Странное семейство со своей историей

      Мэнир сидела на скамейке у Златолиста, сложив голову на колени Саурлины. Эльфийки отдыхали после завершения задания, где им нужно было избавиться от стаи волков, которые держали в страхе одну из ферм. Босмерка рассказывала ту картину, которую застала в "Гарцующей кобыле". Саурлина не оправдывала поведение ни данмерки, ни Микаэля, но оба были неправы тем, что их конфликт обсуждали в городе. Альтмерка так же была расстроена тем фактом, что женщину может защитить только женщина. Особенно мать с ребёнком. Какую бы неприязнь от первой встречи Саурлина не испытывала к перевозчику, но уважала за такой поступок.       В прохожих странное трио точно не присутствовало, они были где-то в окрестностях и смотрели за поведением подозрительных людей. Кто-то пустил слух, что эти наёмники ищут человека, который сообщил о драконе из Хельгена. Одни думали, что наёмники хотят его убить, другие предполагали связь с даэдрическими принцами.       Саурлина посмотрела на Мэнир, которая перебирала пальцами тонкую плетеную верёвочку. Босмерка пару дней ходила в вечном беспокойстве, часто ругалась с Соратниками, особенно часто стычки происходили с Кругом. Мэнир подралась с Эйлой, которая разбила эльфийке нос и сломала пальцы. Но босмерка тоже отличилась, выбив Охотнице ключицу.       Альтмерка расправила плечи и подняла взгляд в небо. Над Вайтраном было солнце, которое согревало уставших людей. Саурлина не забывала слов о том, что за её головой охотятся Коллегия. Она не рассказывала никому том, как покинула Винтерхолд и как конфликтовала с учителями и архимагом. Такое нельзя просто говорить всем, слишком опасно открывать тему, чтобы раскрыться с тёмной стороны. Никто не показывает свои настоящие лица.       Мэнир села рядом с Саурлиной, поправляя ремни с кинжалами. Она была обеспокоена, ей нужно было что-то кому-то сказать, но этим собеседником явно была не Саурлина. Босмерка смотрела на прохожих и искала в них кого-то. Такой взгляд смущал альмерку, которая не вмешивалась в размышления подруги.       — Если ты хочешь что-то сделать, то делай. Это может быть важно потом.       — Ты не поймёшь. Никто не поймёт. Это не должно быть так, — лесная эльфийка взялась руками за голову.       Она вскочила на ноги и убежала через рынок к воротам города. Мэнир проскочила мимо стражников. Она перестала бежать, когда оказалась рядом с конюшней. Босмерка подняла взгляд на лошадей. Кобыла перевозчика всё ещё была в стойле. Животное стояло на месте, лениво перемалывая положенную ей копну травы. Мэнир подумала о том, что хотела бы хоть на день просто остаться одна и что-нибудь поесть.       Скульвар вышел из дома, чтобы осмотреть лошадей. Его не удивило любопытство Мэнир, которую он воспринимал ребёнком. Но это восприятие отличалось от того отношения Скьора и Эйлы. Именно поэтому босмерка спокойно относилась к конюху. В первое время Мэнир при ссорах в городе сбегала в дом Чёрной Рукояти, чтобы переждать там день или два. Иногда она помогала с лошадьми, которые успокаивались от прикосновений лесной эльфийки.       Босмерка спросила, как зовут лошадь перевозчика. Скульвар внимательно посмотрел на кобылу, нахмурившись. Имя у кобылы было явно мудрёным, хозяином всё таки был данмер. Конюх попытался произнести кличку животного, но у него мало что выходило в правильности букв.       — Лурсаилопс. Её зовут Лурсаилопс, — уже знакомый голос ответил на вопрос Мэнир.       К ней подходила фигура в плаще и маске. Данмерка остановилась рядом с ней, скрестив руки на груди. Торану обошла её и остановилась рядом с лошадью, мягко проводя ладонью по шее животного. Кобыла повернула морду к хозяйке, закрывая глаза. Лошадь доверяла не только потому, что Торану её хозяйка и кормит. Звери могут видеть больше людей и им подобных рас. Животное не доверится плохому.       — Ей нужно размяться, — данмерка посмотрела на Мэнир.       Босмерка поморщилась и сделала шаг назад. Она ощутила себя свидетелем какого-то неправильного действия. Соратница сделала ещё шаг назад, у неё опять возникло желание убежать прочь, но ноги не слушались. Появилось то странное чувство и нужда в собеседнике. Ей хотелось рассказать свои мысли кому-то. Но ей было стыдно говорить с тем, кому она навредила.       — Ты ей нравишься... Пройдёшься со мной? — спросила Торану.       — А что так? Твои дружки не могут?       — Мой товарищ встретил караван, где его сёстры. А второй остался с ним, чтобы предотвратить агрессию, — данмерка накинула на лошадь поводья.       Мэнир открыла рот, чтобы отказаться, но покорно пошла вперёд за данмеркой. Она не чувствовала принуждения или каких-то чар, с ней всё было в порядке касательно здоровья. Не было воздействия каких-то сил. Босмерка просто пошла за Торану и лошадью, пытаясь найти подвох или ловушку в поведении данмерки. Что-то было с ней не так. Для тёмного эльфа Торану была слишком снисходительной. Либо наоборот, слишком хитрой и мстительной, раз вновь подпустила Мэнир близко к себе.       Кобыла вела их мимо ферм к лесу под Ветренным Пиком. Торану ничего не говорила, просто давала Мэнир возможность насладиться тишиной. Природа была прямой связью для босмера, пусть тех и задевало, что их называли дикими. Мэнир шагала позади, наблюдая за поведением Торану. Соратница не могла отвести взгляд от тёмной эльфийки.       Данмерка поправила маску. Она не хотела показывать своё лицо, поэтому и предпочитала ходить при свете дня полностью закрытой. Торану остановилась и села под деревом, позволяя кобыле пастись рядом. Босмерка осталась стоять, следя за лошадью. Она игнорировала присутствие перевозчика, следуя за животным, чтобы не упустить из виду.       Лошадь остановилась рядом с хозяйкой, толкая её мордой. Торану сняла перчатку и положила ладонь на звезду между глаз кобылы, поглаживая её лоб. Два больших глаза посмотрели на Соратницу, стуча копытами по земле. Данмерка поднялась на ноги и подвела кобылу к Мэнир.       — Сможешь сама сесть на лошадь?       — Нет, она высокая, — со стыдом проговорила босмерка.       Торану поставила кобылу боком к ней и присела на одно колено. Она сказала Мэнир опереться на неё и взобраться в седло. Лесная эльфийка потопталась на месте, после сняла обувь и уже босыми ступнями наступила на ногу Торану. Запрыгнув на лошадь, босмерка погладила гриву животного, взяла в руки поводья.       Кобыла выскочила на дорогу. Мэнир не управляла ей, в первые мгновения просто физически не могла справиться с могучим зверем. Конечно, она уже ездила верхом. И на конях, и на лошадях. Жеребцы были быстрее, но кобылы более выносливые и крепкие. От сильных ударов копыт животное подскакивало, но замедлялось, чтобы не сбросить наездника. Соратница пыталась сконцентрироваться на том, что вокруг неё, но молодой разум делал упор только на эмоции, которые туманили её голову.       Лошадь "похрюкивала", Мэнир услышала в этом что-то осознанное и понятное. Безмятежность, которую так хотела ощутить босмерка. Постоянное напряжение выводило из равновесия духовный баланс. Если внутри не будет гармонии, то воин потеряет контроль над собой и доставит слишком много проблем и бед. Кобыла катала всадника по кругу вокруг деревьев и по дороге, замедляясь на поворотах и ускоряясь по прямой. Торану смотрела прямо перед собой и ждала того, что лошадь вскоре устанет.       Пока Мэнир каталась, к данмерке пришёл аргонианин. Наёмник лёг на землю рядом с нанимательницей. Хериус громко зевнул, широко открывая пасть. Аргонианин сказал, что Синдер придёт вечером в таверну, весь день проведёт с сёстрами. Торану в какой-то степени успокоилась, что духовное состояние каджита приходит в прежнее равновесие.       — Объясни мне, что имел ввиду кошак, когда я сказал о Соратниках?       — Посмотри на лесного эльфа. Она Соратник. Но она не член Круга. Принюхайся. Потом, когда будет кто-то из Круга, опять изучи его. Они будут отличаться, — негромко отвечала данмерка.       — Твою несвязную речь я хоть понимаю, — рычал Хериус.       — Тебе не нужно меня понимать. Тебе достаточно слышать. В этом основной смысл.       Хериус опёрся на руки и сел, переключив внимание на босмерку. Он не чуял ничего особенного в Мэнир, кроме того, что она явно была не из тех босмеров, которые выполняли роль прислуги в дворцах тех, кому раньше служил аргонианин. Мэнир была свободна полностью, но её взгляд озадачивался временами какими-то тяжёлыми мыслями. Хериус знал этот взгляд человека, который терялся в своих воспоминаниях.       Лошадь устала и вернулась к хозяйке. Соратница слезла с седла, позволяя животному спокойно лечь на землю. Кобыла стала переваливаться с одного бока на другой. Торану посмотрела на лесную эльфийку, указывая ей сесть перед ней. Данмерка развернула сумку, что была прикреплена к её поясу. Она достала два свитка с красной коркой, перевязанной чёрной лентой. Перевозчик подала документы Мэнир.       — Откройте, когда вы посчитаете нужным. Когда у вас будет переломный момент, откройте свитки.       — Откройте?       — Это тебе и Саурлине. Я ищу союзников. В вас есть потенциал. Ты получаешь за своё старание. И есть причина, которую я пока не озвучу, — кивнула данмерка.       Босмерка взяла свитки, провертев их в руках. Мэнир перевела взгляд на аргонианина, который просто наблюдал за ней. Его довольная морда говорила о том, что Мэнир не пожалеет о том, что возьмёт свитки и воспользуется ими. Соратница поднялась на ноги, убирая предметы под куртку.       — Если тебе что-то нужно, можешь найти меня либо в караване, либо на дороге между Вайтраном и Ривервудом.       — Почему ты добра ко мне?       — Это не добро. Так что иди. Тебе нужно дать отдых, — сказала данмерка.       Мэнир ничего не ответила. Она направилась обратно в город. Данмерка встала и пошла к каравану для проверки Синдера. Хериус спрашивал о том, что же Торану увидела, когда позволила босмерке сесть на лошадь. Ответ был прост и сложен в понимании для наёмника. Данмерка увидела ребёнка, нуждающегося во внимании. Даже самом маленьком, самом коротком, но внимании, которое может осчастливить её.       Босмерка исчезла из виду через конюшню, потом ушла обратно в город. Хериус остался стоять на дороге, пока нанимательница ушла в сторону каравана. Среди одинаковых котов Синдер выделялся габаритами, рядом с ним стояли две девушки.       Первая была и выше, обладала снежной шерстью, скрывая голову под шерстью саблезуба. Вторая имела такой же окрас, как Синдер, а на голове заплетены дреды. В прошлые их встречи Монита и Занита вели себя более агрессивно. Обе они на зло брату рассказывали о том, как встретили прекрасных мужчин, которых они спасли из передряг. Разные внешности, но совершенно одинаковое поведение.       Синдер улыбался, у него была довольная морда. Это обнадёживало данмерку в том, что эмоциональный фон в команде станет более светлым и стабильным. С Хериусом проблем не было, значит, Торану же было проще с делами справляться. Эльфийка вытащила два свитка и протянула их сёстрам каджита. Она повторила те же слова, что и Мэнир. Данмерка сказала Синдеру остаться с караваном на ночь, ему нужно было это время.       Занита остановила Торану, встав перед ней. Белошёрстная проявила интерес к тому, что перевозчица носила драконью маску. Это было весьма символично, учитывая последние события. Напряжение нарастало, его ощутили и стражники, что просто шли с караула. Занита смотрела на эльфийку свысока, скалясь в ухмылке. Хериус грубо влез между ними, подхватив нанимательницу за талию, вытаскивая из-под взгляда белошёртсной. Аргонианин наклонил голову на бок, прикрывая мордой шею для возможной блокировки от удара в горло.       — Гордись, Синдер. Ты единственный кошак, которого я не хочу утопить...       — Не стоит тратить на них силы. Все мы знаем исход истории, — рука данмерки легла на плечо Хериуса.       Торану не хотела конфликта. Пусть Синдер не видел глаз эльфийки, но та нацелила внимание на то, комфортно ли каджиту. Караван был дорог Синдеру, поэтому данмерка не собиралась с ними открыто конфликтовать. Торану и Хериус ушли.       Аргонианин шагал рядом с нанимательницей, рассказывая о своих наблюдениях, которые сделал за дни в Вайтране. Он назвал конкретного человека, которого все хотят хотя бы ударить. Даму, которая окружена вниманием. И описал два дома, которые поддерживают разные стороны в военном конфликте. Остановившись у колодца на рынке, аргонианин поднял голову к Златолисту, на ступенях стояли близнецы из Соратников.       Вилкас и Фаркас говорили о какой-то миссии, даже спорили. Они спускались с Облачного района. В их речи проскользнули фразы, которые дали понять суть разговора. Посвящение в Круг новеньких воинов. Хериус прищурился, дёрнув ноздрями. Среди уличного ветра и прохожих Соратники выделялись сильнее прочих. Этот запах напоминал каджитов, то есть шерсть. Странное ощущение, которое не могло уложиться в человеческой внешности.       Хериус опустил взгляд на данмерку, та смотрела под ноги, раздвигая камешки на земле. Мимо пробегали дети. Торану подняла взгляд на прилавок, за которым стояла Карлотта Валентия со своей дочкой. Плечи под капюшоном мелко дрожали, ладони легли на живот. Эльфийка упала на колени. Хериус сел рядом, подтянул её к себе и приподнял маску, притронувшись к шее.       Ящер достал из поясной сумки красный флакон, который влил в рот эльфийке. Судороги Торану прекратились, её перестало лихорадить. Вокруг собралась толпа в непонимании. Среди лиц Хериус заметил альтмерку. Её взгляд не обнадёживал, не отражал сожаления, ограждая собой Карлотту с дочкой. Ребёнку не стоило видеть приступа.       — Чего пялитесь? Расходитесь! — громко крикнула Саурлина.       Она стала отталкивать людей, кричала и приказывала расходиться. Условно выполняла работу городской стражи, которые не вмешивались в эту шумиху. Когда толпа не понимала простого языка, альтмерка создала в ладонях пламя и стала на земле рисовать круг, чтобы ограничить людей от колодца и увести Хериуса с данмеркой с рынка.       Уже под угрозой магией и вреда толпа разошлась и вернулась к своим делам. Саурлина повернулась к аргонианину, который поправлял маску на лице Торану. Хериус поднял данмерку на руки и пошёл в "Гарцующую кобылу", чтобы Торану отдохнула в своей кровати. Саурлина пошла следом за ним, желая убедиться, что с тёмной эльфийкой всё будет хорошо.       Чем дольше перевозчик и наёмники находились в Вайтране, тем больше внимания они получали от местных жителей. Такие мысли вслух высказывала Саурлина, пока они поднимались в верхние комнаты. Альтмерка ждала реакции, но в ответ была только тишина. Уложив данмерку на кровать, Хериус снял с её ног обувь и сумку с пояса, расстегнул плащ и свернул его, но не трогал маску, пока в комнате стояла Соратница.       — Чего ты хочешь? Золота за свою помощь? Спасибо, но насилие я и сам мог бы осуществить, — прошипел ящер, оборачиваясь на Саурлину.       Но ожидаемого движения к себе альтмерка не увидела. Аргонианин стал снимать с себя доспех и оружие, оставаясь в штанах и рубашке. Ящер сел на край кровати, достав из аптечной сумки склянку с пахучей мазью.       — Что это за приступ?       — Не важно. Проваливай. Тебе ещё к посвящению готовится, — фыркнул Хериус.       Он поднял ткань на животе Торану, своей холодной чешуёй прикоснулся к коже эльфийки, массирование для расслабления мышц, а потом разогревающая мазь, которая снимала болевые ощущения. Саурлина вздохнула и покинула трактир, чтобы не мешать лечебному процессу.       — Я видел твой дневник. Четыре свитка оставлены в Вайтране. Нам пора уходить.       — Ещё один день, — сняв маску, проговорила Торану.