Орнейские хроники 2

месяц Зимних Костров Таласса «Суть Искр связана с четырьмя стихиями, кои есть Вода, Земля, Воздух и Огонь. Одаренному чаще подвластна одна из стихий, реже две, и почти никогда — три. Все четыре в равной мере подвластный лишь Страннику. Так сложилось, что тем, на чей призыв откликнулась Вода, становятся целителями, ибо вода утешает и врачует, ветер же шепчет избранникам Воздуха и становятся они провидцами; из Огня выходят самые яростные воины, а Земля дает мудрость и возможность менять саму ткань мироздания. Появление Искры — благо, однако наставникам следует с особым тщанием наблюдать за теми из Одаренных, в ком пробудились две стихии. Важно скорее определить природу дара. Вода плохо сочетается с Огнем, и тому, в ком силен дар врачевания, никогда не стать воином. И наоборот — сложно пробудить сострадание в душах тех, в ком ярко пылает Огонь. Если же обе стихии присутствуют в равной степени, то это грозит истощением жизненных сил и ранней смертью Одаренного. Сочетание Огня с Воздухом следует рассматривать как неблагое, ибо сложно не поддаться искушению и не пойти жечь тех, кто лишь в мыслях носит Тьму, а затем обратить дар во зло. Но Вода и Воздух усиливают друг друга и их носители способны вершить чудеса на благо живущих, а сочетание Воздуха и Земли и Огня и Земли дают мудрых правителей и великих воинов…» Лара осторожно перевернула страницу древнего фолианта и, подняв голову, посмотрела в окно, за которыми наливались темно-лиловым зимние сумерки. Какой же дар у нее? Нежная Вода, переменчивый Воздух, мудрая Земля или жаркий Огонь? Воинская стихия была бы желанной в предгрозовое время, надвигающееся на Альби, — что для месьера Эрнана, что для ее мужа, однако Лара сомневалась, что в ней кроется яростная сила. И вот сегодня ей предстояло призвать свою стихию… … На следующий день после пробуждения дара магистр пригласил ее с мужем для беседы. Он принял их здесь, в библиотеке, сидя за заваленным свитками столом. Она волновалась, была растеряна. Муж внешне держался спокойно, однако ей оранжевым ореолом виделись его тревога и смятение. В голубых глазах Вальена читалось симпатией и обеспокоенность. После приветствия он спросил, как она себя чувствует, и Лара с удивлением поняла, что в обители ей будто легче дышится. Поток образов и неумолчный гул чужих разговоров, которые давили на виски, пригасли и отдалились. Она поблагодарила и, догадываясь, что желает узнать магистр, начала с происшествия с Джулианой Моранда и обряда Очищения. Когда она закончила рассказ, изумлению Вальена не было предела: — Как же получилось, что магистр Аврелиан не распознал знаки?! Ведь это могло многое изменить! Неуж разуверился в учении Странника? Но и то хорошо, что у него хватило… разумения правильно провести обряд и не причинить вам вреда, сьера Лара, — он сокрушенно покачал головой. До сих пор молчавший сьер Раймон негромко проговорил, доставая из кармана камзола бархатный мешочек: — Полагаю, что я исполнил долг хранителя и реликвия обрела истинного владельца. По слабому свечению Лара догадалась, что внутри находится Звезда и прерывисто вздохнула. Камень и притягивал, и пугал ее повторением головокружительного полета. Вальен, внимательно наблюдающий за ней, негромко сказал: — Эту ночь я провел, изучая летописи, где упоминалась Звезда. Это мощный источник, усиливающий дар. К сожалению, сведения скудны, и относятся они к излому Эпохи Тьмы, затем камень бесследно пропал, и даже сильнейшие Одаренные не ощущали ее присутствия в мире. Я считаю, что для этого были причины. После того, как Странник покинул нас, реликвия могла бы ввести в искушение многих. — Целла, в которой я нашел Звезду, была отделана фосфоритом, — задумчиво проговорил Раймон. — Я удивился — зачем? — Фосфорит? — вскинул бровь Вальен, — Шкатулка из фосфорита… да. Припоминаю, что одной из летописей об этом говорилось. Чтобы проверить мое предположение, я распоряжусь изготовить футляр, инкрустированный этим минералом, — он вновь обратился к Ларе: — Было ли что-то еще? Смущаясь, она призналась, что видела вещие сны, затем рассказала, как отогнала добьера. — Заставить врага дрогнуть и попятиться, — муж пристально посмотрел на нее. — Это было бы как нельзя кстати, теперь, когда нависла угроза. — Еще рано судить о природе дара, сьер Раймон, ведь в отчаянной ситуации каждая из стихий дает защиту своему носителю, — возразил Вальен. Лара покачала головой, переводя взгляд с одного на другого и с горечью проговорила: — Когда на нас напали пираты… я взывала к этим неведомым силам, но… они не откликнулись… — Я сожалею о тех, что ушел за Передел в тот день и помолюсь об их душах, — опустил веки Вальен — Однако если бы яростный дар у вас проявился в тот момент, то вряд ли бы вы совладали с ним, и это привело бы к горшим бедам. Что касается добьеров… Я слышал об этих исчадиях Тьмы. Мне не кажется, что собаки вырвались случайно, — он нахмурился. — Как знать, не была ли опасность больше… чем вам представлялось. — Мой теньент пришлет людей для охраны дома. Утром мы все обсудили с месьером Эрнаном. Господин Товье тоже подыщет опытных агентов для скрытого сопровождения, — проговорил Раймон. — Сопровождения?! — Лара возмущенно воззрилась на него. По его лицу пробежала тень, терпеливо, будто втолковывая непослушному ребенку, он сказал: — Лара, ваша безопасность теперь дело государственное. Оранжевые краски его ореола сменились серо-стальными. Почему-то холодом кольнуло в груди: — Вот как? И даже в личных покоях вы приставите ко мне… соглядатая? Губы мужа на мгновение сжались, но прежде, чем он ответил, заговорил магистр Вальен: — Скажите, сьера Лара, вам нравится в обители? Она с благодарностью посмотрела на него: — Да, Светлый Франсис. Здесь мне… спокойно. — Сьер Оденар, пока его светлость и вы подбираете достойных людей, полагаю, вашей супруге будет лучше провести несколько седмиц здесь. — Да! — вырвалось у нее. — Я согласна! — Лара, что вы говорите? Как это возможно? — на лице Раймона отразилось недоумение и протест. — Раймон — Лара подняла на него взгляд: — Со вчерашнего дня я живу… как если бы рубище касалось открытой раны. Но здесь… — она запнулась, затем обвела библиотеку рукой: — Я могу дышать. Помедлив, Раймон наклонил голову: — Мне бы не хотелось, чтобы вы страдали, Лара. Магистр со вздохом сказал: — Дар не только благо, но и тяжкое бремя. Таласскую обитель наряду еще с пятью — в Алькасаре, Кранне, Лондре, Аридже и Брандене издревле использовались для обучения Искр. Помещения здесь защищены и отнюдь не сторожами, хотя жрецы из ордена Воителя не уступят вашим солдатам, сьер Оденар. И как только сьера Лара научится управлять даром, она вернется домой. А если кое-кто удивится благочестию вашей молодой супруги… — Это всегда можно объяснить тем, что я вынужден покинуть ее, чтобы нести службу на границе, — слабая улыбка тронула губы Раймона. — Светлый Франсис, известили ли уже магистра Дегуа? Взгляд Вальена стал острым и Лара удивилась: разве могут быть какие-то тайны между жрецами? — Чтобы у Светлого Андроника не возникло необоснованных обид, я сообщу ему сегодня… … Домой из обители она уже не вернулась. Список вещей, которые ей могли понадобиться, был коротким — шкатулка с гребнями и булавками и прочими мелочами, сорочки, еще одно платье из камлота, меховой зимний плащ. Перед уходом муж поднес ее руку к своим губам: — Да прибудет с вами милость Странника, Лара. Линье доставит вещи. Его грусть переливалась светло-зеленым. Лара не спешила отнимать руку: — И с вами, Раймон. Вы едете в Альто-Альби? Он кивнул: — На днях, и до конца месяца Зимних костров. Если вам что-то понадобится, пошлите записку Маниго. И если вы измените решение и пожелаете вернуться домой, прошу, известите меня. — Хорошо, Раймон. Благодарю вас…