1
На улице во всю бушевала природа, показывая свой характер жителям города. Сегодня у нее было очень скверное настроение, а к концу дня она решила завершить свое маленькое выступление фееричным ливнем. Мне нравилось прислушиваться к каплям дождя, которые так настойчиво стучали в окно, будто желая, чтобы я впустил их внутрь. Это не действовало мне на нервы. Наоборот, когда серая однотонная тишина надоедает, для меня лучшим решением было слушать плачущее небо. Музыка для ушей и отличный релакс. Что еще нужно человеку, утопающему в повседневной рутине? Приглушенно вздохнув, я откинулся на спинку кресла, перелистывая слегка пожелтевшие страницы. Детективный роман погрузил меня в свой отдельный мир, увлекая ненужные мысли далеко в глубь сознания и заставляя сосредоточиться на сюжете. Как прекрасны те мгновения, когда совершенно не думаешь о проблемах и об окружающем мире, а лишь внимательно вчитываешься в напечатанные слова, забывая, кто ты есть на самом деле. Иногда я позволяю себе отключиться от всего постороннего, уделяя книгам чуть больше внимания, чем работе. Когда я полностью абстрагируюсь, то только Хибёрду позволено приводить меня в чувство своим ненавязчивым чириканьем, остальных же травоядных ждет немедленная расправа. К слову о разного рода травоядных. Этим вечером я должен был в своей привычной манере патрулировать улицы, но решил позволить себе отдых. Очень жаль, что сегодня нарушителям дисциплины удастся избежать моих тонфа. Хотя, оставлю это дело Кусакабе. А вот завтра можно будет нанести визит этим самоубийцам, которые решили усомниться в моей силе. Хибёрд уже спал на моем плече, надувшись больше обычного и прижимаясь своим маленьким тельцем. Кинув мимолетный взгляд в сторону птички мне сразу вспомнился Мукуро. А ведь я уложил его полчаса назад. Вспоминая мимолетную перепалку с ребенком «который еще не устал», я невольно усмехаюсь уголками губ. С каждым днем, проведенным в моем доме, малыш все более норовит показать свой характер. В его глазах больше не прячется страх, он перестал быть осиновым листом на ветру, а с каждым нашим разговором его голос становится уверенней. Мне это определенно нравится. Наблюдать за тем как мелкий зверек «вырастает», набирается опыта, готовится полностью стать независимым и самостоятельным, доставляет мне удовольствие. Может показаться, что жестокому и любящему насилие ГДК по душе смотреть на страдания травоядных, но нет. Для меня больший интерес представляет наблюдать за неугомонными и напористыми людьми, наподобие Мукуро. Наблюдать со стороны за каждым действием, наполненным неугасающей целеустремленностью, а после зверского краха смотреть в подавленные разноцветные глаза… После такого так и хочется с ухмылкой добить простой фразой «я так и знал». Но ведь слова будут лишние? Молчание может нанести большой урон, если правильно подгадать момент. Но стоит ли вообще быть таким безразличным по отношению к нему? Интуиция подсказывает, что нам с маленьким Мукуро предстоит пережит еще немало совместных неприятностей, но это только закалит его. А я, в свою очередь, буду рядом с ним. Пусть мои слова и действия будут не в характере Хибари Кеи, меня настоящего это не должно волновать. И пускай я иду по кривой дороге и на моем пути возникают препятствия — я делаю это ради одного человека. Как же нелогичны мои действия и как же непривычно хотеть возвращения наглого иллюзиониста. Я чувствую, что меняюсь вместе с малышом. В лучшую или худшую сторону? Пока не готов отвечать. Но в одном я уверен на все сто — взрослый Рокудо еще поплатится за перемены, произошедшие со мной. Где бы он ни был уже может начинать царапать своим трезубцем завещание. На этой приятной для меня ноте я, захлопнув книгу с характерным звуком, собрался ложиться спать, продолжая слушать мелодию дождя и еле уловимые нотки грома.2
POV Мукуро Рокудо Покрепче обнимая подушку, я прячусь лицом в мягкой ткани, что есть силы вжимаясь в нее. Одеяло, накинутое поверх меня совершенно не спасает. Нет никакого ощущения тепла и защищенности. Такое чувство, будто на мне всего лишь простая тряпка и дунет ветер, как она спадет, открывая мое тело этому страшному существу напоказ. Я пытаюсь спрятаться как можно тщательней, но оно словно преследует меня по запаху. Оно повсюду. Как бы я ни пытался закрыть глаза и заткнуть уши, я все равно чувствую его. Оно раздается из всех углов и всех щелей. На потолке, в стенах, под полом. Я слышу. Слышу оглушающее эхо, которое возвращается из раза в раз. Это какофония в моей голове. Смешанные звуки оглушающих ударов, топота огромных ног в кандалах и выстрела пистолета. Слишком громко. Неестественный шум. Запах влажности и сырости витает в воздухе. Хотел бы я попытаться задохнуться. Тогда бы не пришлось больше терпеть такого давления. Еще чуть-чуть и моя голова просто взорвется, обрызгивая белоснежную постель и оставляя противные кровавые следы. Хочется закричать и схватиться за волосы, вырывая их с корнем, хочется заплакать, но я обещал себе, что больше такого не позволю. Я слишком ослаб, чтобы давать волю эмоциям. Я только и могу, что вздрагивать от очередного шороха и прислушиваться к грохоту, что раздается то тут, то там. Это для меня настолько в новинку. Сейчас я ощущаю себя таким одиноким человеком со связанными руками. Будто больше никого не осталось и я единственный «счастливчик» к кому пришло чудовище. Интересно, почему именно сегодня? Сейчас? Почему, когда я пытаюсь заснуть в кромешной тьме это пытается выжить из меня все соки, медленно сводя с ума. Хоть кто-нибудь… хоть одна живая душа, приди и спаси меня от гнусной пытки. Я потом все-все сделаю, что попросишь. Даю слово. Только избавь от удушья звуками. Как же тяжело быть сильным и держать весь внутренний хаос в себе. У меня не получается заплакать, не получается сжимать кулаки. Кажется, если я сейчас попробую выдавить из себя хоть звук, то это будет походить на непонятную хрипоту. Устал. Готов развалиться на миллионы маленьких себя. Я такой легкий и хрупкий, словно карточный домик. Развалившись однажды сам он не сможет восстановиться. Вся надежда на того, кто строил этот домик. Решится ли этот человек заново проделать кропотливую работу или же бросит все как есть? Сами карты по себе просто карты. Им нужна помощь. Вот бы кто-то меня собрал. Так хочется иметь человека, которому можно довериться. Хоть бы одного. Вместе с ним я мог бы многого добиться. Месть, уничтожение мафии, свобода детям в лаборатории. Однажды я точно найду такого помощника, а затем… Грохот Мое тело резко вздрагивает и непроизвольно я сильнее прижимаю ладони к ушам. Оно так громко стучит по крыше. Зачем? Стук Так страшно. Но я не должен поддаваться. Я не ломаюсь, нет. Все частички меня на месте. Я буду пытаться ухватиться за них своими маленькими ручками в случае чего. Я больше не позволю себе рассыпаться. И пусть меня пробирает дрожь — в ночном мраке этой комнаты все скрыто от посторонних глаз. На секунду я отрываюсь от подушки, чтоб осмотреться, но в этот самый момент непонятно откуда взявшийся свет озаряет комнату. Яркий и быстрый. Оно еще не закончило свою игру Нужно быстро бежать. Подальше отсюда. Сердце бьется в бешеном ритме, на лбу появилась испарина. Я не готов еще к такой игре без правил. Нужно просто поскорее уйти, а потом незаметно растворится в воздухе. Я больше не выдерживаю. Секунда — и я уже стою перед переключателем около двери. Щелчок. Ничего не происходит… Света нет. Я продолжаю стоять в кромешной тьме, прижимая руку к ноющему сердцу. Оно отключило электричество Специально. Это все происходит специально. Еще одна пропасть через которую я должен переступить. — Сколько можно? — шепчу еле-еле, одними лишь губами. Снова яркий свет и грохот где-то снаружи. Немного съёжившись и потупив взгляд в пол, я раскрываю дверь и выбегаю. Прочь от этого дьявольского места. Грохот преследует меня в мрачном коридоре, идет по пятам, смешивается со скрипучим звуком пола. Скорее. Где спрятаться? Может, выбежать на улицу? Еще чуть-чуть и заблужусь. В чужом доме, преследуемый этим существом, я как слепой котенок в лабиринте. Я ориентируюсь по стенам, но из-за паники то и дело спотыкаюсь на ровном месте. Шум усиливается Моментально я хватаюсь за первую дверную ручку и распахиваю дверь. Вваливаясь в комнату, я не удерживаю равновесия и падаю на колени. А здесь довольно тихо, по сравнению с моей спальней. Не сразу мое внимание привлекло внушительных размеров очертание человека на кровати. И сейчас это очертание шевелится. Постойте-ка, это же…3
— Что уже случилось, травоядное? — немного раздраженно бросил Хибари-сан, зевая. Меня слегка передёрнуло. Идти за помощью к нему хотелось меньше всего. Нет, я бы пожелал ни в коем случае не показывать ему, что я слабый. Только не после тех решительных слов, которые я говорил ему с такой уверенностью. Нет, только не теперь, когда я опускаюсь так низко и испытываю страх. Я больше не хочу выглядеть жалким в этих серых глазах. Но почему так сложно сдерживать свои слова? Опустив голову, я не решаюсь посмотреть на него. Я молчу, брови сведены, а дыхание слегка учащается. Что сказать? Признаться? Соврать, что перепутал комнату? А если он еще больше разозлится? Пожалуйста, Хибари-сан, не заставляйте меня отвечать. Забудьте обо мне. Меня не существует. Шумно выдохнув, он привстает на локтях, после чего переходит в сидячее положение. Я не вижу его лица, но буквально чувствую как он хмурится. Ему точно не нравится то, что я нахожусь в его комнате. — Подойди ко мне. — Похоже, ему надоело ждать. Его спокойный низкий голос приказывает. Мне ничего не остается делать, как повиноваться. Я медленно подхожу к его кровати, стараясь даже не дышать. Остановившись, я пытаюсь разглядеть в его темном лице эмоции. Надеюсь, он не злится. Он же не хочет ударить меня, правда? — Мукуро, не раздражай меня еще больше, я не хочу вытягивать из тебя каждое слово. Зачем ты пришел ко мне? Я слегка прикусываю губу. Стыдно говорить ему об этом. Он точно меня засмеет. Он скажет не «человек», не «Мукуро», а «жалкое травоядное». И будет совершенно прав. А я не хочу так. Пауза между нами затянулась. Один из нас со временем бы подал голос и кто знает, чем бы это закончилось: скандалом или истерикой? Мне бы так хотелось излить кому-нибудь душу, но точно не этим стальным нахмуренным глазам. Мои мысли были далеко за пределами этой комнаты, поэтому оглушающий грохот застал меня врасплох. Неосознанно я вскрикнул, издав что-то наподобие приглушенного «ах». Оно пытается пробраться сюда Кровь ударила в голову, пульс участился, а сердце пропустило удар. Я вжимаю руки в грудь, сгорбившись. Только не сейчас, только не перед этим человеком… А ему кажется всё равно. Я не вижу как он наблюдает за мной, но я чувствую на себе пару серых глаз, которые точно не ожидали такой моей реакции. Проходит минута, две. Я продолжаю съежившись дрожать, чувствуя такой неестественный холод по всему телу. Я слышу, как Хибари-сан шумно выдыхает. Он недоволен. Моим поведением, очевидно. — Ты грозы боишься? — Я…ну… заснуть не могу просто, — ничего лучше не придумав, я сказал частично правду. То есть, не договорил обстоятельства. Заметив, что мой собеседник замолчал довольно надолго, я поспешил добавить: — Извините за то, что разбудил. Я не специально. Д-думаю, мне лучше пойти к себе. — Хоть меня подвел дрогнувший голос, но я все равно набрался смелости это произнести. Теперь самое время уйти из этого безопасного общества. Я развернулся и с приглушенным вздохом сделал шаг вперед, как вдруг меня остановил Хибари-сан. Он положил свою большую ладонь мне на плечо. Уже успокоившееся сердце стало биться с новой силой. Хочется провалиться сквозь землю. — Можешь лечь рядом со мной. Я забыл как дышать. — В смысле, на всю ночь? — Да, — раздражённо. — Быстрее, пока я не передумал. Мигом я забрался под теплое одеяло. Было как-то неловко, но я ссылался на то, что Хибари-сан сам предложил мне спать вместе. Хотя у меня был шанс развернуться и уйти, но я этого не сделал. Рядом с ним я действительно чувствую себя защищенным. Это пугает. Я прикрыл глаза всего на пару секунд, как вот он уже стоит у окна и закрывает его. Грома больше не слышно. В помещении становится тихо, лишь только капельки дождя барабанят по стеклу. Оно исчезло — Это просто дождь, гроза и молния, — еле шепчу я, прикрывая глаза и чувствуя, как щеки наливаются румянцем. Может быть, в любой другой ситуации я бы посмеялся над своей глупостью, но сейчас же мне хотелось выть, уткнувшись носом в подушку. — Значит, все-таки боялся этого. Ты не перестаешь меня удивлять. — Хибари-сан притягивает меня ближе, но я все еще держу дистанцию. Я чувствую, как его рука опустилась на мою перебинтованную голову. Слегка пригладив выступающие из-под бинтов волосы, его пальцы начинают медленно перебирать пряди. Похоже, он не чувствует отвращения, находясь рядом со мной. Или теперь уже не чувствует? — Я думал о кое-чем ужасном во время этой грозы. — Мне хотелось заставить себя замолчать, но рот не закрывался. Почему я чувствую, что должен отчитаться перед ним? —Ты вбил себе в голову какую-то глупость. — Я слышу, как он зевает. — Не думайте, что я боюсь такой простой вещи, как гром. У меня просто разыгралось воображение…и стало мерещиться всякое. — Ты еще такой ребенок. — Из-за этой фразы мне хотелось отстраниться от Хибари-сана, потому что она меня изрядно бесила. Называть меня ребенком, после всего, что я пережил? Немного смешно. — Спи и не ворочайся, иначе я тебя скину на пол, — усмехнувшись, проговорил он на самое ухо, не переставая поглаживать меня по голове. Его действия и низкий, приятный голос расслабляли. Частичка души говорила мне, что все, что мы делаем вместе неправильно. Но, в конце концов, усталость взяла надо мной верх и мой разум, как по щелчку переключателя, очистился. Я думал, что спать с ним в одной кровати, это как зайти в клетку к голодному льву. Видимо, я ошибся, потому что такое успокаивающее тепло и чувство защищенности, как сегодня ночью, раньше могли подарить мне только родители. Конец POV Мукуро Рокудо4
Эта ночь прошла на удивление спокойно. Хоть Мукуро иногда ворочался, что-то невнятно мычал и вскрикивал, я не хотел скидывать его с кровати. Во-первых, от одного моего толчка он мог отлететь на другую часть спальни, а во-вторых — мне не хотелось тревожить его. Я лишь легонько приобнял его со спины. Это помогло немного успокоить малыша. Судя по тому, что его так сильно напугала простая гроза, он все еще остался запуганным зверьком, как бы сильно он ни отрицал это. Сегодня нужно было идти в школу. У меня было плохое предчувствие, но все ненужные ощущения и мысли я благополучно засунул куда подальше. Неважно, что случится, главное, чтобы малыш ничего неожиданного не выкинул. За завтраком он «играл» в молчанку, стараясь не смотреть в мою сторону. Если же наши взгляды случайно пересекались, то он смущенно отводил глаза, а на болезненно-бледных щеках был заметен легкий румянец. Когда я собирался уходить, уже в дверях Мукуро остановил меня. Он все еще был смущен и слова давались ему с трудом. — Можно, я пойду вместе с вами? Я не хочу оставаться один надолго… — Боишься? — я и не заметил, как хитро улыбнулся. Похоже, такая реакция не понравилась Мукуро. Он нахмурился и уже четко, без запинки и заикания заключил: — Я иду с вами. — Хорошо подумал? — Меня забавляла эта ситуация. Уверенность Рокудо после моих слов заметно пошатнулась. Скорее всего, он мысленно он метался из одного угла в другой, не зная, что ответить. — Я иду с вами, — на тон громче повторил малыш. — Ты сам на это подписался. Потом не жалуйся. Правильно ли я поступил? Однозначного ответа не могу дать. Мукуро уже как три дня сидит дома и принимает таблетки, поэтому небольшая прогулка до школы ему не повредит. С другой стороны, я бы не хотел наткнуться на Саваду с хранителями. Зная их я могу быть уверен, что они сразу будут приставать к малышу, а это, как мне уже известно, может привести к плачевным последствиям. Надеюсь, я не буду в конце дня проклинать свое спонтанное решение.5
— Вы здесь работаете? — поинтересовался Мукуро, разглядывая мой стол с нескрываемым любопытством. Мы уже находились в моем кабинете. Я разбирался с отчетами за вчерашний день, а малыш, сидя на диване, пытался читать какую-то книгу. — Да. — Занимаетесь делами своей семьи? — Нет. Я же уже сказал, что это школа, а здесь — кабинет дисциплинарного комитета. — То есть, вы работаете в школе для детей мафиози? — Это обычная школа для обычных детей. — Так странно, — он хмурился, обдумывая что-то минуты две, после чего довольно произнес: — А, понятно! Вы, наверное, работаете тут под прикрытием? — Нет. Если не прекратишь меня отвлекать — забью до смерти. Пауза затянулась. Я думал, что Мукуро больше ничего не скажет, как вдруг: — Я вас больше не боюсь. — Ну и зря. Просто знай, что мои тонфа всегда со мной, а бью я очень больно. Рокудо лишь хмыкнул, но в его разноцветных глазах, безусловно, мелькнула волна обеспокоенности. Так мне удалось заставить его замолчать на полчаса. Полностью погрузившись в письменную работу, я не заметил, как малыш задал очередной вопрос: — Неужели вам не скучно сидеть здесь почти целый день? — Я не провожу здесь все время.Если повезет, могу наткнуться на новеньких, которые еще не видели меня в гневе. С ними очень весело. Мукуро вздохнул. — Не вижу ничего веселого в насилии, если только не по отношению к мафии. — Что-то ты больно разговорчив. — Мне просто нечем заняться. Все ваши книги такие сложные, — он захлопнул очередной роман. — Ничем не могу помочь. — Думаю, что можете. У вас есть игральные карты? — Азартные игры запрещены на территории школы, — мой голос прозвучал довольно строго. Этот зверек сегодня невероятно смелый. — Зачем они тебе? — Хотел попрактиковаться в зрительных иллюзиях. Могу даже вам показать парочку, — малыш заметно приободрился. — Меня не интересуют твои фокусы. Мукуро недовольно покосился в мою сторону, но промолчал. Просидев на одном месте минут десять, он встал и подошел к стеллажу с книгами, мимолетно взглянув в окно. — О, кто-то устроил драку, — безразлично сказал малыш, продолжая бегать глазами по названиям. Я лишь мысленно закатил глаза. — Ни шагу отсюда. Я быстро закончу. Уже в дверях на меня налетел Кусакабе. Ему пришлось на ходу объяснять мне где и кто решил нарушить дисциплину в середине учебного дня. Вдвоем мы быстро дошли до спортивного стадиона, около которого как раз и разворачивалась драка между старшеклассниками. Оказалось, глупые подростки что-то там не поделили (или кого-то) и решили выяснять отношения с помощью кулаков. Теперь придется их утихомирить таким же способом, только тонфа бьют в разы больнее. Пока Кусакабе разгонял пару учеников, решивших поглазеть, я уже приблизился к нарушителям, которые ничего не замечали вокруг себя. Один подросток уже заносил кулак над головой второго, но я вовремя остановил его, выкручивая руку. — Эй, куда ты лезешь? — недовольно зашипел он, сверкнув глазами, затуманенными злобой и яростью. — Вы, травоядные, нарушаете дисциплину, а за это я забью вас до смерти, — сказав это, уголки моих губ расплылись в недоброй полуулыбке. Когда до обоих парней дошло, кто сейчас стоит перед ними, они заметно приуныли и слегка попятились назад. Один из них хотел было что-то возразить (или же просить о пощаде), но я не дал ему это сделать, быстро ударив в скулу. Другой шумно сглотнул, очевидно, молясь всем богам сразу. Второй удар пришел как раз на него. Он схватился за живот и упал на колени. Мои глаза блестели, а голову затуманивала пелена азарта. Мне по душе подобного рода наказания. Пусть они почувствуют весь мой гнев и жестокость. Как же удачно мне подвернулись эти парни. При Мукуро я должен быть спокойным и внимательным, а здесь я могу выпустить внутреннего хищника. Удар, за ним еще два и еще и еще. Земля вокруг заляпана багряной кровью. Живот, лицо, солнечное сплетение, руки, снова лицо. Я не промахиваюсь. Движения четкие и быстрые. Никто не остаётся без внимания. Пока один парень, упершись руками об асфальт, сплевывает кровь, я хватаю второго за галстук. Приподнимаю его над землей. Он мычит что-то нечленораздельное, а из его рта капает алая жидкость прямо мне на лицо. Мое оружие идеально проходит по его ребрам. Парень отлетает в сторону. Наказание длится еще пару минут. — Когда противник не может дать отпор, то быстро становится скучно, — презрительным взглядом осматриваю хулиганов. Пора закругляться. — Ке-сан, вы не перестарались? — с опаской осведомился Кусакабе, проверяя пульс сначала у одного бездыханного тела, затем у другого. — Нормально, — бросил я, уходя прочь.6
Перед тем как вернуться обратно в кабинет, я поспешно умылся и привел себя в приличный вид. Когда за мной закрылась дверь то первое, что бросалось в глаза, был Мукуро, который сидел неподвижно на диване, словно статуя. Обратив на меня внимание, малыш резко схватил книгу, близко поднес к лицу, закрывая мне обзор. Должен заметить, что книгу он держал в перевернутом виде. Такое изменение в поведении меня насторожило. Если раньше Рокудо вел себя довольно расслабленно, то сейчас он был весь напряжен и как будто находился в параллельной вселенной. Даже когда я окликнул его и посоветовал перевернуть книгу (которую он держал неправильно минут двадцать), он промолчал. Убрав ее в сторону, он только еще более съежился, обхватив свои колени руками. Игнорировал он меня так же остаток нашего дня в школе. Никак не реагируя ни на замечания, ни на простые вопросы, Мукуро вел себя словно живая кукла. Безразличие на лице и отстраненный взгляд. Это стало напрягать под конец, поэтому я был рад, когда закончил с делами и мы могли поскорее пойти домой. Кстати, пока малыш не видел я забрал из шкафа с конфискованными вещами колоду карт. Пусть полежит дома некоторое время.