Перерождение. Тройственный союз

Жизнь потекла своим чередом. Я загрузил себя так, что мне было не до дурных мыслей. Выматывающие тренировки каждый день. Час с оружием и силовые сорок минут. Час магические. Иногда больше. В Блэк-хаусе была своя оружейная. Я выкопал там два японских меча и тренировался сейчас с ними. Выглядел я как дурак, но уже с двумя палками. Но зато все лишние мысли разлетались из головы, когда угроза отрубить себе что-то важное повысилась вдвое. Иногда со мной в спарринге или против меня, или вместе со мной занимались отец и Ремус. Рем вначале испугался моей ярости, но отец объяснил причину и Ремус помогал мне в моей потребности крушить, взрывать и рушить. Я натёр себе мозоли на обеих руках, но меня это не смущало. Так же я купил на Косой аллее во «Флориш и Блоттс» учебники за шестой курс и штудировал их. Отдыхая на художественных магловских книгах. Мне хорошо сейчас заходил мир ужасов и героинового делирия Стивена Кинга. Особенно понравился «Конец Салема» и «Дорожные работы». Вел переписку с друзьями. Герми я звонил с мобильного. Купив и ей такой аппарат. Так же я купил ей сумку с расширенным пространством. Она не хотела принимать такие дорогие подарки, но мне было наплевать на её возражения. Я сказал, что если она не примет, я просто их выкину. Иногда я звонил тёте и мы обсуждали дела её семьи, диету дяди Вернона, рецепты и цветы. По телефону мне оказалось общаться с ней интереснее и нашлось немало тем. Она даже иногда звонила мне сама, когда хотела приготовить что-то экзотическое вроде борща или котлет (их тут называли мясные шарики, meat balls). Дядя худел. Даже начал умеренную нагрузку. Они гуляли вечером по Литтл –Уингингу. Влез в костюм, который надевал на рождение Дадли и страшно гордился этим. Изредка я звонил Дадли, поболтать про успехи в спорте. Он недавно ездил на соревнования и вполне успешно, заняв второе место в своей весовой и возрастной категории. И очень интересовался моими тренировками с холодным оружием. 5 августа мы отправили Ремуса со Снейпом и Невиллом ( он ехал в качестве официального подмастерья. Этим летом он со Снейпом подписали контракт ) на конференцию. Снейп презентовал Универсальный Антидот Х (УАХ). Ремус ехал как первый человек, вылеченный им от ликантропии. Хотели взять меня, как идеолога и носителя ценной крови, но я от поездки отговорился. Снейп подумал и принял моё решение. Я единственный носитель уникальной крови, меня могут просто украсть или прибрать в лабораторию для опытов. Наоборот решили скрывать, откуда взяли исходник для препарата. Снейп сейчас разрабатывал заменитель моей крови из яда василиска, что я ему передал, слёз феникса, которые раздобыл ему Дамблдор и своей крови. Так что вполне возможно можно будет обойтись без меня, что откроет возможность массового выпуска УАХ. В любом случае это прорыв небывалого масштаба. С ликантропией борются с момента её возникновения. На конференции изобретение имело сенсационный успех. Фото Снейпа, Ремуса и Невилла попало на обложку всех изданий. Рем вернулся из поездки ошеломлённый и воодушевлённый. А Снейп и Невилл приняли на себя нелегкое бремя славы и известности. Невилл писал мне жалобные письма, сетуя на то, что его завалило почтой и запоздало сочувствовал мне в подобном горе. Он только сейчас понял, через что мне пришлось пройти. Снейп мне, спасибо Мерлину, не писал, а окопался в лаборатории. Я даже несколько раз присылал Добби, проверить, жив он там или нет. В итоге я просто купил эльфа и отправил его Снейпу, чтобы тот следил за его режимом питания и сна. Домовушка Милли оказалась очень ответственной и строгой. И если профессор кочевряжился, не желая прерываться на сон, то вырубала его щелчком пальцев и левитировала в постель, что стояла там же, в лаборатории. А еду заставляла летать за ним, пока он не поест. Очередь из желающих избавиться от ликантропии выстроилась на год вперёд. Приоритет был отдан детям, подросткам, беременным женщинам, потом шли все остальные. 10 августа Сириус и Ремус сочетались магическим браком на тихой домашней церемонии. Из гостей был распорядитель от министерства, что засвидетельствовал брак; я – шафером со стороны Сириуса; Снейп – шафером со стороны Ремуса (да, представьте себе! Сам в шоке. Общие исследования УАХ вначале смирили их друг с другом, а потом сдружили); портрет Вальбурги, портреты Годрика и Салазара (они нашли общий язык с Сириусом и он частенько приходил с ними поболтать в мою комнату) и Наги, которой было приятно находиться среди такого количества теплокровных. Нагайна вообще взяла привычку шляться за мной по дому как кошка и прикладываться ко мне, если я занимал любую горизонтальную поверхность. Я почувствовал себя начинающим Тёмным Лордом. После церемонии был торжественный ужин, а после мы засели в гостиной с виски и в сиську напились. Рем от переизбытка чувств. Оказалось он был влюблён в Сириуса с третьего курса. Снейп, потому что заебался на своей работе и просто отводил душу. Сириус потому что мог. А я, потому что хотел. Вальбурга, Салазар и Годрик нашли где-то в доме натюрморт с фруктами и вином и тоже присоединились к разгулу. Ночью Кричер, кряхтя и ворча, растащил нас потом по комнатам. А утром бледный, но сосредоточенный Снейп отпаивал зельями павших, матерясь как сапожник на Сириуса, который лез к нему целоваться и просить прощения за все прошлые годы. Я освоил мотоцикл и при первой возможности гонял на нём как сумасшедший, забросив метлу. Даже в Лондон к близнецам теперь на нём ездил. Правда отец, разок прокатившись со мной, купил мне костюм с вшитыми щитками защиты, краги, сапоги и шлем, и без них просто не отдавал ключи от моего зверя. Каким бы магом я ни был, но треснувший череп убьёт даже меня. Отношения с близнецами, что я прерывал на две недели, я возобновил, задвинув свои ненужные чувства в самый дальний угол. Секс теперь открылся для меня со всех сторон и я просто получал от жизни удовольствие. Наш бизнес процветал. Особенно шли футболки и майки. Сейчас сезон для такой одежды и тем более ученикам не надо было носить форму. Я даже несколько взрослых заметил в нашей продукции на Косой Аллее. Мы встречались у Фортескью с членами УР. Неизменно с Луной, Невиллом и Монтегю. Иногда присоединялись другие наши ребята. Герми придумала таки для всех монеты с протеевыми чарами. Центральная монета была у меня. Я писал на ней дату и время и все кто мог и хотел, приходили. Были даже предложения потренироваться, но я ограничился теорией. Мне тренировок было с головой, а нанимать для этого помещение не хотелось. Поэтому мы обсуждали у кого что не получается, я разбирал почему, а те, у кого вышло, рассказывал как этого достиг. Посиделки были мирными и уютными. У Нотта даже начались отношения со Сьюзен Боунс. А Пьюси заглядывался на Падму Патил. Всех, кстати, привела в восторг моя экипировка для мотоцикла, которую я не снимал, если приезжал в Лондон ненадолго. Это была магловская одежда с высокой степенью защиты. Близнецы задумали делать такую для квиддича, но учитывая незначительность заказа в общей массе, мы признали это невыгодным. Рон иногда появлялся у близнецов в магазине и также приходил на сборы членов УР (если там была Лаванда Браун). Мы просто кивали друг другу и всё. Ни он, ни я не показывали, что между нами был конфликт. С братьями он помирился, принеся свои извинения. Я искренне был рад этому, вносить распри в семью Уизли я был не намерен. Ещё я встречался пару раз в магловском Лондоне с Гермионой. Катал её на мотоцикле (у меня всегда был с собой запасной шлем и лёгкая защита), мы ходили в парк развлечений и по магазинам. Она на неделю укатила в Болгарию к Виктору где у них «всё было», рассказала мне краснеющая Гермиона. Она так же знала и про моё «всё было». Секретов у меня от неё не было вообще, не считая моей тройственной сущности и истинной личности которая царила сейчас в теле Гарри Поттера. У меня было одно дело, которое я хотел закрыть. И все никак не решался. Я хотел похоронить Регулуса. Он мой дядя по крови. Вальбурга и Сириус так и не знали, как он пропал. А Кричер не имел права рассказывать. Но я по канону знал, что произошло и понимал, что его дух требует достойного погребения. Я не знал, как подступиться к этой проблеме. Пока не нашёл в библиотеке ритуал призыва мертвеца родной кровью и не поговорил с Кричером. Тот, узнав, что я всё знаю и хозяина Регулуса можно упокоить, чуть не сошёл с ума от радости. Ритуал мог призвать мертвеца из инферни и упокоить с помощью родной крови. Достаточно было капнуть или нанести кровь на место нахождения инферни, как мертвец приходил. Упокаивался он просто фразой на латыни и вложенным в неё магическим посылом. Ритуал был некромантическим, но кровь Певереллов во мне есть, хоть и заимствованная. Перстень и титул рода Поттер меня охраняют. Поэтому я решился всё это провернуть. Я всё рассказал отцу и бабушке. Вальбурга всхлипнула и закрыла лицо руками, Сириус повесил голову. У них ещё была безумная надежда, что Регулус жив. Сейчас я её отнял. Первой пришла в себя Вальбурга. Она спросила, можно ли хотя бы похоронить Регулуса. Я сказал, что да и объяснил как. Это было рискованно, но стоило того. Родные остались ждать меня и тела, а Кричер перенёс меня в пещеру. Я подвесил Люмос Максима и, не касаясь воды, разрезал над ней руку. Озеро начало двигаться вокруг острова как гигантский водоворот. Медленно, тихо, неотвратимо и жутко. В этой гулкой, завораживающей тишине послышался тихий всплеск и на каменистый берег вынесло тело. Бледного молодого человека с мокрыми чёрными волосами, облепившими череп, с тонкими чертами лица. Глаза его были закрыты. Следов разложения на нём не было. Он выглядел как спящий. Я прочитал над телом слова заклинания, махнул палочкой, подтверждая, насыщая слова магией, Кричер завернул его в саван и вернул вначале меня в Блэк-хаус, а потом и тело. Я левитировал тело в усыпальницу рода Блэк. Там уже была готова ниша склепа. Принёс портрет Вальбури, пришёл Сириус и Ремус и я, как лорд рода и близкий родственник, прочёл над Регулусом короткую речь и попрощался с ним, отпуская, упокаивая его дух и тело. Сириус кусал губы, Ремус обнимал его за плечо. Леди Вальбурга, поджав губы, теребила в тонких нервных пальцах кружевной платок. Кричер же рыдал навзрыд. Тело поместили в усыпальницу и закрыли тяжёлым камнем. Когда я начертал на камне имя Регулус Арктурус Блэк и годы жизни, рядом соткался призрак. Регулус был очень красив. Длинные вьющиеся волосы, аристократические мягкие черты лица, сухощавое гибкое тело. Он поклонился мне, махнул рукой матери и брату, улыбнулся рыдающему Кричеру и истаял. Я обнял Кричера за сухие подрагивающие плечи, утешая. И выдохнул. Из запланированных на лето дел было ещё посещение Азкабана и анимагическая форма. Я поговорил с отцом. Попасть к Белле можно было. Он её прямой родственник. С анимагической формой было сложнее. Я должен чувствовать своего зверя. А я не ощущал ничего. Сириус сказал, что принимал зелье определения формы. И тогда к нему начал приходить Гримм. В библиотеке мы нашли рецепт и рекомендации по принятию анимагической сущности и я отправил жалобное письмо Снейпу, с просьбой о помощи. Он ничего не ответил, но через неделю сова принесла мне фиал и записку: «Сдохнешь – убью». Я хмыкнул. Юмор у Снейпа бесценен. Он вообще самый недооценённый человек из тех, что я знаю. Сириус получил разрешение на посещения Азкабана без проблем. Власти слишком сильно ему задолжали. Перед тем как садиться в лодку, нам выдали ментальные амулеты от дементоров. Даже с амулетами место было жутким. На утлом островке стояло треугольное здание из чёрных полированных каменных глыб. Бурное море билось в стены, облизывая каменное основание. Холод и сырость пробирали до костей. Мы поднялись на самый верхний этаж в сопровождении хмурого охранника. Он встал у входа на этаж, указав нам камеру. Камерами были каменные мешки с узким окошком и решёткой во всю стену. Запах немытых человеческих тел, испражнений, сырости наполнял воздух. В третьей камере прямо на полу, привалившись боком к решётке, сидела женщина. Худая, костлявая, со спутанным чёрным колтуном когда-то прекрасных волос. Черты лица её были типично блэковские. Тонкие, точёные, аристократические. Лишь тяжёлые веки выделяли её и безумный, блуждающий взгляд приковывал внимание на истощённом лице со впалыми щеками и острыми скулами. Сириус встал между мной и охранником, загораживая обзор. Я присел на корточки, чтобы глаза оказались на одном уровне и тихо позвал: – Белла. Женщина вздрогнула, сфокусировала глаза на мне. – Регулус? – полувопросительно-полуутвердительно сказала она. – Нет, Белла. – В моём голосе неожиданно прорезалась властность и на первый план выступил Том. А Белла будто ожила. – Мой Лорд! – сколько в этом голосе было страсти, боли, надрыва. Мне стало нехорошо. – Да. – Вы вызволите меня или убьёте? – Чего хочешь ты? Она вдруг окинула себя осознанным взглядом. Посмотрела на худые руки с грязными обломанными ногтями и покрученным артрозом костяшками суставов, на обрывки своей одежды, прикоснулась к спутанным волосам. – Смерти. Для себя, мужа и брата. – Хорошо. Одна просьба. – Что угодно Мой Лорд! – страстно воскликнула она, а потом осеклась и горько усмехнулась. – Хотя что я могу … – Моя чаша, что я давал на хранение. Она мне нужна. Белла сняла с груди золотистый ключ на тонкой цепочке и вложила в протянутую руку. А потом порывисто схватила её, целуя и прикладывая ко лбу. Я в ответ сунул ей свёрток. Одеяло, в которое была завёрнута длинная чистая рубашка, кусок мыла, хлеб, мясо, бутыль с вином и фиал с ядом. Снейп обещал быструю и безболезненную смерть. Два подобных свёртка я сунул Рабастану и Рудольфу Лестрейнджам, которые чутко прислушивались к нашему разговору. Охранника мы подкупили ещё в лодке. Сумма подкупа была такова, что он бы позволил раздать яд всем, на кого мы указали. Я легко и нежно провёл по лицу Беллы ладонью. – Спокойной ночи, красавица. И мы ушли. На следующий день в «Пророке» был написан небольшой некролог. В Азкабане, во сне умерли лорд Рудольфус Лестрейндж, леди Беллатрисса Лестрейндж и Рабастан Лестрейндж. А мы с Сириусом, выпив за упокой, сходили в банк, спустились на нулевой уровень и пройдя жуткую процедуру со слепым драконом, попали в хранилище Лестрейнджей. Оно теперь принадлежало мне, ключ признал меня и гоблины признали моё право на владение им. Но золото меня не интересовало. Я призвал чашу и капнул на неё своей крови. Чёрный дым вырвался и развеялся от простого заклинания упокоения. Чашу я вернул назад в хранилище и выдохнул с облегчением. Самый сложный по добыче крестраж был уничтожен. Гарри ликовал. Том грустно вздохнул внутри. Мой внутренний Том вообще был печален всё это время. Даже мне было искренне жаль Беллу. А что чувствовал он, сложно себе представить. Мы вернулись с отцом домой и надрались как две свиньи. Ремус распекал нас на все корки, но добиться ничего так и не смог. В итоге просто растащил нас по комнатам. А утром, святая душа, поднёс антидот и сорбент. Лето неумолимо заканчивалось. В магазин были отобраны администратор и два продавца. Два бывших выпускника Райвенкло. Администратором была Молли Уизли. Всё равно дети разъезжались и она откровенно скучала в Норе. А так Артур закрывал с ней магазин, после работы в министерстве и они уходили домой камином. А утром они открывали вместе магазин и папаша Уизли торопился на службу в министерство, а Молли подбивала итоги вчерашнего дня и ждала своих подопечных. Я собрался, перебрав гардероб и книги. За лето я немного подрос и ощутимо раздался в плечах. Созвонился с Дурслями. Техника в Хогвартсе плохо работает. А такая тонкая как мобильный, вообще может глючить. Договорились созвониться с ними на рождественские каникулы. Упаковал всё в свою божественную сумку. Отправил Буклю в Хогвартс. Наги Добби тоже перенёс в замок. Усыпил на время переезда портреты. Вся сладкая троица из Салазара, Годрика и Вальбурги ехали со мной. Жить они будут в покоях Сириуса и Ремуса. У меня только одна комната, им такую порнуху смотреть нельзя. Ночевали-то близнецы у меня почти каждую ночь в школе. А вот у Сири с Ремом есть гостиная и спальня. Так что они не будут смущать достопочтенных господ своими голыми задницами. Сириус ехал всё так же преподавателем по дуэлингу. А вот Рема пригласили на должность преподавателя ЗОТИ. Ура! Милейшая Амбридж так заебалась с детьми, что категорически отказалась идти на второй год преподавателем. Я напитал алтарь кровью и силой и заставил сделать это отца. Кричер шёл с родителями. Ну теперь же они чета Блэк-Люпин и Люпин-Блэк и у меня два папаши. А Блэк-хаус мы запечатывали до Рождества. Я надел футболку с надписью «Если детским мылом моют только детей, то что моют хозяйственным?» и мы камином пришли на Кингс-кросс. У отцов тоже были сумки с расширенным пространством, так что никаких неуклюжих чемоданов и торб. Они посадили меня на поезд, обняли и ушли в аппарацию. А я занял купе и стал ждать своих, разослав им по монетам номер вагона и купе. Так закончилось это продуктивное лето.