***
Чон Чонгуку двадцать семь лет. Он единственный наследник семьи Чон и потенциальный глава триумвирата: альфа своего рода сердце Колумбияны, а семьи Ким и Мин - кровь в его клапанах. Отец Чонгука, Дэхви, умер в прошлом году от инфаркта. Чонгук уверен, что дело вовсе не в его болезни. Главу братства кто-то просто решил убрать, отравить: в крови нашли вещество, запрещённое в Корее. Кто бы это ни был, Чонгук - следующий. — Завтра традиционный бал по случаю твоей помолвки, - нарушил тишину в салоне автомобиля Хосок - телохранитель Дьявола. Чонгук поправляет длинными пальцами завитушку чёрных волос и лениво переводит взгляд на переднее сидение. — Ты решил подработать у меня ещё и секретарём? Если тебе не хватает выручки, просто дай знать, - то ли шутит, то ли говорит серьезно альфа. Хосок цокает. Он не просто какой-то телохранитель, он лучший друг самого влиятельного мафиози Азии. Они знакомы с пелёнок: отец Хосока охранял господина Дэхви, и по традициям Колумбияны, когда альфа умер, отец Хосока проглотил пулю пистолета в знак своей бесконечной преданности клану Чон. Хосок знает, что тоже самое, если погибнет Дьявол, ждёт и его, но он к этому готов, потому что роднее Чонгука для него никого нет. Даже к папе он относится не с такой глубокой верностью и любовью. — Я это к тому, что завтра у наших врагов вырисовывается хорошая возможность избавиться от тебя, - парирует Чон. Дьявол усмехается. — Не бойся. Традиции братства нарушать нельзя. Это карается смертью. Нарушит их только последний псих. Бентли заезжает во двор огромной усадьбы, открываются высокие ворота. — Меня беспокоят Кимы. Намджун, всем известно, мечтает изменить традиции. Он ведёт себя неосторожно. — Намджун умён. Он знает, что триада никогда не станет менять устои великих семей. А пока я жив, ему даже мечтать о смене власти не позволено. Альфы выходят из машины, за ними следует орда охранников, которые в тот же миг принялись за поставленные обязанности. Чонгук принимает горячий душ, накидывает на голое тело с татуировками и шрамами от пулевых ранений халат и опускается на кожаное кресло. Сегодняшнюю ночь он решает провести один.***
Тэхён долго разглядывает перстень на своей руке и довольно выдыхает, любуясь, как искажается его лицо в отражении красного рубина. Кто бы ни подослал подарок, этот человек отлично знает привычки Кима, а значит следит за его социальными сетями. Парень достаёт мобильник и делает пару снимков своей эстетичной ладони, где на указательном пальце переливается на свету драгоценный камень в тонкой оправе. Омега отпивает грейпфрутового сока из трубочки и загружает получившееся фото в сеть, подписав его «спасибо за приятные сюрпризы». По его лицу скользнула лукавая улыбка. Тэхён любит бросаться своим превосходством. Скромность, считает он, богачам не к лицу. Он единственный омега в семье, поэтому все его балуют, особенно средний ребёнок клана Ким - Сокджин. Этот красивый альфа тоже любит покрасоваться перед всеми и частенько шепчет об этом Тэхену, напоминая, что его избранником должен стать только достойный из достойнейших. Статус для омег Колумбияны - важнее всего. Тэхен повторяет себе это перед сном как мантру, частенько листая глянцевые журналы с богатенькими мужчинами. Многие омеги университета не понимают его, порой завидуют. Для них чувства в приоритете, а для Тэ важнее всего - не подвести семью. Тэхён настоящий принц Колумбияны. О нем слышал весь белый свет, о его красоте слагают разные сказки. Даже сам Дьявол восхвалял его лико. Омега знает себе цену, но продаваться даже не думал. — Ваш шоколадный кекс, - уставший голос донёсся над головой белокурого. Тэхён даже не смотрит на официанта. Разглядывает десерт на фарфоре и кривит в недовольстве рот. — А где сироп? - спрашивает он высокомерно. Перед ним стоял красивый омега с ровным лицом и неестественно пухлыми губами, которые были похожи на лепестки мака. Угольная челка свисала на лбу, а милые глазки излучали лишь одно - скуку. — С этим кексом сироп не подают, - отвечает официант. Тэхён лениво цокает и отодвигает от себя тарелку. — Значит, теперь будут. Работник поворачивается к кассе, смотрит на хозяина кондитерской и выдыхает, поняв по сигналам, что придётся повиноваться. Опять. Чимин ненавидел прислуживаться, но именно этим он занимался последние два года. Не сумев самостоятельно оплачивать счета за учебу, Пак бросил занятия и устроился на подработку. Омега кочевал с места на место, пробовал себя во всех сферах: от посудомойки до официанта. На последнем посту он и задержался. Чимин красивый парень. В этом кроется проклятие, потому что альфы падки на все красивое. Сколько унизительных предложений слышал в свой адрес Чимин... Сколько раз его щипали за задницу, откровенно лапали, трахали взглядом. Сколько раз он замечал следивших за ним мужчин. Его жизнь - сплошная борьба за выживание, но Пак ведь не боксёр. Он хрупкий, наивный и добрый омега, который мечтает изменить свою жизнь в лучшую сторону и навсегда покончить с прислуживанием. Проходят дни, его баночки с наличкой наполняются деньгами, а мечта с каждым разом все ближе и ближе, только вот сам Чимин - все слабее и слабее. Он опускает на поднос тарелку с кексом и пропадает на кухне, прося кондитера подготовить шоколадный сироп. Тэхён открыто довольствуется своей популярностью в интернете и в ответ на расспросы других омег о таинственном поклоннике шлёт тем смайлики. Вдруг стеклянная дверь заведения отворяется, и над проёмом звенят колокольчики. Блондин оборачивается на шум, мгновенно расплывается в тёплой улыбке, дожидаясь, когда элегантный альфа подойдёт к его столу. — Спасибо, что приехал, - говорит Тэхён Намджуну. Старший снимает с носа солнцезащитные очки и зачесывает пепельные волосы назад, серьёзным взглядом оглядывая любимую пекарню брата. Намджуну двадцать восемь лет. При нем есть все, начиная от экстраординарной внешности, заканчивая острым умом и хитростью. Когда он проходит мимо, у всех бегут мурашки по спине, разжигаются костры в груди и кружится голова. Многие уважают старшего Кима, наследника династии, а кто-то его побаивается, зная о его целеустремлённости. Этому альфе всего мало: он подчиняет себе слабое звено, наживает деньги и мечтает о чём-то новом. Его кредо - не стоять на месте, менять мир к лучшему. Под этим «лучшим» Ким понимает Корею без правил и традиций Колумбияны. Альфа уверен, что законы устарели, застряли в прошлых веках и выглядят со стороны по-дикому. Например, брак по кровной клятве: смешивали кровь младенцев, наследников двух влиятельных семей, и на ней клялись поженить, то есть укрепить связь и позицию братства. Именно через это прошли Чонгук и Эн. Они с детства знали, что принадлежат друг другу и никому больше, поэтому оба, хотя и встречались с кем-либо, в конечном итоге разрывали все связи, потому что в конце их ждала обязанность перед Колумбияной. — Где твоя машина? - дёрнул бровью Намджун. — На диагностике. Я думаю купить себе новую... — Ты снова за своё? - перебивает омегу Ким и неодобрительно понижает голос, из-за чего у Тэхена волосы дыбом поднимаются. — Ты меняешь их вместе со своим маникюром? Это уже третья за полгода. — Ну, Намджун, - закатил глаза блондин, — моя мне больше не нравится. Она какая-то маленькая. — Поговори об этом с отцом, - отмахивается альфа, теряя интерес к разговору. Его разум полностью отключается, когда кончик носа ловит аромат лилии. Мужчина судорожно вертит головой, пытается найти источник его растерянности, но не находит. Брови Намджуна опускаются к переносице, а язык скользит по щеке. Этот запах потревожил его зверя. — Вот и поговорю... с Джином. Он-то мне не откажет, - фыркает на старшего Тэхён и складывает руки на груди. Тонкий аромат лилии стал слышаться лучше. Намджун невольно принюхивается, чуть ли со стула не встаёт, но вовремя себя останавливает и снова поворачивает голову в нужную сторону. В этот момент из кухни выходит он. Ангел. Нет. Фея. Настоящая фея, которая всем своим видом мир спасает. У него чёрные, как ночь, волосы, пухлые сладкие губы, созданные специально для глубоких поцелуев, и миловидные щёки. Как же он красив. Настолько красив, что у альфы челюсть сводит от желания покрыть эту ровную прекрасную кожу своими засосами и укусами. Намджун, пока этот мальчик шёл в их сторону, запрещал себе дышать, боясь ненароком развеять ангелоподобный образ перед собой. Неужели этот парень реальный? Его можно потрогать? Альфа сглатывает вязкую слюну и хлопает глазами, задохнувшись от аромата лилии, забившего поры. — Ваш кекс с шоколадным сиропом, - буднично мямлит Чимин, смотря лишь на Тэхена. Не потому, что так хочется, а потому, что правый бок его горит от пронзительного взгляда брутального альфы. Он его сразу почувствовал, как вышел из кухни. По Чимину видно, наверное, не было, но он себя еле целым держал, пока нёс этот сраный кекс. Лучше бы ему в спину стрелы пустили, чем он будет испытывать взор этих тёмных глаз. — Отлично, - облизывается довольный Тэхён и обращается к альфе, — ты что-нибудь будешь? «Его» - мелькает в голове Кима красным цветом. Он открыто любуется красивым официантом и сам не понимает, почему какой-то провинциальный омега разбудил в нем голодного зверя. Через постель Намджуна прошли разные красавцы, но никто из них не переворачивал нутро альфы. До этих пор. Чимин сглатывает, царапает ногтем свою ладонь и смотрит в пол, мысленно умоляя мужчину быстро дать ответ и отпустить его. Рядом с ним спокойно находиться невозможно. Почему - Пак не понимает, но в одном уверен точно - этот альфа не прост. До него многие так пялились, мечтали Чимина трахнуть, но Ким, в отличие от других, свои мысли в быль осуществить способен. Это брюнета одновременно и притягивало, и отталкивало. — Ничего, - сухо отозвался Намджун и наконец-то отвернулся от Чимина. Омега с облегчением вздыхает и спешит спрятаться за стойкой, подальше от странного мужчины и эмоций, вызванных им. Что сейчас здесь произошло, оба понятия не имели, но повторить вихрь эмоций жаждали до беспамятства.***
[Вечер помолвки] — Какого черта ты все ещё сидишь здесь?! - вопит на весь особняк Эн. Омега сегодня выглядит изящно. На нем синий бархатный костюм и полупрозрачная чёрная блузка. Каштановые волосы уложены набок и украшены диадемой. Юнги ненавидит это. Конечно, брат выглядит волшебно, но осознание того, что вся эта красота ради подонка, убийцы Чона, вымораживает вплоть до костей. У Эна нервный срыв. Из-за него весь дом с утра стоит на ушах, потому что у парня возникала постоянно какая-то проблема: то обувь не та, то прическа не нравится, то эпиляцию ему плохую сделали. Последней каплей в чаше терпения стал младшенький. Юнги как ни в чем не бывало сидит на диване в гостиной и, будучи в одном халате, ест пачку чипсов с газировкой. Его невинное хлопанье глаз взбесило Эна, и омега сильно потянул брата за локоть, отчего не ожидавший подобного Мин свалился на пол. — Ты, блять, с ума сошёл?! - рявкает Юнги, потирая больное место. — Быстро иди одеваться! Нам нельзя опаздывать! Отец звонил уже три раза! - орет Эн и жестикулирует руками. Блондин устало воет и застывает взглядом на хрустальной люстре, совсем не горя желанием ехать на бал. Это настоящая тупость: кучка идиотов одеваются в нарядные костюмы и маски, пьют дорогое пойло и строят из себя королей Франции. Юнги все это презирает, и даже напоминание, что сегодня праздник его брата, семьи, не помогает. Он просто не хочет туда и все. — Я же сказал, я не поеду. — Ещё как поедешь, - сквозь зубы проговаривает Эн, — я тебя заставлю сделать это, поэтому давай договоримся по-хорошему. Ты сейчас поднимешься в свою комнату, переоденешься и сядешь в лимузин, иначе, богом клянусь, родители узнают, что ты трахаешься с Шином. Омега округляет глаза и приближается к брату, от обиды и злости играясь с кулаками. — Это было давно. Я больше не сплю с ним! — Родителям плевать на это. Важно, что ты больше не девственник. Ну, так что? Парень стал думать, искать выход из ситуации, но хладнокровное выражение лица Эна говорит само за себя. Иного пути нет: придётся сдаться и поехать на вечер. Юнги рычит на брата, демонстративно задевает того плечом и поднимается по лестнице в свою комнату. Там он находит заранее приготовленный прислугой чёрный шёлковый костюм и такую же маску с кружевами. На часах было восемь, когда экипаж омег затормозил у огромной усадьбы с фонтаном в саду. Музыка и гогот заливают весь огромный участок. Пафос сочится из каждой удобной щели, пачкает собой Юнги, вынуждает рот в недовольстве скривить. Притворяться счастливчиком нет настроения. Омеге бы домой вернуться, надеть пижаму и смотреть мультики, но, зная характер отца и скверное расположение духа Эна, на подобное тот не осмеливается. Омеги клана Мин - последние гости торжества, поэтому, когда они зашли в хрустальный зал, украшенный только золотом и серебром, все пары глаз были уставлены на них. Юнги от такого чересчур пристального внимания ёжится, чувствует себя птицей в клетке, не может расслабиться. Эн придерживает его за руку, но скорее для того, чтобы самому не упасть: он, после Чонгука, и есть гвоздь программы. Молодые и солидные люди в карнавальных масках взглядом провожают красивых омег в центр зала, кивают им в знак своего почтения и приветствия, улыбаются. Младшенький отлично понимает, что в основном улыбаются Эну, ведь его толком никто не помнит. Наконец, дорожка заканчивается, и омеги клана Мин подходят к столу, за которым сидят радостные Гухан и Лил. Оба приятно удивлены поступку Юнги: даже не надеялись, что он сегодня явится на вечер. Но, видимо, блондин сильно привязан к брату. А на самом деле Юнги похуй. Он, если у него была бы власть и возможности, помолвку эту бы расстроил. — Выглядите потрясающе, - улыбается сыновьям Лил. Эн машинально поправляет воротник, украшенный стразами, отпивает холодной воды и всеми силами старается не выдавать своё волнение. Юнги жуёт виноград, осматривается. Ищет. — Он что, на собственную помолвку забил? - усмехается омега, не замечая, как своими издёвками брата нервирует. Тот распереживался только пуще, покраснел и начал потеть. — Юнги, клан Чон очень влиятельные люди. У них много дел. Чонгуку можно простить его опоздание, - парирует Гухан, стараясь не портить вечер ни сыновьям, ни себе. — Он же бешено чтит традиции, а сам устроил все так, что омега явился на праздник раньше самого жениха? Вы уверены, что мы говорим об одном и том же человеке? Эн не выдерживает. Он глубоко вздыхает и отпрашивается в уборную, подправить потекший макияж глаз. Лил соглашается составить сыну компанию и аккуратно покидает своё место. За столом остались двое. Гухан платком вытирает бусинки испарины на лбу и, откашливаясь, привлекает взор сына к себе. — Запомни, Юнги, если сегодня что-то пойдёт не так, ты за это заплатишь. Я устрою тебе сладкую жизнь после переезда Эна. Раньше-то он за тебя заступался, а когда он перейдёт в новую семью, ты останешься один. Но не переживай, сынок, - едко улыбается альфа, сжимая хрупкую ладонь блондина, — я о тебе не забуду. Найду достойную партию, не хуже Чонов. Как тебе, например, Кимы? Они такие же, как и ты - у себя на уме. Найдёте общий язык. — Отец, - шипит от боли Юнги, старается свою руку спрятать, но стальная хватка его ладонь к столу припечатывает, оставляя синяки. Он не боится угроз альфы, потому что знает, что за мужчину из семьи Ким его не выдадут. Никто не знает, однако Юнги однажды, на таком вот вечере, подслушал разговор двух семей братства. Родители вскользь упомянули о своём младшем сыне, кандидате в мужья младшего альфы, но клан Ким тактично отказал им. Тогда Юнги усмехнулся. Да, он не так красив, как многие омеги Сеула, он взбалмошен, любит всегда говорить правду в лоб, да и манеры у него отнюдь не омежьего типа, но парень любит себя. Несмотря на все вышеперечисленное, Юнги хочет видеть на своём члене вся верхушка корейского Манхеттена, его провожают голодными взглядами, в универе говорят как о герое. У Юнги, может, не такая слава как у Ким Тэхёна, но он все же знаменит. Не выдержав давления, омега кусает нижнюю губу и языком съедает половину помады, после чего резко встаёт со своего стула и поправляет пиджак. — Куда намылился? - грозно спрашивает Гухан, следя, чтобы об их споре никто не узнал. — Прогуляться хочу. Или мне теперь даже этого нельзя? - язвит омега, хватая со стола кружевную чёрную маску. Он надевает ее на глаза и, не дожидаясь ответа, берет бокал с подноса официанта, пропадая среди толпы. Чонгук подписывает очередной договор с японской мафией и устало откидывается на спинку кресла. За тремя стенами во всю веселятся толпы богатых людей, здесь же - идёт бизнес. Хосок убирает документы на полки и встаёт рядом с альфой, дожидаясь инструкций. У Чонгука нет настроения, он устал и хочет спать, но правила есть правила, а из-за работы мужчина итак заставил своего будущего супруга долго ждать. Он зачёсывает смоляные волосы назад, открывает вид на шею, где красуется татуировка с надписью на мертвом языке, и надевает на широкие плечи чёрный атласный пиджак. Зал встречает альфу гробовым молчанием и поклоном. Пока глава Колумбияны не прошёл к своему месту, голову никто не поднимал. Впрочем, кто-то и вовсе не кланялся. Юнги сидел на подоконнике второго зала и наблюдал за утками в бассейне, усмехаясь, когда одна из них забавно двигала попкой. Что-то не так. У Чонгука зверь клыки показал. Он оглядывается, думает, что смерть за ним пришла, но ничего подозрительного не видит. Кивает незаметно Хосоку проверить его догадки, а сам, стараясь зверя на поводке держать, садится на «трон». Эн теряет себя. Он встречается с чёрными, как омут дьявола, глазами будущего мужа и заливается краской. Омега так растерялся, что забыл про маску, но Лил вовремя нацепил её на макушку сына. Парень неуверенными шагами подходит к высокому альфе и медленно кланяется, взяв того за татуированную руку и поцеловав ладонь. Холодные пальцы Чонгука легонько поднимают подбородок жениха. Он долго всматривается в глаза напротив, надеется зацепиться за что-нибудь, но кроме покорности и восхищения ничего не находит. Скучно. Дьявол надеялся посадить рядом с собой чертёнка, но ему достался ангел: их ломать хотя и приятно, но надоедает быстро. Как и заведено, мужчина целует омегу в благородный лоб и помогает тому сесть рядом на бархатный стул. Эн лучезарно всем улыбается, не веря в то, что его судьба решается. Омега взглядом рыщет по людям напротив, но брата среди них не находит, поэтому немного огорчается. Спустя пару минут альфа и омега подписывают документ, и Чонгук надевает на безымянный палец старшего Мина перстень с гербом фамилии Чон. Весь зал тотчас аплодирует. Лишь тогда Юнги понял, что все пропустил. Он громко ругается, спрыгивает с подоконника и поправляет наряд. Когда блондин выходит в главный зал, у Чонгука сердце лопается. Он не двигается с места, не смотрит на Эна, не слышит собственные мысли. Только аромат цитрусов. Он как будто везде, каждая вещь в этой усадьбе будто пропитана этим сильным запахом. Но проблема в том, что у Чонгука ненависть к цитрусам: его начинает тошнить. Альфа внюхивается, не понимает своих ощущений, топится в крови, которую пускает зверь внутри. Запах цитрусов Чон терпеть не может, но здесь что-то странное: одновременно и отталкивает, и притягивает. Острый взор альфы ловко охватывает все помещение. Он хочет найти источник запаха, чтобы шею свернуть. Эн замечает переменчивость жениха и осторожно спрашивает о его самочувствии. Чонгук отмахивается, пальцами к себе Хосока подзывает, найти приказывает. Второй Чон тоже слышит этот аромат, но он не такой резкий, как доказывает ему глава, однако приказы выполнять он должен беспрекословно. Семья Ким наблюдает за королями сегодняшнего вечера и едко хмыкает. Особенно Тэхён. Омега тяжело вздыхает и толкает локтем уткнувшегося в тарелку Джина. Альфа выглядел божественно: он наплевал на каноны и надел под белый пиджак прозрачную чёрную блузу с кружевными цветами. На его широкой шее красовался бриллиантовый чокер, а под глазами - подводка. — Пойдём поздороваемся с его демоничеством? Поздравим с помолвкой, - загорается желанием Тэхён и уже подрывается с места, как рука Намджуна останавливает его. Намджун не любит стразы: он за строгость, поэтому костюм он выбрал бархатный, болотного цвета. Он впервые в жизни не хотел ехать туда, где будет Чонгук, потому что сам альфа остался там, в кондитерской, рядом с ангелоподобным мальчиком. Он словно засел в самом сердце, покоя не даёт, занозой прикидывается. Намджун эту занозу вытащить пытается, но пока своими неуклюжими действиями ее только глубже всаживает. — Сядь. Так не принято. — С каких это пор ты традициям подчиняешься? - не верит реплике брата омега. Намджун отвлекается от мыслей и строгим взглядом ставит зверька младшего на место. — Мы на его территории, сегодня я должен подыграть. Поздороваешься, когда он выйдет к гостям. Пока сиди здесь и ешь свои трюфели. Тэхён дуется и отворачивается в сторону. Ему скучно. Здесь нет ни одного достойного альфы, который бы мог угостить его, допустим, шампанским. Только если Чонгук, но этот лакомый кусочек уже занят. Платиноволосый нехотя сообщает, что хочет прогуляться по залу, и под пристальным взглядом братьев теряется в толпе. Он улыбается каждому, кто смотрит на него, принимает комплименты и застенчиво хлопает глазами. Однако, когда желаемый объект наконец-то покидает свой трон, Тэхён кусает губы от радости и делает вид, будто проходит мимо. — Господин, - кланяется ему омега. Чонгука все еще мучает аромат цитрусов, у него аж кожа плавится, голова ходуном идёт. Чтобы отвлечься, альфа решает поприветствовать своих гостей, поэтому оставляет жениха на месте, а сам думает подышать свежим воздухом. Хосок долго ищет корень чоновского недуга, у главаря лопается терпение. — Тэхён, - улыбается Демон, — ты так вырос. — Вы тоже изменились. Поздравляю с помолвкой. Жених у вас, - омега косится в сторону Эна и поджимает уста, — приятный. Чонгук смеётся над ядовитостью младшенького Кима и тут же замирает как вкопанный. Он видит омегу маленького роста со светлыми волосами. На нем сшитый для него специально чёрный костюм, под которым резко выделяется его сахарная кожа, у него гребаные мягкие на вид вишневые губы. Прямые жемчужные волосы дёргаются от каждого движения парнишки и напоминают одуванчик. У Чонгука лёгкие с треском рвутся, ибо запах цитруса полностью завладел ими. Он не успевает разглядеть лица из-за блядской кружевной маски, но то, что незнакомец сказочно притягателен, раз и навсегда для себя решает. Омегу насильно, заломив руки за спину, толкают к выходу и на очевидные вопросы, какого черта те творят, ничего не отвечают. Юнги спокойно стоял у десертного столика и воровал клубники с верхушек тортов, как внезапно какой-то альфа с каштановыми волосами резко дёрнул его на себя, а потом передал в руки двух амбалов. — Какого хрена? - хмурится Юнги, вырываясь из грубых клешней. — Нам жаль, но вы должны покинуть сегодняшний банкет, - бесцветно заявляет Хосок и собирается уйти, но Юнги его своим окриком останавливает: — Что вы себе позволяете?! Вы хоть знаете, кто я такой?! Проблем захотели?! Как вы смеете, блять, трогать меня... Омегу никто не слышал, его как безвольную куклу волокли к выходу и лишь смеялись над потоками мата. Юнги царапается, кусается, плюётся, всех своих родственников вспоминает, но в конечном счёте блондина толкают на веранду и в грубой форме требует уйти. — Это ты сейчас уйдёшь, причём на тот свет, недоумок! Я требую объяснений! На каком основании меня вышвырнули на улицу?! - складывает руки в кулаки парень, вскипая от злости и унижения. Альфам надоело слушать истерику щупленького дикаря, и один из них чопорно говорит: — Господин Чон пожелал так. Юнги замолкает, разглаживает морщинки на лбу и начинает громко хохотать, вызывая у амбалов мысли, что тот просто псих. Но омеге смешно до боли в животе. То есть его прогнал будущий родственник? Муж Эна? Знаменитый Чон Чонгук? У Юнги от стресса глаз задергался. Он взъерошивает пряди на голове и глубоко выдыхает. Вот бы взглянуть в лицо этого ублюдка. — Значит, вот как. А почему, он вам не сказал? Или Чон Чонгуку плевать, кого на улицу выставлять? - разводит руками блондин. Спектакль, устроенный Мином, привлекает все больше внимания. Омега нарочно говорит громко, довольствуется своим звёздным часом и заглядывает за спины амбалов. В тот момент он и услышал запах коньяка, который отныне ему в кошмарах снится будет, запах, который не выветрить, ведь он заседает в самом Юнги, остается под кожей. Чёрная фигура медленно, важным шагом выходит на улицу и становится между охраной, которая, узнав в красивом и опасном альфе самого Дьявола, кланяется тому и отходит в сторонку. На костяшках Чонгука выбито «до самой смерти и после». Юнги думает, что эти слова демон шепчет своим жертвам во время казни. У Чонгука мурашки по коже бегут уже дохлые. Он вроде как успел рассмотреть омегу с противным для него ароматом, но вот эти губы... Он в них вгрызться готов, истерзать, напиться кровью, проглотить и повторить тоже самое десятки раз. Юнги наклоняет голову набок, прищуривает лисьи глазки под кружевной маской, а у альфы нервы струнами тянутся, член от одного движения омеги дёргается. Это странно. Слишком странно для Чонгука. — Какая честь, - подбирается Мин, избавившись от лёгкой прострации. Блондин старается смотреть прямо в глаза, но неосознанно бегает ими по всему саду, чувствуя, как тьма обволакивает тело. У альфы дёргается кадык. Он слышит этот грудной голос, испытывает одновременно желание разложить парнишку прямо на капоте одного из лимузинов и желание вырвать тому хребет, потому что цитрусовый аромат уже скулы сводит. — Ты со всеми гостями так обращаешься или я избранный? - продолжает плеваться Юнги. Чонгук не сдерживает улыбки, но похожа она скорее на звериный оскал. — Манерам тебя, видимо, не учили, - облизывается Дьявол, неосознанно спускается на одну ступеньку ближе. — Не тебе о манерах говорить. Ты допустил огромную ошибку, прогнав меня, - теряет крупицы терпения омега. Дикарь. Таких Чон раньше не видел, значит, тот из нижних слоев. Члены Колумбияны оттачивают поведение своих наследников, а этот, наверное, сынком депутата будет или миллионера. Чонгук становится к блондину вплотную, но тут же отшатывается, морща нос от ужасного запаха. Юнги ловит гримасу альфы и моментально оскорбляется, осматривая свой наряд с головы до пят, проверяя свежесть дыхания и состояние подмышек. Ничего. — Ты воняешь, - смеряет растерянного омегу взглядом полной брезгливости альфа. — Ну ты и сволочь, - замахивается Юнги, однако Чонгук ловит его руку и жестом останавливает подорвавшихся с места охранников. — Пусти! Пусти, не то я тебе пальцы отгрызу. Демон его не слушает, он тянет мальчишку на себя и решает кое-что проверить. Его ладонь ложится на талию омеги, и Юнги начинает брыкаться, требовать отпустить, угрожать. Безуспешно. Альфа выше на две головы, сильнее и коварнее: он заламывает кисти Мина и поворачивает к себе спиной, всем телом примкнув к упругой попке. У Юнги в голове петарды взрываются с такой же скоростью, с какой бьется сердце. Блондин чувствует чужое возбуждение, чувствует, как альфа внюхивается в его волосы, и уже хочет затылком сломать ублюдку нос, когда Чонгук толкает его на асфальт и усмехается. — Ненавижу цитрусы, - заключает Чонгук. Юнги физически здесь, в чужой усадьбе, а душой - на кладбище. Его только что лапал жених его брата, Чон Дьявол Чонгук, убийца, наркобарон и просто конченая мразь. Юнги до сих пор чувствует жар исходящий от паха альфы, он помнит его возбуждение и запах коньяка, забравшийся под одежду. Смыть, смыть, смыть. У омеги истерика в зобу комом собирается, он кое-как поднимается с земли и снимает с глаз маску. — Да ты ахуел вообще! Ты... Ты... - пытается подобрать нужное оскорбление блондин, хлопая глазами. Чонгук этой картиной умиляется. Этот омега прекрасен в своём гневе. Его ровные брови забавно хмурятся, надуваются щеки и губы как будто больше краснеют. Сейчас бы он его поцеловал, но свидетелей много. Зато ночью Чон снимет лучшую свою блядь и отыграется на ней за эти секунды. — Я больше не желаю тебя видеть рядом с собой. От твоего запаха меня тошнит, - безапелляционно чеканит Чонгук и разворачивается, намереваясь уйти. — А меня от тебя тошнит, так что у нас взаимные чувства. И да, - цокает розовым языком Юнги, обращая внимание уходящего альфы на себя, — в следующий раз держи свой член при себе. Мою задницу, пропахшую цитрусами, ты только во сне увидишь, и то даже там я перед тобой ноги не раздвину. Юнги находит своего шофёра и просит отвезти домой, а Чонгук возвращается к гостям и благодарит тех за добрые пожелания, мечтая поскорее выветрить запах дикого чертёнка. Он до поздней ночи прокручивает в голове образ невоспитанного омеги и хмыкает, вспоминая шаловливый язычок, который так и хотелось откусить. С этими мыслями Чонгук и засыпает.