Странное семейство со своей историей

      Торану расчёсывала гриву кобыле, пока наёмники грузили новые товары и сверяли всё со списком и адресами Скайрима. Синдер подошёл к нанимательнице и протянул список заказчиков, указывая на одно имя, которое он и Хериус точно не записывали. Данмерка отложила железный гребень и взяла список.       Эльфийка нахмурилась, поднимаясь на ноги. В ящиках раздалось карканье. Она подошла к повозке и запрыгнула в неё. Сбросив несколько покрывал, что закрывали ящики, Торану обнаружила в углу повозки забившегося ворона, не выпускающего из лап письмо. Данмерка вытянула руку вперёд, чтобы птица села ей на запястье. Ворон казался смутно знакомым, пока она с ужасом не поняла, откуда эта птица. Вороны могут спокойно прожить около сорока лет. Этот взгляд врезался ей в память, когда девочка-ведьма смотрела на неё и новорожденного ребёнка.       Данмерка сняла послание, развернула его и бегло прочитала. Сложив листок по складкам, она спрятала его в карман куртки. Началась тяжёлая отдышка, эльфийка вытянула дрожащую руку в сторону наёмников. Синдер достал из сумки красный флакон и открыл его перед тем, как отдать нанимательнице. Торану одним залпом выпила содержимое.       — Где груз для Дельфины? — спросила данмерка.       — Вон он, — аргонианин указал на сундук, стоящий в стороне от остальных.       Ящик был закрыт на замок. Торану несколько раз попыталась дёрнуть крышку наверх. Данмерка вытащила из дорожной сумки несколько отмычек. Вернувшись к сундуку, эльфийка начала его вскрывать. Наёмники переглянулись, совершенно не понимая, что происходит. Они знали Дельфину, хозяйку "Спящего великана". Но явно было что-то, что заставляло Торану нарушать правило и открыть её заказ.       Ни Синдер, ни Хериус не решались спросить первыми, а Лурсаилопс подошла к хозяйке. Вскрыв замок после трёх сломанных отмычек, Торану стала смотреть на содержимое. Среди множества книг и редких ингредиентов, данмерка нашла связку из писем и личных записей безымянного Клинка.       Каджиту не понравилась резкая смена настроения у эльфийки. Она дрожащими руками перебирала письма и записки, которыми обменивались Дельфина и её собеседник, не подписывающийся своим настоящим именем. Этот факт удручал Торану. Прикусывая губу почти до крови, она стала рыскать в других бумагах из сундука.       Синдер поднял один из упавших листов, перечитывая письмо вновь. В своих письмах Дельфина не называла имени Довакина, называя его "Драконорожденный". Переглянувшись с Хериусом, каджит сложил письмо обратно в стопку.       — Что это? — спросил аргонианин.       — Проблемы Довакина. Нам нужно отправиться на Высокий Хротгар, — данмерка вытянула руку вперёд, позволив ворону расправить крылья и взлететь.       — Но заказы..., — начал Синдер.       — Их не так много. Быстро доставляем и направляемся к Седобородым, — взбираясь на место возчика, ответила Торану.       Она спустила маску на лицо и накинула капюшон на голову. Наёмники погрузили оставшиеся сундуки и грузы. Лошадь тряхнула гривой и двинулась по дороге. Синдер и Хериус шли немного впереди повозки, стараясь перевести разговор на что угодно, лишь бы не вернуться к теме о Довакине.       Все города на пути к Солитьюду оказывались приветливы к перевозчику и компаньонам. Торану иногда спрашивала о Довакине, который уже побывал везде. Ей удалось выяснить, что это мужчина, который ходит в доспехах с закрытым шлемом. Этот воин всегда один и не показывает своего лица, словно скрывается от кого-то.       Нехотя, но Торану признала, что в этом моменте они с Довакином похожи. Оба скрываются от общества по каким-то личным причинам. Но оба делали то, что должно было спасти мир. Довакин спасал от драконов, а данмерка способствовала этому из тени. Она желала лишь начать спокойную жизнь.       Большую часть дороги нанимательница молчала, не поддерживала разговоров, полностью погружённая в свои мысли. Так было на всех привалах в лесу и городах. Торану отказывалась говорить, продумывая план по тому, как вывести из событий внезапных Клинков, которые только вредили сложившемуся концепту. Довакин должен был учиться тууму у Седобородых, поглощать души павших драконов и найти способ избавиться от Алдуина.       Остановившись у реки, Торану наконец сняла маску, которая оставалась на её лице даже во время сна. Из-за мыслей о Клинке она забывала банально снять маску. Данмерка принимала только лекарства, ела мало, как бы Синдер не пытался её накормить. Разве что не прибегли к связыванию и насильному кормлению.       — Почему ты так беспокоишься о Довакине? — решился спросить каджит, когда все троя сидели перед костром.       — История пойдёт в плохое русло, если Довакин погибнет.       — Откуда тебе знать это? Ты не колдун времени, — прищурился аргонианин, вспоминая, были ли какие-то моменты колдовства.       — Тот, кто отдал мне лошадь, был не человеком. Он рассказал всё. И то, как складываются события в Скайриме, не заставляют усомниться в его словах, — тихо говорила Торану. — Поэтому я знаю, что верну Оруала. Что он меня не винит ни в чём.       — Не начинай эту тему. Мы только недавно восполнили твои запасы, чтобы спасать от приступов, — шипел Хериус.       — Хериус, так нельзя, — возразил каджит.       — Нельзя намеренно себя доводить до изнеможение. Не ты её приступы застаёшь. Поэтому я могу хоть раз в жизни поныть, — фырчал ящер, но замолчал, когда данмерка вытянула руку вперёд.       Обычный и заученный жест. Торану не любила ссоры, поэтому наёмники должны были замолкать, говорить или что-то делать просто по её жесту. И оба делали это из уважения к ней. А она уважала их чувства, поэтому не позволяла разжигать конфликты внутри их команды.       Большую часть пути они молчали, держа малую обиду друг на друга. Лошадь иногда останавливалась, проявляя характер и упрямство, но лакомства раздобрили её, поэтому они продолжили свой путь с минимальными задержками по времени, чтобы не испортить себе репутацию. Для Торану репутация была на первом месте, так как ей доверяли не только заказчики и боялись.       К вечеру они прибыли в Ривервуд. К трактиру шли Алвор и оправившийся от своих ран Хадвар. Торану не стала реагировать на них, так как это совершенно не имело значения. Одна спасённая жизнь в обмен на десятки невинных жертв огня Алдуина. Эльфийка проигнорировала то, что её позвали по имени, исчезая в таверне. Она вышла с Дельфиной, наёмники взяли сундук и последовали за нанимательницей.       Дельфина показала, куда ставить груз. После выполнения своей работы, наёмники вышли на улицу к повозке. Эльфийка проводила товарищей до дверей таверны, после чего вернулась к женщине, чтобы забрать плату за свою работу.       Каджит и аргонианин остановились у повозки, Хадвар подошёл к ним только с одним вопросом - что он может сделать, чтобы оплатить своё спасение. Хериус что-то недовольно прошипел, а на замечания товарища Синдер добавил, что по этой теме нужно говорить с нанимательницей, а не с ними. В конце концов, они просто наёмники.       — В следующий раз, Клинок, я дам тебе фору убежать, — заговорила Торану, когда осталась наедине с женщиной.       — Ты просто перевозчик редких товаров. Что ты мне сделаешь? — медленно вставая, говорила Дельфина.       Данмерка чувствовала, что женщине известно про ситуацию в Рифтене. Что у Клинка было понимание, что перед ней находится обученный воин, а не просто торговец. Использовать в качестве оружия можно было всё, что попадётся под руку, поэтому эльфийка приметила на тумбе вилку и письменный нож.       — Я то думала, что ты хоть что-то обо мне узнаешь, Клинок. Честно, ты меня разочаровала. Неужели твои глаза и уши не смогли подобраться ко мне близко?       — Это не удалось из-за проклятой ведьмы.       — Я не люблю повторяться, — устало вздохнула Торану, поправляя маску. — И мне интересно, почему я знаю вашу роль больше, чем вы свою. Это ты служишь Довакину, а не он тебе, дрянная женщина.       — Следи за языком. Твои питомцы тебе не помогут, — нахмурилась Дельфина.       — Могу дать тот же совет тебе, Клинок. У меня память хорошая. И я припомню тебе твои угрозы, если ты перейдёшь мне дорогу.       Данмерка поправила капюшон, убрала кошель с платой в сумку на поясе и вышла из комнаты Дельфины. Эльфийка не чувствовала на себе взглядов, что успокаивало её. У "Спящего великана" на ступеньках сидели наёмники. Хериус широко раскрыл пасть, показывая, что хочет спать. Торану сказала, что они разобьют лагерь в лесу, чтобы услышать возможных противников.       Взяв лошадь за поводья, данмерка пошла впереди, аргонианин и каджит по бокам от повозки. Пересекая мост, эльфийка остановилась, всё таки обратив внимание на голос Хадвара. Вздыхая, она повернулась к имперцу лицом и дождалась, когда тот сравняется с ней. Мужчина расправил плечи, переводя взгляд с перевозчицы на наёмников.       Хериус махнул каджиту, чтобы тот отвёл лошадь и начал устанавливать лагерь. Синдер доверился товарищу, обеспокоенно глянул на Торану, взял лошадь за поводья и перешёл через мост. Ящер остался стоять позади нанимательницы, чтобы подстраховать её или не допустить какого-то события.       — Вы спасли меня. Я не могу представить, как могу вам отплатить за это, — заговорил Хадвар.       — Не попытаешься спасти одну душу, не спасёшь ни одной. А оплата..., — поправляя маску, начала данмерка.— Ты ведь руководил казнью? Помнишь имя того, кто ехал в повозке с Ульфриком, Братом Бури и конокрадом?       — Которого схватили случайно? Да, помню.       — Мне нужно имя. Считай, этим мы закроем договор по твоему спасению, — сухо говорила Торану.       Данмерка достала из сумки дневник и записала продиктованное имя, чтобы наверняка запомнить. Их встреча в конце концов произойдёт, но победа будет у того, кто более осведомлён. Ничего более не сказав, эльфийка направилась с аргонианином к повозке.       Хериус замедлил темп ходьбы, чем заставил нанимательницу остановиться. Одна из манипуляций, которую он выучил за годы работы вместе. Чтобы поговорить наедине, нужно отставать от собеседника. Так всё внимание и эмоции приковывались к нему и только к нему.       Торану повернулась к нему лицом, молча смотря через прорезь маски. Ей порой не нужно было говорить, чтобы её понимали. Она словно на ментальном уровне говорила, задавала вопросы или отвечала на них. Но в тот момент Хериус увидел какую-то болезненную усталость в теле: опущенные плечи, слегка сгорбленная спина и наклонённая на бок голова.       Она посмотрела в сторону, куда ушёл Синдер и где он поставил лагерь. Им нужно было отдыхать, тело устало от дороги, а голова от мыслей и разговора с Дельфиной. Хериус не мог даже подумать о том, что происходило в комнате Клинка. Единственное, что он знал, так это ответственность Торану, которая брала на себя слишком много обязательств.       Хериус сравнялся с ней, чтобы никто не помешал им. Его серьёзность настораживала данмерку, но она не показала эмоций, так как показывать слабость даже перед ним ей было непозволительно. И аргонианин знал, что Торану будет до конца держать каменное лицо, пока не начнёт тихую жизнь.       — Я хотел поговорить с тобой о Синдере.       — Когда вы успели поругаться?       — Нет. Дело в кошаке. Вернее сказать, его отношении к тебе.       — Прошу, давай поговорим об этом позднее. Не хочу, чтобы нас услышал Синдер. Ему будет неприятно лишь от факта, что мы говорили о нём за спиной. Тем более, на такую тему.       — Сперва будешь говорить со мной. Потом с Синдером. Мне надоело видеть его невинные взгляды в твою спину. Наивнее глаз я не видел ещё.       — Хериус, хватит! — крикнула Торану.       Маска упала с её лица, эльфийка не успела её поймать. Вздохнув, она опустилась на колено и взяла маску в руки, отряхивая от травы. Аргонианин протянул нанимательнице руку, помогая подняться на ноги. Он тряхнул головой, провожая Торану до повозки. Чем больше времени Хериус проводил с ней времени, тем чётче понимал, что она слишком разбита, чтобы выдерживать все беды сама.       Из-за маски на лице нанимательницы Синдер не заметил подвоха в настроении данмерки. Торану села у повозки, не собираясь участвовать в жизни лагеря. Она достала дневник и уголь. Сделала какие-то записи и убрала дневник в сумку. Она долгое время игнорировала присутствие Хериуса и Синдера, так как ей нужно было поделиться с бумагой такими мыслями , которые не должны были слышать ни одни уши. Эльфийка посмотрела на наёмников, вспоминая список для доставки грузов.       — Дальше идём в Солитьюд. Там последний из нынешних заказов. В добавок, нужно забрать одежду для Хериуса.       — Что ты задумала?       — Мы собираемся к Седобородым. Это гора, где лежит вечный снег. А ты у нас ящер, холод не для тебя. А помирать тебе рано.       Аргонианин щёлкнул челюстью, вспоминая, как две портнихи крутились вокруг него, делая мерки для того, чтобы сшить новую куртку, штаны и обувь. Неприятный час его жизни, потраченный на такое долгое занятие.       Тема одежды временно, но отогнала мысли о Довакине и вернула прежнюю Торану, которая могла спокойно спать. На трезвую голову куда проще было решать проблемы. А им нужно было не отвлекаться от основной цели.       Устроить поддержку Довакину. Мирным переговорам быть в любом случае, это нужно и самим Седобородым. Есть сторона Братьев Бури, есть Имперцы. Торану нахмурилась и цокнула, понимая, что альтмеры и Клинки тоже заявятся. Первые могли прийти, так как прошёлся слух, что кто-то проник в поместье талмора и использовал туум, когда его обнаружили.       После установки палатки все сели у костра и начали ужинать. Данмерка сняла маску и во время трапезы смотрела только в тарелку, но сверлящие редкие взгляды ощущались с самого начала. Поставив пустую тарелку на землю, Торану посмотрела в глаза своим товарищам. Это было понятно по тоске и отсутствию блеска в глазах.       — Вы не беспокойтесь. Что бы не произошло, я не дам вам погибнуть. Это касается и меня. Я не погибну. Моя смерть придёт нескоро. К сожалению, я увижу вашу гибель.       — До такого дня ещё долго. Пока я могу держать оружие в руках, я буду идти за тобой, — на выдохе произнёс Хериус.       — Торану, ты бы хотела изменить своё прошлое? — внезапно спросил каджит.       Его уши были прижаты к голове, он практически не двигался. Опять его эмоциональный фон был испорчен собственными размышлениями и событиями вокруг. Это настроение переходило и на компаньонов. Все устали, но у них есть они сами, поэтому им можно не так сильно волноваться.       Данмерка криво улыбнулась, закрыв глаза. Она расправила плечи, тихо прохрустели суставы. Торану посмотрела на Синдера таким нежным взглядом, которым только могла смотреть. У неё был слишком большой жизненный опыт, чтобы отказаться от него, чтобы лишиться того, что у неё было.       — Я не стану такой сильной, если изменю что-то в прошлом. Ответственность ответственностью, но даже в этой чёрной полосе жизни появлялись светлые вспышки. Довольствуюсь тем, что имею, как говорится, — эльфийка потянулась, вздыхая. — Ладно, пора на боковую. Встаём рано, — с этими словами Торану укрылась покрывалом, повернулась спиной к наёмникам и легла на спальник.