Перерождение. Тройственный союз

Незаметно приближался последний день. Завтра отъезд. Мне опять возвращаться к Дурслям. Разбирательство по делу Сириуса всё ещё идёт. Нужно нанимать адвоката. Мне надоела эта тягомотина и неопределённость. А ещё надо в банк. Оформить наш устный договор с близнецами на бумаге. Выдать им ещё денег под один процент от дохода. В плюс к тем пяти. Сделать проверку крови и порыться в артефактах рода Поттер, если таковые вообще есть. В общем планов громадьё, надо собирать вещи, причём не просто, а одни для вида в громоздкий сундук, который надоел мне хуже горькой редьки, а сумку тщательно и продуманно. Также отправить Добби утром за Буклей. Я не знаю, догадается она сама перелететь на Прайвет-драйв или надо её везти в клетке. Не хотелось бы. И сове докука и мне лишний хрупкий груз. В любом случае буду рад видеть её за завтраком и приласкать. А там может сможем договориться. Связь с совой мне не очень понятна. Гарри и Том тоже молчат. И что-то надо решить с мантией. Несообразность её ценности как артефакта и специфика рабочих качеств очень смущает. За ужином кубок школы получил Гриффиндор. Мой кубок турнира стал решающим. Также Дамблдор до отвратительного подробно описал мой подвиг (не уточнив, как именно я укокошил Волдеморта) назвав его спасением мира Магии от угрозы возрождения Того-кого-нельзя-называть. Хотя труп Волдеморта прилетел на исходную точку и его видели все, кто находился к ней близко. Да и хвалебная статья Скитер, которая оказалась в этих первых рядах, вполне красочно описала всё. Про события же на кладбище знали лишь единицы и слушали рассказ Дамблдора о событиях открыв рты и косясь на меня. Зашибись. Вот именно этого мне и не хватало! Вечером, когда я шёл с ужина, весь в мыслях, я наткнулся на Драко. И спокойно пройти мимо меня он конечно, не смог, проезжаясь по моему утреннему виду. – Что, герой, Уизли тебя вчера раскупорили? Каково это, сосать одновременно два члена? Или они вдвоём не только в твоём рте побывали, но и в заднице? – проговорил этот бессмертный с язвительной улыбочкой на лице. И как он меня не боится после всего, что Дамблдор рассказал? Мы стоим в безлюдном коридоре. Поздние летние сумерки позволили мне разглядеть его серые глаза, совсем не улыбающиеся, а внимательно наблюдающие за моей реакцией, сжатые в кулаки руки, чуть приподнятые плечи и общую напряжённую позу. Что от меня хочет этот сумасшедший эльф? Или он нарывается? Я совершенно спонтанно принял решение. Раздражение от сегодняшнего вечера вскипело пенкой на молоке и сорвало крышку. Да и чего таить, вскипело знатно. То ли от правдивости его слов, то ли просто накопилось. – Всё, ты меня достал, – выпалил я и со всей силы ударил Малфоя носком в голень. Он с вскриком согнулся и обхватил её, прыгая на одной ноге. Я схватил его за волосы и, дёрнул в нишу за гобелен, вниз, заставляя встать на колени. Потом, не выпуская волос, ткнул лицом в пах. – Соси! Раз тебе так хочется, что ты преследуешь меня как фанатки Элвиса Пресли. И я увидел, как расширяются его зрачки, как он облизывает свои тонкие розовые губы, а его трясущиеся пальцы начинают расстёгивать пуговицы на моих брюках. Охренеть! Серьёзно? Всё вот это вот из-за подавленного вожделения? Сосал Малфой хорошо. Можно сказать отлично. Позволяя мне всё. И направлять его движения, и регулировать глубину и скорость, и фиксируя голову, трахать его прямо в горло. Или он от природы был талантливый или опыт имелся, но кончил я так, что у меня помутилось в голове и я осел на пол рядом с ним. Я пошарил вялой рукой, ткнувшись ему в пах, понял, что помощь дружеской руки не нужна. Судя по мокрому пятну, Драко кончил в штаны. И что мне теперь делать? Поцеловать или дать пощёчину? Опыта с мазохистами у меня не было. Я запустил руку ему в волосы, сжал, потянул на себя и глубоко поцеловал в приоткрытые влажные губы. – Не нарывайся, я тебя прошу. – Прошептал я в приоткрытый рот. – О сексе можно просить другими способами. Губы дрогнули, отвечая, будто он хотел сказать что-то, но передумал. Я целовал его бережно. Всё же в запале я совсем себя не контролировал и о нём не думал. Малфой оторвался от моих губ и уткнулся лбом в шею. Видимо его накрыло запоздавшее смущение. Или это нежность даётся ему тяжелее, чем насилие. Я легко провёл по его лицу ладонью. Что сделано, то сделано. Фарш невозможно провернуть назад. Я сам себя шокировал, честно говоря. Да и не ожидал, что события примут такой оборот. Как воспринимает ситуацию Драко? Вдруг как начало отношений? Я не уверен, что готов к эмоционально-возбудимому партнёру, который хочет наказаний и жёсткого секса. В общем секс между мужчинами по определению более жёсткий, но я и сам в некоторой степени девочка и потакать чужим капризам у меня может не найтись ресурса, тут бы мне кто потакал. И потом меня страшили любые привязанности. Моему телу четырнадцать лет, я не был готов ни к чему, кроме секса без обязательств. Если Драко с момента выхода из Больничного крыла откровенно преследовал меня в своей манере, то ещё прицепится или влюбится и пиши пропало. Меня его папаша уничтожит, не посмотрит, что герой. Благо сегодня вечер последнего дня. Всё это можно отложить на целое лето. А там может Драко и проветрится и отпустит свою одержимость героем. Или найдёт себе кого-нибудь во Франции или где он там с семьёй отдыхает. Я бросил Очищающее на себя и него, встал, поправил одежду и протянул ему руку. Он смотрел на меня снизу вверх и мне стало страшно. Кажется я во что-то влип. В лице Драко была такая лютая смесь надежды и отчаяния, что мне хотелось пойти к Чёрному озеру, заплыть на глубину, нырнуть и вдохнуть поглубже. Он принял мою руку и поднялся. – Я хотел бы переиграть один момент, – сказал я, так и не выпуская его узкую прохладную ладонь. Драко дёрнулся, не понимая очевидно, что я имею в виду, думая про то, что произошло буквально десять минут назад. – Помнишь, в поезде, мы начали наше знакомство не с того. – Он явно расслабился. – Я хочу начать сначала. Я Гарри. Гарри Поттер – сказал я и тряхнул его ладонь, слегка сжав изящные пальцы. – Я Драко. Драко Малфой. – И он улыбнулся. Не холодно и не кривя губы, а по-настоящему, открыто и искренне. И это было откровением. Надо же, он, оказывается, умеет быть человеком, а не высокомерной задницей. Мы вышли из-за гобелена, Драко порывисто и коротко коснулся уголка моих губ своими губами и растворился в темноте ночных коридоров. Я вернулся в нишу, вызвал Добби и через мгновенье рухнул на свою постель. Все же я придурок. Том и Гарри, который до этого шокировано молчал, закивали в моей голове. Утро прошло в суете и маете. Я тщательно и не торопясь вымылся, хрен его знает, вдруг Дурсли опять поставят лимит на душ. Очень тщательно собрал сумку. А в чемодан побросал всякий хлам. Букля, умница, на завтрак прилетела сама, не пришлось отправлять Добби. Я скормил ей омлет и попросил лететь на Прайвет-драйв. Она пронзительно посмотрела на меня янтарными глазами и улетела. Я почувствовал от неё деликатный очень слабый магический отклик и решил принять его за согласие. Если мы друг друга не поняли, отправлю за ней Добби с клеткой. Клетку, я, кстати, тоже уменьшил и взял с собой. Малфой сидящий как раз напротив меня через два стола, спокойно завтракал, ничем не показывая, что вчера что-то было. Это с одной стороны меня радовало, с другой пугало. Он всё же змейка слизеринская и лидер факультета не просто так. За красивые глаза такой титул не дают. После завтрака все расселись по каретам с фестралами и поехали в Хогсмид. Меня в карету с гиканьем и улюлюканьем занесли близнецы и лапали всю дорогу, так что из неё я выбрался потрёпанным и взбудораженным. Гады, что тут скажешь. Мы нашли с Герми, Невиллом, Луной и Роном свободное купе, я пошире приоткрыл окно, и двинулись в путь. Герми просила, чтобы я писал, и писал нормально, а не так как всегда, одни отписки корявым почерком, а я просто попросил у неё номер телефона. Зачем корпеть над письмами и гонять сов, раздражая Дурслей, если можно элементарно созвониться? Почему до этого не догадался жираф Гарри, я ещё могу понять. Услышав протестующий вопль, я отвесил ему ментальный подзатыльник. Но почему до этого не догадалась умница Гермиона мне было непонятно. Я пообещал писать Луне и Невиллу, отчего Нев просиял, а Луна простодушно сказала, что будет очень рада, потому что раньше ей никто не писал, так как друзей у неё не было. А теперь есть. Рон в разговоре не участвовал. Он сторонился меня после того эпичного засоса на шее. Жаль, что сторонился не очень качественно и в купе таки припёрся. Но это он скорее всего пасёт Гермиону. Бал открыл ему глаза на неё, как на девушку. Надеюсь у них не сложится. Поэтому я решился и отволок Герми в коридор. – Что у тебя с Крамом? – Переписываемся, – пожала она плечами. – Герми, я прошу тебя, если он будет приглашать тебя в Болгарию, даже не сомневайся, езжай. – Почему? – Потому что он явно влюблён и отличный парень. Если тебе это нужно, естественно. Если у тебя есть ответные чувства. Герми вздохнула, покачала головой и со вздохом «мальчишки» ушла в купе. А я остался в коридоре. Возвращаться в купе не хотелось. Я стоял, вдыхая из окна запах летних лугов Шотландии и смотрел на бесконечные изумрудные пустоши, проносящиеся мимо. Сладко пахло цветущим вереском. В вагон въехала тележка со сладостями и я поморщился. Ехать восемь часов, а они только сладкое предлагают. Да его ещё и раскупают в первые два часа. Благо Добби приготовил мне кучу сандвичей с индейкой и тунцом. И флягу с персиковым соком. Я повернул голову, почувствовав взгляд, и увидел платиновые волосы, которые развевал ветер. Серые глаза смотрели на меня требовательно. Я быстро пошёл навстречу, и приблизившись, вытолкнул Драко в коридор между вагонами. Тележка здесь будет минут через десять. Как раз то, что нужно. Не быстро и не медленно. Я успею поцеловать, он не успеет наговорить глупостей. Я заблокировал двери перехода, опустил шторки и, толкнув Драко к стене, поцеловал. Надеюсь он этого хотел, а не обещания писать ему письма раз в неделю. Я не готов бежать с ним в закат, держась за руки. Хотя минет был великолепен. Поймав его руку, что ловко пробралась ко мне в штаны, я оторвался и посмотрел на него. Влажные припухшие губы, потемневшие глаза, растрёпанные платиновые пряди и лихорадочный румянец. Сейчас ледяной принц выглядел как картинка из порно для подростков. – Мы не успеем, – я сжал его запястье. Тонкие пальцы невесомо касались моей плоти, вызывая жаркий отклик. Вместо ответа он толкнул меня рукой к противоположной стене и поцеловал уже сам, лаская одновременно языком и рукой, что так и не дал убрать. Я дёрнул молнию штанов Драко вниз и решительно накрыл его эрекцию. И начал быстро двигать рукой. Опаска что сейчас постучат в дверь, что нас увидят, острое возбуждение, поверхностное дыхание и запах талой воды. Адреналин плеснул по венам и оргазм был быстрым, сильным, сокрушительным. Мы дышали друг другу в рот, ловя и глуша стоны друг друга. Это было … горячо. Дико. Безумно. Я резко отстранил Драко, приходя в себя. Он еле держался на ногах, его ощутимо потряхивало. Я поправил его и свою одежду, кинул на нас Очищающее, снял блок с дверей, кинул на него оценивающий взгляд. Выглядел он порочно. Раскрасневшийся, с зацелованными губами. Я провёл костяшками руки по его лицу. Он поймал мою ладонь и поцеловал в середину. А потом слева громко раздалось: «Тележка со сладостями!» и мы прыснули друг от друга, расходясь по разным вагонам. В купе детки потрошили яркие упаковки, набивая рот сладким. – Ты всё пропустил! – сказал Рон невнятно с набитым ртом. Гермиона ткнула его в бок острым кулачком. – Рон! Ну сколько можно тебе говорить, что разговаривать с набитым ртом неприлично! Гарри! Я взяла тебе шоколадных лягушек, твоих любимых. – Спасибо! Приятного аппетита! Рон подавился, а Луна, Герми и Невилл кивнули. Я сел на место у окна, напротив Герми и раскрыл шестиугольную коробочку. Внутри на крышке красовался Николас Фламель. Я достал лягушку, посмотрел как она шевелит лапками и понял, что есть её не могу. И протянул её Рону. Тот схватил и не глядя, сунул целиком в рот. Достав из сумки бумажный пакет с бутербродами и флягу с соком, я предложил всем что-то более существенное чем сладости. Сандвичи зашли на ура. А потом я извлёк книгу «История Хогвартса» и пропал из мира слышащих. История была написала очень интересно и я залип до самого предместья Лондона, когда все в купе засуетились, снимая мантии и доставая с полок багаж. Мне сложно сказать, в чём был прикол Хогвартс-экспресса, когда существовало так много способов мгновенного перемещения из точки в точку. Возможно это было важно для первачков, но для меня лично это было просто докукой. Я пожал руку Невиллу, хлопнул по плечу Рона, поцеловал ручки смущающейся Гермионе и невозмутимой Луне и вышел через барьер, пройдя сквозь тонкую и упругую плёнку иллюзии. По ощущениям было, будто ты проходишь сквозь мембрану или силовое поле. У новенькой и блестящей машины стоял дядя Вернон и утирал платком потное красное лицо. Его в такой жаре и с таким весом ещё инфаркт или инсульт хватит, не приведи Мерлин. Я вежливо поздоровался с ним. Он осмотрел меня подробно, но неприязненно, вырвал из рук здоровенный чемодан и на попытки помочь с укладкой в багажник рыкнул «пуп развяжется». Нормальный мужик, на самом деле. Я ведь ему даже не родной. А так, сын сестры жены и придурка, который испортил им с Петунией свадьбу. Попытки Гарри протестовать я заткнул сразу. При поддержке Тома. Тот вообще в приюте во время второй мировой оказался. Его там за исчадие ада считали и хорошо, что Дьявола изгонять не пробовали. В таких мыслях я и доехал до четвёртого дома на Прайвет-драйв.