Перерождение. Тройственный союз

Я сразу от Драко пошёл в Выручай комнату и около полутора часов крушил манекены в капусту саблей. Устав до тряски и холодного пота вымылся, сменил одежду из своей сумки-выручайки, выкинув старую, и пошёл на завтрак. За завтраком все сидели вялые и пришибленные. Экзамены не прошли просто так для подростковой психики. – Поверить не могу, что всё позади, – Гермиона вяло ковырялась в тарелке с кашей. – Дать тебе Витаминное зелье? – Знаешь, у меня ощущение, что у меня всё онемело. Чувства, тело. Я как будто только что вышла из комы. Я похлопал Герми по плечу, достал два флакона Витаминного зелья, мы чокнулись со звоном, и выпили весёленькую оранжевую жидкость. Напротив нас сел Невилл. Он был в футболке с надписью «Хочешь узнать как выжить после экзаменов? Спроси меня». А на спине была надпись «Никак. Я привидение». Пока он шёл к нам, я видел, как Невилл крутился перед теми, кто его спрашивал. Сука, это гениально! Я бы восхитился, если бы не чувствовал внутреннего опустошения. Потом припёрлись до отвратительного бодрые близнецы и начали трепать нас, как джек-рассел тряпичную куклу. Я слегка приободрился. Завтра все разъезжаются после завтрака, так что надо собраться. После завтрака я пошёл к Дамблдору. В надежде провести лето с отцом, но он сказал, что до шестнадцати я буду у Дурслей и это не обсуждается! Чёртов параноик! Я мог послать его в пеший эротический тур на Колыму с его требованиями. Он мне никто. Своё право на опеку он потерял тогда, когда заставил меня участвовать в турнире Трёх Волшебников. Но я решил не идти на открытый конфликт по двум причинам: Дурсли были не так плохи, я там реально отдохну. Нам ещё искать крестражи и лучше не напрягать отношений. Потому что как достать чашу я так и не придумал, а кольцо доставать не хотел. Пусть сам ковыряется с проклятием. Единственный минус нахождения у Дурслей, это разлука с Наги. Я попросил Добби перенести меня в Тайную комнату. И туда же перенести Нагайну. Я объяснил змее положение вещей. Что раньше 31 июля мы с ней вряд ли увидимся. Змея была опечалена, но сказала мне сакраментальную фразу о том, что ждала меня почти восемь месяцев, подождёт и сейчас. Я погладил её и она уползла охотиться. Сегодня как раз был такой день. А я решил изучить наконец подземелье. До ужина меня не хватятся, время есть. Я обошёл в гулкой тишине весь зал и нашёл слева от статуи небольшую дверку. Все двери тут открывались только парселтангом. Прошипев «Откройся», я дёрнул дверь на себя и она обдала меня облаком трухи и пыли. В небольшом коридоре зажёгся факел и я увидел дверь прямо и направо. Прямо оказалась библиотека. Книг было не много. Стеллаж из тёмного дерева во всю стену под чарами стазиса. Справа стоял стол, на нём лежали какие-то рассохшиеся свитки. Напротив стола висели две картины. На одной был изображён высокий мощный человек с золотистой бородой и длинными волосами. И с желтовато-зелёными глазами. Он неуловимо напоминал льва. На другой картине был черноволосый человек с длинными волосами, тонкими правильными чертами лица, с тёмными глазами с красноватым отблеском. Изящный, опасный. Годрик Гриффиндор и Салазар Слизерин. Лев и змей. Почему рядом? Будить их или нет? Я подумал и разбудил. Просто влив сырой магии в каждый. – Салли, ты тут? – Да, Грей. Я думал они спросят кто я и чего хочу, а тут такой обмен любезностями. Да парни скучали друг по другу. – А ты кто такой? – задал мне вопрос Годрик. – Ученик. – Из змеек? – Нет, Гриффиндор. – Иди ты! Салли, слышишь? – Не может этого быть! – Салазар цепко рассматривал меня. – Мальчик, ты как сюда попал? Через ход от запретного леса? О, оказывается есть и такой ход сюда. Надо будет попросить Наги разведать. – Нет, – ответил я на парселтанге. – А какого чёрта ты делаешь на Гриффиндоре? – спросил бесхитростный Годрик. – Учусь. – Но шляпа … – начал Слизерин, сузив глаза. – Шляпа предложила мне выбор. – Вот как … Слышишь, Грей, никогда не думал, что у нас будут дети. – Гриффиндор хохотнул, а потом поднатужился, впрыгнул в картину к Салазару и поцеловал того взасос. – Ох и соскучился я по тебе, муженёк! – Муженёк!? – вот тут я знатно охренел. – А нам тут рассказывают, что вы между собой в контрах были. – Друг в друге мы были, а не в контрах. Вот – Гриффиндор, так и не выпускающий из медвежьих объятий более изящного Салазара, сунул мне их переплетённые руки. На руке Салазара была изящная серебристая змея с красными глазками-рубинами, а на пальце Годрика золотой перстень печатка со львом, держащим в руках меч и с глазами- изумрудами. – Ну, кольца. – Это обручальные кольца. О Мерлин, какой сейчас год? – 1996, июнь, пятое. – Не думал, что нас так быстро забудут. – Никто вас и не забыл, но по официальной версии вы были врагами. – Заебись! – выдал эмоциональный Годрик. – Так вот у меня в связи с этим к вам вопрос, уважаемые, что мне делать с вашими портретами? – Для начала, уважаемый, расскажи о себе подробнее. Что ты ученик, мы уже знаем. – Ядовито произнёс Салазар. – Я Гарри Поттер. Лорд Блэк. Мне 15 лет. Я ученик Гриффиндора, – я сделал лёгкий поклон в сторону Годрика, – хотя мог стать и учеником Слизерина, – снова лёгкий поклон, но в сторону упомянутого лица. – Сюда я попал ещё на втором курсе своего обучения, потому что Тайную комнату открыла одержимая тёмным артефактом ученица. Она выпускала василиска, тот глушил своим взглядом детей. – Как Шеас? – встрепенулся Салазар. – К моему большому сожалению я вынужден был его убить, так как в тёмном артефакте сидел осколок души, который был вашим прямым наследником, и заставлял василиска нападать на детей и преподавателей. – Ты убил Шеаса? В 12 лет? – Да, извините. – Голыми руками? Заклятьем? – Мечом Гриффиндора. – Мой пацан! – гордо произнёс Годрик, а Салазар ткнул его в бок локтем. – А что, Салли, я давно тебе говорил, что василиск в замке, это опасно. – А что стало с моим прямым наследником? – Я его упокоил. – В замке хоть кто живой кроме тебя остался, а пацан? – шутканул Годрик, а я поёжился. Так посмотреть на себя со стороны, так я серийный убийца. Лорда лично я убил три раза и ещё не раз упокоил его осколки души, змею убил. Брр. – Остались. Во всех случаях это была самозащита. Ваш потомок услышал пророчество и втемяшил себе в голову что я являюсь тем самым человеком, из пророчества. И впервые попытался убить меня в полтора года на Самайн. – Он ненормальным, что ли, был? Ребёнка, на Самайн? – поднял брови Салазар. – На тот момент уже да. Он боялся смерти и расколол свою душу на пять частей. Попытавшись убить меня, погиб, его вылетевшая душа раскололась и часть подселилась в моё тело. Я не был одержимым, но стал носителем его паразита. Стал шестым крестражем. Потом он пытался возродиться с помощью ритуала, моей крови и праха отца. Он убил меня, лишив паразита, но я вернулся и снова убил возрождённого Тёмного. Теперь уже вполне осознанно. Вот собственно и всё. Парселтангом я владею с детства. Думал, от паразита, но пройдя проверку крови оказался вашим потомком. – Страшную жизнь ты прожил, – протянул Годрик. Салазар же просто внимательно на меня смотрел. – Если мы попросим повесить нас в холле замка, рядом со счётчиком баллов? – Повешу. Но наложу Обливиэйт или заклятье Конфиденциальности. Я был достаточно откровенен с вами, так что ничего личного. – А с собой взять нас сможешь? – Смогу, но я не очень общительный в этом смысле. И до 31 июля буду жить у магглов, которые боятся и ненавидят волшебство. Говорить, двигаться можно будет только ночью. И тихо. – А похрен! Лучше чем тут в темноте торчать. А в холл ты нас всегда вывесить успеешь. – Решил за двоих Годрик. – И потомок, библиотеку и лабораторию забери. Тут всё под стазисом, ничего не испортилось. – Понял, спасибо. Я вызвал Добби, Кричера и они начали паковать библиотеку и переносить её на Гриммо. Кричер так был рад меня видеть, что не преминул сказать, что «скучал по Хозяину Гарри, исполнял все его приказы и ждёт не дождётся, когда же Хозяин вернётся домой». Я сказал, что не раньше 31 июля и обнял старого ворчуна. Когда библиотека была запакована, я зашёл во вторую комнату, перенеся туда портрет Салазара. Это оказалась лаборатория. Основатель подробно рассказал мне что и как, и я задумался. Мне столько компонентов не нужно. Я, конечно, отберу себе готовые зелья и компоненты, но остальное. Решил. Пусть Снейпу достанется. Он все же спас Ремуса, да и с близнецами работает в связке. Я отправил ему Патронуса и через пять минут встретил в туалете Плаксы Миртл. Запечатал вход в туалет, открыл комнату и мы прыгнули вниз. Я растянул чары внизу и мы, легко спружинив, опустились на пол без повреждений. Снейп был сосредоточен, глаза его горели исследовательским огнём. Меньше слов, больше дела. Когда он оказался в лаборатории, у него случилась тихая истерика. Привел его в чувство Салазар, который был не менее ядовит на язык, чем профессор. Проф вызвал своего личного эльфа и мы втроём споро всё упаковали и перенесли в его лабораторию. Потом я уменьшил портреты основателей, убрал их в сумку, приласкал Наги напоследок, прощаясь до тридцать первого, и мы пошли к выходу. Я левитировал профессора наверх. А потом он левитировал меня. Когда я закрыл комнату, Снейп протянул мне руку, крепко пожал и сказал невероятное: – Я благодарен вам, лорд Блэк! И вы вызываете моё уважение. Мне приятно работать с вами. Я даже немного растерялся, но получив по щам от Тома, собрался: – Это взаимно, профессор! – И поклонился Снейпу. Он крутой! А от туалета мы разошлись по своим делам. Я собираться, а профессора, думаю, никто в ближайшие дни не увидит. Пока он не разберёт всю свалившуюся на него лабораторию на атомы.