нежный хохот. Путь до студии занимает не особо много времени, да и разговор оказывается довольно приятным: оказывается, в том магазинчике есть нужные для Ланги материалы и живет какой-то… фенек? Лангу уверили, что с ним нужно познакомиться, иначе он не пройдет посвящение в друзья Киана. Эти разговоры немного успокаивают парня и дают отдышаться. — Мы пришли. — Довольно быстро. Глаза не сразу привыкают к полутемноте, и Хасегава прищуривается. Гараж, как Реки его называет (вполне незаслуженно), обустроен как небольшая квартира: здесь все удобства для жизни, в том числе и небольшая кухня с телевизором и диваном. В одной стороне комнаты на стояках висят несколько гитар, некоторые из них сильно потрепаны, а некоторые блестят и с какими-то заметками, наклеенными на рейки. На стенах висят виниловые диски, но проигрывателя не видно. Вероятно, на него Реки пока не накопил. В комнате веет цитрусовыми нотками и Ланга подмечает, что именно этот запах хорошо олицетворяет самого хозяина студии. Больше всего внимание парня привлекает ковер на стене: на нем же висит гирлянда с прищепками и самыми разными фотографиями с концертов (своих и чужих). Киан, вероятно, дорожит музыкой. — Ну, в общем, чувствуй себя как дома. Вот тапочки, если понадобятся, — взгляд устремляется на розовые тапочки. — Будешь пить? Внезапно парня охватывает какое-то странное чувство, которое появлялось у него, когда он посещал чужие места или дома. Вероятно, он ожидал худшего, но внутри все оказалось довольно мило, хоть и немного не прибрано. Почти вся мебель была одна из самых дешевых (некоторая даже была сделана своими руками, как позже сказал ему Реки), но в то же время все тщательно подобрана. Заметно, что Реки много работал над студией. — Не отказался бы. А что есть? — Хм… — только красная макушка виднеется из-за дверцы холодильника. — Вода, чай, пиво, светлое фильтрованное, сок земляника, — наконец он выпрямляется и смотрит на увлеченного интерьером Лангу. — Что пожелает мой Господин? Уши Хасегавы немного краснеют, а сам он удивленно хлопает глазами, но вслед за хохотом парня, и сам начинает улыбаться. — Воды, — холодная баночка оказывается у него в руках и щелкает, когда он ее открывает. Ланга делает глоток и показывает на футон. — Кстати, ты тут живешь? — Ну, можно и так сказать. Довольно расточительно тратить деньги на аренду и студии, и квартиры, — рыжеволосый пожимает плечами и облокачивается на кухонный стол. — У тебя довольно уютно, я даже не ожидал. Я думал, что у тебя действительно… гараж. Ну, знаешь, обшарпанные стены и все такое. — Я тоже думаю, что здесь довольно уютно, — парень оглядывает квартиру и откидывает голову назад, закрывая глаза. — Моя бывшая девушка сильно помогла с обустройством, спасибо ей за это. — Девушка? Реки легко кивает и приземляется на диван. Хасегава все еще стоит на кухне и немного похлопывает глазами от удивления. Вероятно, его удивило упоминание отношений. Хотя в их возрасте… совершенно обычное дело встречаться с кем-то. Хоть парню пока и не посчастливилось с кем-нибудь подержаться за руки как пара или поцеловаться в щечку. — Да? Мне казалось, у тебя было много поклонниц и не исключено, что поклонников. — Почему ты так решил? — Ну, ты довольно симпатичный. Не то, чтобы я запал на тебя, чувак, но ты явно симпатичнее краснопопой обезьяны, — рыжеволосый хмыкает и спокойно улыбается. — К тому же, я думал, что помадка на твоих губах не просто так. Хасегава немного опускает глаза в пол и улыбается, пока Реки осматривает его с головы до ног, попивая что-то из стакана. Приятно, что кто-то подметил даже такую маленькую деталь, как тинт. — Ни разу не был в отношениях… Честно! Даже не знаю, что со мной не так. — О… Да не парься ты так, чувак, все еще впереди! — Киан ободрительно хлопает в ладоши и поднимается, потирая бедра через джинсы. — Не поверишь, сколько у меня откровенно тупых историй. Как-то в пятом классе за мной подглядывала ну очень странная девочка… Следующие полчаса Киан рассказывает свой опыт недо- и отношений так, что Ланга пару раз чуть не оказывается на полу в приступе смеха. Особенно запомнился момент, когда во время путешествия к бабушке, парень чуть не оказался в секте замужем за женщиной с тремя детьми. — Ну, на сегодня хватит. Считай, что остальное по платной подписке. И нет, ты не можешь оплатить прямо сейчас, — Реки широко улыбается, когда Ланга лезет в карман за наличкой и обиженно хмурится. — Приступим? — Пожалуй… — Ланга втянул поглубже воздух и тут же выдохнул. — Ну, раз ты до этого много лет занимался музыкой, — от этого высказывания парня немного дергает, но он продолжает внимательно слушать. — Значит, какие-то основы ты все же знаешь. Пробовал когда-нибудь играть на обычной гитаре? — Только держал в руках. Хотя отец и учил меня летними вечерами у костра, не скажу, что помню многое. — Вот это что-то схожее, но в то же время совсем другое, — Киан достал из-за угла черную, немного пыльную электрогитару. Материал блестел на лучах солнца, из-под струн выглядывали яркие смешные наклейки. — Смотри, вот медиатор и… Подожди секунду! Совсем забыл про метроном. Придерживая одной рукой гитару, второй парень смог достать телефон из заднего кармана джинс. Сам аппарат был довольно старой модели, но больше всего выделялся чехол, так же, как и гитара, обклеенный разными стикерами и наклейками. Он быстро что-то тыкает в телефоне, и на экране высвечивается виртуальный метроном. — Я не особо шарю за электрогитару, но основы тебе показать смогу. Смотри за моими руками, спину постарайся держать ровно, — только сейчас Ланга заметил, насколько большие у Реки руки. Помимо этого, на них виднелись мозоли самых разных сортов. — Если будешь учиться самостоятельно, лучше сидеть перед зеркалом. Так ты сможешь следить за своими движениями. Парень мечтает прямо в этот момент стать губкой, чтобы впитать весь объем информации, что дает ему Киан, и не забыть что-то, если он будет и дальше разбираться в этих гитарах. Пока Ланга еще раз обдумывает и усваивает пройденный материал, его учитель достает два стула из-под стола и усаживается на один из них. — Значит, смотри: кладем медиатор на ребро указательного пальца, зажимаем его большим пальцем и чуть-чуть подгибаем. То есть относительно струны он должен быть около сорока пяти градусов, — рыжий проводит медиатором по струне. — Гитара у нас на перегрузе, кладем руку на бридж* и удар нужно сделать как бы в гитару, — Реки делает пару ловких движений, чтобы показать, что он имеет в виду. — Чтобы сделать удар наверх, он делается полностью в противоположное направление удару вниз. Старайся делать это четко и не забывать про наклон. Я когда только-только начинал, жутко косячил с этим. Теперь попробуй сам. Как только инструмент касается рук Ланги и вкладывается в его ладони, его тут же пробивает электрический ток. Он был бы рад, если бы это был разряд от гитары, но нет. Держать инструмент в руках спустя столько лет было не только непривычно, но и приятно одновременно. Он отрывисто вздыхает, пока кончики пальцев начинают неметь от волнения, а в голову ударяют все запахи в студии, становясь тошнотворно-приторными. Парень сглатывает и чувствует, как его обволакивает приступ паники, но не сдается и продолжает держать пальцы на струнах. — Ланга? Помнишь, что я говорил? Про угол пальцев и удары струн? Хасегава резко, даже слишком, поднимает голову, встречая немного обеспокоенный взгляд Киана. «Угол… Удары…» Он отчаянно пытается вспомнить хоть что-то, но в голове пусто. Все, капут. Все ушло. Держа медиатор в руке, он собирает мысли в захудалую кучку и вяло водит медиатором, издавая только несвязное бренчание струн. — Не совсем так… Двигать пальцами… Медиатор нежнее… Реки бережно переставляет его пальцы на гитаре в правильное положение, но парень не чувствует ничего: не слышит ни слова, не чувствует прикосновений. Воспоминания бурлят в крови, просачиваются в ядра клеток, впитываются в кожу, вытесняя любое другое присутствие. «Еще раз! Будешь повторять, пока пальцы в кровь не сотрешь!» Казалось бы, гитара должна была облегчить задачу, все же это не скрипка, но по ощущениям помогала делу не особо. Струны скрипки медленно натягивались в мозге и перекрывали кислород в легких. — Ланга! Ты весь бледный, ты в порядке, чел? — Хасегава пробуждается только спустя пару минут, как Реки трясет его за плечи и заглядывает через упавшие волосы в лицо. Он отрешенно моргает несколько раз и, приходя в себя, отворачивает голову от Реки. — Да, конечно… Можешь подержать гитару, пока я схожу в ванную? И, кажется, я позабыл все, что ты мне рассказал до этого. Покажешь снова? Красноголовый неуверенно и без доверия кивает, и парень, собрав последние крупицы сил, плетется на ватных ногах в уборную. Заперевшись на замок, Ланга опускается на крышку унитаза и берется руками за голову. В горле все еще стоит ком, а сердце колотится как бешеное, выстраивая совсем странные мелодии для биологического метронома. Пальцы сами набирают сообщение Акико, и телефон шумно приземляется на ванный столик. Везде слышен шум и гам: за кулисами торопятся сотни людей, чтобы настроить все к началу премьеры и не сорвать представление. Кто-то кричит на одного пианиста, чтобы тот убрал «свои чертовы ноты и шел на репетицию сейчас же!». Мальчику, стоящему в самом эпицентре, повезло, — он уже отрепетировал свой номер и, как минимум, репетировал его три месяца без отдыха до этого момента. Усталость накатывает с каждым движением, но в то же время в нем бурлит адреналин. Сегодня его выступление должен увидеть отец. Стоя какое-то время и наблюдая, отодвинув край шторки, отделяющей сцену от зала, как в зале семенят зрители, занимая места, мальчик вдруг чувствует, как в кармане вибрирует телефон. Улыбка тут же озаряет его лицо от знакомого имени. — Малыш, — женщина старается говорить спокойно, но ее голос предательски срывается. — Мама с папой сегодня не приедут. Именно в этот момент кулисы предательски разъезжаются и софиты ударяют в глаза, запечатляясь в памяти кошмарным воспоминанием. — Блять, — шумно выдыхает парень. — Пап, это несправедливо. Глаза устремляются в зеркало напротив и запечатляют странный вид Ланги: растрепанные волосы, съехавшая с плеча футболка и бледное лицо, как и подметил Реки. Хасегава покидает белый трон и наскоро умывается холодной водой, подмечая про себя, что ему бы сейчас в душ в его-то состоянии. Он пару раз хлопает себя по щекам, возвращая румянец и приводя мысли в порядок. На кончиках пальцев все еще сохраняется мерзкое ощущение струн, и парень выкручивает горячую воду, чуть обжигая кожу. — Эй, Ланга… Прости за голосовое вторжение, но я тут погуглил… похоже, у тебя паническая атака, — Реки тихонько скребет в дверь, дабы не сильно потревожить ученика. Парень застывает на месте то ли от того, что его застукали, то ли от комичности ситуации. «Загуглил…?» — Думаю, ты ошибся. — Да я тебе точно говорю! Я, честно, вбил все очень четко. Тут все твои симптомы. Пока ты… успокаивался? — голос Реки звучит очень неуверенно, но в то же время заботливо. — Я сделал все по инструкции. Так что на столе тебя ждет успокаивающий чай, ну, я пока не сделал, только воду подогрел, а затем терапия… обнимашками? Или просто дать пострадавшему мягкие подушки, тут так написано. Хасегава ловит себя на том, что действительно улыбается. Надо же, такая глупая ситуация приобретает успокаивающий эффект. Кажется, почти все узлы в его теле медленно развязались, пока он слушал всю торопливую тираду Киана, и теперь с плеч немного упал груз и пропал ком в горле. И голос воспоминаний медленно покидает его разум, заменяясь на голос Реки. Но руки все еще предательски немеют. Дверь отодвигается в сторону и взору Киана открывается все еще немного влажное от воды лицо Ланги, но уже не такое напряженное, как это было во время их урока. Парень выглядит более расслабленным, хоть и видно, что ему сильно неловко из-за того, что произошла такая ситуация. Глаза красноволосого блуждают по лицу в попытках найти проблески только что начавшегося приступа. — Ты реально понял, что у меня панические атаки, просто загуглив? Реки немного вздрагивает и кивает, слегка улыбаясь. — Я испугался за тебя, чувак. Из Хасегавы вырывается смешок, и он закрывает лицо руками. «Господи, какой стыд. Вот так сорваться прямо перед ним». Ланга понимает, что впереди самая интересная часть: придется излить душу и рассказать, что с ним происходит. Нельзя пугать человека до чертиков, а потом съезжать с разговора на «да ничего, чувачок, привыкни, у меня бывает». — Я еще прочитал… — вновь прерывает тишину Реки. — Что переключение со своих разрушительных мыслей очень помогает успокоиться. Поэтому ты можешь понаблюдать, как я готовлю чай. — Мне уже не настолько плохо, поверь. Но я буду рад ознакомиться с твоей древнейшей техникой заваривания чая в пакетиках. Ланга мысленно дает себе подзатыльник. Он физически чувствует, как после его «уже» у парня напротив шестеренки в голове начали работать сильнее, чем на том же построении анфаса. «Ему уже не плохо, но, если ‘уже’, разве это не значит, что ему было плохо?..» Пока Реки витает в своих мыслях, парень устремляется на кухню и занимает место рядом с чайником для заварки. Запахи все еще довольно тошнотворны, но для приличия этот симптом можно и потерпеть. Ланга нисколько не пожалел, что решил отвлечься на то, как Киан заваривает чай. Оказалось, он делает это очень странным способом (но, по его же словам, очень вкусным): берет всю пачку с чайными пакетами, высыпает их содержимое в чайник, создавая единую заварку, и потом заливает кипятком. — Почему бы просто не купить заварку? — Я тебе не миллиардер, чувак, — Реки пожимает плечами и облокачивается на кухонный столик. — Я коплю на мечту. Хасегава пробует напиток и он, на удивление, оказывается неплох. Парень кивает несколько раз, подтверждая, что это можно пить и оно более-менее успокаивает его, и Киан гордо выпячивает грудь. — Тебе стало лучше? — Вроде того. — Слушай, я знаю, что это может быть для тебя тяжело… Но не мог бы ты поделиться, из-за чего все это? Чего мне не стоит делать или говорить? Ланга отводит взгляд и пару секунд задерживает отстраненный взгляд на плакатах над диваном. Легкие расширяются, и он шумно вздыхает. — Ну, ты ни в чем не виноват. Правда. Это, скорее… ощущение инструмента. Видишь ли, я не просто занимался музыкой, я был эдаким «профессионалом». В какой-то момент мои наставники решили пропихнуть меня дальше, чем обычная образовательная школа, но никто не учел, что и требования там соответствующие. Работать до крови, пота и слез, не прекращая и не имея времени на психологический и физический отдых. Вместо с одним очень… неприятным событием, — Ланга умалчивает. — Здесь я и оступился. Одно меня подкосило, а профессиональная игра разбила совсем. Еще и переходный возраст, и закрытый характер вместе с тем. Было сложновато. — «Было пиздец как плохо. Я ненавижу все, что связано с тем временем». — Поэтому теперь у меня странное ощущение музыки, которое выливается вот в такие приступы. Тем не менее, я до сих пор хочу играть. — Думаю, это нормально. Все же это причинило тебе столько боли. Я даже не знаю… Внезапно речь Реки прерывает шум за дверью. Парни переглядываются, и красноволосый подается вперед, чтобы подойти к источнику шума. Дверь распахивается и ударяется об стену с глухим звуком, и в студию влетают два знакомых лица. Все четыре человека удивленно застывают в гробовой тишине, смотря друг на друга и обратно. Одно лишь прерывистое дыхание девушки отскакивает от стен. — Акико… — Я думала, ты умер, тупица! — Акико подлетает к нему, вырываясь из хватки Тачихары и отдергивая руку. На ее лице меняется сотня эмоций, пока она хватает Лангу за плечи и потрясывает его. — Чувак, кто присылает сообщение «забери меня, помоги sos» и потом не отвечает ни на один звонок?! Хасегава хлопает себя по лбу и тяжело вздыхает. «Телефон!» — Реки, прости, я написал им, когда мне было плохо. Я не особо был в себе. — Так у тебя все-таки была паническая атака! — удивленно выдыхает парень. — Он знает о панических атаках? — Акико кивает в сторону Реки, не переставая смотреть прямо в голубые глаза Ланги. — Конечно, знаю! Я же его друг! — Так, все. Хватит. Ребят, спасибо, что пришли, но со мной все в порядке, я как огурчик, — Хасегава отмахивается и пытается встать со стула, но Тачихара садит его обратно, шепча: «Лучше не сопротивляйся этой женщине». — Как огурчик? Нет, Хасегава Ланга, ты пойдешь с нами, я дам тебе таких пиздюлей, что ты встать не сможешь еще три дня! Кажется, еще хоть одно слово, произнесенное Лангой, или один его мизерный вздох, и на висках девушки проступит крупная пульсирующая вена. Она прикрывает глаза и сжимает-разжимает кулаки, чтобы не дать кому-нибудь по морде. Парню даже стало немного страшно, а Реки и вовсе переместился подальше к дивану, чтобы не попасть под горячую руку. — Акико! — Что?! Нет, все, вы меня достали. — Акико вытворяет совершенно непредсказуемое действие: она хватает Лангу за талию и перебрасывает его через свое плечо, оставляя аудиенцию «гаража» в полном шоке, в том числе, и парня на ее плече. — Пока, Реки, увидимся завтра на парах. Здесь, кстати, отлично пахнет. Оставшиеся наедине Реки и Тачихара переглядываются с открытыми ртами и неловко почесывают затылок. — У меня тут чай остался… — Да нет, я пойду пригляжу за ними… — Да, конечно, хорошей дороги домой, — Киан тихо добавляет, когда в студии никого не остается. — Что у него за друзья?