Epsionage

      Ответ удовлетворяет парня, он притягивает ее за затылок и страстно целует. С её губ вырывается стон, не хватает кислорода, она открывает губы, но Кирштайн умело пользуется этим, поэтому не теряет возможности подключить язык. Его движение хаотичны, он нарушает всю гармонию, хочет получить всё везде и сразу. Она берёт контроль, переплетает их языки, и уже из мужских уст вырывается стон. — На кровати будет удобнее, — охрипшим от возбуждения голосом шепчет Жан, уже позабыв о всяких приличиях, он нежно гладит её бёдра, очерчивая на них круговые узоры. Она лишь кивает, и в следующее мгновение сильные руки подхватывают и уносят девушку на кровать. Жан аккуратно кладёт женское, такое податливое тельце, нависая на него сверху. Целует шею, тяжело дыша прямо в неё, его руки блуждают по всему телу, особенно много внимания достаётся груди. Он спускается всё ниже и ниже, поднимает на неё полные похоти светло-карие глаза. — Жан… — она впервые стоном произносит его имя, что не на шутку заводит парня. В его взгляде что-то меняется, он словно придумывает новый план и резко подхватывает её на руки, усаживая прямо на свои бёдра. Она млеет от его тёплых рук на своём теле, они обнялись и не желают отпускать друг друга ни под каким предлогом. Она тянет его за волосы, ведь из её губ вырывается громкий стон.       Кирштайн берет в рот отвердевший от возбуждения сосок и начинает словно наматывать его на своём языке. Он целует груди поочереди, ей становится уже больно, она не знает сколько времени Жан находится на этапе этого процесса. — Жан, — привлекает внимание, приподнимая его подбородок. Он лишь извиняется, мол, увлёкся. Кира смеётся с его наивности.       Девушка бы и дальше восхищалась им, продолжала кокетничать, но сегодня ей нужно уйти победительницей, хоть и было заключено перемирие. Она тянет его на себя, целует шею, трогает пресс, даже тянется ниже. Он не против, но женское тело останавливается. Резко вылезает из-под горячего тела и тянется к прикроватной тумбочке. — Чего ты там? — опасается элдиец. Всё же они не встречаются, даже не любовники, просто… партнеры на ночь, да? Он ей не доверяет, они вообще вроде как враги. Девушка достаёт какой-то серебристый квадратик, похожий на пакет. Жан теряется, зачем это? — Что, на Парадизе контрацептивов нет? — ехидно спрашивает Кира, оценивая реакцию Жана. Зубами разрывает пакетик и достаёт от туда ещё какой-то «пакет», а потом тянется к его члену. Блядь, что за шутки? — Ты хочешь, чтобы я залетела или подхватила от тебя какие-то болячки? И только от этого «уморительного замечания», Жан понимает, зачем это. Удивительно, как же все-таки сильно отставал их остров. Невозможно взять и всего за четыре года преобразовать государство, проделав там железные пути или продемонстрировав офицерам какие-то пушки. Все инновации должны приходить постепенно и быть доступными для каждого. В том числе такие мелкие, но тем самым очень важные. Она натянула презерватив на орган парня, резко притянув юношу к себе, тонно поцеловала его в губы. Разумеется, Жан ответил, даже непроизвольно для себя улыбнулся сквозь поцелуй. Стены комнаты услышали громкие стоны обоих партнеров, когда юноша вошел в девичье тело. Почти минуту они привыкали к друг другу. Боль сменилась сладостным ощущением. Кирштайн начал двигаться, но и Кира решила начинать. — Жан…— сколько раз она произнесла его имя, он уже сбился со счета, — летать также приятно, да? — Что ты имеешь ввиду? Ох… — Я… — черт, как вообще можно вести диалог во время этого процесса?! — На этих устройствах, на которых вас видели в небе. — А, УПМ, — Жан понял о каких штуках говорит его партнёрша, — во время первых тренировок ноги тряслись также. Только сейчас до дырявой головы парня начал доходить весь смысл самого вопроса. Молодец, идёт напролом, из неё вышел бы хороший солдат. Заметив понимание во взгляде Жана, девушка поспешила вернуться к разговору. Приподнявшись, она прикусила мочку уха партнера. Стала посасывать и прикусывать. — Милый, — нежный голос заставил его выгнуть спину. — Тише-тише. Вы использовали УПМ для борьбы с титанами? — Да… — Жан не понимал, почему он такой слабак перед этими чарами. — Вы летали с помощью газа, да? У вас на острове так много этого ресурса? — Я…не… скажу, — Держится. Вроде что-то кивает, но это даже не ответ. — Я бы все отдала, чтобы увидеть тебя на УПМ. Должно быть, ты смотрелся с ним очень сексуально. У вас же была своя форма? Уверена, она бы выглядела на тебе лучше всех… Жан понял, что она не отстанет, он хочет играть с ней в поддавки. Ничего страшного не произойдёт, если он расскажет про их армию прошлого, титаны все равно уничтожены. Поэтому Кирштайн, как послушный мальчик, соглашается со всем, в ответ получая нежные поцелуи. Благодаря посредственной информации про УПМ, ей удалось узнать, зачем же делегации из нескольких стран помогали острову. Даже в её стране были добровольцы, готовые отправиться на помощь Парадизу. Однако, все они остались под контролем марлийцев. — Жан, у вас случайно на острове не было Гражданской войны? Иначе почему только группа из бывших врагов отправилась убивать Эрена Йегера? Честно, от заданного вопроса он чуть не кончил. Был задан прямо в лоб. Она совсем совести не имеет? Однако, Жан понял, в какую сторону она копает. Резко взяв девушку под бёдра, он повалил её назад на кровать. Его лицо излучало злость, не сдерживаясь, парень начал вдалбливаться в неё. Ему противно от себя, он точно не хотел такой первый раз, точно не так! Его заводили эти жалостливые стоны, они просили прекратить, он видел подступившие слёзы, они умоляли перестать. Казалось, он сейчас достигнет пика наслаждения, а потом с позором выпрыгнет в окно. Жан думал, что уже валится рядом, но оказывается, это сильные женские руки стянули его с себя. Опрокинув оппонента, девушка оседлала его. Ей было страшно делать такое, учитывая, что его член до сих пор в ней. Однако, просто перевернуть его — глупая идея, как хорошо, что она перестраховалась. Опрокинув его на подушку, Кира быстро приковала руки наручниками, спокойно лежавшими до этого под подушкой. — Что? — удивился Кирштайн. — Чего это ты творишь? Отпусти! — Я всего лишь побеждаю, Жанчик,— игриво произнесла Кира, поцеловав его в бородку. — Я тебе все равно ничего не скажу! — активно убеждал себя Жан. — Ну это мы ещё посмотрим, — она начала сама управлять всем процессом: медленно, круговыми движениями, покачивалась на нем, целовала шею, оставляла засосы. Сколько потом будет вопросов от Конни и Райнера, если он вообще домой явится. Выходила из него, после этого водила по его органу рукой, Жан был на седьмом, нет, на пятидесятиметровой стене от удовольствия. Поняв, что именно нравится партнеру, девушка начала дразнить Кирштайна: выходила из него, потом делала вид, что снова насаживается, но только касалась головки, все манипуляции проделывала снова и снова. А Жану нужна была разрядка, его мучили эти игры. — Сука, — рвано выдохнул он, — Кира, прекрати. — Будь у него возможность, насадил бы её на себя, но его руки скованы, запястья уже ноют от боли. — Ты долго держишься, — подмечает девушка. — Нравится, да? Так давай подольше останемся вместе. Расскажи мне, почему не возвращаетесь домой? Стыдно, страшно? Натворили там дел и теперь в глаза боитесь смотреть своим соотечественникам? Жан не дал ей пиздеть дальше, поймав возможность, он прикусил ее сосок. Сама виновата своими покачиваниями. Это был самый громкий стон за ночь. Ей хотелось ударить его прямо в смазливое личико, но вместо этого она лишь поцеловала Жана. Этот поцелуй был самым чувственный за сегодня, аж до крови. Жан уже привык к ней, к таким играм, к теплу её тела, к её губам. — Пожалуйста, скажи мне, островитяне не хотят вашего возвращения, все они придерживаются идеи Эрена Йегеря? Не скажет, он не хочет говорить, он хочет поделиться. Да, именно! Рассказать позже, когда будет готов, что сам он подорвал голову своего друга, рассказать как расстреливал товарищей в порту, как чуть не убил ребёнка, скольких жён и детей оставил без отцов. Но не сейчас, не в этой обстановке, не во время секса. — Спасибо тебе, что спас мой дом. Она неплохой человек, ею движет интерес. Всё же человечество должно знать, почему было уничтожено. Другим государствам не интересны были титаны, они даже их никогда не видели, тогда от какого бремени уберёг их этот геноцидник? Жан не думал, что так скажет, но ему повезло родиться на Парадизе. Он несколько лет своей жизни знал, что скоро станет кормом для титанов, был солдатом, знал, куда идёт, но раздавленные колоссальными этого не знали. Ему повезло быть другом суицидника. — Я изменник. — признался Жан, впервые говоря эти слова. — Даже не уверен, ждёт ли мама моего возвращения. Сказать, что слова про маму и измену родины во время секса её поразили — ничего не сказать. Ей нужно было подтверждение, а теперь уже всё стало понятно. — ЧТО?! — резко закричал Кирштайн, Кира аж подпрыгнула от неожиданности. — Хочешь знать всю правду для своей дешевой книжки? Ладно, будь по-твоему… Я выступил против, потому что убивать людей неправильно! Чтобы, может ты была жива, не знаю. Хотелось ли мне убивать Эрена? Нет. Эрен был моим товарищем ещё с четырнадцати лет. Мы прошли с ним огонь и воду. Я с остальными из кожи вон лез, чтобы спасти этого придурка, а он пожертвовал своей жизнью ради будущего своих друзей! Но тебе, тебе, шлюхе, этого не понять! Не попадись я на твою удочку, сейчас бы седлала Райнера или Армина! — Я… — она не знала, что ответить на такую горькую правду. Ей было безумно обидно за себя, за историю жизни Жана и из-за этих слов. — Это мой первый раз. Жан бы не поверил, не поверил. Девственницы так себя не ведут, с таким умением не трахают. — И я не обманывала тебя. С этими словами она чуть отодвинулась. Жан сначала не понял, что на этот раз девушка собирается сделать, однако взглянув на свой, ещё стоящий колом, половой орган, который был в крови. Понял, как же он ошибался. — Ты мой первый мужчина. Поверь, мне хотелось такого первого раза? Да я бы и не подумала спать с рандомной жертвой, а с тобой…не знаю, понравился ты мне и всё! Я сама себя не узнаю, а с тобой все стеснение пропало. По её щекам текли слёзы, макияж испортился, а его умиляли эти следы от туши, как у какого-то медвежонка из зоопарка. Она достала ключи из тумбы и начала освобождать парня. По-прежнему плача и с сожалением смотря на него. — Наручники нужны были для самообороны. Вдруг меня бы принялись насиловать. Она выдавила что-то вроде улыбки, только сейчас Жан заметил, какая у нее красивая улыбка. Он потянулся к ней навстречу, увлекая в чувственный поцелуй, примерно в такой, который она подарила раннее. — Что ты делаешь? — девушка отстранилась, с непониманием глядя на парня. — Хочу продолжить, — ответил юноша, заправляя кудрявый локон партнерши за ушко. — Позволишь? В ответ она снова притянула его к себе, заставляя блондина зависнуть над ней. Он снова вошёл в неё, все как несколько минут назад, только теперь нет этой дурацкой игры, ребята чувствуют себя свободными, получив всё желаемое.       Процесс не мог продолжаться слишком долго, они и так были на пределе. Девушка первая дошла до пика, а через несколько секунд кончил и Жан. Они лежали, наслаждаясь тёплом тел друг друга на протяжении нескольких долгих минут. — Ты бы не хотел продолжить переговоры на кухне с чашечкой чая и печеньками? — спросила хозяйка, ласково перебирая между пальцами пряди русых волос. — Почему бы и нет, — согласился Кирштайн. Он поднялся с её груди, на которой лежал словно ленивый кот, а теперь посмотрел в глаза. — Ещё хотелось бы прочесть твою работу. Она взглянула на него самыми счастливыми глазами. В следующее мгновение она осознала для себя один важный факт — ей очень нравится Жан Кирштайн. Хочется проводить время с этим парнем, хочется слушать его, смеяться, лежать на нём или под ним, как сейчас, чувствовать его. Не уезжать и делать всё возможное, чтобы он был рядом. — Я останусь у тебя ещё на несколько часиков? Мне же нужно дождаться своего костюма.