1
Я решил уложить Мукуро в своей комнате. Мне сейчас совершенно не хотелось тратить время на этого ребёнка, но его жалкий вид сделал своё дело. Достав из кармана брюк телефон, я стал искать в контактах знакомое имя. Мукуро сейчас нужен был врач. — Кичиро-сан? Добрый день. У вас есть свободное время? — Добрый, Хибари-сан! Да, сейчас есть. Сегодня же выходной, я не работаю. А что? С тобой что-то стряслось? — Ничего страшного. Мне просто нужно, чтобы вы осмотрели одного больного. Желательно побыстрее. — Хм…Конечно, я скоро буду. Почему я не вызвал обычную «скорую»? Я не мог доверять незнакомым людям, не привык так. Тем более, мне совсем не хочется, чтобы по нашему маленькому городу начал распространятся слух о том, что ГДК приютил у себя никчёмного ребёнка. Кстати, на Кичиро-сана я могу полностью положиться. Он всегда прямолинеен, хорошо разбирается в своем деле и не задаёт лишних вопросов, что ни может не радовать. Когда я ему звоню, в голову сразу навивают воспоминания нашей первой встречи. А ведь всё началось с того, что я спас его дочь от местных нарушителей порядка. Он так дорожил своей дочерью (имени которой я так и не запомнил), что когда узнал, что с ней всё в порядке после небольшого нападения, был на седьмом небе от счастья. Он не знал, как меня отблагодарить. В конце концов, мы решили, что Кичиро-сан просто будет оказывать мне маленькую услугу, когда бы я его не попросил. Так начался наш с ним союз. Я звонил ему после тяжёлых драк, а он безоговорочно приходил подлатать меня. Осознав, что до прибытия доктора у меня ещё есть как минимум полчаса, я направился в свою комнату, где подобно Спящей Красавице спит мой бывший враг. Если говорить на чистоту, то я не видел в этом малыше бывшего Рокудо Мукуро. От него осталось только имя и забавная причёска, которая до сих пор не даёт мне покоя. Но всё равно, какой-то частичкой своего разума я чувствую отвращение. Я не могу забыть того, что мы вместе пережили и это отталкивает, заставляя просыпаться мою «плохую» сторону. Я никогда не буду относиться к нему как к обычному человеку, незнакомому прохожему, беспомощному ребёнку. От своих глупых мыслей и завораживающей картины, в лице спящего Мукуро, я не сразу заметил, что в дом довольно долго и напористо звонят. Когда я открыл дверь, передо мной стоял мужчина, среднего телосложения, он был одного роста со мной. На его носу были одеты меленькие круглые очки, через которые на меня смотрела пара добрых карих глаз. Брюнет, со слегка заметной сединой, держал в руках небольшой чемоданчик, на котором красовался крест, выгоревшего красного цвета. — Рад тебя снова видеть. Ты долго не открывал дверь, я уже заволновался, что не успел вовремя. Но по моему взгляду, ничего смертельного, — с улыбкой проговорил Кичиро-сан. — Я ещё по телефону сказал — ничего страшного, и я упомянул, что осматривать вы будете не меня, — холодно ответил я, пропуская доктора внутрь. — Прости, совсем из головы вылетело. Просто ты нечасто кому-то, кроме себя, вызываешь врача. Я сначала помою руки, ты не возражаешь? — с этими словами он, не дожидаясь моего ответа, отправился в ванную. Вскоре мы уже находились в моей спальне. Кичиро-сан при виде Мукуро сильно удивился и расплылся в улыбке, но не посмел ничего у меня спрашивать. Он лишь поставил свой чемоданчик на стул рядом с кроватью, надел белые медицинские перчатки и приступил к работе. — Я тебе не помешаю? Может мне лучше выйти. — Нет. Можешь остаться, если тебе хочется. Я молча сел в уютное кресло, которое располагалось в углу комнаты, рядом с книжным шкафом. Первым делом доктор стал осматривать Мукуро. Померял температуру и давление. После чего он стал очень аккуратно снимать с ребёнка грязную майку. После этого действия он охнул, что-то пробубнил себе под нос, а потом обратился ко мне: — Это ты его так? Я сначала не понял, о чём он говорит, так как снова углубился в свои мысли. Доктор, заметив моё недоумение, кивнул на тело малыша. Я встал и подошёл ближе к кровати. То что я увидел… Нельзя сказать, что я был сильно удивлён или шокирован, нет. Просто, мне было впервой видеть маленькое тело, до безобразия искалеченное. — Если бы это был я, то он бы здесь уже не лежал, — с каменным лицом тихо проговорил я, не отрывая взгляда от Мукуро. Кичиро-сан проигнорировав мой ответ, стал дальше заниматься делом. Теперь он был очень серьёзный, весь образ того добренького дяденьки, которому я открыл дверь на пороге своего дома, испарился. В такие моменты человека лучше лишний раз ни трогать и ни отвлекать. Я и не собирался этого делать. Все мои мысли переполнил внешний вид маленького Рокудо, от которого я не мог оторвать взгляд. Всё тело малыша было в каких-то царапинах. С правой стороны, в низу живота красовался большой тёмный синяк, будто его кто-то много раз бил со всей силы ногой. При этом много таких же маленьких, на подобии ему, были оставлены по всему телу. На запястьях были уродливые шрамы, совсем недавно образовавшиеся, т.к. они были затянуты отвратительной розовой кожей. В дополнении ко всему, с левой стороны от пупка была видна небольшая полоса шрама, оставленная, скорее всего, скальпелем, который держал опытный медик, ведь надрез был идеально ровным. Интересно, это всё он получил, пока скрывался от нас? Не думаю. Возможно, только этот ушиб головы. А всё остальное наносилось теми странными экспериментаторами, с которыми Мукуро пришлось пережить половину своего детства. Обычный человек, пройдя через все те ужасы (о которых я могу только догадываться) пал бы духом, без надежды на восстановление. Мукуро же не такой. Меня всегда поражало то, что он не сломался, что успел отомстить тем, кто разрушил его жизнь. И сейчас, смотря, как доктор перебинтовывает раненый висок, смотря, как медленно поднимается и опускается побитый живот, и трепещут маленькие реснички, мне кажется, что он уже не сможет быть таким, как раньше. Он пал на самое дно. — Хибари, я закончил. Можешь не волноваться, с ним ничего серьёзного. — А разве я волнуюсь? Мне на него всё равно. Я нашёл его на улице и не имею к нему никакого дела. — Как давно ты его нашёл? — спросил доктор, задумчиво глядя на ребёнка. — Час назад. А до этого я видел его неделю назад. — Он ведь упал в обморок? — Это так. — Знаешь, к чему я это спрашиваю? Если судить по его виду, то он давно ничего не ел, это и могло привести к обмороку, из-за упадка сил, а если ты говоришь, что видел его неделю назад, то это достаточный срок для такого маленького организма. С другой стороны, к этому могла привести рана на голове. Кстати, если он будет находиться у тебя, то ты должен будешь менять ему повязку. — Сколько он будет в отключке? — Думаю, не менее трёх дней точно. Ему просто нужно отдохнуть. Как я уже говорил, ничего серьёзного. Вскоре я распрощался с Кичиро-саном, при этом поблагодарив его за проделанную работу. Рас уж с этим мелким травоядным всё в порядке, можно оповестить Саваду. По крайней мере, я думаю, он не будет устраивать истерик. — Алло. Савада? Я звоню по поводу… — …Хибари-сан? Здравствуйте. Неужели что-то случилось? — Это я тебе и пытаюсь сказать! Впредь не перебивай меня, а то для тебя это может плохо кончиться, не буду говорить как. Сам узнаешь! — Простите-простите! Так, что вы хотели сказать? — Я нашёл Мукуро. После моих слов в трубке повисло долгое молчание, нарушаемое лишь дыханием Тсунаёши, оповещаемое меня о том, что он не задохнулся и не упал в обморок, как некоторые. — Эй! Чего молчишь? Я, между прочим, трачу на тебя своё время. — Простите ещё раз. Просто, это такая новость! Спасибо! Я не могу передать вам свою благодарность! Где вы его нашли? Как он сейчас? Я могу с ним поговорить? А, он же маленький и не помнит меня… — обращаясь скорее к себе, быстро говорил Савада. — Слушайте, а можно я к вам сейчас приду? Мне хочется его увидеть! Пожалуйста! Я напрягся, быстро переваривая всю информацию и ненужный поток вопросов. Мне крайне не хотелось бы, чтобы сейчас ко мне приходил возбуждённый такой чудесной новостью Тсунаёши. Будто мне больше другим нечем заняться, как его у себя принимать. — Пожалуйста, Хибари-сан! Я совсем ненадолго, мне незачем у вас рассиживаться, тем более, сейчас не так поздно для визитов. — Господи, надеюсь, в скором времени ты от меня отстанешь. Ладно, приходи. Только лучше тебе поторопиться. У меня ещё много дел и я не собираюсь тратить время на всяких травоядных. — Конечно, я скоро буду! До свидания! — с этими словами он отключился. На самом деле, я не был так уж занят в последнее время. Но ведь какой-то же предлог должен быть. Хотя, лучше я пойду и разберу старые отчёты, которые завалялись у меня в кабинете. Это должно отвлечь от мысли о никчёмном ребёнке. Кажется, я сегодня уже так говорил перед судьбоносным походом в парк.2
Савада никогда не заставлял себя долго ждать, особенно, когда дело касалось его хранителей. Буквально пятнадцать минут — и он уже трезвонил в мою дверь. — Добрый вечер, Хибари-сан! — сказал он, слегка улыбаясь. Кажется, после приветствия он хотел ещё кое-что добавить, но я его перебил: — Он на втором этаже, лежит в моей кровати. Пойдём, если ты так хочешь его увидеть. Ничего не ответив, Савада лишь поспешно разулся и поспешил вслед за мной. Скорее всего, он ожидал увидеть другую картину, т.к. он резко остановился, увидев Мукуро в таком состоянии, в котором он находился, после чего его зрачки расширились, а улыбка спала с лица. — Ну чего встал на проходе? Присядь, что ли… Тсунаёши последовал моему совету. Он медленно подошёл к кровати, на которой мирно спал Мукуро, затем также медленно и бесшумно сел на краешек, вглядываясь в бледное лицо. — Хибари-сан, теперь то вы ответите на мои вопросы? — Только если их будет не очень много, — слегка зевнув, сказал я. — Где вы его нашли? — У входа в центральный парк Намимори. Он упал в обморок прямо на меня. — Что с ним случилось? — его голос стал тише. — Откуда это? — с этими словами он легонько дотронулся до перебинтованного виска Мукуро. — Это ты у меня спрашиваешь? Я в таком же незнании, как и ты, что с ним происходило за эту неделю. — Вы вызывали врача? — он обернулся и теперь смотрел на меня. — Что он сказал? — Ничего серьёзно. Нужен только отдых. Он придёт в сознание примерно через три дня. — Понятно… Спасибо вам, Хибари-сан! Сказать по правде, я от вас такого не ожидал, — он улыбнулся широкой, искренней улыбкой, после чего слегка стал сжимать маленькую тощую ладошку Мукуро в своей. — Знаете, я очень сильно испугался, когда увидел его тогда, впервые. Он был таким маленьким, беззащитным и напуганным. Как ни странно звучит, он напоминал мне себя в детстве, — Савада слегка усмехнулся, — я был таким же и все пытались хоть как-то помогать мне. А теперь настала моя очередь помочь Мукуро. Я чувствую за него ответственность. Как отец за сына, ведь у него никого нет. Практически, никого нет. Я уже не надеялся на то, что он найдётся. Но вы, Хибари-сан, сотворили чудо! Я всегда верил в вас… — Закончил сопли разводить? Отлично, я напомню тебе, что твоё время ограничено, — проигнорировав всё выше сказанное, как можно холоднее проговорил я. — Да, конечно, — он поднялся с кровати и направился к выходу, но тут резко остановился, поднял свои большие карие глаза и стал с виноватым видом говорить: — Ой, совсем забыл об этом. Как бы вам так сказать… Помните, Реборн на собрании говорил, что тот, кто первым найдёт Мукуро, получит вознаграждение? Так вот насчёт этого вознаграждения… Вы только не подумайте! Это всё Реборн придумал, — и чуть слышно добавил, — а получать буду я. — Не тяни, время не резиновое, как и моё терпение. — В общем, вознаграждение заключается в том, что Мукуро до окончания действия базуки будет находиться дома у того человека, кто его первым найдёт, — наконец-то сказал Савада, шумно выдыхая. Очевидно, он ждал моей реакции. А реакции у меня не было никакой. Я просто указал Тсунаёши на дверь, и он понял мой намёк. Через пару минут я уже выпроводил его из своего дома. Сказать, что я был удивлён? Нет, это не так. Это вполне в стиле Малыша. Сделать что-то в тайне, заинтересовать, дать волю фантазии, а потом обратить всё против тебя, оставив лишь то, что выгодно ему. Я всегда его уважал. Однако это уже выходило за рамки. Да, я могу сейчас снова позвонить Тсунаёши, сказав, чтобы он забрал это травоядное, не принимая никаких отговорок и наплевав на Малыша. И мне откровенно всё равно, в каком состоянии Мукуро. Но. В каждой истории, в каждой книге есть такое «но», из-за которого персонажи чаще всего страдают, либо отказываются от своих желаний. И уже который раз в моей жизни это нелепое «но» разрушает все мои планы, а внедряю его в свою жизнь именно я. Я не могу оставить это травоядное у себя. От одной мысли о том, что мой враг сейчас мало того, что находится в моём дома, так ещё и лежит в моей постели, у меня начинает дёргаться глаз. Но, как только мой взгляд падает на это маленькое бледное личико, которое за своё короткое существование перенесло немало шалостей жизни, на это худощавое тельце, которое так и норовит улететь от малейшего ветерка, во мне сразу просыпается жалость. Интересно, как этот маленький зверёк выживал целую неделю на улице, один, в дождь и ветер? Хотя чему тут удивляться. Он, как не суди, очень сильный, как морально, так и духовно. И мне, как бы печально это не звучало, пришлось признать это. Исходя из этих мыслей, мне придётся оставить у себя травоядное до его пробуждения. Будем верить Кичиро-сану, что это не займёт больше трёх дней. Кстати, за это время мне ещё придётся менять ему повязку, как сказал доктор, один раз с перерывом в два дня, пока рана не заживёт. Пусть будущий Мукуро скажет мне «спасибо», за то, что я буду нянчиться с ним. Я решил, что проведу остаток вечера, находясь рядом с моей «маленькой проблемой» (так я окрестил Мукуро), читая в кресле какой-то исторический роман. Не знаю почему, но когда Рокудо находится перед моими глазами, мне так спокойнее. Это глупо, т.к. в таком состоянии он не сможет натворить ничего, что непременно натворила бы его копия в будущем, находясь в доме врага. С другой стороны, когда мне ещё выпадет такой шанс полюбоваться спящим Мукуро, да ещё и в маленьком возрасте? Хотя, шансов у меня будет ой как много, ведь никто не знает, когда «маленькая проблема» перерастёт в большую… свою копию.3
За несколько дней я уже успел привыкнуть к тому, что в моём доме мирно спал маленький ребёнок. Сказать по правде, он мне даже не надоедал, наверное, потому что ещё не приходил в себя. Не знаю, что на меня нашло, но я даже раздобыл чистой одежды для этого малыша, потому что его старые вещи вызывали у меня отвращение, хоть я и не был ярым фанатом чистоты. Я, кстати говоря, стал уже готовиться к этому дню, когда он наконец-то откроет свои разноцветные глазки, и с недоумением будет взирать вокруг. Сегодня был четверг. Я, как и в предыдущие дни заглянул к Мукуро в комнату, перед уходом. Но и в этот раз картина не изменилась. Мне это стало не нравиться. Почему он не приходит в себя? С того момента, как я его нашел уже прошло три дня. Разве это не достаточный строк, чтобы его организм отдохнул? Может, стоит позвонить доктору, вдруг это уже серьёзно? Или я паникую раньше времени? Да, ты прав, Хибари. Тебе же должно быть наплевать на этого травоядного, так с чего эти вопросы? Решено. Если что – позвоню доктору вечером. Мне ещё сегодня вершить правосудие среди безголовых подростков, не нужно портить настроение перед этим. Под конец рабочего дня я изрядно вымотался, поэтому решил уйти со школы пораньше, в пять часов. К этому времени солнце стало уже садиться. Я не спеша шёл до своего дома, пока на моём плече сидел Хибёрд, напевая какую-то песенку и одновременно составляя мне компанию. Как только я остановился в своей прихожей и стал снимать верхнюю одежду, первой мыслью была идея пойти и приготовить что-нибудь на ужин. Но она быстро сменилась мыслью пойти и заглянуть к этой Спящей Красавице, которая, как мне кажется, так и не дождётся своего принца. Я не спеша поднялся на второй этаж, бесшумно подходя к комнате. Когда меня с Мукуро стала разделять лишь деревянная белая дверь, я открыл её, не веря тому, что я за ней увидел. На моей двуспальной кровати сидел малыш Мукуро. Смотря на свои руки, он был явно напряжён, как будто о чём-то яро размышляя. Я остался стоять в дверном проёме, не решаясь войти и напугать его. Детской паники мне для счастья не хватало. Ребёнок, услышав, как скрипнула дверь, повернулся в мою сторону. Он как будто ожидал этого, как будто знал, что сейчас на пороге будет стоять какой-то человек. Как мне показалось, он не сильно испугался, но это судя только по внешнему виду. А вот если посмотреть ему в глаза… Они как будто говорили… Нет, кричали о том ужасе, который застыл во взгляде малыша. Ненависть и страх, которые исходили от ребёнка, были адресованы мне, будто это я был вечным садистом Мукуро. Его ночным кошмаром. Я только хотел было сказать слово, как Мукуро неожиданно дёрнулся назад, к краю кровати, сжимая в руках одеяло. Он стал дрожать, отводя от меня свои разноцветные глазки и слегка прикрывая их. Мне показалось, что он сейчас заплачет, потому я стал хоть как-то спасать ситуацию: — Вижу, ты уже проснулся? Я думал, что уже никогда не увижу взгляд твоих интересных глаз, — как бы глупо это не звучало, но мне показалось, что если говорить с ним на отдалённые темы, то это его отвлечёт. Чувствую себя психологом… Мои догадки оказались верны. Малыш стал смотреть на меня с нескрываемым удивлением, даже приподнял брови. Было видно, что этот жест давался ему с трудом, он как будто боялся сделать что-то лишнее. Лишний раз посмотреть, лишний раз открыть глаза, лишний раз вздохнуть. Это говорило о том, что он меня боится. Он меня очень сильно боится. Он считает меня врагом. Я решил подойти ближе и перестать, наконец, стоять в проходе. Как только я уселся на краешек кровати, оказавшись, таким образом, в пару сантиметров от ребёнка, он рефлекторно сжался, закрывая глаза. Скорее всего, он ожидал от меня каких-то действий, возможно удара или чего похлеще. Но у меня и в мыслях не было ничего такого. Мне просто хотелось, чтобы он не устраивал детских истерик, а я всегда получаю то, что хочу. — Я вам ничего не сделал… Я никому ничего не сделал. Так почему я оказался в такой ситуации? — обращаясь скорее к себе, шёпотом проговорил Мукуро, хотя я прекрасно мог его расслышать. — Я тебя и пальцем не трону, так что можешь расслабиться, — думаю, это прозвучало грубее, чем должно было быть, но я ничего не мог с собой поделать. Я не привык говорить так, как требовала ситуация. — Все взрослые так говорят… У вас у всех одни и те же фразы и жесты! И думаете вы все одинаково! Я не верю вам! Вы врёте! — Советую тебе вести себя тихо! Ты не представляешь, как бы я хотел, чтобы тебя здесь не было. И вместо того, чтобы выкинуть тебя на улицу на произвол судьбы, я ухаживал за тобой в течение четырёх дней. Где же твоя благодарность? — я старался говорить чётко и не слишком повышать голос, что мне с большим трудом, но удалось. От моих слов зрачки Мукуро расширились, а сам он поник ещё больше. Сейчас он выглядел так, словно я сказал ему о смерти любимого домашнего животного. С его ресниц вот-вот должна упасть прозрачная слеза, но он не хочет показывать своих слабостей. Маленький ребёнок хочет казаться сильным. Какой абсурд. — Четыре дня… — после минутной паузы, словно эхом повторил Мукуро. Кажется, он хотел продолжить, но я решил сменить тему: — У тебя ничего не болит? Лицо ребёнка надо было видеть. Он выглядел таким растерянным, смотрел так невинно. От его взгляда я понял, что маска злости и недоверия полностью сползла с его лица. Мукуро стал больше напоминать зашуганное и забитое животное, которое боится лишний раз повернуться или сделать неверный шаг. Малыш медленно дотронулся до левого виска, при этом болезненно скривив свое лицо. — Голова, немного… — Ничего страшного, это скоро пройдёт. А всё остальное? — Нормально, — он неуверенно кивнул. — Только вот, я сильно хочу… — Мукуро запнулся, отводя глазки в сторону. Он обвил свой живот руками и тут мне всё стало ясно. — Ты голоден? — можно было бы и сразу догадаться. Неделю находиться без еды и воды… Безусловно, у него сейчас гуляет ветер в животе. Мукуро снова кивнул. После его подтверждающего жеста я встал и уже собирался выйти из комнаты, как вспомнил об одной важной вещи. — Идти сможешь? — малыш покачал головой. Придётся принести ему еду в постель. Я пошёл на кухню, напоследок бросив Мукуро сухое «скоро вернусь». Поспешно решив, что буду готовить, а это оказалась банальная каша на молоке, я принялся за дело. Сейчас давать ребёнку что-то тяжёлое не желательно (об этом меня успел предупредить Кичиро-сан), поэтому овсянка как нельзя кстати подходит Мукуро. Буквально через десять минут я уже ставил перед бедным ребёнком тарелку с ароматной едой. Малыш снова недоверчиво покосился на меня, после чего всё же взял в руку ложку. Он ел не спеша, то и дело, дуя на горячую кашу. Всё это время я не сводил пристального взгляда, я даже не заметил, как он закончил приём пищи. — Спасибо… — это всё, что он сказал, смотря на меня из-под отросшей чёлки. Мне даже показалось, что он слегка улыбнулся, но возможно это всё из-за плохого освещения, так как со время моего прибытия домой прошло немало времени, поэтому солнце уже начало скрываться, уступая место ночному мраку. Я думал, что сейчас на меня посыплется куча вопросов со стороны мальчишки. Что-то на подобии банальных «где я?» и «кто вы?», но как ни странно, этого не случилось. Мукуро молча смотрел в окно уже больше пяти минут. Не понимаю, что его так заинтересовало там? Проезжающие мимо дома машины, создающие шум или же звёзды, укутанные в ночном небе? Ну, думаю так даже лучше. Он не задаёт лишних вопросов и не устраивает истерик. Я решил, что нужно продолжить наш разговор завтра. Нужно будет как-то донести до него кто я такой и что он тут делает и желательно завоевать его доверие. — Спи, тебе нужно набираться сил. Завтра поговорим, — сказал я, попутно закрывая окно, чтобы мой маленький гость не простудился. После чего я потушил свет и уже направлялся к двери, как до меня дошло тихое, почти шёпотом сказанное пожелание: — Доброй ночи.4
Меня разбудил как обычно своим приятным пением Хибёрд. Сейчас было ранее утро и за окном слышались и другие пения различных птиц, создавая целый оркестр. Но музыка моей родной канарейки всегда была приятней. Я уже оделся и собрался спускаться на кухню, готовить кофе и завтрак, как в голову взбрело осознание того, что в моём доме есть ещё кое-кто, кому придётся готовить завтрак. От этого я скривился. Нет, совсем ни от того, что мне придётся готовить на двоих, а от того, что в одной из комнат моего дома всё ещё находится мой злейший враг. Пусть он и не может ничего сделать, да даже сказать ничего не может в мою сторону, мне всё равно противно. Было бы гораздо лучше, если бы Мукуро сейчас находился в своём нормальном виде. Я бы мог хотя бы не церемониться и не сдерживать себя в подборке фраз. Сегодня на завтрак у нас будет кофе и тосты с клубничным джемом для меня, и омлет с зелёным чаем для малыша. Думаю, ему по вкусу будет приготовленная мною еда (а разве я должен об этом беспокоиться?). Зайдя в комнату Мукуро без стука, я узрел такую картину: ребёнок мирно спал, укутавшись с головой в большое одеяло. Я подошёл к нему и аккуратно приподнял край одеяла, являя на свет синюю макушку. Малыш от моего действия завертелся, медленно раскрывая свои глазки и попутно мыча что-то невнятное. Как только он осознал, кто перед ним, то быстро дёрнулся в сторону, поспешно освобождая свои руки из плена одеяла и слегка отталкивая меня. Может, не стоило подходить слишком близко? Должно быть он испугался… — С добрым утром. Не смотри на меня такими глазами, мне это не нравится, — сказал я, ставя перед Мукуро поднос с едой. — Вот твой завтрак. Я сейчас ухожу и вернусь не скоро. Не советую тебе во время моего отсутствия разгуливать по дому. Дождись моего прихода, там и поговорим, — не дожидаясь того, что мне что-то скажет малыш, я вышел, собираясь идти в школу. Сегодняшним днём погода решила отличиться. На небе не было ни облачка. Солнце светило высоко над землёй, создавая хорошее настроение для многих горожан. Мне же это совершенно не по нраву. Слишком прохладно, так что в свободное время не удастся насладиться чистым небом и солнечными лучиками лёжа на крыше. Конечно, сейчас меня это не сильно волновало. У меня было нехорошее предчувствие по поводу Мукуро. Думаю, он не сможет сбежать, потому что ещё очень слаб, хотя я на всякий случай запер входную дверь. Теперь осталось только оповестить Саваду прекрасной новостью, от которой он, я не сомневаюсь, будет на седьмом небе от счастья. Даю сто процентов, что он напросится навестить «бедняжку» сегодня после школы, либо завтра. Моё рабочее время проходило нудно и тянулось настолько медленно, что мне казалось, что одна минута – это уже целая вечность. Сказать по правде, мне хотелось как можно скорее пойти домой и посмотреть на моё тяжёлое бремя, которое легло на мои плечи без моего согласия. Несмотря на всё, это будет очень интересно. Следить за маленьким Мукуро, разговаривать с ним, смотреть, как он поведёт себя в той или иной ситуации. Ведь сейчас он – это непрочитанная книга, а я – заинтересованный читатель. Когда малыш, наконец, вернётся в нормальный облик, я смогу похвастаться перед его будущей копией, что знаю всего его, когда он был ещё ребёнком. Ведь знать своего врага вдоль и в поперёк никогда не помешает. А когда ты уже познал весь его детский внутренний мир, с взрослым будет гораздо легче. Только вот для достижения своей цели нужно будет попыхтеть, а пока это будет сложно. Маленький ребёнок, который боится меня, как огня… Я могу только догадываться, что творится у него в голове.