Помните я говорила про предчувствие? Так вот, все оправдалось и так уж вышло, что на летнюю прогулку отправят нас с Леоном. Я потому что сражаю красотой, а Леон своей челочкой. А если серьезно, Кеннеди у нас же ветеран Ракун-сити, значит опыт имеется в этом деликатном вопросе, как и у меня впрочем, я считай тоже из их гвардии просто повезло оказаться с нужными людьми.
Вернёмся к операции, которая нас ждёт, скажем так, не то чтобы, мы вдвоём перекосим целый комплекс амбрелловцев (увы, нам поставили задачу не отвоевать заложников, а скажем, разведать обстановку), а проанализировать, чтобы «расчистить тропу».
В тот момент Леон сухо кивнул, я же разозлилась. «Какой выждать, вы вообще о чем?» крутилось у меня в голове, я и правда не понимала замысла руководства. Но честно, с одной стороны я не спорю с теми, кто выше стоит, им порой и вправду видней, но из-за их неторопливости и странной прагматичности мы потеряли целый отряд. Они отказались выслать сразу элитных бойцов особого подразделения, решили сэкономить, позвали юнцов, а нам сказали, что спецотряд. Как узнала? Ханниган обмолвилась словечком. Проговорилась мне за чашкой кофе, а дальше додумать не составило особого труда, помню как вопросительно посмотрела на неё в тот момент, от чего ее глаза забегали и Ингрид попыталась всячески сменить тему. Как видим, не вышло.
Выжидаю взглядом Леона, он даже не моргает. Сосредоточенно смотрим на отчёт, ну как на один лист, где написано об отсутствии информации и утрате девятерых бойцов. Здорово придумали. Приглядываюсь и вижу, что глаза у Золотого мальчика «застыли» на одном месте, видимо что-то задумал, точно... Я его знаю как никак. Кажется, не одна в своей афере.
После длительного диалога в кабинете нашего дражайшего директора, чтобы он был молодым и здоровым, я наконец-таки приватно поговорила с Блонди.
— Мы же спасём заложников, верно? — Осторожно заглядываю ему в глаза, захватив его внимание.
— Ты сама как думаешь? — он без всяких усмешек с полной серьезностью в лице ответил. Впервые за долгое время без сарказма, понимаю его мерило.
— Черт, нас «уволят», если вскроется. — хрущу костяшками и недовольно смотрю на своего собеседника.
— Мы спасаем жизни, верно? Плюс у меня есть сомнения по поводу новой верхушки. — он подряд вверх бровь. — У меня был опыт в подобных операциях. — Его взгляд потяжелел, видимо начали проноситься неприятные события. — Начал с Ракун-сити, недавно спас дочку презедента. Я, как видишь, времени зря не терял. — разряжая обстановку, усмехается, тяжелым шагом идя вперёд.
Проходит три часа с тех пор, как мы начали обсуждать нюансы. Осматривали план здания, примерные и потенциальные их разработки и оснащение. Не могу сказать, что здание «гладенькое», но и не могу сказать, что дастся нам это легко.
Закусив губу, меня вдруг осеняет! Когда-то давно, когда Крис меня вытаскивал при первом нашем свидании, было похожее строение здания, точно! Те же самые коридоры и скорее всего потайные выходы и входы, и много вентиляции, что там что там. Класс! Видимо, ещё один комплекс, как рассадник…
Быстренько тараторю об этом Леону, тыкая по чертежу пальцем, тем самым видимо становлюсь «навигатором» в нашем дуэте. Под его надоедливое бурчание, мы выходим из кабинета, направляясь в оружейную. Мозгами мы оба понимает, надо лучше подготовиться, но времени у нас нет. Заложники — раз, биологическое оружие — два.
Не успеваем мы подойти к двери, как рука Леона меня останавливает, разворачивая к себе.
— Мы не одни полетим. — говорит он совершенно с каменным лицом.
Я ни черта не понимаю, договаривались же сладкой парочкой лететь. — Поясни-ка…
Он закатывает глаза и заталкивает в оружейную, где я вижу того, кого бы не очень хотела видеть, от стыда наверное, хах.
Крис твою мать Редфилд, стоит, ствол начищает (оружие конечно же!). Я туплю взгляд и перемещаю с вопросительным недопонимаем в глазах на Кеннеди. Конечно, я никому не рассказывала о нашем неудачном душевном соитие с солдатиком. Кому нужна репутация брошенки? Я может хочу роковой женщиной быть. Хотя у всех бывают взлёт мы падения, вон Леон вообще по хлеборезке своей отхватил.
— Вы здесь, отлично. — Меня отвлекает низкий голос от сверления взглядом Блонди. Поворачиваю голову на звук, ну и конечно же пялюсь на Редфилда.
— Хочешь сказать, что полетите вместе с нами и высадитесь тоже с нами? — слегка выпучиваю глаза для эдакой драматичности и моей борьбы с системой. Шучу, я просто сильно удивлена.
— Первое — да, второе — нет. — Он откладывает своё орудие в сторону, поворачиваясь лицом к нам.
— Типо как элитное такси? — я скрещиваю руки на груди. — Спасибо, денег на премиум у нас нет. — отшучиваюсь и корю себя за детское поведение. Может быть и не каждая так поступила, но и я вообщем-то тоже «не каждая», видели красотку братающаяся с мутантами? хм, хотя Леон бы свои пять копеек вставил бы…
Крис мою шутку не оценил, сжав губы тонкой нитью, он кивнул сзади стоящему человеку, и за мной послышался хлопок двери. Леон чертов предатель!
— Ты думаешь, я не знаю, что у тебя в голове? — Крис делает шаг вперёд, навстречу ко мне. — Думаешь, я не знаю, чем ты руководствуешься? И как безрассудно ты будешь действовать. — ещё один шаг. Его тон все распыляется, но он искренне старается сдерживать себя. Большая мамочка.
Я смотрю на эти попытки с особой жесткостью. Что за цирк они с Леоном устроили? Вроде бы все в баре было сказано, что он ещё хочет? — Да какое тебе дело вообще? — взбрыкиваю я и делаю шаг навстречу, стремительно сокращая расстояние между нами.
— Очень. Важное. Дело. — чеканит он каждое слово и подходит близко, достаточно, чтобы взаимодействовать со мной. — Мне не все равно, что будет с тобой. — его рука аккуратно берет меня за плечо, еле ощущаемо притягивая к себе. О, этот взволнованный взгляд, твёрдо устремившийся в мое лицо, и этот голос, выдающий…да не пойми что выдающий, я не понимаю, не знаю.
— Не волнуйся. — я приближаю своё лицо ближе к его. Он не сопротивляется, лишь сильней сжимает руку. — У меня есть достойная поддержка. — смотрю на его губы и быстро возвращаюсь к серым глазам. Недовольно улыбаюсь и пытаюсь убрать его руку, но не получается. Черт, оловянный солдатик, синяки ведь останутся.
Видя мои трепыхания с плечом. Он произносит как гром среди ясного неба. — Привязанность…
Я останавливаюсь и удивленно смотрю на него, уже не пытаясь вырваться. Молчу и жду продолжения, но он даже не пытается. А меня пробирает злость. Видите ли, мне не по душе то, что творится у него в башке. Я не игрушка, которую можно поиграть и на пыльную полку закинуть. Да и вообще, что это за люблю-не люблю? Я злюсь и ущемлённое скалюсь.
— Я к тебе привязан с того самого дня, как укутал в медицинский халат, как вынес на руках, как вместе выбрались оттуда. — он подвигает меня ближе, настолько, что я чувствую его дыхание. Ужасно, Ви, вертихвостка!
— Два слова: Джилл Валентайн. — Подмигиваю ему и тянусь к густой щетине, к щеке, касаясь нежно губами. Такая колючая, царапает и не стыдиться, хах. Отлыниваю и на этот раз успешно убираю свою руку. Он шокировано замирает, не зная как реагировать дальше. Ну а мне-то что? Я молча развернулась и ушла.
***
Уже летя в вертолете, мы не пересекаемся с ним взглядом, он стоит спиной, вглядываясь в окно, как и я вообщем-то… В это красивое темное небо, вечно у нас так… Все самое интересное ночью, и главное совершенно беззвездную. Прислоняюсь лбом к окну и тяжко вздыхаю, а в голове сомнения «может не надо было так с ним?», «может надо было позволить?» Хотя о чем речь? В тот самый «легендарный» день было сказано «Джилл Валентайн». Все, Джилл так Джилл, я же ему не высказываю, просто молча ухожу, не мешая их счастью.
В конце концов у пробирок счастья не бывает, так?
Так.
Осматриваю самолёт и наблюдаю: половина бойцов Криса молча смотрят в пол, а другая за штурвалом или за пулеметом. Леон разговаривает с пилотом, находясь на месте штурмана. И где он интересно научился ещё и этому? В голове усмехаюсь и тереблю перчатки и усмехаюсь ещё больше, когда вспоминаю, что нашу фотографию с бара я храню в кармане даже сейчас…просто на глупую удачу.
***
За темным густым лесом виднеется внушительное здание нетипичного чёрного цвета. Подлетаем на безопасном расстоянии, а именно на месте высадки Леона и меня. Через минут десять выскакиваем, вот же черт, снова дурное предчувствие…
Ну вот, момент-икс настал. Я подхожу к краю, где стоял и Крис к моему сожалению. Собираясь прыгать, он резко схватил меня за руку. Да что такое, скверная привычка, мужик!
— Потом поговорим как следует, я объясню и без твоих игр, слышишь меня? — Он заботливо поправил мне «рыцарскую броню». Все так же взволнованно смотря в мои глаза.
— А Джилл-то не заревнует? — игриво играю бровями и одновременно цокаю, чем вызываю у него волну злость и негодования. Его легко разозлить или злится лишь когда так делают.
— Ви…— не успевает он договорить, как голос Леона заглушает эти странные слова и мысли, заставляя Криса отпустить мою руку
снова.
— Ну все, сладкая парочка, пора нам расходиться. — Леон засовывает пистолет в кобуру и смело потягивается. — Обещаю, Редфилд, я буду учтивым и галантным с нашей дамой.
Я недовольно закатываю глаза и хлопая их обоих по плечу, тянусь к тросу, чтобы ухватиться и спуститься вниз. Леон себя долго не заставит ждать.
Включив ночное зрение, мы с Кеннеди проводили взглядом вертолёт, направляясь в самую глубь опасного леса…
Приближаясь к лазейке, которые искали ещё во время планирования, мы с легкостью пробрались через наружную вентиляцию. Медленно ползком пробираясь внутрь здания. Кое-как вылезли оттуда и попали в северный коридор, «парадный», как мы его окрестили. Теперь нам нужно пройти вперёд и повернуть налево.
Прислушиваемся, и ничего не слышим: ни шагов, ни голосов, ровным счетом ничего. Настораживает ещё сильнее, план не подразумевал такую тишину. Я начинаю осматривать внимательно окружение. Все те же белые плиточные полы, такого же цвета стены и куча вентиляций, как будто прям домой вернулась. Из раздумий и воспоминаний меня выводит рука Леона и кивок в нужном направлении. Я киваю в ответ, и мы медленно пробираемся к главной точке.
Пройдя бесчисленное количество коридоров с оружием наготове, мы обнаружили лишь частоту и настораживающую пустоту. Заглянув во множества ответвлений, мы тоже ничего не обнаружили, только аккуратно сложенные бумаги в стопках, исписанные какими-то формулами. Жесть.
Такое безмолвие продолжается до той поры, пока мы не натыкаемся на кровавый след.
