Странное семейство со своей историей

      Виндхельм встречал своим северным ветром, который пробирал до дрожи. Повозка остановилась перед мостом, Торану спустилась с места возчика и подошла к сундукам. На этот раз это были не товары, а вещи. Поношенная одежда, но в хорошем качестве. Еда, купленная сразу на фермах. Пледы и спальники, собранные с лагерей разбойников и мародёров.       Хериус отстегнул лошадь от упряжки, и та стала гулять вблизи, цепляя зубами сухостой. Торану проверила все ящики и подозвала к себе громил и несколько стражников, чтобы те взяли сундуки и отнесли в квартал Серых и в Доки к аргонианам. Она отправила их вперёд, сама взяла дорожную сумку и пошла искать девочку, торгующую цветами.       Пересекая мост, данмерка иногда смотрела через плечо. Лошадь лениво поднимала морду, наблюдая за хозяйкой. Торану вошла в город, поправляя меховую накидку на плечах. Ей уже было в привычку, что на неё смотрят с подозрением. Поправляя перчатки, эльфийка взглядом искала маленькую фигуру между торговыми лавками. Ни у Каменного Квартала, ни при "Очаг и свеча" не было ребёнка. Торану остановилась на ступенях между кварталами.       Из-за угла показалась девочка в красном старом, но тёплом платье. Данмерка подозвала её к себе и присела на корточки, поправляя волосы Софи, наклонила голову на бок. Сиротка улыбалась, поставив корзинку с цветами на землю.       — Как ты себя чувствуешь? Не простыла?       — Всё хорошо, тётя Тору. Я собрала немного денег для того, чтобы покушать.       — Я нашла для тебя одежду, чтобы ты не мёрзла, — данмерка открыла сумку, доставая шубку.       — Тору, а это правда, что в Рифтене убили хозяйку сиротского приюта? — Софи сказала это тише, чтобы не привлечь к себе внимания таким разговором.       — Почему ты спрашиваешь? — Торану отстранилась, чтобы надеть на девочку шубку и застегнуть её. — Могу сказать лишь, одно, я не позволила бы тебе попасть к Грелод.       — Торану! — громко позвал её товарищ.       Данмерка отдала сумку с одеждой Софи, потрепала по волосам и направилась к Синдеру, который повёл её в квартал Серых, чтобы поговорить с местными. Перевозчица получила славу, как того, кто грамотно ведёт политику. Стать другом для народа, чтобы ярл услышал своих людей. Так и вышло с Балгруфом.       Торану хотела после Виндхельма отправиться в Вайтран, чтобы окончательно погрязнуть в беде гражданской войны, которая всё ещё была больше и страшнее драконов, которыми занимался Довакин. Они не являются частью "легенд" о тех, кто победит Алдуина. Им лишь остаётся быть добром среди граждан.       Каджит оставил Хериуса в аргонианском блоке, чтобы тот успокоил работяг и подготовил к разговору с данмеркой, так как она всё же чужая для них. Мыслями Торану витала в догадках, кто стал убийцей Герлод. И пока догадки и выводы делали виновником Азгика, который на деле прибыл в Рифтен не из-за перевозчицы, а ради совершения убийство.       — Что тебя тревожит?       — Нужно найти ещё двоих, чтобы отдать им свитки. Завершив этот этап, мы сможем продвинуться дальше, — коротко говорила Торану, поправляя капюшон плаща.       — Хериус кое-что рассказал. Что ты хочешь купить дом в Виндхельме... Почему ты не рассказывала мне такого?       Данмерка остановилась и повернулась к Синдеру лицом. Она сняла одну перчатку и протянула руку к морде каджита, заставив смотреть на неё. Эльфийка ничего не говорила, ждала, когда её товарищ успокоиться, перестанет дрожать.       — Послушай. Я рассказывала Хериусу это, когда тебя не было. Когда не было так много работы и проблем в виде политики. Мы не должны отвлекаться от общей цели. Ты это понимаешь?       — Я не понимаю, что ты скрываешь.       — Сейчас мы не в том месте, чтобы мы говорили на эту тему. Если ты желаешь, мы продолжим разговор позднее.       Данмерка надела перчатку и продолжила путь до аргонианского блока. Ей смотрели вслед многие из Квартала Серых. Ни с кем из местных она не сближалась. Она вообще не искала ни покровительства, ни подчинения себе безвольных людей. Её считали угрозой для всего и самой безобидной в войне и более активных действиях до нападения драконов и событий Хельгена.       Каджит покорно шёл за нанимательницей, защищая её тыл от возможной атаки. В таком городе, где живут "истинные норды" опасно было повернуться к кому-то спиной. Будь то норд, данмер, аргонианин или скрывающийся здесь босмер - любой может стать угрозой, не реагируя ни на Синдера, ни на Хериуса.       В аргонианском блоке громила был окружён своими собратьями, пытаясь ответить всем на вопросы. Когда в поле зрения появилась женская фигура, разговоры резко прекратились. Данмерка остановилась и посмотрела на пустые сундуки. Работники растащили одежду и всё остальное к себе в жилые комнаты, уже поделили всё между собой по необходимости.       — Почему ты помогаешь нам? Это уже третий месяц, как ты привозишь нам что-то, — прошипел один из работяг.       — Имеет ли это значение, если у вам что-то дают и не требуют платы? — рассуждала данмерка.       — Никто не станет из доброты помогать, — вперёд вышел ящер, который постоянно "улыбался". — Мы не дети, нас не одурачишь.       — Пасть закрой, — прорычал Хериус, открыв пасть.       Продолжить он не смог, чтобы не подставить Торану, хотя та и не подала жест молчать. Аргонианин тряхнул мордой, в очередной раз демонстрируя свои физические параметры. Пассивная угроза, что лучше думать перед тем, как что-то сказать.       — Это у рас. Я отрицаю такие границы. Если я могу помочь - я помогаю. В этом нет ничего противоречивого. Или ты откажешься от помощи, потому что я данмер? Тогда можешь считать это подарком от моего большого друга.       Данмерка указала на Хериуса. Никто не желал спорить с тем, кто мог убить прямо на месте. После тишины стали поступать осторожные вопросы, в которых пытались задеть политику и то, какую сторону поддерживает перевозчица. Слыша это, Торану просто отворачивалась от того, кто спрашивал, к другому аргонианину. Синдер и Хериус лишь взглядами не подпускали работяг ближе к нанимательнице.       После троица забрала сундуки, отправляясь с пустыми коробами к повозке. Им придётся встретить ночь на дороге, поэтому требовалось найти подходящее место для лагеря. У ворот, на мосту в город, их проводила Софи со словами, что будет ждать следующего визита или письма от Торану. Эльфийка вновь потрепала волосы девочки и, приподняв немного маску, поцеловала сиротку в лоб.       Она бы и осталась на дольше, только Виндхельм не принимал гостей, которые радикально отличались от местных. Каджит и аргонианин точно не вписывались в местный колорит своими мускулами. Торану и Софи молча стояли напротив друг друга. Девочка улыбалась, говоря, что от её вещей пахнет эльфийкой. Данмерка была поставлена в неловкое положение.       — Что ты имеешь ввиду, Софи?       — Ты пахнешь хворостом, гарью, лошадью и овощами... Ты пахнешь уютом, домом, — мечтательно произнесла девочка.       Слова встали комом в горле Торану. Она просто не знала, как ей нужно отреагировать, чтобы не обидеть ребёнка перед собой. Эльфийка заставила себя попрощаться с Софи. Это сделано для меньших переживаний, меньшей тоски. Цель выполнена, ребёнок одет и накормлен на несколько дней точно, север станет более приветлив с Софи.       Торану прошла мимо Хериуса и свистом подозвала к себе лошадь. Та, стряхивая с гривы снежинки, стала подходить к хозяйке. Короткий отдых для ней был не самым эффективным, но путь требовал отправления дальше, поэтому Лурсаилопс должна была усмирить свой характер. Кобыла толкнула данмерку в плечо, недовольно что-то "хрюкая". Торану лишь вздыхала, надевая на лошадь поводья.       Чтобы добраться из Виндхельма в Вайтран требовалось затратить всего два дня, если делать остановки только на ночлег. И то, просыпаться на рассвете. Такие трудности они испытывали не в первый раз и далеко не последний. Им чудом, разве что, приходилось уходить от внимания драконов.       Торану села на место возчика, наёмники забрались в повозку. Кобыла под управлением эльфийки двинулась по дороге. Животное сопело от холодного воздуха, чихало чаще и фырчало от недовольства погодой.       Синдер и Хериус спали, временами просыпаясь, чтобы проверить безопасность и время суток. Начинало темнеть, перевозчик останавливал лошадь, пока наёмники выпрыгивали из повозки и искали место для укрытия от ветра и разбития лагеря. Пришлось доставать палатки с самого дна под местом возничего.       Пока Торану занималась палатками, Синдер и Хериус набрали хвороста, веток и камней для костра. Пока каждый занимался своим делом, время шло быстро. Когда солнце скрылось за горизонтом. Данмерка развела огонь, каджит приготовил ужин, а Хериус проверил всё снаряжение. Лошадь, до этого гулявшая неподалёку, остановилась рядом с хозяйкой и легла на спальник у костра, эльфийка легла на животное головой.       — Теперь можно вернуться к нашему разговору, — сказала Торану.       Синдер не сразу понял, пока перед глазами не всплыла картина короткого диалога на улице перед аргонианским блоком. Нанимательница сказала, что ответит на любой вопрос каджита, тот волен в словах, но таких вопросов она позволит задать только четыре, что с её стороны звучало с каким-то символизмом. Не таким ясным для наёмников. Разделив приготовленное мясо на порции, Синдер сел на брёвнышко у костра и стал выбирать более правильные вопросы.       — Торану - это ведь не твоё настоящее имя, верно?       — Я выбрала это имя сама. У меня было слишком много воспитателей, чтобы откликаться хоть на одно из имён, которыми они меня звали.       — Много воспитателей? Ты...?       — Сирота? Да. Ещё малой меня нашли орки. Потом объявилась вроде родня, но, кроме ненависти, я к ним ничего не испытываю.       — Как у тебя появилась Лурсаилопс?       — Мне подарил её конокрад. Я не помню его имени, но он из Рорикстеда.       — У тебя остался один вопрос, кошак, — напомнил, зевающий аргонианин.       Синдер мог бы задать что-то личное, но такого шанса, как ответ на любой вопрос, не выпадает часто. Нанимательница может и вовсе не рассказывать о себе, что поставит в опасное положение дальнейшее сотрудничество.       Каджит вспомнил последние события в Скайриме. Их могли следующий днём убить драконы, слишком многие страдают от этих чудовищ. Каждый, хочет он того или нет, должен был сражаться за свою жизнь, бороться с этими тварями.       — Ты собираешься участвовать в разборках с драконами?       — Я скажу тебе больше, мы через месяц или меньше отправимся к Седобородым. Довакин, как и мы, не сидит на месте. Много дел.       — А теперь уже мне интересно. Довакин? Откуда ты знаешь? — ящер оторвал взгляд от костра.       — Крик Седобородых резал небеса, они звали Драконорожденного к себе. История вещь цикличная. Чтобы разобраться с драконами, ему нужен будет мир. И на переговорах между Империей и Братьями Бури мы будем свидетелями истории. Ненависть, страх, жадность... Смертные с большой властью редко остаются при своём уме, — громилы поняли, что данмерка упомянула в этой фразе Балгруфа.       Торану поднялась и ненадолго вернулась к повозке. Она принесла длинный многослойный плед, который накинула на лошадь, чтобы та не захворала. Эльфийка перебралась в одну из палаток, с головой залезая в спальник. Данмерка не стала снимать плащ и шарф, только маску.       Наёмники долго не сидели, залезли в свои палатки, но не засыпали, прислушивались к природе. Тишину оборвал голос Торану, которая произнесла ассоциации, которые у неё вызывает ночь и вся эта обстановка в Скайриме. Слишком много информации приходилось принимать каждый день, чтобы понимать хоть немного от всего. Мало кто об этом заботился.       — Ночной кошмар...       — Ребячество, — прорычал Хериус.       — Потери..., — негромко добавил Синдер.

/\/\/\/\/\

      До Фолкрита оставалось не так много, но Снат разбил лагерь, чтобы суметь защититься от возможной опасности. Орк съел картофель, который запёк в угле. Всё время он держал в руке меч, чтобы вовремя среагировать. Снат внимательно прислушивался к каждому звуку. Среди перебежек животных и хлопанья крыльев различил приближающиеся шаги.       Берсерк вскочил, выставив оружие перед собой. Его взгляд остановился на женщине в белом платье, которая стояла в метрах десяти от него. Орк прижал подбородок к груди, чтобы защитить шею, немного присел, сделав позу более сложной для попадания по телу или для быстрого кувырка.       Женщина стала подходить ближе. Её чёрная кожа заблестела от света огня. Сперва Снат открыл рот от удивления, что его цель достигнута, но белые волосы и платье заставили напрячься больше. Орк ругательствами пытался отпугнуть от себя незваную гостью, но ту явно не напрягало такое обращение к ней.       — Так вот в кого она такая прыткая, — голос звучал приторно сладко, заставив берсерка ещё раз ругнуться.       — Ты не друг Сната, странная женщина.       — Но моё лицо тебе знакомо. Ты надеялся увидеть своего друга, верно?       — Ты не друг Снату. Уходи.       — Зря ты так, маленький Снат. Я хочу помочь тебе в поиске.       — Снат тебе не верит, странная женщина.       — Можешь считать меня своим врагом, да только я действительно желаю помочь. Драконы, война... Нынче неспокойное время. Пока одни вершат историю, вторые спасают людей.       — К делу, странная женщина. Трёп без дела не нравится Снату.       — Ищи своего друга в Вайтране. Его будут сопровождать два воина. И не люди, и не эльфы.       — Снат думает, что ты говоришь о котах и ящерах.       — Верно. Поэтому утром отправляйся по другой дороге, чтобы успеть к ним. Надеюсь, ты меня понимаешь.       Незнакомка поклонилась и направилась обратно к дороге, чтобы оставить орка с его мыслями наедине. Кто она такая и что на деле хотела - Снат не стал задаваться этими вопросами. Он слишком долго не видел своего друга, чтобы не воспользоваться хоть какой-то наводкой для поиска.       Берсерк смог расслабиться только тогда, когда исчезли шаги. Он сел перед костром и поднял голову к небу. Криво улыбнулся, закрыв глаза рукой. Снат хотел закричать, чтобы его эмоции услышали, да только в крепости слышал, что это чуждо орку. И то, что этот самый друг плохо влияет на Сната. Берсерк должен сражаться, служить Малакату и зарабатывать имя кровью врагов.       Он подкинул палочки в костёр, чтобы тот разгорелся ярче, стало теплее. Взрослый орк от одной новости превратился в ребёнка, который получит что-то долгожданное. Из-за пазухи Снат достал двух тряпичных кукол. У них была одна основа.       Одна куколка была одета в подобие платья, вместо волос платок, ткань основы тёмная. Вторая кукла имела ножки, из одежды зелёные штанишки и рубашечка. Из доступных украшений были только зубы и когти убитых животных. На шее у куклы-мальчика был клык волка, у куколки же лапка зайца.       — Мы скоро встретимся. Снат твой названный брат, — берсерк поднял взгляд в небо, словно его кто-то услышит.