***
Маленькая темноволосая девчушка стоит у зеркала и старательно пытается забрать непослушные волосы в тугой пучок. Ее зовут Женя Медведева, ей двенадцать. До поступления в академию она жила в детском доме на отшибе Петербурга, куда ее подбросили через несколько дней после рождения. Женя смотрит на себя и пытается понять, почему со всеми трудностями ей приходится справляться одной. Она уже точно не помнит, как ей удалось вытянуть такой счастливый билет и попасть в академию. Собирая воспоминания по обрывкам, цельной картины в голове не создается. Чтобы попасть на просмотр, Женя сбежала из детского дома. Медведева не успела выйти из зала, где сидела комиссия, как ее забрали воспитатели, вернули обратно и избили до полусмерти. А что было дальше оставалось для девочки загадкой. Но и в академии пришлось несладко. Хоть Жене трудно давался контакт со сверстниками, она старалась подружиться с девчонками из класса. Однако, конкуренция была выше дружбы, и девчонке приходилось справляться со всем самостоятельно. Каждый день жизнь устраивала ей новые испытания, не только физические, но и психологические. Два года в академии сильно изменили ее. Любой синяк на теле напоминал об удачно законченной битве со своими внутренними слабостями. — Женька, ты идешь? — крикнула Сашка Трусова из коридора. Это была рыжеволосая девчонка с лицом, полностью забитым веснушками — единственная, кто нашел контакт с Женей. — Да, подожди секунду! — Медведева вставила последнюю шпильку, закрепив прическу, и вышла из раздевалки. — Ты знала, что у нас новый преподаватель по классике? — улыбнулась девчонка. Женя отрицательно покачала головой. — Говорят, она — одна из лучших выпускниц академии, так что придется нам несладко. «Мне всю жизнь приходится несладко» — подумала брюнетка, заворачивая в танцевальный класс. Буквально через минуту после звонка перед огромной толпой детей оказалась высокая светловолосая женщина. Девчонки разбежались по своим местам в классе и внимательно разглядывали нового преподавателя. Женька, которая до этого сидела на полу и завязывала балетки, подняла глаза. По телу малышки пробежала мелкая дрожь. — Меня зовут Этери Георгиевна, и я ваш новый преподаватель по классическому танцу, — строго сказала Тутберидзе, рассматривая девочек.***
Этери вышла на улицу в надежде, что на Невском сегодня мало людей, и она спокойно сможет пройтись в одиночестве. Так и вышло. Погода в Петербурге была просто прекрасная: солнце ярко светило в глаза женщине, отчего та лишь улыбалась. Привычка радоваться хорошей погоде, которая крайне редко бывает в северной столице зимой, вернулась с приездом в Россию. После первых уроков в академии Этери нужно было понять, хочет ли она здесь оставаться. Как и семь лет назад, этот вопрос вновь мучал ее, закрывая собой все остальные. Да, Петербург — это единственное место, куда она готова возвращаться вновь и вновь. Но Этери не знала, что принесет этот приезд на родину. Она шла и вспоминала свои последние месяцы, проведенные здесь. Чтобы заработать на билет в Америку, куда ее пригласили работать в труппу одного из театров, Этери работала на двух работах сразу. Из Мариинки пришлось уйти за два месяца до отъезда, формально, из-за перелома ноги, а по факту, из-за затяжной депрессии. Днем она работала кассиром в магазине, раздавала листовки в отдаленной части города, лишь бы из своих никто не увидел. И считала дни до зарплаты, чтобы поскорее уехать отсюда. Ночью Этери подрабатывала нянечкой в детском доме. Это было единственное место, где она решилась работать в позднее время суток. Может быть, стриптизерша в баре и получает больше, но моральные принципы буквально кричали девушке: «Не надо. Папа не поймет». Да, Этери была сильно привязана к отцу и не хотела, чтобы он знал о том, что происходит с ней на самом деле. Трудно признаваться родителям, что их единственная дочь, бывшая балерина Мариинского театра, работает стриптизершей, потому что у нее расшатанное психическое здоровье. Этери не хотела делать больно своим близким людям, но ее необдуманный переезд в Америку ранил их еще больше. Только о втором женщине сказали после их смерти. Чем было обусловлено то состояние, в котором она находилась долгие месяцы перед отъездом? Обычной неразделенной любовью. Сережа Дудаков. Светловолосый парень, который смешно улыбался и всегда просил, чтобы его называли «Сергеем». Они учились в одном классе, часто выступали вместе. Им пророчили большое будущее, всегда говорили, что они будут ведущей парой в Мариинском. Этери не помнила момента, когда полюбила его. Ей казалось, что она любила его всю свою сознательную жизнь, начиная с четвертого класса. Парень никогда не отвечал взаимностью, но Тутберидзе знала о том, что он чувствует. «Мне нравится Этери» Она до сих пор помнит эти слова, сказанные Дудаковым в одном из разговоров, который ей пришлось подслушать. Но ей казалось, что чувства лишь помешают карьере, поэтому с Сережей они оставались лишь друзьями. Лучшими друзьями, которые не могли перейти грань френдзоны. Они вместе закончили училище, их сразу взяли в Мариинский на роль одной из лучших пар театра. Но после банкета по окончанию сезона все изменилось. Этери даже не помнит, как начала флиртовать с Железняковым. Артисты балета тоже люди, и они умеют перебирать с алкоголем. Только интрижка затянулась на несколько месяцев. И тогда Сережа ушел. Молча написал заявление и не вернулся работать на следующий год. Он не отвечал на звонки, не приходи на встречи. Этери казалось, что Дудаков просто исчез с лица земли, и она никогда его больше не увидит. Но тот объявился спустя полгода. Отправил девушке сообщение, которое навсегда сломало ее.«Наши пути разошлись полгода назад. А вчера я женился. Будь счастлива, Терри»
В тот момент мир Этери разрушился, и она поняла, что лучший вариант — уехать. Этери присела на лавочку, чтобы перевести дух. Да, воспоминания переполняли ее, отнимая физические силы. Она понимала, что сейчас вновь начнет плакать. И буквально через минуту, когда слезы готовы были побежать из глаз, перед ней оказался маленький мальчик. — Тетенька, не плачьте, все будет хорошо. Этери подняла голову и увидела перед собой того, кого боялась увидеть за все эти семь лет. Перед ней стоял светловолосый, широко улыбающийся мальчишка, безумно похожий на Сережу. — Я не плачу, — с небольшим срывом ответила женщина. — Ты здесь один? — Нет, с папой. — Он улыбнулся еще шире и посмотрел в сторону. — Вон, он идет! Я же на самокате быстрее его, поэтому приходится останавливаться. Этери до последнего надеялась, что ей просто показалось. Что этот мальчик — не тот, за кого она приняла. Женщина повернула голову и застыла.Навстречу шел Сережа. Ее Сережа.
***
В это время Женя Медведева была в танцевальном классе. Ночь, быстро опустившаяся на Петербург, поглощала все, что находилось вокруг девушки. Вечные репетиции, на которые Женька сбегала три раза в неделю из интерната, хоть и исчерпывали ее физические силы, но давали возможность не попадать в список худших учениц класса. Первое время она занималась одна. Многое не получалось, потому что не было наставника, который бы поправил положение руки, подсказал, как лучше сделать вращение. Обслуживающий персонал часто замечал девочку, спящую на подоконнике у станка, но никогда не говорил об этом преподавателям. В одну из таких ночей Женя встретила Лизу Туктамышеву. Она училась в выпускном классе, считалась лучшей ученицей академии. Ей, как и всем подобным, пророчили большое будущее на сцене. Для Жени девушка была неким идеалом, до которого никогда нельзя дотянуться. Тогда Лиза предложила ей свою помощь. Девочка понимала, что вытянула ещё один счастливый билет и неуверенно согласилась. Они занимались по ночам. Лиза открылась для маленькой Женьки с другой стороны. Оказалось, что Туктамышева или, как ее называют друзья, Туктик из бедной провинциальной семьи. Она всего добилась своим тяжким трудом, желая помочь родителями выживать в тех условиях, в которых невозможно существовать. Лиза стала для Жени той моральной поддержкой, которой ей так не хватало эти два года. И сейчас они вновь работали вместе. Лиза, ужасно уставшая после репетиции спектакля, спала на небольшой лавочке, где обычно сидят преподаватели. Женя не хотела будить ее, потому что все нужные советы и рекомендации по технике были получены часом ранее. Теперь она пыталась притупить боль в коленях, которая донимала ее длительное время. Обезболивающие и заморозка, украденные из кабинета медика, помогали, но недолго. Каждое движение отзывалось внутри девочки тупой болью, которую никогда терпеть было невозможно. Женька падает с вращения. Держится за правое колено и понимает, что если обратиться за помощью, то может быстро вылететь из академии. А возвращаться в детский дом не хотелось. Женя сидела на полу и вытирала бегущие из глаз слезы. У нее вновь не получалось сделать связку, выученную еще больше месяца назад. Из-за боли ноги не слушались, руки не хотели придерживаться позиций. Луна освещала весь танцевальный класс, помогая девочке ориентироваться в пространстве. Женька посмотрела на себя в зеркало и тихо прошептала: "Помни, что талант, который есть у тебя, должен быть оправдан трудом. Будет трудно, но ты справишься"***
Этери хотелось обнять идущего впереди бывшего друга, но она не могла пошевелиться от шока, который испытывала женщина. Сережа подошёл к лавочке и не сводил взгляда с Тутберидзе. — Пап, — протянул мальчик. — Помоги тете, она плачет. Дудаков улыбнулся и раскрыл руки для объятия. — Ну, привет, Терри, — прошептал он. Этери поднялась с лавочки и бросилась в объятия мужчины. Этот момент она видела только во снах и безумно мечтала реализовать такое в жизни. — Я скучала, — прошептала Этери, захлебываясь в слезах.