***
Выпускной. Парадно и с безупречным лоском одетые будущие лорд и леди Малфой произвели на балу фурор на всех. Они оба обожали наряжаться. Сочетая свои изысканный вкус и чувство стиля с доступом к необъятной роскоши. Элегантные, красивые и влюбленные. Они любили в друг друге каждую черту. Гордые, харизматичные, эстетичные. Они дополняли друг друга как никто другой. Преданные, традиционные, любящие. Идеальный союз. Люциус поддерживал Темного Лорда, вступив в его ряды и убеждая Нарциссу, что победа за ним. С другой стороны был Сириус Блэк, который верил в победу Ордена Феникса. И Нарцисса, которая была между двух огней убеждений. Она не верила в победу Лорда. Но и не верила в его проигрыш. Нарцисса лишь надеялась, чтобы просто ее близкие не пострадали в этой войне. Она почти не следила за Сириусом с того случая, как он прокатил ее на своём байке. Ее с головой поглотила любовь к Люциусу. Он так красиво ухаживал, дарил фамильные драгоценности, рисовал самую красочную картину их будущего. Нарцисса была не из тех, чьего расположения легко добиться. Но Люциус Малфой это сделал, потратив немало времени и усилий. Она ценила его амбициозность и разборчивость. Люциус не разменивался по мелочам. Он хотел обладать Нарциссой Блэк и только ею. И ее это покорило. На Сириуса же Цисси старалась не обращать внимания, что бы к нему не чувствовала. А чувствовала ли вообще? Откровенная ненависть и тайная сексуальная связь. Вот и всё, что у них было. Пускай он и казался ей временами хорошим, за его индивидуалистические идеи — какими бы манящими они не казались — ей все равно не хотелось умереть. А Нарцисса считала, что этими идеями невозможно жить. За них можно только умереть. В конце концов, она была реалисткой. Сириус же был безнадёжным идеалистом. — Ты просто большой ребенок... Отпусти! — огрызается Нарцисса, когда Сириус схватил ее за руку в коридоре рядом от Большого зала, где в самом разгаре проходит выпускной бал, и посмел затащить в кладовку. Сдув с лица пепельно-белую прядь, она поправляет свою немного сбившуюся от умопомрачительных танцев с Люциусом грандиозную прическу и ставит руки в бока своего украшенного кристаллами кремового бального платья, пошитиго для нее специально мадам Малкин на заказ. — Чего тебе надо, Сириус? В черном фраке Сириус выглядит поистине наследником знатного блэковского рода. Благородный, только волосы все такие же распущенные и небрежные. Ни то что в своих кожаных куртках, обвешанный цепями и в черных сапогах, как самый дрянной мальчишка в округе. — Говори или я ухожу... У меня нет времени. Саундтрек: Post Malone — Over Now Его серые глаза помутненно скользят по ее фигуре, возвращаюсь к ее выжидающему лицу с какой-то затаившейся мыслью, которую он как будто нечаянно обраняет: — Ты красивая. Холодца немного сходит с глаз Нарциссы, его слова вводят ее на секунду в неопределенность. Но она тут же собирается с мыслями и самоуверенно ему отвечает: — Я знаю. Он весело усмехается. — А как же, ещё как знаешь, Снежная ты королева. — Это всё? — вздыхает она устало. — Я спешу, меня ждёт Люциус. — Подождёт, — с нажимом говорит он. Нарцисса сощуривает свои большие глаза, думая, зачем вообще тратит время на этого наглеца. — Этим летом... — начинает он, — я сбегу из дома. Навсегда. Ее глаза распахиваются. Нарцисса опускает руки. — Что?! Куда? — У Сохатого найдется для меня местечко, — непринужденно говорит он, но в серых глазах смута. — ...Полагаю, переубеждать тебя бесполезно? — обречённо вздохнув, спрашивает она. — И зачем ты мне это говоришь? — Хотел попрощаться... с тобой. — Никто больше из наших не знает? — тихо произносит Нарцисса, затаив дыхание. Он мотает головой, потупив взгляд. — А если я расскажу твоей матери, а? — надрывным голосом допускает она. — Что тогда? — Я все равно уйду. Никто меня не удержит. Его шершавые пальцы в какой-то момент касаются ее лица. Дрожащий выдох срывается с ее алых губ. — Никто тебя не удержит? — едва слышно повторяет Нарцисса. — Только ты, — шепотом выдыхает Сириус, погладив ее по щеке. — Цисси... Она отшатывается назад, натыкаясь на дверь кладовки, и сбивчиво отрезает: — Я помолвлена... И я его люблю. Его черноволосая макушка вновь опускается, взгляд становится черствым, пропадают вечные искорки ребячества. — Значит, ты уже всё решила? Такой выбор ты сделаешь? Встанешь на его сторону... Примешь метку, да? — Сириус разочарованно покачивает головой. — Все твои слова о том, что никогда не пойдёшь по их дорожке... — ...Не приму, — ровно проговаривает она. — Я не приму метку, Сириус. — Ты не можешь вечно играть в Швейцарию, Нарцисса, — жестко обрывает он. — Рано или поздно тебе придется делать выбор. Хочешь ли ты быть свободной в своих идеях... или же подстраиваться под чужие. Я ведь знаю, ты не такая, как Малфой... Так что решай сейчас... Или никогда. — Ох, какая разница, какая я? Я не могу, как ты, думать только о себе, Сириус... Свобода! — усмехается она, всплеснув руками. — Что даст тебе эта твоя свобода? Она погубит тебя, как ты не понимаешь? Вокруг столько злых людей, готовых безжалостно воевать за свои принципы... — Нарцисса с тоской заглядывает Сириусу в его помрачневшие серые глаза. — И ты готов?.. Знаю, что готов. Чертова ваша гриффиндорская храбрость, граничащая с откровенной глупостью... — Ты ведь так не думаешь... — пытается достучаться Сириус. — Малфой промыл тебе мозги, да? Да это он погубит тебя! Как думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем до его красноглазого идола дойдет, что главный пернатый павлин на деле-то просто декоративный элемент в его рядах... Стоит только ветру подуть, как его тут же сдует. — Он вдруг впервые умоляюще взглядывает на нее, низко проговаривая: — Нарцисса... одумайся. — Ты не понимаешь... — через мгновение почти шепотом произносит она, отведя глаза в сторону. — Дело не в том, чья сторона правее. Дело не в том, чьи идеи меня привлекают больше. Мне всё равно, если это вредит тем, кого я люблю. А я люблю Люциуса, — она поднимает свои глаза, полные решимости, на Сириуса, — и пойду за ним до конца, куда бы меня этот путь не вел. Я не могу сбежать с тобой... если у тебя нечто подобное на уме. Я не хочу сбегать с тобой. Но я хочу, чтобы ты остался со своей семьёй... Сириус выглядит так, словно она разбила ему сердце. А Нарцисса не подозревала даже, что его свободолюбивое сердце вообще способно разбиться. Как и не подозревала, что способна разбить сердце Сириуса Блэка. Что оно когда-то было у нее в руках. Что он более, чем ребячился с ней... Такая уж у него репутация. Таков уж он — Мародер. — Семьёй? — Сириус издает натянутый лаящий смешок. — ...Точно незачем мне тогда оставаться. Облик Сириуса вдруг меняется, ссутуливаясь и оборачиваясь в огромного черного пса. Он выбегает под шокированным взором Нарциссы, впервые видевшей его превращение. И она отчего-то не может так распрощаться, побежав за ним. — Сириус! Стой! Пёс бежит к парадным дверям замка, толкает их лапами и несётся прочь в ночь. А Нарцисса за ним. Удивительное зрелище. Под луной юная леди в развевающемся светлом платье пытается догнать пса, спотыкаясь о ветки и камни на своих высоких каблуках. На горизонте близится Запретный лес. А пёс все бежит и бежит. Нарцисса поспевает следом, сама не знает зачем. Но почему-то внутри ей становится так неспокойно за него, будто если он уйдет из дома, непременно случится что-то плохое. Пускай дома его все ненавидели и терпеть не могли. Пускай она и сама порой ненавидела его, но все равно... Не могла отпустить. Нарцисса не замечает, как забегает следом за псом в Запретный лес. Перед глазами всё смешивается в одну темную картину, и она не видит перед собой мелких веток и кочек. Каблуки наполовину врезаются в рыхлую землю, замедляя, поэтому она снимает их со своих стоп и продолжает бежать по лесу уже босиком. Ветер распутывает ее собранные в прическу волосы. Темные и светлые пряди колышутся за спиной девушки. Сколько бы она не звала, он не собирается останавливаться. И в какой-то момент, запыхавшаяся, Нарцисса спотыкается о длинную ветку под ногами и с визгом падает на землю. Она приподнимается, упираясь ладонями в землю и чувствуя боль в лодыжке. А когда выпрямляется, подобрав ноги к груди, — видит перед собой пса, ходящего вокруг нее и обнюхивающего. Его мокрый нос утыкается ей в колени, и Нарцисса вдруг всхлипывает. — Как можно быть таким глупым?! Что тебя ждёт с этими твоими друзьями и вашим жалким Орденом? Почему ты бежишь от меня, как Андромеда?! Неужели вы не понимаете, что мы должны быть вместе! Мы же... Мы семья. Сириус вздергивает хвост, оголив зубы и издавая лай, похожий на протест. — Да, семья! И хватит придумывать что-то ещё! Всё что было... было ошибкой. Хочешь правду, Сириус? Я переспала с тобой тогда только потому, что Люциус сказал, что уже спал со мной... Но это было... не так. И я не могла... не могла подвести его. А потом... я просто увлеклась тобой. Этими твоими ночными визитами в мою комнату! Это был просто глупый подростковый роман... И теперь я это осознаю. А ты так ничего и не понял, и так и не повзрослел, Сириус! — срывающимся голосом прикрикивает на вытаравщившего на нее свои глаза пса Нарцисса, сминая подрагивающими руками свое платье. — И хватит уже лаить, как чертова собака! Стань снова человеком... проклятье! — Она обливается слезами от бессилия, запутавшись пальцами в свои распущенные локоны. — С кем я разговариваю... Что-то мокрое касается ее больной лодыжки. Нарцисса поднимает опущенную голову и, перестав всхлипывать, видит, как он облизывает ее ногу в месте ушиба. Затем пес трётся головой о ее колени, и Нарцисса, притихнув, неуверенно тянет руку, чтобы коснуться его макушки. Фамильное кольцо Малфоев сверкает на ее безымянном пальце в свете луны, проскальзывая через длинную черную шерсть Сириуса. И Нарцисса вновь даёт волю слезам, а пёс кладет морду ей на плечо, словно горюет вместе с ней. Сколько она держалась. Сколько копила в себе. И сейчас все невыплаканные слезы выходят наружу с болью и осознанием, что война разделила ее семью на два лагеря. Что она любит Сириуса, каким бы он ни был. Плохим или хорошим. Но никогда ему не скажет. Потому что не считает себя храброй. Как и он не скажет ей... Но наоборот потому что считает себя храбрым. Чтобы отпустить.Когда ты ушла от меня, я пулей вылетел из дома, Я не хотел тебя расстраивать, я бы подарил тебе луну, Даже несмотря на всё дерьмо, которое нам пришлось испытать, Я никогда не встречал такую, как ты. Зачем ты пытаешься указывать мне, что круто, а что нет? Я хочу, чтобы ты замолчала, всё равно ты все время лжёшь. Думал, что единственное, что мне стоит делать — это кутить, Променял свою женщину на бриллианты и шикарную тачку. Когда она пытается завоевать моё сердце, кажется, наступил Армагеддон, Я всё изменю, обещаю, ты не забудешь об этом. Не буду извиняться, мне похуй, обиделась ли ты, Никаких обсуждений, да, нам нужно выбрать разные пути, Теперь тебе не соблазнить меня, Я даже не хочу помнить твоего имени, Смотри, как всё теперь перевернётся с ног на голову. — Post Malone «Over Now»