Вещь, которую можно купить и продать

— За какие вещи вы благодарны, которые произошли в течение этих трех дней, Джон? — За что я благодарен? Хм, — на лице появилась печальная ухмылка. — Знаете, я покупал кофе в своем любимом месте, и вчера на него была скидка. Небольшая, пару центов, но, думаю, это подойдет под то, «за что я благодарен». — Очень хорошо, Джон, нередко маленькие, казалось бы, незначительные вещи скрашивают наш день. Очень важно их подмечать и быть благодарным за них, — Элла сделала отрывистый вздох и что-то быстро написала карандашом в блокноте. — Было ли что-то там, на войне, где вы были, такого, за что вы благодарны, или что вам нравилось делать? Может быть, какие-нибудь незначительные мелочи? Полупрозрачная занавеска длиною до пола медленно колыхалась от ветра. Из окна слабо дул прохладный ветер. Кажется, что на это можно смотреть бесконечно. Так умиротворенно и спокойно. Порой даже забываешь обо всех проблемах и трудностях. Уходишь в отдаленный мир без ненужных переживаний и всей боли в любом ее проявлении. И так не хочется возвращаться в реальный мир. Хоть бы подольше задержаться в беззаботных мыслях. Эта атмосфера — единственное, что действительно нравилось Джону в этом кабинете и в этих сеансах. Он уже потерял всякую надежду на способность Эллы — его психотерапевта — вытянуть его из депрессии, помочь снова ощутить вкус жизни и так далее, и так далее, можно перечислять список всех его недугов и проблем очень долго. Правда в том, что Элла действительно старается, действительно прикладывает много усилий на каждом таком сеансе. Каждые три дня она подготавливает снова и снова новые бесполезные вопросы и упражнения. Но Джон не говорит ей о том, что они не работают. Сама мысль, что он дарит какую-то радость, ложную, но радость его психологу, приятно разливается внутри, и, кажется, это единственное, что способно его держать, поэтому он и не скажет ей, по крайней мере, в обозримом будущем. — Мне… — Джон немного кашлянул, вытаскивая себя из мыслей и возвращаясь в реальный мир. — Мне нравилось… — В голову полезли картины из прошлого. Война, взрывы, оружие, кровь, твердая кровать, сухой хлеб, страх, боль, ужас, напряженность, готовность ко всему, принятие, сила духа, поддержка, сплоченность, товарищи, даже друзья, забота, стоп. Забота. Как приятно было перевязывать рану своему товарищу в окопах, зная, что ты помогаешь ему. Вокруг творится полный ад, ты не знаешь, выживешь ли сегодня, но это неважно, ведь есть только сейчас и возможность заботиться о ком-то. Ты отдаешь свои силы, все свои эмоции, все напряжение на заботу о другом. И так приятно согревается сердце внутри, видя благодарность в глазах и читая тихие молитвы на губах солдат, которые просят жить, просят сил и смелости, и больше ничего, когда снаружи, вне этого маленького мирка спокойствия, бушует шторм, и вокруг лежат только трупы, кровь, и слышны лишь грохот оружия и взрыв бомб. — Заботиться о товарищах, — слишком тихо, погруженно в себя, произнес Джон — Мне нравилось заботиться о своих товарищах. Перевязывать им раны, готовить иногда, помогать оправиться после серьезных травм, укладывать спать. Мы чувствовали себя одной семьей в окопах, и мне нравилось быть ее частью и приносить свой вклад. — Джон! — с воодушевлением воскликнула Элла. — Это нужно обдумать, но, кажется, у меня есть идея, как продвинуться в вашей терапии. Знаете, мне кажется, вам стоит подумать о заведении себе раба. Джон миллион раз видел объявления, рекламу и сайты с привлечением внимания к покупке раба. Все, что он знал — это то, что как только человек попадает в тюрьму, за тяжкое преступление ему обычно присваивают звание раба. И теперь его продают на различных аукционах. Какое-то время он служит своему хозяину, выполняет его поручения, а затем при особо хорошем поведении и соглашении хозяина отпустить его возвращается на волю и живет своей жизнью, либо по окончанию срока автоматически становится свободным. Это считали очень продуктивным способом наказания преступников. По статистическим данным такой подход был очень полезен экономике, сокращению преступности и удовлетворению граждан. С пожизненными все обстояло несколько иначе. Стоили они дороже. Но приобретались навсегда. Все права на них полностью переходили хозяину, и он мог самостоятельно перепродавать их на частных аукционах, уже подешевле. Это стандартные данные, известные почти всем, кто прочитал хоть одну статью или пролистал хоть одну брошюру в аптеке. — Вы хотите предложить мне… э-э…купить раба? Зачем он мне? — не было приложено никаких усилий, чтобы скрыть озадаченность и непонимание в голосе. — Вам нужно о ком-то заботиться. Пару разговоров назад вы сказали, что чувствуете себя одиноко, но хотели бы видеть кого-то в своей жизни. А сейчас вы говорите, что вам нравится заботится о людях. Я считаю, что лучший вариант — это завести раба. Вы, можно сказать, убьете двух зайцев одним выстрелом.— Элла поняла, что слишком увлеклась идеей и под действием энтузиазма и надежды хоть чем-то помочь высказала ее немного некорректно для бывшего солдата, пребывающего в депрессивном состоянии, поэтому ей стало немного неловко. И чтобы загладить эту фразу, она продолжила очень мягко и более спокойно: «Что скажете?» — Я даже не знаю, что сказать. Мне нужно обдумать это. Но даже если бы я хотел, они стоят, вероятно, немалые деньги. Мне нужно немного времени. Шок явно ощущался в мыслях Джона. Он не ожидал такого предложения. Но в сознании начали рождаться мысли: «А, может быть, это неплохая идея?» Но одно он знал наверняка: ему нужно прийти домой, сесть одному и все продумать. Действовать наобум он не хотел, поэтому отложил все мысли, залезающие в голову, до дома. Тело покрылось мурашками и дыхание немного сбилось. В груди чувствовался каждый толчок сердца. Возможно это знак, зарождение чего-то глобального, чего-то, что изменит серую жизнь солдата и придаст ей новые краски. Это была надежда. Такого Джон не испытывал уже очень давно. Буквально с начала службы. Это чувство заряжает, но и пугает одновременно. Хотя, может быть, это просто реакция на неожиданный вопрос, ничего более? Вполне возможно, это плохая идея. Но, все-таки, лучше оставить все эти мысли до уединения и тишины.