Лучшее во мне

      Посреди его кровати лежала папка с его именем и фамилией на зазубренной этикетке, торчащей сбоку. Открыв ее, он провел пальцем по вощеной поверхности фотографии, смотревшей на него. Это была его самая последняя фотография, сделанная для значка, которым он никогда не пользовался, и он подумал, что его лицо больше не соответствует тому выражению, которое он носил сейчас.              Два года отделяли его от прежней версии себя, а также от множества других вещей. Под ним он нашел свое удостоверение сотрудника французского правительства, как магического, так и магловского. Робардс организовал и закрепил все детали в течение одного дня после их встречи с целителем Смитом.              На бумаге Отдел магического правопорядка отправлял аврора Драко Малфоя во Францию для консультаций с их правительством по текущим делам. Это была та миссия, которую поручали аврорам, не принадлежащим отделу, тем, кто не получил допуск к работе в условиях повышенной секретности. Это была единственная причина, по которой Уизли подтрунивал над ним за то, что ему приходится заниматься черновой работой, и Поттер утаил правду, когда они выпили по последней кружке в пабе.              Слух о том, что ему объявили выговор и отправили на задание, не соответствующее его допуску, ходил по рядам и вызывал дикий интерес. Если Робардс и узнал об этом, то не поставил Драко в известность.              Консалтинг был прикрытием, но, как и все остальное, он намеревался делать это хорошо. Первое дело подробно описывало наркогруппировку низкого уровня − контрабандные наркотики, смешанные с зельями, были на подъеме − и все, что у них было в области предметов. Драко отбросил его среди пергаментов, уверенный, что разгадает свою «тайну» в течение нескольких дней пребывания здесь.              Все, что касалось Грейнджер, лежало в самом низу стопки. Он не был уверен, что у него хватит силы воли открыть его, даже когда оно дразнило его. Если повезет, он увидит ее завтра, и он намеревался обставить свой приезд так, чтобы именно это и произошло.              Это был лишь вопрос времени, но он не мог отогнать от себя удушающую мысль, что у него его совсем немного.              ***              Раздался звон колокольчика, и тут же последовало «Мамочка!». Скорпиус бежал через весь магазин, его шнурки были бессистемно развязаны, и он толкнул главную дверь, ведущую за прилавок, так сильно, что она должна была вернуться и ударить его.              Гермиона поймала его, ее брови нахмурились, но губы растянулись в широкой улыбке, когда маленькие ручки потянули ее за джинсы.              − Сколько раз я говорила тебе не бегать в магазине?              Он пробормотал:              − Кто знает? − Скорпиус спрятался за ее ногами, пальцы щекотали пространство чуть ниже локтей, вызывая ее хихиканье. Совсем недавно он обнаружил, что не только он один в мире боится щекотки. − Можно мне почитать?              Она провела пальцами по его волосам, приглаживая их от сильного ветра, который свистел мимо магазина.              − Если только ты пообещаешь не убегать.              Покачав головой, Скорпиус ускакал.              − Не бегать!              − Я прыгаю! − отозвался он, но его голос уже смягчился, когда он приблизился к детской секции.              Гермиона покачала головой, положив руки на бедра и выдохнув.              − Надеюсь, он не был слишком шумным?              − Не более, чем обычно, − ответила Клара. Волосы ее соседки стали седыми, а возле глаз появились морщинки от смеха. − У тебя дьявольски красивый новый сосед. Белые светлые волосы, как у Скорпиуса.              В этих словах был какой-то подтекст, который лучше было бы оставить недосказанным, но Гермиона проигнорировала его.              − Да? − она сказала это только для того, чтобы завязать разговор, но потом сделала паузу, убирая со стола. − Как он выглядел?              Конечно, это не…              В глазах Клары мелькнула искорка, показывающая, что у озорства нет возраста.              − Скорпиус позвал его. Он был здесь на прошлой неделе.              Она вспомнила. Было бы трудно не вспомнить.              − Да, я помню. Он спросил меня, есть ли свободные дома в этой местности. Приятный мужчина.              Смех Клары очень напоминал гогот.              − Приятный человек? − повторила она. − Это все, что ты можешь сказать о нем? Ну, я скажу прямо: на него приятно смотреть.              Покачав головой, Гермиона принялась наводить порядок на столешнице. Она начала с коробки конфет, которую в любой момент мог найти ее сын.              − Ты неисправима.              − Я просто говорю так, как считаю нужным, дорогая, − Клара усмехнулась. − Я не думала, что когда-нибудь смогу уговорить Скорпиуса уйти. Он даже попросил помочь ему выдернуть сорняки. Конечно, мы с мистером Малфоем оба согласились, что это было бы неуместно. В конце концов, он же незнакомец.              Незнакомец, который был интереснее всех, с кем она сталкивалась за последние пять лет.              Гермиона улыбнулась.              − Ты уверена, что это был мой сын? Он никогда добровольно не выполняет работу по дому.              Клара положила руки на прилавок, кольца, украшавшие ее пальцы, блестели в приглушенном свете.              − Я была потрясена не меньше тебя, но Скорпиус захотел остаться. Возможно, ты найдешь нового друга в своем соседе. Он хороший человек.              Вздохнув, даже когда улыбка пробилась на ее лицо, Гермиона взяла сумку из-под прилавка.              − Во-первых, не позволяй своему гиперактивному уму уже начать работать. Во-вторых, вот твой заказ. Его принесли сегодня утром, и да, я уже заплатила за него.              Так началась бесконечная перепалка.              ***              Скорпиус топал по тротуару, бросив на нее последний взгляд, прежде чем согласиться с тем, что ее ответ будет звучать как «нет, он не может присоединиться к ней», и протиснулся в их дом. Она подождала, пока зажжется свет, один раз, затем два раза, прежде чем он стал постоянным. Затем она ждала еще тридцать секунд, лениво постукивая ногой по бетону, пока не включился свет в его спальне.              Ее пальцы ударялись о забор, пока она шла по улице, негромко напевая себе под нос.              Драко все еще был снаружи, грязь покрывала его волосы, а с того места, где она стояла, − его щеку, так как он стоял по колено в каком-то болоте. Когда она подошла к нему, он, казалось, не услышал ее, и она смогла разобрать низкий, гортанный звук ругательств.              − Чертова работа во дворе. У мамы выглядит так легко, но это…              С ее губ сорвалось хихиканье, и он повернул голову. Его брови сошлись вместе, как она предположила, в насмешливой обиде, и Гермиона переместила свой вес с ноги на ногу.              − Мне так жаль, я не хотела смеяться!              Он поднялся на ноги, смахнул грязь со своих брюк и поднял бровь.              − Ты уверена? Я имею в виду, раз ты все еще смеешься, − Драко ухмыльнулся. − Приятно видеть тебя снова.              Гермиона засунула руки в карманы, покачиваясь на каблуках.              − Тебя тоже. Моя няня сказала мне, что ты переехал сюда. Я уверена, что Скорпиус в конце концов найдет дорогу обратно, чтобы поговорить с тобой.              Драко вытер пот со лба тыльной стороной ладони, размазывая по нему грязь.              − У тебя… − сказала Гермиона. − Грязь. По всему лицу.              Он фыркнул.              − Точно, замечательно. Ну, я бы пожал тебе руку, но… − Драко поднял руки, показывая, насколько они грязные. − Совершенно нормально, если он спустится сюда. Если только это не доставит тебе проблем, − Драко запнулся на полуслове. − Он хорошо воспитан.              О, она слышала это и раньше, но, по правде говоря, ее сын был склонен к озорству. Не то чтобы она хотела, чтобы он был другим, хотя, надеялась, что его бунтарские наклонности утихнут до подросткового возраста.              − Он знает, что ему разрешено играть в парке на соседней улице, поэтому он пользуется возможностью побродить.              Гермиона оглянулась через плечо, и ее взгляд упал на очертания Скорпиуса, сидящего на подоконнике в своей комнате. Только обернувшись, она по-настоящему посмотрела на некогда пустующий дом.              Он не выглядел иначе.              − Тебе нужна помощь с уборкой? − спросила Гермиона и перевела взгляд на его лицо, не замечая, как рубашка прилипла к его груди от пота. — Мне совсем нетрудно тебе помочь.              Драко задрал подол рубашки, обнажив большую часть живота, и вытер лоб.              − Не стоит. У меня все под контролем.              Невозможно было сдержать громкий смех, который вырвался у нее. Сглотнув, Гермиона негромко спросила:              − Ты уверен?              Он вздохнул и быстрым жестом показал за спину.              − Так плохо?              Она пожала плечами, изо всех сил стараясь не рассмеяться.              − Не хочу обидеть, но похоже, что ему нужна женская рука.              Почесав затылок, он снова натянул рубашку.              − Я бы не хотел, чтобы ты чувствовала себя обязанной.              Гермиона обошла его, хмуро глядя на краску, облупившуюся с боковой стороны дома.              − Это не проблема. Если ты не возражаешь…? Скорпиус немного шумноват, но если ты сможешь это вынести, то все будет не так уж плохо.              − Это было бы замечательно, − согласился Драко. − Скорпиус может быть настолько громким, насколько захочет.              − О, − засмеялась Гермиона. − Не говори ему об этом.              Улыбка прорезала его губы, обнажив белые зубы, а волосы упали ему на глаза, когда он кивнул.              − Непременно. Завтра я буду занят − первый рабочий день, но когда ты будешь свободна?              Гермиона заправила прядь волос за ухо.              − Я занята в магазине до выходных. В субботу?              − Отлично.              Несмотря на то, что пятнадцать минут были более чем достаточным временем для Скорпиуса, чтобы испортить ужин, Гермионе было трудно отвернуться. Разговор с Драко был освежающим и интересным, и…              − Хорошо. Ну, мне, наверное, пора домой, пока мой сын не решил, что лакрица − подходящий ужин. Увидимся в субботу.              Он проводил ее до ворот, и она ожидала, что он остановится там, но Драко провел ее не более десяти метров до самого дома.              − Я не хочу показаться властным, − тихо начал он. − Лондон не слишком добр к молодым женщинам, гуляющим в темноте, вот и все.              Это было немного странно, учитывая, в каком маленьком городке они жили, но Гермиона позволила ему показать своё рыцарское поведение.              − Ну, последнее серьезное нападение на меня было пять лет назад, так что… − Гермиона рассмеялась, не замечая, как он напрягся рядом с ней. − Полагаю, это, вероятно, не заставит тебя чувствовать себя ни капельки лучше.              − Ты была бы права, − прохрипел Драко.              Гермиона положила руку на ворота и проскользнула внутрь, задвинув засов на место.              − Спасибо, что проводил меня домой, Драко.              Уголок его рта дернулся.              − Это сарказм?              Она притворилась невинной овечкой и усмехнулась, когда его глаза загорелись.              − Ни капли. Все, что я хочу сказать, это то, что ты мог бы наблюдать за тем, как я благополучно добираюсь домой, со своего крыльца.              − Я был бы в опасности, если бы стоял на этой шаткой штуке. Я бы провалился, − возразил он. − Как твое плотницкое мастерство?              Гермиона покачала головой, идя назад.              −Ужасно. Спокойной ночи, Драко.              Посмотрев в сторону улицы, она бросила на него последний взгляд, прежде чем войти в дом и тихо закрыть дверь на оба замка. Она прошла на кухню. Ее кроссовки заскрипели по кафелю, и она увидела Скорпиуса, уже сидящего за столом с миской хлопьев.              − Это не ужин.              Он демонстративно поднес ложку разноцветных хлопьев ко рту и ухмыльнулся, после чего захрустел ими.              ***              Через десять минут после того, как он доел кашу, Скорпиус заскулил, что снова хочет есть. Гермиона только наполовину дочитала книгу, когда он толкнул ее ногой и попросил оставшийся в холодильнике пастуший пирог.              − Я приготовлю его для тебя, только дай мне отметить, где я остановилась.              − Мы можем отнести еду Драко? − когда она не ответила сразу, он тяжело вздохнул. − А если у него не будет еды?              Она хмыкнула.              − Я уверена, что у него есть еда.              Глаза Скорпиуса чуть не выскочили из орбит.              − Он может быть голоден, − настаивал он, наполненный драматизмом. − Мааам!              − Ладно, ладно, − согласилась Гермиона, доставая из шкафчика две тарелки. − Ты хочешь отнести ему это сам?              Он кивнул головой. Скорпиус выхватил тарелку из ее рук, еще теплую, и поспешил к двери.              − Я сейчас вернусь!              Гермиона последовала за ним.              − Я знаю, что вернешься. Я буду стоять на крыльце и наблюдать за тобой.              Он издал вздох, похожий на подростковый, и скрылся, прежде чем она успела его прокомментировать. Гермиона осталась стоять, прислонившись к перилам, наблюдая за сыном, который бодро шагал по тротуару. Когда он подошел к крыльцу, доска треснула, и он спрыгнул с нее, бросив на нее шокированный взгляд.              Она усмехнулась.              − Значит, он не шутил по этому поводу.              Скорпиус постучал, и через несколько секунд дверь распахнулась, явив Драко. Они обменялись парой фраз, когда Драко опустился на колени на уровне глаз Скорпиуса и взял тарелку.              Сердце сжалось от слишком знакомого чувства, когда Скорпиус засиял и засмеялся в тот момент, как Драко взъерошил его волосы. Когда Драко поднял голову и увидел ее, он помахал ей рукой.              Скорпиус спрыгнул с крыльца, указывая на неисправную доску, а Драко бросил на нее понимающий взгляд с другой стороны дороги.              И хотя Драко не стал провожать Скорпиуса до дома − вероятно, из-за ее дразнящей реакции − ни один из них не сошел с крыльца, пока Скорпиус не оказался в безопасности в ее доме.              ***              Гермиона натянула одеяло на Скорпиуса и поцеловала его в лоб.              − Увидимся утром, хорошо?              − Мама? − его пальцы обхватили ее запястье. − Мне действительно нравится Драко.              − И почему же?              − Он милый, и волосы у него такие же, как у меня, − сонно пробормотал Скорпиус, опускаясь на свою кровать. − Мы можем увидеть его снова?              Гермиона держала их планы на выходные при себе, зная, что он получит второй прилив энергии, если она расскажет ему об этом сейчас.              − О, я уверена, что мы будем видеться с ним часто. Он теперь наш сосед, − она оставила ночник включенным, а дверь приоткрытой, чтобы в коридор проникал свет.              И она не думала о том, что ей не терпится снова увидеть незнакомца.              ***              За исключением нескольких случайностей, Гермиона не видела своего нового соседа в течение следующих трех дней. Они виделись то тут, то там, в основном рано утром, когда она проверяла почту, или поздно вечером, когда он возвращался домой.              В субботу она открыла дверь с чашкой кофе в руке и обнаружила записку, торчащую из-под половичка. Осторожно, чтобы не облить себя горячей жидкостью, Гермиона опустилась на колени и развернула записку. На сложенном листе бумаги было нацарапано ее имя. Выпрямившись, она открыла его, поднося кружку к губам.              Гермиона,       Прости, что отменяю встречу в письме, но мне пришлось вернуться в Англию по семейным обстоятельствам. Если ты все еще готова помочь мне на следующей неделе − когда ты будешь свободна − я обещаю компенсировать тебе перенос встречи.       Д.М.              Прижимая письмо к груди, она не вздрогнула, несмотря на грохот позади нее. Скорпиус воскликнул, что уронил игрушку со стола, а она ему не кивнула. Нелепо было разочаровываться, но ей было так трудно найти общение со взрослыми, а с Драко было так приятно находиться рядом.              Правда, она провела в его присутствии всего тридцать минут, но это она уже поняла для себя.              − Скорпиус, завтракай и подожди здесь минутку, хорошо?              Раскрашивая рисунок за столом, он кивнул.              Гермиона быстро набросала записку около двери Драко, но остановилась, перешагнув через злосчастную доску. Его двор действительно представлял собой пародию, и краска уже облупилась с забора.              Не мешало бы начать с чистого листа.