Странное семейство со своей историей

      Торану с наёмниками приехала в Рифтен, чтобы передать посылку Гильдии Воров. Ей было плевать на то, с кем вести дела, главное - обеспечить себе безопасность со стороны потенциальной угрозы. Пройдя мимо стражников в сопровождении Хериуса, эльфийка осмотрела улицы, где уже был мрачный для Рифтена народ. Она и аргонианин несли ящики с товаром на рынок, где их ждал рыжеволосый мужчина.       Бриньольф с распростёртыми объятиями направился к перевозчице, только данмерка не позволила к себе подойти ближе положенного. Торану всучила ему один из ящиков, Хериус поставил другой на землю и положил лапу на оружие, чтобы поставить вора на место сразу же. Эльфийка вытянула руку вперёд, ожидая своей платы за оказанную услугу.       Бриньольф снял с пояса мешок с золотом и передал его данмерке, но общее внимание переключилось на светловолосого норда без бороды, который снял с пояса меч и громко позвал эльфийку. Он был одет в новую кожаную броню, большие глаза горели злостью и презрением к перевозчице и её спутнику.       — Сразись со мной! Я должен вернуть себе честь! — стражники стали подходить ближе, но пока не вмешивались в пламенные речи норда.       — Я тебя даже не знаю, — эльфийка не собиралась оставаться в городе надолго.       — Он сказал, что вернёт мне честь, если я убью тебя!       — Кто "он"?       — А ты не знаешь? Рогатая маска!       — Я не вела с ним дела, так что уйди и не мешай, — Торану передала золото Хериусу.       — Я знаю, что ты хочешь вернуть Оруала, — кричал норд, когда данмерка собралась уходить.       Резкая смена настроя была заметна просто потому, что Торану сжала руки в кулаки. Хериус понял, что ситуация вышла из под контроля, поэтому отодвинул Бриньольфа в сторону, чтобы никого не задело в случае боя. Аргонианин сразу подошёл к стражнику и спросил, сколько будет штраф за драку на улице и нарушение общего порядка. Человек сказал, что пятьсот золотых, но ящер протянул лишь двести, говоря, что остальное возместит норд, начавший этот шум.       Люди разошлись немного, оставляя достаточно пространства для дуэли, но эльфийка указала на ворота, чтобы точно никто не пострадал. Норд не соглашался мирно, поэтому Хериус подошёл к нему сзади, взял за шиворот и вынес за пределы города.       Синдер встретил их удивлённым и озадаченным видом. Хериус коротко объяснил ситуацию, уже каджит испугался за последствия, которые могли наступить при таких словах. Синдер хотел вступить, но его останавливал товарищ со словами, что им же хуже потом станет. Не стоило испытывать судьбу.       Оставшись без плаща в рубашке и штанах, эльфийка выглядела массивно в сравнении со своими собратьями по расе. Даже под свободной одеждой были видны её мышцы и крепкое телосложение. Торану никогда не сдерживала себя в дуэлях один на один. Не тех, которые насмерть, разумеется.       — Ты меня с собой не сравнивай. Я вынуждена, но не сломлена. Ты же готов пресмыкаться перед Принцем, чтобы он вернул тебе мнимую честь. Ничтожество, — данмерка обнажила одноручный меч.       — Не тебе меня морали учить.       — Ты слишком глуп, человек, чтобы понять, что Клавикус тебя просто дурит... Но не сравнивай меня с собой. Я делаю это из благой цели, — эльфийка поправила капюшон с маской.       Она резко рванула на норда, которого один из стражников назвал по имени. Азгик Белый Меч, он прибыл в Рифтен около недели назад и ждал перевозчика, который за короткие сроки стал известен на весь Скайрим. Этот норд жаждал встречи, он знал, что это женщина и данмер, что с ней двое громил. Азгик расспрашивал о Соратниках и перевозчике в маске.       Синдер смотрел на то, как яростно Торану размахивает мечом, как её тело готово воспылать, но она сдерживала этот порыв, чтобы не спалить ничего вокруг себя. Норд не уступал в физической силе эльфийке, она выступала на равных. Уязвимым местом была только маска, которую данмерка не снимала на людях из принципа.       Сочетание силы и скорости с двух сторон делало дуэль зрелищней. Никто из них не оставался без царапин, оба парировали атаки, никто не хотел уступать. Так бы продолжалось долго, если бы Азгик не использовал магию. Его руки вспыхнули огнём, он рывком сбил данмерку с ног, собравшись ударить по маске, чтобы от лица ничего не осталось. Синдер прыгнул на норда, скинув его с нанимательницы. Каджит пронзил плечо мужчины насквозь, вбив его в землю. Кот уже схватился за другой нож, чтобы прикончить человека.       — Синдер! — голос Хериуса остановил его.       На голову каджита легла ладонь Торану. Он поднялся и отошёл назад, закрывая морду лапами. Данмерка приставила меч к горлу Азгика, чтобы тот ответил прямо на её вопросы. Хериус отогнал каджита к повозке, чтобы тот более своими вспышками не мешал им.       — Где он? Где Сангвин? Говори! — голос прозвучал с желанием убить.       — Кто? Меня послал Клавикус Вайл. Он обещал мне честь и имя за твою жизнь!       — Мой тебе совет, не верь даэдра. Даже Меридии с Азурой нельзя доверять. И более не переходи мне дороги. Мне будет плевать на честь и честность, я прикажу разорвать тебя, — Торану выпрямилась, складывая меч в ножны. Её гнев отошёл на второй план.       Она протянула руку Азгику, чтобы тот поднялся на ноги. Норд не хотел признавать поражения, поэтому поднялся сам и направился к монахам Мары, чтобы те обработали его раны. Синдер поднял плащ с земли, подавая его эльфийке. Та велела остаться у повозки, так как у неё ещё есть дела в Рифтене. Она рассыпала плату от Бриньольфа на два мешочка и направилась в город. Хериус и Синдер всё-таки прошли ворота, но остались около них.       От входа было видно, как перевозчик прошла от группы нищих перед рынком к сиротскому приюту, перед которым играли дети. Торану собрала их в кружок и стала делить между ними монетки, чтобы те спрятали деньги и могли купить себе чего-нибудь. И так было каждый раз, когда эльфийка посещала любой город. Если она узнавала, что есть сироты, то давала детям деньги, чтобы те могли какое-то время жить и есть в тавернах. Договаривалась о работе, чтобы беспризорники не голодали и не спали на сене в мороз.       Аргонианин посмотрел на каджита, который по-прежнему держал плащ Торану, метался мыслями. Хериус слабо ударил его по плечу, чтобы тот взбодрился. Однако Синдер поразил его вопросом:       — Почему она потеряла контроль при одном имени?       — Ну, знаешь, это же женщина, в первую очередь. При упоминании одного имени она уничтожит любого. Она даст любовь тем детям, которых этого лишили, — коротко ответил Хериус.       Блез из Солитьюда, Люсия из Вайтрана, Софи из Виндхельма, Руна Крепкий Щит из Рифтена, Самуил из Рифтена, Франсуа Бофорт из Рифтена, Хроар из Рифтена. Она старалась позаботиться о каждом из них, чтобы одарить любовью, которой они были лишены. Ещё Торану слышала о девочке, она каджит и скитается в Скайриме. Данмерка хотела найти её и забрать в строящейся дом.       — Не каждой женщине... Не так... Мало кто из живых может возлюбить чужого ребёнка или просто чужого. В Скайриме не принята...эта...как её?       — Эмпатия?       — Да, она самая...       Товарищи замолчали на какое-то время. Дети не хотели отпускать Торану, она прощалась с ними. Им нужно было покидать Рифтен, чтобы добраться до Виндхельма, выполнить последние заказы и отправиться в Вайтран на встречу с ярлом Балгруфом для обсуждения какого-то дела. До приезда в Рифтен ей передали письмо от ярла, значит дело имело более политический настрой.       — Она хотела купить Хьерим, который в Виндхельме. Торану много помогала людям там, это было ещё до тебя. Управляющий говорил, что ей нужно помочь ещё пятерым, чтобы встретиться с ярлом Балгруфом для покупки, — Хериус повёл плечами, устав стоять.       — В разгар гражданской войны это сложно, — подметил Синдер, посмотрев на открытые ворота.       Вокруг их лошади ходил местный конюх. К наёмникам подошла Торану, которая повела их к повозке. Синдер накинул ей на плечи плащ, не задавая никаких вопросов. Ящер закрыл ящики и сундуки, после проверил снаряжение лошади. Так они собрались уходить от Рифтена, но Лурсаилопс трясла головой и упиралась копытами в землю, когда наёмники пытались слегка потянуть её вперёд.       Торану встала перед лошадью, начала гладить ей шею, чтобы успокоить животное, которое что-то хотело сказать. Данмерка осмотрела зверя, но никаких внешних причин не было для беспокойства. Лошадь обернулась на Рифтен, мотая гривой.       — Нет... Это же не... Я думала, ты сделаешь иной выбор для свитка..., — Торану покачала головой.       — Что это значит?       — Мы остаёмся. Азгик получит свиток. И здесь есть какая-то ещё проблема. Разойдитесь по городу и поспрашивайте, нужна ли им помощь. С Бриньольфом даже не говорить. Следите за своими сумками, — данмерка устало опёрлась на лошадь.       Из сумки она достала красный флакон и полностью осушила его. Дрожащими ногами эльфийка пошла к повозке, но Хериус поднял её на руки и посадил на лавочку между сундуков. Торану сказала, что справиться самостоятельно. Никто не хотел оставлять её, но приказ нанимательницы был выше законов. Наёмники отогнали повозку и лошадь, поставили их рядом с конюшней.       Каджит пошёл в храм, а Хериус в доки. Синдер остался стоять перед храмом, держа в руках один свиток. Точно такой же, как получили его сёстры в караване. Он стоял перед храмом и ждал просто того, что Азгик осмелится и выйдет к нему.       Пока Синдер ждал норда, Хериус гулял и говорил с рыбаками, которые рассказывали про скуму. Шёпотом, чтобы точно никто не услышал. Так он вышел на другую аргонианку. Женщина Вуджита упала на колени перед наёмникам, умоляя о лекарстве от зависимости. Она просила всего одно лечебное зелье. Если кто-то узнает о её проблемах, то её попрут из города, никто не позволит ей работать.       Хериус видел разные припадки, но лихорадка от скумы отличалась от приступов Торану. Её болезнь была иной, она имела другую природу. Ящер достал из сумки красный бутылёк и отдал его Вуджите. Аргонианская дева быстро открыла флакон и залила его в пасть. Её тело стало более расслабленным, никаких болей она не ощущала, глаза заблестели.       — Спасибо вам большое! Я ваша должница! — воодушевилась Вуджита, на эмоциях взяла Хериуса за пальцы.       Наёмник стоял с открытой челюстью, пытаясь понять, что происходит. Он опустил взгляд на свою руку, чужое прикосновение пугало его. От прикосновения Синдера было щекотно, руки Торану были всегда осторожными и заботливыми. Ладони Вуджиты оказались непривычно холодными. Возможно, это ощущение появилось от того, что Хериус давно не контактировал с другими аргонианами.       — Простите. Я что-то сделала не так? — Вуджита отстранилась.       — Ты вторая женщина, которая не испугалась меня, — негромко прорычал ящер.       Он растерянно посмотрел на Вуджиту и быстро ушёл, стараясь не смотреть на прохожих. Ему срочно нужно было вернуться к нанимательнице. Образ аргонианской женщины не выходил из головы, её искренняя улыбка, ожившие глаза, в которых не было страха. Хериус остановился на мостике и оглянулся назад.       Синдер держал Азгика за ворот брони и говорил явные угрозы. Он с силой толкнул норда в каменную стену, сжимая его кисть со свитком. Каджит прижимал уши к голове, а хвост медленно качался, как при охоте, чтобы нацелиться прямо на свою добычу. Белый Меч что-то ответил, убирая свиток в сумку и отправляясь в трактир. Шерсть Синдера взъерошилась, потом легла на место, расправляясь во все стороны.       Каджит сравнялся со своим товарищем, вместе они покинули город и вернулись к конюшням. Торану сидела на скамейке среди сундуков, делая записи в дневнике, повидавшем многие события. Данмерка вела его аккуратно, держала в чехле и клала в самые защищённые карманы сумок. Ей была важна каждая из записей.       На улице начинало темнеть. Синдер пошёл договариваться о месте на конюшне и том, чтобы повозку с товарами завезли в закрытое место, заплатил стражникам для охраны. Хериус помог нанимательнице спуститься, вместе они направились в "Пчелу и жало", чтобы остаться на ночь в городе. Уйти быстро из Рифтена не удалось.       Внутри были заняты все столы, но это не интересовало их. Кирава отложила метлу, лишь заметив на пороге громил и девушку. Торану оплатила три спальных места, так им досталась комната и один номер, куда они отправились сразу после оплаты, чтобы ужинать прямо там. Вряд ли громилам дали просто так посидеть внизу. Наёмники лишь своим видом могли отпугнуть клиентов.       Данмерка не позволила себе помогать, она велела оставаться в комнате, сама спустилась за едой и выпивкой, чтобы суметь уснуть. Наёмники сняли броню, стали чистить и проверять ремни. Через какое-то время в дверях появилась Торану с большим подносом в одной руке и бутылками, которые она держала пальцами за горла. Эльфийка прошла к столу и поставила поднос с бутылками. Синдер открыл вино, а Хериус взял самую большую порцию и закрыл двери.       Торану сняла маску и села на кровать с порцией капустного супа с картошкой, каджиту досталась говяжья похлёбка. В начале было неловкое молчание, которое прервал тишину рассказом о скуме и проблемах у рыболовов, возникших из-за этого.       — Это не наше дело, — прервала его мысль Торану.       — Почему? — удивился Синдер.       — Из-за кое-каких обстоятельств мы не можем вмешаться. Нам не нужно лезть в политику.       — Торану... Когда я искал, кому нужна помощь, я...       — Встретил кого-то, кто тебя не испугался? Только это могло не давать тебе покоя. В остальных ситуациях ты держишь контроль, — эльфийка хорошо изучила поведение своего товарища.       Вновь возникла короткая пауза, которую прервал уже Синдер, решивший спросить про приступы нанимательницы и её здоровье в целом. Его очень беспокоил факт того, что с каждым днём данмерке становится хуже. И было бы очень кстати, чтобы знать о всех возможных бедах. Хериус коротко говорил о приступах, что в такие моменты главное дать большую дозу зелья, чтобы Торану осталась при силах жить.       — Это началось около восьми лет назад. И пока я не сделаю одну вещь, я не смогу избавиться от болезни, — коротко сказала данмерка, положив ладонь на живот.       — Оруал, это...?       — Да...       — В твоей истории замешан Принц?       — Да. Уйдём от этой темы, — эльфийка поставила на комод пустую тарелку, взяла одну бутылку вина и подняла её перед собой. — За нас, кого считают уродами.       — За нас, кого боятся, — Хериус поднял свою бутылку.       — За нас, — Синдер не выбрал фразу для продолжения.       Они выпили и сели на пол, продолжая вспоминать общие моменты, которые проясняли их поступки и поведение по отношению друг к другу. Торану уснула, когда в её бутылке оставалась половина напитка. Эльфийка уже роняла голову, её в объятия поймал каджит. Хериус ушёл в соседнюю комнату.