Колумбияна

Хосок, несмотря на попытки омеги отвязаться, привозит Юнги в центр города, даёт ему свою обувь и насильно сует в руки пачку банкнот. Гордый парнишка фыркает, грубит альфе, утверждает, что от Чон Чонгука ему ничего не нужно. Хосок долго беседует с разбитым на тысячи частей Мином, помогает воспрять духом и, долго глядя удаляющемуся блондину вслед, уезжает в обратном направлении. Юнги один в центре Сеула. У него нет семьи, друзей, места, где бы он мог спрятаться, у него нет ничего. Он стоит у обочины, смотрит на бездонный чёрный колодец, откуда на землю ложатся пушистые хлопья, и выдыхает горячий пар. Холодно. Все смотрят на него, как на полоумного, ведь омега без верхней одежды - одни домашние вещи и кожаная обувь Чона. У Юнги сердце отныне не бьется: оно осталось там, на крыльце, перед ногами альфы. Юнги его специально выплюнул, в надежде от чувств, таящихся в душе, избавиться. Он ненавидит эту тягу. Чонгук истребил всю его семью, не дал попрощаться, вдобавок похоронил тех, как дворняг, не остановился, пошёл дальше. Отнял у Мина его наследство. Об этом блондин узнает от адвоката отца, который с сожалением в глазах посмотрит на бледного паренька, не зная, чем помочь. Юнги сидит в кресле, весь расплывается, дрожит губами и молит себя заплакать наконец, но слёзы не льются, будто их заморозили. Чернота копится в груди омеги, она отравляет организм, делает из Мина тряпичную куклу. Покинув офис, парень заглядывает в рандомную кофейню, заказывает зелёный чай и, предприняв попытку дозвониться до Тэхена, хмыкает. Значит, Хосок не врал, и омега вместе с семьей покинул Корею. И Ким его оставил... Омега добирается до своего нового дома к сумеркам - он снял однушку далеко от центра, где протягиваются трущобы. Юнги договаривается с хозяином, забирает ключи и, держа в руке пакет с лапшой быстрого приготовления, заходит в холодное, тесное помещение с одним окном. Стены с ободранными обоями, пыльный матрас, стоящий вертикально, табурет у двери, ведущей в ванную, и, к везению Юнги, электрический чайник, скорее всего, доставшийся от прежних хозяев. Парень несколько секунд стоит у двери, смотрит на всю эту атмосферу, вдыхает запах сырости и вдруг переходит на душераздирающий плач. Омега с пакетом падает на колени, утробно ревет, глотает солёные капли обиды и проклинает имя альфы на устах. Он даже до конца не понимает, из-за чего именно плачет. Его просто трясёт, как какого-то психически больного человека. В голове необъяснимая каша из мыслей, она рвёт его на части. Юнги вытирает ребром ладони горящие щеки, громко всхлипывает и на вопрос какого-то парня за спиной, в порядке ли он, лишь качает головой. В порядке? Юнги уже забыл значение этого слова, он уже никогда в порядке не будет, потому что, сука, сердце, оставленное на крыльце Чонгука, горит, требует тепла, справедливости. Мин представления не имеет, что ему делать. Как жить? Ведь альфа был прав: он неумелый, жил за счёт родителей, о будущем не думал, и единственное, что у того хорошо получается - придумывать образы в одежде. У него, черт возьми, даже мобильника нет, даже документов, подтверждающих его личность. Он никто. Буквально. Парень за спиной блондина оказался омегой с милыми ямочками на щеках и красными волосами. Он представился, помог обезумевшему от отчаяния омеге подняться с холодного пола и обосноваться в новом доме. Зейн, так зовут омегу, включил отопление, постелил матрас с чистым бельём, которое лежало в шкафчике под раковиной и, пока Юнги умывался, заварил тому лапшу. Мин выходит из ванной опухшим и обмякшим. Он еле ходит, к тому же его красное лицо взволновало Зейна. Парень притронулся ко лбу Юнги и резко отшатнулся - несомненно, у омеги жар. Зейн укладывает молчаливого Юнги под одеяло, которое он принёс из своей комнаты, и садится рядом, кормя малознакомого человека рамёном. — Поешь это, а потом я тебе лекарство дам. Ты, похоже, заболел, - говорит красноволосый, а Мин еле заметно усмехается. Сосед не дурак, видит состояние блондина: с ним приключилось горе, ибо отчаяние его настолько глубокое, что Зейн в нем потонул, лишь взглянув на рыдающего паренька. Он ведь совсем ещё молодой, мало ли что могло приключиться. К тому же лицо у него смутно знакомое. Юнги рамён не доедает, а Зейн не настаивает, приносит аптечку и измеряет ему температуру. Что и требовалось доказать. Сосед даёт жаропонижающее и, намочив платок, лёгкими касаниями вытирает потный лоб омеги, думая про себя, какой тот хрупкий, словно стёклышко. — Спасибо, что помогаешь мне. Ты не обязан, но сидишь здесь со мной, а у самого, наверное, дел по горло, - кряхтит еле слышно Юнги, изредка открывая глаза, хоть веки и свинцом налиты. — Не парься, все нормально, - улыбается Зейн, обнажая ямочки, — не могу же я оставить тебя в таком состоянии. Ты что, по улице без куртки разгуливал? Он явно шутит, но Мин тихо прыскает со смеху, и омега понимает, что попал в точку. — Серьезно? Ты спятил, парень! На улице холод собачий! - отчитывает младшего Зейн, сердито глядя на слабого мальчика. — Ты в бегах или что? Скрываешься? — Нет, - отвечает второй. — У тебя знакомое лицо. Ты точно не грабил банк? Юнги видит, что Зейн хороший парень, расслабляется, решает за заботу отблагодарить соседа своим откровением, поэтому называет своё имя и фамилию, рассказывает обо всем случившемся и печально улыбается на реакцию оцепеневшего омеги, разглядев в карих глазах напротив жалость. Он ненавидит жалость, однако в данный момент считает, что она уместна. Парня ведь правда остается только пожалеть. — Так ты Мин Юнги, наследник одной из семей Колумбияны... Я же знал, что видел тебя где-то. Но... - качает головой Зейн, расширяя веки. — Твоя семья... Я видел новости... Ох, мне так жаль, я соболезную. — Спасибо, - надломленно произносит блондин, прикусывая губу, чтобы снова не разрыдаться, поскольку комок к горлу подбирается. Перед глазами Юнги всплывает картинка того ужасного дня. Чонгук отравил Эна, использовал Лила как живой щит, а отца, вероятно, скормил своим собакам. Мин их видел мельком во дворе особняка, они точно питаются человеческой плотью. — И что ты будешь теперь делать? У тебя есть деньги? - с волнением спрашивает Зейн, перестав потирать чужой лоб. — На первое время хватит, я буду максимально экономить. Но мне нужна работа, иначе я сдохну. Но, учитывая, что я ничего не умею, это произойдёт совсем скоро. Задумчиво суживая глаза, красноволосый переводит дыхание. — Я тебя понимаю, сам был когда-то в подобной ситуации. Меня папа растил, отец нас бросил, когда мне было два года. Мы еле концы с концами сводили, а когда и папа меня оставил, я ещё мелким был, старшую школу заканчивал, не работал. Почти что бомжевал. А потом пришлось повзрослеть, кормить себя самостоятельно. Я устроился сперва дворником, потом пошёл в уборщики, получил повышение и стал посуду мыть в неплохом кафе, теперь я официант. Если и дальше все будет хорошо, меня младшим менеджером назначат, - рассказывает о своём прошлом омега, и Юнги всего на минуту забывает о своих проблемах, проникается чужими невзгодами, — я тебе помогу. Замолвлю перед директором за тебя словечко. Блондин хлопает глазами, смотрит на Зейна, как на спасательный круг, и, расплывчато улыбаясь, садится на жёстком матрасе, игнорируя бурчания соседа. Зейна к Юнги привела судьба специально, чтобы помочь Мину выкарабкаться, начать жизнь с чистого листа. По-другому эту встречу омега воспринимать не хочет. Он смотрит на недоуменного парня секунды две, после чего крепко обнимает, вспоминая Эна. Его старшего брата, вечно прикрывающего спину младшего, больше нет, но благодаря заботе соседа белокурый будто вернулся в прошлое, вспомнил, что значит семья. — Я не знаю, как тебя отблагодарить, - бубнит Юнги, вдыхает запах смородины. — Все пучком, - улыбается тому Зейн, — выздоровеешь, приведу тебя в кафе, где я работаю. Начнёшь познавать мир и жизнь обычных смертных. Ладно уж, - отмахивается красноволосый и встаёт на ноги, укрывая Юнги одеялом, — я тебе свой старый телефон принесу, чтобы не скучно было. Интернет у нас тут бесплатный, так что делай, что хочешь. Дай мне три минуты, окей? Юнги остаётся в комнатушке один, но на его лице все ещё держится улыбка. Он в полной заднице, однако, несмотря на это, благодаря новому другу Мин чувствует себя не таким одиноким. Он обязательно встанет на ноги, найдёт могилы родителей и брата, попросит у них прощения и начнёт жить заново. Да, будет сложно отвыкнуть от светских замашек, сработал обратный эффект - из князи в грязи, но блондин справится. Ему плевать на все: на чужое мнение, на издёвки со стороны знакомых (а они, вероятно, весь универ на уши поставили), на Чонгука, который одним воздухом с ним дышит. Мин Юнги не сдаётся. Не уступает. У него есть принципы, и парень непременно вернёт себе свою прежнюю жизнь, где был достаток, комфорт и имидж. Юнги тоскливо смотрит в окно, за которым летят пушистые хлопья снега, и, не дождавшись Зейна с телефоном, проваливается в глубокий сон. Омега слышит голоса, они зовут его по имени, однако умолкают, когда парень замечает перед собой два красных глаза. Они следят за ним, но Юнги почему-то волка не боится... *** Грипп у омеги проходит через три дня благодаря Зейну и его уходу. Как и обещал себе, Юнги отправился на кладбище и начал искать там недавние захоронения, тем не менее из-за снега, слякоти и сильного холода поиски затруднились. Блондин намочил свои ноги, отморозил пальцы и совсем уже размяк. Шли часы, но могилы Мин так и не нашёл. Злится, спускается к автобусной остановке, ругаясь вслух на Чонгука: уверен, что тот бросил тела в какую-то компостную яму, и дело с концом. В автобус Юнги пускать не хотели. Во-первых, потому что у него был странный вид: мокрые джинсы, красный потрёпанный пуховик и грязная шапка. Во-вторых, потому что у парня не было проездного. К везению блондина, за него платит добрый школьник. День Юнги потратил впустую, если не считать обновок для работы. Он купил брюки, тёплую водолазку, свитер, чёрную куртку и ботинки. Теперь, думает тот, он хотя бы похож на человека. Зейн своё слово сдержал, нашёл для Юнги работу, устроил его мыть посуду. В первый день у омеги получалось плохо: он был нерасторопным, неуклюжим, из-за скользких рук ронял тарелки, однако красноволосый прикрывал его, все подбадривал. Если бы не омега, Мин послал бы все к черту и ушёл бы оттуда. День за днём, пропуская мимо себя повседневность, праздники, Юнги только работал, копил деньги и обустраивался в своей однокомнатной квартире. На первую зарплату, пусть это и были сущие копейки, блондин покупает Зейну красивую рубашку в знак благодарности. Сосед принимать подарок не хочет, все отнекивается, но под напором омежки сдается. И все вроде хорошо у Юнги: он потихоньку вливается в колею новой жизни, работает, берет академический отпуск в университете, надеясь к следующему году собрать денег для оплаты учебы и наконец заняться своим будущим, только в груди до сих пор кровоточит рана. Сколько бы Юнги не старался, как бы не пытался выбросить из головы альфу, даже об стену бился - Чонгук у него под кожей. Он в покое омегу не оставляет, своим запахом коньяка забирается глубоко в ноздри, во сне приходит и смотрит так, что Мин уверен, тот все знает. Где Юнги, с кем и когда - все знает. Юнги хочет верить в это, ведь не забывает, не отпускает. Эти противоречивые чувства душат омегу, вынуждают плакать по ночам в подушку, выть и скучать. Нормально ли любить того, кто отнял все? Убил всех? Блондин прощать Чона не хочет: это было бы предательством, а родители с Эном и без того перед смертью считали Юнги ублюдком. Не зная, что делать, Мин заглушает тоску алкоголем и листает ленту в инстаграме, постоянно написывая Тэхену в надежде, что в один прекрасный день друг ему ответит. — Знаешь, - вечером, когда на Мина снова нападает хандра, замечает Зейн, — ты прав, Чон Дьявол Чонгук ужасный человек, он поступил с тобой, как с врагами не поступают. Ты его простить не можешь, но не забывай, что и твоя семья чистой не была. Они пытались убить его, лишили жизни его отца. Ты бы простил такое? Не отвечай, знаю, что нет. Чонгук монстр, но твои родители и брат не лучше. Если ты посмотришь на произошедшее глазами Чонгука, то твоя ненависть к нему ослабнет. Да я, блять, уверен, что ты даже сейчас это понимаешь, просто себя казнишь за смерть семьи. Юнги, - опускает ладонь на руку остолбеневшего омеги Зейн. — Ты его любишь. И он тебя любит. Чонгука ты однажды простишь, но тебе не это нужно, тебе нужно перестать винить себя. Думаешь, я не знаю, куда ты постоянно перед работой идёшь? Все пытаешься их могилу найти? Тебе, маленький, нужно отпустить прошлое и позволить себе быть счастливым. Или, по крайней мере, свободным. Зейн уходит, оставляет Юнги одного, заставляет думать над словами и усмехаться своим мыслям. «Маленький» мелькает в уме омеги. Так его любил называть Чонгук, и сейчас в голове воспроизводится его голос, воспоминаниями утягивая Мина к самому дну, куда не достают солнечные лучи. Как отпустить все обиды? Как забыть, если кровь с рук омеги не смывается? Блондин словно потерялся в лабиринте, в нем растёт, живет, собирается в нем умереть. К кому он ищет путь, пока не соображает, однако то, что выход искать рано или поздно придётся, не сомневается. Ему нужно время. Вот и все. Чувствуя себя нехорошо, Юнги ложится под одеяло, укрывается, гасит свет. Он снова и крошки в рот не брал, на голодный желудок ложится спать. А во сне к нему опять приходит волк. *** Чонгук скучает. Каждой клеткой мозга. Он не помнит, как ему удалось сдержать себя на месте, не рвануть за строптивым омегой и не задушить в объятиях. Чонгуку Юнги не хватает. Куда бы альфа не смотрел, где бы не был, перед ним стоит лишь один человек, улыбается сладкой улыбкой, приглашает к себе, но когда Демон делает шаг навстречу, второй исчезает. Мин с ним играет в кошки-мышки, и Чонгук остается в проигравших. Он не думал, что парень сможет, до конца не верил, что Юнги уйдёт, тем не менее блондин сделал это, забрал все, что дорого альфе, и как в воду канул. Первые дни Чонгук жил спокойно, занимался своими делами, переоформлял все имущество клана Мин на себя, так как они с Эном были женаты. Днём Дьявол расширял свои границы, строил масштабные проекты по завоеванию большей власти и, естественно, продумывал месть Намджуну, а ночью он сидел в гостиной на вилле, поскольку особняк свой продал из-за душных воспоминаний, и смотрел в огонь камина. Он прокручивал, как пленочный фильм, все моменты с Юнги: от знакомства до того момента, когда видел удаляющийся вдаль облик омеги. Чонгук улыбается, вспоминая злющего, подобно пиранье, парнишку, как тот словами резал альфу по живому, как не боялся говорить все в лицо. Этим Юнги от всех и отличается - он настоящий, он не притворяется. Чонгук все сидел у камина, внюхивался в запах цитрусов, оставшийся на простыне, и ждал. Мин к нему обязательно вернётся, приползёт на коленях, поймёт, что кроме Дьявола, у того никого нет. Так Чон думал недолго. Проходили дни, пошла вторая неделя по счету, а от омеги ни весточки. Демон злится, разносит в пух и прах кабинет, бесится. Гордости у младшенького и теперь уже единственного Мина хоть отбавляй. Чонгук грозится, что вырвет эту омежью гордость и раскромсает. Но потом на место негодования пришло волнение. Что, если с блондином что-то произошло? Вдруг он болен или его забрали торговцы омегами? У альфы лопаются сосуды от неведения, волк изнутри пожирает, требует бежать на поиски. В конечном итоге Дьявол сдаётся, вызывает к себе Хосока и просит того разыскать омегу, узнать, где он. Хосок приказ босса выполняет, только Мина нигде нет. Единственное, что он выяснил, парень взял академический отпуск в универе. Чонгук от этой новости громко смеётся, аплодирует младшему. — Я тут место себе не нахожу, о его заднице думаю, а он у нас жизнь строит, - в оскале обнажает клыки Чон, бросая бокал с виски в стену, отчего тот разбивается на части, — этот сученыш назло мне выжить пытается? Доказать что-то хочет? Хорошо. Посмотрим, как долго он продержится. На этом Демон разговор об омеге заканчивает и расспрашивает друга о деле с китайской мафией и Намджуном. Ким, как выяснилось, уже обосновался в Гонконге, строит свою Империю и надеется всё-таки убрать со своего пути Чонгука. Мужчина на это лишь смеётся, представляя, как Намджуну будет отрывать ноги и руки. Рано или поздно и до него доберётся. *** — Черт! - топает ногой Тэхён, запустив пальцы в светлые волосы, корни которых успели отрасти, — сколько это может продолжаться! Они снова поймали меня! Чимин сидит по-турецки, ест орехи и смотрит на раздражённого Кима, у которого на уме только одно - побег. Две недели пребывания в Гонконге парень только и делает, что пытается удрать, но его постоянно ловят люди Намджуна, а иногда и Джин. Старший разочарованно качает головой и просит омегу прекратить холодную войну, однако парень непреклонен. Он обещает всем вырваться из плена и вернуться к Хосоку, который наверняка его ищет. — Где на этот раз? - со вздохом спрашивает Пак. Чимин единственный, кто относится к Тэ с пониманием. Они сдружились, проводят время в компании друг друга, и брюнет даже порой помогает Киму с побегами, за что получает от альфы. Намджун привязывает Чимина к кровати и наказывает того так, как считает нужным, из-за чего потом у парня задница болит несколько дней. А вчера ночью Намджун не выдержал и поставил прямо на плече метку, которую, по его словам, должен бы давно поставить. — У входа в аэропорт! Представляешь?! Ещё чуть-чуть, и я бы был в объятиях Хосока, - почти что плачет отчаявшийся Тэхён, плюхаясь на диван рядом с другом, — я не могу без него. Я безумно скучаю. А ещё у меня скоро должна начаться течка. Я умру... — Ох, блять, - округляет глаза Пак, — ты не выдержишь разлуки. Если твои узнают об этом, они тебя заставят трахаться с каким-нибудь китайцем. — Пусть только попробуют! - громко восклицает омега, сжимая кулаки. — Я отгрызу этому китайцу член! А потом приведу его к Хосоку, и тот раскромсает его на суши. Брюнет пару мгновений смотрит на покрасневшего от ярости приятеля, хлопает ресницами и хмыкает. — Ну и фантазия. — Чимин, что мне делать? - хнычет Тэ. — Они постоянно следят за мной, отобрали телефон, в город не пускают. Черт, я даже с Юнги связаться не могу. Вдруг Чонгук его тоже убил, как и Эна? — Не думай сразу о плохом. Дьявол любит его, вряд ли бы он его тронул, - поправляет широкий свитер Чимин и наливает другу стакан воды. Ким медленно отпивает, проводит пальцами по краю стакана и переводит дыхание. Нельзя здесь больше оставаться, нужно срочно валить. Но как, если все пути перекрыты? — Я должен как-нибудь связаться с Хосоком. Хотя бы голос его услышать, узнать, как у него дела... Брюнет долго думает, взвешивает все «за» и «против», потом говорит: — Ладно. Есть идея, - Ким подбирается, а Чимин продолжает: — Мы поедем с тобой в торговый центр, мол, на шопинг. Там ты попросишь у прохожего позвонить. Свяжешься со своим альфой и с его помощью сбежишь. — Не получится. Намджун нас без сопровождения не пустит. — Что-нибудь придумаем... *** Юнги с шоком смотрит на тест в своих руках и не дышит. До сих пор не верит. Этого быть не может. — Я беременный, - вслух произносит свой приговор омега незнакомым голосом. — Я беременный. Зейн смотрит на две полоски, не знает, как реагировать, и лишь облокачивается плечом на косяк двери. Мин много раз моргает, выпускает слёзы из глаз и, сжав тест в руке, оповещает: — Сделаю ещё один, вдруг это ошибка, - тянется к шкафчику с запасными тестами, однако Зейн резко поворачивает парня на себя и заставляет смотреть прямо в свои глаза. — Это уже третий тест по счету, Юнги, очнись! Хватит, - трясёт за плечи бледнеющего с каждым словом парнишку. Юнги оседает камнем, садится на толчок и с пустотой в глазах глядит на тест в руках. Это неправда, он просто спит, это кошмар. Мин хочет что-то сказать, зацепиться за лазейку, только язык прирос к нёбу, а все мысли собираются в клубок. У него будет ребёнок. Юнги понятия не имеет, посмеяться ему над собой или поплакать из-за всего этого, потому что хуже, казалось, быть не может, но нет, сука, может. Ещё как может. Омега судорожно думает, где проебался, вспоминает течку, Чонгука и, разбито улыбаясь, плачет. Неужели этот монстр до сцепки с ним дошёл, неужели, пока Юнги был не в себе, кончал в него, пользовался любимым телом? У блондина красным горит в голове «ты беременный от Чон Чонгука!», и эта иконка пожирает внутренности. Что теперь ему делать? Юнги плачет, бросает тест в сторону и рвёт на голове волосы. Поздравляет альфу, добился своего, уничтожил. — Успокойся, - садится на корточки перед другом Зейн, поглаживает острые коленки, — Юнги, прекрати! — Как мне быть? - облизывая солёные губы, скулит парень. — Что мне делать? Я же ещё на ноги не встал, я... я за собой еле ухаживаю, а тут ребёнок! Я не справлюсь! — Глупенький, - нежно улыбается ему красноволосый, — ты молодой, здоровый и сильный омега. Ты все сможешь. К тому же у тебя есть я. Я помогу. Юнги не хочет принимать саму мысль, что он беременный. Категорично качает головой, судорожно произносит «нет» и не заканчивает плакать. Какой из него папа? Он ничего не умеет: ни готовить, ни стирать, ничего. Юнги с трудом меняет себе постель, только научился некоторые блюда готовить. Ребёнку нужен отец. Ему нужна полноценная семья, а Мин живет в Богом забытом месте, дышит сыростью, ест фастфуд и по будням моет посуду в кафе. Какая жизнь ждёт его малыша? Юнги случайно представляет пятилетнего мальчишку, одетого в тряпьё, который стоит в одиноком парке и выпрашивает хлеб у прохожих. От подобной картины омегу начинает трясти, он срывается на крик. — Нет, нет, нет. Я не буду рожать! Я сделаю аборт, - успокаивает сам себя, встаёт на ноги, но хмурый Зейн сажает его обратно. — Ты с дуба рухнул! Не неси ерунды, это же твой ребёнок! Ты сможешь спать спокойно, убив его? - на глазах белолицего Мина появляются новые слёзы, омега их вытирает. — Послушай, ты сейчас должен собраться с мыслями, успокоиться, а потом пойти к Чонгуку и все рассказать. Это и его малыш тоже. Он имеет... — Ни за что! - вскипает блондин. — Я не вернусь к нему. И ребёнок этот мой, а не наш! Он, блять, воспользовался моим состоянием, кончил в меня, пока я от горя подыхал!.. Нет, Чонгук никогда не узнает об этом ребёнке, - Юнги осторожно касается ещё плоского живота и сглатывает горький комок в горле. — Юнги, это неправильно. — Правильно. Если я оставлю малыша, то сам о нем позабочусь. Я буду копить на универ, продолжу учиться, а потом устроюсь на хорошую работу. Да, - шмыгает горящим носиком парень, весь загорается уверенностью и проходит в комнату, одевается теплее, чтобы здоровье не подорвать, — ты же меня поддержишь? - смотрит на помрачневшего Зейна омега. — Правда? Красноволосый, который идею Юнги воспитывать ребёнка самостоятельно не разделяет, ибо сам знает, каково это - жить в нищите и без отца, неуверенно кивает и обнимает беременного парня. Бросить этого напуганного мальчишку он не может, потому что Юнги, каким бы он не был, в душе сам ещё ребёнок. *** Намджун допивает бурбон и с шумом опускает бокал на стол. Они с Сокджином провожают важного гостя, пожимают руки и прощаются. Вернувшись в кабинет, альфы Ким с шумом опускаются в кресла и зажигают сигары. — Может, не будем спешить? - тактично начинает младший, глядя несмело на озабоченного чем-то Намджуна. — Нет, - отвечает тот. — Пора этому положить конец. Я не хочу создавать шум, поэтому покончим с Колумбияной и Чонами по-быстрому. Чимин, утомленный сегодняшней прогулкой и провальным планом дозвониться до альфы Тэхена, тихонько идёт в сторону своей спальни. Расслышав голос любимого, Пак улыбается, поднимает кулачок, чтобы постучаться, однако, услышав реплику Джина, останавливается. — Тэхён нас никогда не простит, - с досадой произносит альфа, и Намджун едко усмехается. — Не простит? - ядовитым тоном переспрашивает старший Ким. — Он знал о моих отношениях с кланом Чон, но все равно раздвинул ноги перед Хосоком. У нас идёт война, он сообразительный мальчик, должен понимать, что я Хосока в живых не оставлю. Эта машина для убийств - послушная сучка Чонгука, он обязательно решит мстить. Не простит? Это мы должны его не прощать. Чимин, услышав каждое слово до последнего, прикрывает раскрытый рот рукой и спиной опирается на стену, судорожно прокручивая реплику Намджуна. Брюнет уверен, что-то намечается в ближайшее время, и лучше бы Тэхену поспешить, иначе он не успеет даже спросить «как дела» у своего альфы. Нацепив на себя маску с невинной улыбкой и собравшись с мыслями, Пак тихонько стучит в дверь, как и планировал с самого начала. Альфы Ким оборачиваются на шум и видят в дверном проёме неуверенного брюнета, который, неловко заламывая пальцы, спрашивает разрешения войти. — Конечно, - улыбается тому Джин, принявший омегу в семью тотчас, — я как раз собирался отправиться ко сну. Младший кивает на прощание брату, желает Паку спокойной ночи и исчезает за дверью. Намджун тушит сигару, развеивает дым рукой и хлопает по своему бедру. — Иди ко мне, крошка, - подзывает тот, отчего Чимин расслабляется, идёт навстречу и садится на колени любимого, обхватив чужой торс ногами. Омега трется о грудь альфы, льнет, отвечает на тягучий поцелуй и улыбается пухлыми губами столь сладко, что Ким не выдерживает и снова его целует. — Как прошёл день? - поглаживая нежную щёчку, интересуется искренне мужчина. — Хорошо. Мы с Тэхеном купили много красивой одежды, потом перекусили и сходили в кино. — Какие молодцы, - зарывается в шёлковые тёмные кудри Намджун, пропускает их сквозь пальцы и влюбляется в парня заново, — ты знаешь, что ты самый красивый омега на свете? Чимин от комплимента тает, наливается румянцем и про недавние слова альфы про смерть клана Чон забывает. — Конечно, - скрепляет руки на шее Кима брюнет, — ты мне это каждый день по десять раз повторяешь. — И все равно этого мало, - усмехается тот, — я давно собирался тебе сказать, но не мог подобрать подходящего момента. Дел невпроворот. Парень на коленях Намджуна напрягается, заламывает брови и дышит часто, боится услышать что-то плохое. Чимин заглядывает в глаза напротив, хочет отыскать подсказку, но не выходит. Намджун непредсказуем. — Я люблю тебя. Полюбил, как только услышал твой запах и посмотрел в твои очаровательные глаза. Ты стал смыслом моей жизни, тем, кому я хочу подарить будущее без крови. Крошка, - проходясь большим пальцем по скуле онемевшего Чимина, чмокает парня альфа, — я хочу, чтобы ты стал спутником моей жизни. Омеге кажется, будто вокруг все идёт ходуном и только они не двигаются с места. Темноволосый долго смотрит перед собой, слышит эхом голос любимого и расплывчато улыбается, еле сдерживая колотящееся сердце. — Ты делаешь мне предложение? - удивлённо спрашивает Чимин. Намджун умиляется реакции омеги, целует костяшки его рук. — Да, - Пак застывает, не шевелится, — ты выйдешь за меня? Понимаю, надо было это сделать по всем традициям, с кольцом и в красивом месте... Чимин прикладывает указательный палец к губам болтливого альфы, и тот, к счастью, умолкает. — Я согласен. После этих слов Намджун крепко прижимает брюнета к себе, глубоко целует, терзает чужие уста, а руками забирается под одежду, поглаживая каждый позвонок. Чимин засыпает лишь под утро голым на полу в объятиях альфы. Он широко улыбается, не верит в собственное счастье и уже воображает обручальное кольцо на своей руке. Он и мечтать о таком не смел, но жизнь правда удивительна. Месяц спустя. Юнги, зная, что Тэхён не ответит, все равно пишет ему кучу сообщений, рассказывает о последних новостях Сеула и делится тем, как протекает его беременность. Омега наблюдается у врача, пьёт витамины, он даже перестал есть вредную пищу. Его иногда тошнит и клонит в сон, а аппетит его настолько большой, что омеге кажется, будто в его утробе поместились десять альф, и все они - богатыри. Юнги, когда узнал о беременности, всю ночь не спал, думал о лучшем исходе. Зейн оказался прав - сделать аборт омега не смог, потому что за мгновение полюбил ещё не родившегося ребёнка. Парень иногда вечерами сидит, поглаживает ещё плоский живот, кормит обещаниями о лучшей жизни, а потом подрывается с места, бежит к зеркалу и встаёт боком, предвкушая округлый животик, и улыбается. Он всю свою любовь, всего себя этому малышу отдаст. Неизвестно, кто родится, но Юнги и имена уже подобрал. Упорно работая, Мин получил повышение и стал официантом. Он не говорит начальству о беременности и выполняет любую работёнку беспрекословно, потому что боится быть уволенным. — Ты готов? - подходит к омеге Зейн и подаёт тому его пальто. Юнги кивает, одевается и, попрощавшись с коллегами, выходит вслед за другом из кафе. Они на такси добираются до центра, к улице брендовых магазинов. Зейн, перекрасившийся в чёрный, оплачивает проезд и направляется к зеркальному зданию. Двадцатипятилетний парень наконец-то влюбился, нашёл себе достойного альфу. Они встречаются всего месяц, но уже думают съехаться. Лирой, владелец дорогого магазина, узнав про условия, в которых живут парни, ужаснулся и предложил тем снимать квартиру в элитном районе за полцены. Юнги отказался, понимая, какие это расходы, Зейн настаивать не стал, решая и дальше помогать другу по-своему. — Может, я лучше домой поеду? - ноет Мин, дёргая старшего за рукав пальто. Зейн фыркает и косится на того с предупреждением. — Мы уже говорили об этом. Ты нам не помешаешь. Просто перекусим в ресторане и все. Ты, наверное, соскучился по французской кухне. Давно нормальной еды в рот не брал. — Меня спагетти в нашей кастрюле вполне устраивают, - цокает блондин и здоровается с подошедшим Лироем. Это альфа лет тридцати, с волосами медного цвета и широкими плечами. Он обнимает Зейна, крадет у того короткий поцелуй и предлагает Юнги погреться под кондиционером. Омега с благодарностью улыбается учтивому мужчине и становится спиной к тёплому потоку воздуха, грея в первую очередь попку. — Дайте мне десять минут, и выдвигаемся, ладно? - обращается к омегам Лирой. Зейн кивает. — О, тогда я прогуляюсь, здесь есть хороший детский магазин. Хочу купить носочки, колготки и пеленки, - шепотом, чтобы никто не услышал, оповещает Юнги. Второй на него недоверчиво смотрит, боится, что друг убежит, но прогибается под его милым взглядом, предлагает составить компанию. — Да здесь за углом, - отмахивается омега, — пока меня нет, можете пососаться, а то твой меня, похоже, стесняется. — Не неси ерунды, - закатывает глаза Зейн на хихикающего Юнги. Мин вдыхает влажный воздух и смотрит на серое небо. Снега давно нет, вместо него иногда моросит дождь. По небу лениво плывут тучи, заслоняя собой светило. Заканчивается январь, и Юнги ждёт не дождётся весны, чтобы можно было гулять по парку, дышать чистым воздухом, наполненным запахом цветов. Постояв на одном месте, блондин поправляет черный шарф и, глядя по сторонам на суетливых людей, плетётся к детскому магазинчику. Он глубоко вдыхает, слышит аромат булочек из пекарни, затем запах асфальта, пирожного, когда мимо проходит какой-то мальчик, и запах... коньяка. Омега резко тормозит, внюхивается, оглядывается осторожно по углам, ищет того, кому принадлежит запах, напрягается. Возможно, это беременность на нем так сказывается, фантазия бурлит или что-то другое, однако главное, что Юнги показалось. Парень потирает лоб под челкой, много раз моргает, избавляясь от головокружения и только было делает первый шаг, как проваливается под землю. Мин натыкается прямо на эти чёрные бездонные глаза, которые горят красным в его снах. Чонгук стоит на расстоянии пяти метров. Он одет в чёрное пальто, его волосы коротко подстрижены, на лице, как и всегда, одно выражение - холод. Альфа стоит, держит в руке мобильник и щурится, смотрит на призрака в обличии любимого и не верит очам. Думал сперва, что ошибся, перепутал этот аромат с другим. Но это правда он. Молочная кожа Юнги искрится под таким освещением, а благодаря чёрному шарфу ещё и выделяется. У него румяные щечки, губы, налитые вишнёвым соком, который хочется испить до последней капли. Зверь Чонгука чует свой любимый деликатес, подбирается, носом шмыгает и рычит. Дьявол на того шикает, все налюбоваться омегой не может и открывает рот, чтобы что-то сказать, но слова застревают в глотке. Хочется сказать все. Какой он красивый. Как скучал по нему. Как его сердце кровью обливалось. Как хочется этого парня до хруста костей. Чонгук будто наконец-то начал жить, посмотрев в эти сказочные глаза. Пока Чон из крайности в крайность впадает, омега панически глотает слюни во рту, невольно обхватывает живот рукой, словно защититься пытается, молит небеса лишить его зрения. Чонгук первым делает шаг навстречу, а Юнги машинально - назад. — Не приближайся ко мне, - вытягивает руку Мин, однако Демон не слушается, наступает на съёжившегося в размерах паренька и останавливается лишь тогда, когда ладонь блондина касается его груди. Тепло от чужой конечности мигом передаётся Чонгуку, длится этот рай для альфы недолго, поскольку белобрысый убирает кисть. И вновь пустота. — Не скучал по мне? - наклоняет голову Чонгук, облизывая взглядом омегу. Его хочется даже таким, в широкой одежде и неуклюжим рюкзаком. У Чонгука секса не было с ухода Юнги, он пробовал переключиться на других, но попытка не увенчалась успехом. — Вижу, что нет, - сам же на свой вопрос отвечает Дьявол, вновь вперёд идёт, внюхивается, ловит новые нотки аромата, — ты пахнешь иначе... Что ты тут делаешь? — Не твоё дело, - огрызается младший, хочет пройти мимо, правда Чонгук загораживает проход и усмехается. Сам себя боится и реакции на этого аппетитного сахарка. — Работаешь здесь? Или пришёл к кому-то? — Повторяю, - устало вздыхает Мин, — это не твоё дело. — Все, что касается тебя, мое дело, маленький, - скалится плотоядно альфа, гладит по макушке обомлевшего от прикосновения Юнги. Парень понимает, что нужно оттолкнуть, прекратить общение, однако теплота, исходящая от ласки Чона, в нем пробуждает весну. Хочется примкнуть к твёрдой груди, обнять, зарыться носом в ключицы и, прикрыв веки, питаться тем солнцем, которое живет в Дьяволе. Юнги грустно усмехается. В шаге от него стоит тот, кого он любит, и тот, от кого бежит. Если бы Чонгук знал, что рядом с ним не просто его омега, а будущий папа их ребёнка... — Когда этот спектакль закончится? - спрашивает блондина мужчина, переходит к щеке, поглаживает. От этого вопроса Мин просыпается, как от гипноза, и, насупившись, отталкивает от себя чужую руку, взглянув на все еще ухмыляющегося альфу. Его самоуверенность выбешивает. — Не понимаю, о чем ты, - фыркает Юнги. — Хорошо, спрошу прямо. Когда ты, любимый, перестанешь строить из себя обиженку и вернёшься ко мне, м? Мое терпение не вечное, сам знаешь, - нависает тенью над крошечным омегой Дьявол, пытается сдерживать себя, чтобы не сорваться и не расцеловать каждый сантиметр бархатной кожи. — Я никого из себя не строю! - бесится Юнги, держит ладонь на животе и метает в сторону мужчины молнии. — Я живу своей жизнью, зарабатываю на хлеб и думаю о будущем, в котором, к слову, тебе нет места. Щелчок - и Чонгук от желания целоваться переходит к желанию убивать. — Какие мы целеустремленные. Ещё скажи, что альфу себе нашёл, семью планируешь завести. С такой-то задницей, - оценивающе оглядывает фигурку Демон, — на твой характер любой забьет. — Не ревнуй, волчонок, то, что тебе не принадлежит, - подмигивает осатаневшему Чону Мин и разворачивается, намереваясь уйти. Мертвой хваткой Чонгук припечатывает омегу к себе, на прохожих внимания не обращает и прямо в ухо пытающемуся вырваться из захвата шипит: — Ты, видимо, не понял ещё. Я от тебя, сука, не отказался. Я тебе подыгрываю, даю время, а когда оно закончится, приду за тобой и привяжу к себе. Ты, маленький, мой. Понятно? — Пошёл ты, - замахивается кулаком Юнги, плавится от ярости, вспоминает раны, подаренные альфой. — Я тебя ненавижу! Лучше сдохну, чем с тобой в одном доме жить буду. Ты мне всю жизнь сломал! — Я тебе пока ничего не ломал, но ты нарываешься, - носом проводит по шее омеги, касается языком, собирает забытый вкус его сладкой кожи. Парень дрожит, ощущает жар в низу живота и проклинает свою сущность. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу. — А я тебя люблю, - отпускает блондина из объятий, усмехается его действиям и отходит в сторону, — быть гордым не всем к лицу. Тебе, например, к лицу поводок. Строй из себя неприступного, а я буду с нетерпением ждать, когда ты сломаешься. — Чтобы добить?! - выкрикивает в спину удаляющемуся Демону Юнги. Чонгук улыбается, не оборачиваясь, отвечает: — Чтобы исцелить. «В таком случае, Чон Чонгук, ты опоздал», - жуёт губу, лишь бы не заплакать, вмиг ослабший парень и прикрывает глаза. *** Омега на пятом месяце беременности. Зейн, насильно заставивший друга переехать к нему, ухаживает за капризным Юнги, покупает малышу подгузники и одежду. Пол ребёнка уже известен, только Мин никому ничего не говорит, держит интригу и на расспросы Лироя какой заказать к родам торт, с розовым кремом или голубом, лишь хихикает. Чонгук омегу больше не беспокоит, но Мин уверен, что это затишье перед бурей. Тем временем приближается традиционный вечер, посвящённый дню рождения главы Колумбияны. На этот праздник съезжаются все кланы, и, не смотря на статус войны, по закону, семья Ким тоже должна присутствовать на торжестве. Личный самолёт Намджуна приземлятся в аэропорту в 15:30. Их окружает личная охрана из двадцати человек. Сперва операторы наводят камеры на выходящих родителей наследников, затем на Намджуна со своим супругом, которого все называют Принцем, после них идут Сокджин и понурый Тэхён. Последний выглядит хуже мертвеца. На нем чёрная футболка, свободные штаны и солнцезащитные очки. Тэхён рычит на камеры, не стесняется показывать непристойный жест, а на замечания Сокджина лишь цокает. Прошло почти полгода. Ким не видел Хосока пять месяцев и боится, что альфа его позабыл, потому что от него ни одного сообщения не поступало. На самом деле Тэ обижен: если бы Чона увезли от него, тот бы планету на уши поставил, но добрался бы до своего любимого. Клан Ким садится в машину, после чего под щелчки камер и гогот прессы покидает ичхонский аэропорт. *** Хосок, сидя на кожаном кресле, затягивается сигаретой, не отрывая мутного взора с телевизора, где мелькает самое красивое лицо. Альфа его столько секунд, минут, часов, дней, недель и месяцев не видел, что тело сводит судорогами. Но омега наконец-то на его территории, а значит ждать осталось недолго. Мужчина тушит сигарету о пепельницу, перезаряжает пистолет и в одних штанах встаёт с кресла, оставив телевизор включённым. *** — Завтра все решится, - просвещает в курс дела Намджун Джина, — наши люди нападут на виллу ровно в десять вечера. Держись рядом с Чимином и Тэ, ладно? — Может, не стоит приводить туда Чима? - задумчиво тянет второй, следуя за Кимом по пятам. — Он всё-таки в положении. — Ты прав, - постукивая пальцами по подбородку, соглашается Намджун, — но если я попрошу остаться его в отеле, он начнёт капризничать. Просто отправим их с Тэхеном домой пораньше. — Странно, - хмыкает Джин, принимая из рук брата бокал шампанского, — завтра эре правления Чонов приходит конец. Даже не верится. Мужчина многозначительно смотрит в панорамное окно, следит за жизнью, протекающей внизу, и расплывчато улыбается одним уголком рта. — Так и должно было все закончится. Вечного огня не существует, - поднимает бокал Намджун, — выпьем за грядущую победу. — За победу, - кивает Сокджин, чувствуя что-то липкое за своей спиной, скорее всего, страх. В комнате раздаётся звон бокалов. *** Чонгук, лёжа в одинокой постели, вертит в руке телефон и думает. Долго думает. В конечном счёте, плюнув на все, мужчина включает мобильник, находит нужный контакт, пробить который не составило труда, и открывает чат. «У меня завтра день рождения», - пишет. Доставлено. Юнги ровно через пять секунд открывает смс, но ничего не отвечает. Чонгук ухмыляется. «Я тебя приглашаю». Снова прочёл и ничего не ответил. «Я скучаю». «Приходи, просто приходи, я тебя не буду беспокоить, главное покажись мне. Я жить без твоих глаз не могу». Чонгук долго буравит взором чат, тяжело вздыхает, уже решает выйти, однако внезапно высвечивается иконка «печатает», и весь внутренний мир Чона переворачивается. Он живет этими секундами, пальцами цепляется за края мобильника, не моргает. Юнги перестаёт печатать. Альфа разочарованно вздыхает, опускает голову к сотовому и смачно ругается. Он больше так не может... Чонгук готов от всего отказаться, ему сто лет не сдался этот приём, если на нем не будет присутствовать омега. Его приход был бы лучшим подарком на день рождения. Только вот Юнги на это плевать. — Он зовёт меня на праздник, - хмыкает в экран Юнги, разговаривая с малышом в животе, — твой папа такой кретин. Как я приду на приём с таким пузом, а? - Мин отбрасывает смартфон в сторону, присаживается на кровать и гладит живот. Ему, с одной стороны, приятно, что Чонгук позвал его, а с другой - горько, потому что омега не может прийти. Тем более какое-то необъяснимое чувство грызёт его с самого утра, покоя ни на минуту не даёт. Юнги опирается на шестое чувство, однако разобраться в нем пока не в состоянии. — Знаешь, если твой папа увидит меня в таком виде, его хватит инсульт, - смеётся блондин, — Чонгук бы тебя полюбил... Ребёнок, словно улавливая из уст омеги имя отца, пинается. Юнги, подумав, что ему показалось, не двигается, боится лишний раз пошевелиться, ждёт. Неужели?.. — Чонгук, - повторяет Мин, и малыш в утробе повторно толкается. — Невозможно, - сквозь слёзы, улыбается парень, — так любишь его, да? Негодник... Он не заслужил нашей любви. Он плохой. Снова толчок, теперь в защиту отца, впоследствии чего Юнги смеётся, вытирает мокрые щёки и поднимается на ноги, желая задобрить малыша чем-нибудь сладеньким. *** Тэхён, пудря носик, раздраженно что-то нашёптывает и, выйдя из ванной, глядит с ненавистью на двух амбалов в комнате. — Заебали, - кричит на невозмутимых альф Ким, — даже переодеться спокойно не могу! Не волнуйтесь, не сбегу я! — Тэхён, - с улыбкой на губах, окликает омегу развалившийся на диване Чимин, поедая яблоко, — они же ни при чём. Это их работа. — Ты прав, - хватая клатч, поправляет прическу Тэ, — это мои братья козлы. Их надо проклинать. Сделали из меня пленника! Я даже забыл, что такое инстаграм. Чимин снисходительно смеётся, после чего омеги покидают номер и спешат в роскошные машины. Банкет, так заинтересовавший СМИ и папарацци, начался в восемь часов вечера. Сюда приезжают политики, бизнесмены, кланы и знаменитости со всей Азии, дабы выказать своё уважение главе Колумбияны. Теперь в братстве два клана, но Намджун уверен, после сегодняшней ночи останется один - и это будет Ким. Сопровождаемые охраной, они проходят мимо красивого сада по красной дорожке, улыбаются всем, даже врагам, и позируют на камеры. — Ты, мой любимый братик, сегодня от меня и на шаг не отойдёшь, - шепчет Тэхену на ухо Намджун, и белокурый багровеет, смотрит на того с неверием. — Ты издеваешься?! — А что ты думал? - скалится Ким. — Приедешь в Корею и сразу на коленки Чона? Не забывайся, они наши враги! — Нет, - выдёргивают руку на глазах гостей омега, — они враги тебе, но точно не мне. Тэхён торопится удалиться, смешивается с толпой в зале и не обращает внимания на оклики брата и Чимина. Второй обещает мужу догнать друга и, поцеловав альфу в щёчку, спешит за Тэ. Кимы не разделяются, сидят за одним столом, лишь Намджун встаёт с кем-либо поздороваться, поговорить, но постоянно косится на телефон, переписывается с человеком китайской мафии. Зал просторный, здесь полно народа. Вокруг все смеются, танцуют, обсуждают богатую обстановку, и лишь один Тэхён, попивая медленно вино, никому не улыбается. — Бунтуя, ты ничего не добьёшься, - рычит на того подлетевший Чимин, — сегодня у тебя есть шанс поговорить с Хосоком, а ты своим поведением все портишь. — Это твой муж все портит, - цыкает омега, — он скоро меня наручниками к себе прикует. Черт... Что-то Чонов не видно... — Запасись терпением. Они скоро появятся, вот увидишь. Ровно в без двадцати пяти девять в зале появляется виновник торжества в сопровождении мрачного Хосока. Все спешат поздравить Дьявола, пожать ему руку, поэтому невезучий Тэхён остаётся с носом. Омега поднимается на цыпочки, старается разглядеть среди толпы голов одну единственную, но не выходит. — Блять, - рычит блондин, кусая от нервов губы, поглядывая в сторону стола, за которым сидит вся семья. Ему во что бы то ни стало необходимо поговорить сегодня с Чоном, разобраться в отношениях, спросить, почему тот не разыскивал его, попросить защиту, обнять в конце концов. Хныкнув от жгучего желания коснуться альфы хоть пальцем, Тэ топает ножкой и случайно наступает на мимо проходящего человека, который в сию секунду разливает на белоснежный костюм омеги шампанское. Ким такому повороту событий не удивляется, он совсем перестал чему-либо поражаться. Просто одаривает растерявшегося парня свирепым взглядом и проходит в сторону туалета для омег, дёргая за ручку. Однако за него это делает кто-то другой, и, не успев опомниться, белокурый стоит вжатым в стенку Хосоком, который, не теряя драгоценного времени, впивается в поцелуе в самые желанные губы, кусая их до крови. Тэхён восстаёт из мертвых, крепко цепляется за плечи Чона, вжимает в себя, касаниями говорит, как сильно скучал, целует мокро, жадно. У Хосока повышается температура тела, он омегу почти ломает сильной хваткой, оставляя отпечатки пальцев на коже, высасывает воздух из чужого рта. — Как же я скучал по тебе, как же скучал, - в поцелуй мычит Тэхён, разрешает мужчине размазывать кровь на своих губах. — Я тоже, малыш, - оставляет засос на шее Хосок, а метка на заднице омеги принимается гореть, — ты из моей головы и на секунду не выходил. На глазах Кима наворачиваются слёзы. Он смотрит на Хосока, утешается, что с ним все хорошо, и сильно сжимает его руку. — Я хотел сорваться, оторвать голову Намджуну за то, что отнял тебя у меня, но пришлось повременить, - темнеют глаза альфы, — но, поверь мне, сегодня ты поедешь со мной. Я не позволю снова разделить нас. — Честно-честно? - расширяет веки Тэхён, улыбается квадратной улыбкой и убивает этим Чона окончательно. — Честно. Альфа повторно целует парня, посасывает губы и поднимает его на руки, позволяя обхватить себя ногами. Благодаря гвалту в зале, хриплых стонов и криков Тэхена никто не слышал, зато Хосок наслушался их за все месяцы разлуки. Чонгук улыбается нефтяному магнату, кивает на его слова, но ни черта не слышит, потому что все его внимание на толпе. Он рыскает глазами по лицам, ищет Юнги, молит небеса, чтобы тот пришёл. Хоть на две минуты, пусть просто постоит, покрасуется своим ангелоподобным ликом, скажет что-то в своем стиле и уйдёт. Однако вместо любимого омеги к Дьяволу приближается его злейший и единственный враг на данный момент - Ким Намджун. Он, в абсолютно чёрном костюме, будто на похороны явился, по нормам приличия кланяется Чону, не стирая самодовольной улыбки с лица. Альфа расправляет плечи, сканирует мужчину недобрым взглядом и прикидывает причину, почему не может его сейчас взять и прикончить. — Поздравляю, - произносит Намджун. От его голоса у Чонгука аж голова разболелась. Волк кивает, постукивает пальцами по бокалу шампанского. — Долго наряд подбирал, да? - с намёком комментирует Чон, а альфа строит невинный вид. — Это мой любимый костюм. — Отбросим формальности. Сегодня я тебя не трону, у меня день рождения всё-таки, но завтра я приду по твою душу, и не надейся на мою снисходительность. Я убью всех, - глазами сверкает Демон, тоном подтверждая всю серьёзность сказанного. Однако Кима реплика отнюдь не пугает. Он подбрасывает брови ко лбу, мычит и ведёт себя так, будто Чон шутит. — Даже Тэхена? Твой пёс руку тебе не отгрызёт? — Невинных омег я не трогаю, - по слогам выводит Чонгук. И снова усмешка. — А Мин Лил, судя по всему, был исключением, - не успевает договорить едкость Намджун, как рука Демона хватает его за горло и больно давит на кадык. Ким сразу прикусывает язык, с ненавистью глядит в чёрные глаза озверевшего Чона, который подобно вулкану дымится, пахнет сажей, и кряхтит. От одного упоминания о клане Мин у Чонгука сносит крышу, он превращается в зверя. Намджун перед ним красной тряпкой помахал, теперь пусть отдувается. — Как ты смеешь? Ты думаешь я тебе шею не сверну тут перед всеми? - шипит прямо в лицо неприятелю Демон. — Так вперёд. Сделай это. Закончились дни, когда я тебя боялся. Дьявол разоблачает Кима моментально: он хочет его спровоцировать. Не получится. Намджуну Чонгука никогда не победить. Альфа разжимает пальцы на шее второго, любуются красными отпечатками, клянётся, что доведёт начатое до конца, и взглядом показывает, что больше тому рядом с ним делать нечего. Разъярённый мужчина возвращается за стол и хватает брата под локоть, дрожащим от злобы голосом говоря: — Пора начинать. Найди Тэхена и увози их к чертям собачьим. Я больше не намерен терпеть Чонгука на этом свете. *** Младшенький Ким, поправляя макияж, рассказывает во всех подробностях про воссоединение с альфой улыбающемуся Чимину. Пак тому аплодирует, утверждает, что знал о финале их истории, но перестаёт смеяться, заметив приближающегося Сокджина. — Мальчики, не хочу вас отвлекать, но Намджун просит вас вернуться за стол. Мы скоро уезжаем, - бросает альфа, помогая озадаченному брюнету подняться со стула. Подобный исход дела приходит не по душе Тэхену. Ещё слишком рано, Хосок ясно дал понять, что увезёт его отсюда. Только не это. — К чему спешка? Даже десяти ещё нет! - заводится младший, ахая, когда альфа больно берет того за кисть и грубо ведёт за собой. — Ты чего творишь-то?! Больно вообще-то! — Сидите тут и ждите. Мы попрощаемся с гостями и уйдём, - наказывает Джин, не смотрит на надутого брата. Тэхён потирает больной участок, показывает язык удаляющемуся альфе и допивает вино со дна бокала. Чимин с завистью смотрит на то, как алкоголь пропадает во рту парня, и тоскливо вздыхает. Минусы беременности. — Мне нельзя в отель. Там эти амбалы, мне потом не убежать... - панически бегая глазками по сторонам, тянет Тэ, — сука, даже телефона нет, чтобы созвониться с Хосоком. Чимин, которому стало вдруг холодно, видит на спинке стула пиджак мужа, берет его и накидывает на себя, чувствуя что-то твёрдое в переднем кармане. Нащупав, Пак находит под тканью мобильник и радостно обращается к омеге: — ТэТэ, смотри! Это телефон Намджуна, - оглядываясь, незаметно просовывает в руки друга и сам двигается на стуле ближе, — позвони Хосоку! — Господи, я знал, что ты существуешь, - глядя в потолок, в волнении причитает блондин. Он включает экран и, фыркая, поворачивает шею в бок Чимина. Стоит пароль. Омега хитро усмехается, вводит пин-код из цифр и передаёт телефон назад. Тэхён по памяти набирает номер Чона, только хочет нажать на вызов, однако новое уведомление все перечеркивает. Парень желает свернуть смс, но случайно успевает прочитать пару слов, тотчас покрывшись мурашками. Сердце забилось чаще. Напрочь позабыв о себе, Ким переходит в чат, листает к самому началу и судорожно читает весь диалог, покрываясь капельками пота. Лишь бы успеть прочитать все до прихода альф. — Ну! Чего ты тянешь?! Они сейчас вернутся! - от нервов грызёт ногти Чимин. Однако Тэхену не до этого. Его сейчас, кроме ошеломляющего плана братьев, ничего не волнует. Глаза Кима становятся стеклянными, в груди вулкан просыпается и куча мыслей колючками впиваются в сознание. Намджун планирует облаву, в последствии чего умрет много людей, главная цель - Чонгук и... Хосок. У омеги трясутся руки. Чимин замечает состояние друга, тормошит его, зовёт и сам пугается. Они хотят убить Хосока. Они планировали это с самого начала, вот почему им пришлось вернуться в Корею, вот почему омег пытаются увезти домой. Через полчаса здесь начнётся кровавый бал. Хосок... В черепной коробке белокурого пульсирует «опасность». Он сглатывает слюну, смотрит по сторонам, любимого глазами ищет и что-то нечленораздельное бубнит под нос. — Тэхён, что происходит?! Что ты узнал? - громко спрашивает брюнет и вынуждает Кима смотреть на него. — Чим... Они хотят убить их... Они планирует убить Чонов сегодня! Поэтому нас увозят. Боже, Боже, Хосок! Нужно предупредить их! - заразившийся паникой блондин выходит из переписки и повторно набирает номер альфы, однако Пак вырывает из его рук мобильник Намджуна и на грозный вопрос «какого черта?!», кивает в сторону приближающегося клана Ким. Не успели. Весь не в себе омега не реагирует на происходящее вокруг, пытается отыскать глазами Чонгука или Хосока, чтобы сорваться с места, побежать к ним и предупредить, и плевать на последствия, главное спасти... Никого в зале не видно: скорее всего, Чоны в другом крыле виллы. Омеги садятся в отдельную машину, по просьбе Чимина, и выезжают со двора, где горят огни и слышен людской смех. Уже скоро здесь будет темно, а люди будут тонуть в крови и криках. Тэхён отчётливо видит эту картину. — Что будем делать? - шепотом спрашивает перепуганный Чимин. Ким судорожно думает, смотрит на свои руки, а потом на красивую блузку Пака. Есть идея. Аккуратно, стараясь не привлекать внимание водителя, Тэ отрывает от ткани серебряные цепи с кофточки друга и натягивает их с обеих сторон на кулаки. Брюнет с шоком наблюдает за действиями парня, мельком понимает, что тот задумал, и отодвигается ближе к окну. Тэхён подаётся вперёд, побольше набирает воздуха в легкие и резко перебрасывает цепь через голову водителя, надавливая на сидение. Альфа теряет управление, но быстро реагирует и ловит руль. — Не двигайся! Не то, клянусь, я задушу тебя! - предупреждает дрожащим голосом омега. — Продолжай везти тачку, как прежде. Чимин смотрит на авто впереди, где сидят родители мужа и сглатывает. Вроде не заметили. — Чим, обыщи его. У него по-любому есть при себе оружие, - продолжает Тэхён. — Ч-что? - ахает брюнет, но после рыка Кима слушается. Пистолет омега находит в бардачке. Тэхён просит того перезарядить его, но получается это лишь с третьей попытки. Меняются местами, теперь блондин держит перед виском водителя пистолет, а хнычущий Чимин цепочку. — Нам нужен лишь твой телефон, и все, - надломленным голосом оправдывается Ким. Все подвиги омег желаемые результаты не приносят, ибо Хосок не отвечает на звонок. Тэхён рычит на дёрнувшегося альфу, тычет пистолетом и набирает Чона ещё раз. Спустя десять попыток омега сдаётся. — Думай, думай, думай, - чуть ли не плачет он, а потом вспоминает про Юнги. Точно. Только он может все предотвратить. Дьявол обязательно ответит на его звонок, поверит и спасёт Хосока. Загоревшийся надеждой Тэ, шмыгает влажным носом, старательно вспоминает номер Мина, но бестолку. Не помнит. Тогда омега решает набрать тому по Инстаграм. Он входит в аккаунт, видит кучу уведомлений и на мгновение теряется. Альфа за рулём повторно хочет взять контроль в свои руки, однако Тэхён несильно бьет того под дых и просит Чимина натянуть цепь потуже. Юнги лежит в своей комнате после чаепития в компании Зейна, натирает руки кремом. Он одет в шёлковую пижаму, на ногах носки с утками, а под глазами патчи. Мин не сразу понимает, галлюцинация ли это или явь, но ему реально звонит по видео связи Ким Тэхён, не выходивший в сеть пять месяцев. Вновь на душе странное чувство, не отпускающее со вчерашнего утра. Юнги отвечает на звонок и тут же замирает от задыхающегося крика омеги: — Юнги, быстрей звони Чонгуку!!! Мой брат готовит облаву и собирается их всех убить! Ты должен предупредить его! Слышишь?! Юнги! Парень собирает брови у переносицы, хватается за живот и кашляет. Он ничего не понимает, и если это пьяная шутка, то вовсе не смешно. — Что ты несёшь?.. — Это правда! - в истерике бьется Тэхён. — Позвони Чонгуку! Хосок не отвечает! В десять часов на его виллу нападут, их всех прикончат! От одной мысли, что альфе могут причинить вред, Юнги давится воздухом. Он судорожно кивает другу, завершает звонок и, неуклюже садясь на постель, набирает Чонгука. Качается из стороны в сторону, кусает пальцы, молится, чтобы ответил. От страха омега весь вспотел, пижама прилипает к телу, заставляет чесаться. Белобрысый сжимает сотовый плечом, а сам осторожно встаёт на ноги и выхватывает из гардероба куртку, чтобы скрыть живот, и кроссовки. Похуй, что он в положении и что с Чоном их ничего не связывает, уже похуй, что между ними ненависть лежит, похуй, что тот омегу лишил семьи. Юнги ему смерти не желает, пусть живет, просто пусть дышит... Первые слёзы разбиваются о пол. Чонгук не отвечает, а Юнги уже воображает, что его тело тонет в крови. Он срывается на сухие рыдания, застёгивает куртку и говорит малышу: — Все будет хорошо. Мы спасём нашего папу, - обещает наивно Мин, повторно набирая номер Дьявола. Юнги тихо закрывает входную дверь и, несмотря на пузо, быстро несётся на улицу, вызывая такси. Он успеет. Он сможет. Чонгук будет жить. — Пожалуйста, потерпи... - произносит в трубку на грудки омега. — Выживи. Просто сделай это, и я тогда тебе все прощу, расскажу о нашем малыше. Чонгук, только живи. Уже по дороге мимо такси, где сидит блондин, проезжают несколько карет скорой помощи и отряд полиции. Юнги прикрывает рот ладонью, плачет, просит таксиста добавить скорости, хотя куда быстрее, они и без того несутся на всех парах. Машина останавливается довольно далеко от виллы, так как дорога полностью перекрыта из-за полиции и пустующих машин, которые принадлежат сегодняшним гостям. Юнги отчётливо видит столб дыма, поднимающийся к звездному небу и утробно рычит, на слова органов власти не реагирует, придерживая живот, бежит прямо к горящей вилле. Вокруг много людей, они все напуганы, плачут. Кого-то выносят на носилках, кого-то откачивают. Омега видит, что не вся вилла горит, радуется хоть этому просвету и бежит к лестнице. — Вам туда нельзя! - хватает кто-то его за руку, однако не соображающий и одичавшей парень отталкивает от себя пожарного, забегает в целый коридор и зовёт что есть мочи Чонгука. В зал. Ему нужно в зал. Тяжело дыша, омега поднимается по круглой лестнице, замечает знакомые лица, с ними когда-то сотрудничал отец, проходит дальше. Именно в зале полно трупов: это люди Дьявола и китайская мафия. Мин не успевает оценить ситуацию, ибо перед ним появляются трое альф и грубо велят идти на выход. Белобрысый их узнает, это те уроды, которые прогнали его на улицу в вечер помолвки. — Я пришёл за Чонгуком! Где он?! - омега краем уха ловит чей-то крик и задыхается в испуге. — Чонгук! Чонгук! — Или ты уходишь по-хорошему, или мы тебя заставим, - достаёт из-за пазухи пушку альфа. Юнги, понемногу задыхаясь от дыма, лишь усмехается, глядит по сторонам и подбирает с пола разбитую бутылку шампанского. — Я буду драться, - старается устрашающе звучать омега, на что амбалы лишь смеются. Мин бросает бутылку в голову одного из охранников и раскрашивает тому половину лица. Похоже, наступила его смерть... Полчаса назад. Чонгук, выкуривая очередную сигарету, выпрямляется и следит за подходящим к нему человеком. Тот передаёт альфе конверт, где золотыми чернилами нарисован грифон, и, поклонившись, уходит. Не церемонясь, Демон достаёт из конверта письмо, внимательно все читает и, иронично посмеиваясь, складывает страницу в маленький квадратик, сигаретой сжигает её. Значит, его догадки были верны. Намджун готовит для альфы «приятный» сюрприз. Чонгук мысленно благодарит двоюродного дядю за информацию и, бросив конверт на пол, возвращается в шумный зал. Ищет глазами Кимов. Омег с ними уже нет, значит, вечеринка скоро начнётся. — Все готово, - подходит к главе Колумбияны Хосок. — Хорошо, можешь начинать. Брюнет кивает Дьяволу и берётся за исполнение плана. В 21:55 вся правая-лицевая часть виллы подвергается взрыву, отчего наступает паника. Гости в хаосе бегут к выходу, но их поражает ещё один взрыв - крыло, отведённое как выход к заднему двору, объято пламенем, из-за чего вилла горит с двух сторон, кроме парадного входа, где китайскую мафию Намджуна уже поджидает армия Дьявола. Намджун тем моментом, недоуменно глядя на часы, ничего не понимает. Облава по плану должна была начаться ровно в десять. Но проблемка в том, что Ким попал в собственную ловушку и точно из неё не выберется. Пользуясь хаосом в зале, Хосок незаметно приближается к братьям Ким и стреляет прямо в туловище. Те падают, но не умирают. Чон это знает, видит под рубашками бронежилеты. — Вы правда думали, что избавитесь от меня? - снимает с плеч верхнюю одежду Чонгук и бросает на пол, заряжая дуло. Первым приходит в себя Сокджин. Он нащупывает у себя оружие и быстро целится в Демона, однако Хосок ловко оказывается за спиной мужчины и ломает тому руку, больно ударив головой о край стола. Во дворе послышались выстрелы. Началось. Чонгук на это улыбается и направляет пистолет на поднимающегося во весь рост Намджуна. — Как ты догадался? - вытирая кровь с губы, усмехается своему провалу Ким. — Мои руки велики, - коротко отвечает Дьявол. — И ты очень предсказуем. — Это ещё не конец, - качает головой альфа, выпрямляясь, — я не собираюсь сдаваться. — А стоило бы, - в следующую секунду начинается перестрелка. Чонгук, в которого Намджун успевает пустить пулю, кувырком прячется за массивной колонной и шипит на царапину на скуле, вытирая рукавом белой рубашки стекающую дорожку крови. Хосок прикрывает Демона, стреляет в сторону Кима, даёт фору, чтобы альфа приблизился к противнику. Но это происходит не скоро: лишь когда пули заканчиваются, альфы выходят из укрытия и переходят на рукопашный бой. Чонгук наносит удар Намджуну в солнечное сплетение, хватает за волосы и со всей силой бьет того головой о мраморное покрытие. Сокджин, пришедший в себя, держится за лоб и поднимается на коленях, скрипя зубами от боли в руке, которой не в состоянии шевелить. Младший оглядывается, замечает плачевное состояние брата и, рыча, тянется до своего пистолета одной рукой, целясь в Чонгука. Хосок поздно замечает это. Он, громко крича, в последнее мгновение прыгает на альфу и оттаскивает пистолет. Пуля задевает люстру, и хрусталь падает на пол, застилая разбитым стеклом все пространство. Чон садится поверх Джина, бьет по лицу, разбивает кулаки и направляет на брюнета его же пистолет. Мужчина чувствует дуло, упирающееся в печень, глаз с Хосока не уводит, сопротивляется работающей кистью, но у первого сил оказывается больше. — Тэхён возненавидит тебя, - улыбается кровавой улыбкой Сокджин. — Ты прав, - соглашается с ним Хосок и спускает курок. Раздаётся выстрел. Намджун и Чонгук перестают драться, затаив дыхание, смотрят на двух мужчин и ждут. Брюнет под Хосоком не прикрывает глаз, глядит куда-то вверх и чувствует, как холодеют конечности. Альфа поднимается во весь рост, смотрит на кровь, заполняющую пол и выдыхает. Сокджин прав, Тэ его возненавидит, именно поэтому ему пришлось стрельнуть так, чтобы не задеть жизненно важные органы. — Джин... - потрясённо шепчет Намджун, тут же получая очередной удар. Альфа падает на спину, бьется затылком и чувствует привкус железа во рту. Выплёвывает сгусток крови, зуб и кашляет. Он только что лишился брата, Демон снова у него что-то забрал. Ким этого так не оставит. Намджун кричит, хочет подняться, однако нога Дьявола на его груди не даёт двинуться. Альфа смутно видит, как кто-то выносит тело Джина наружу, зовёт его, пытается выбраться, но тщетно. — Лежачих не бьют, говорят, - берет из рук друга пистолет Чонгук. Хосок, кашляя из-за обильного дыма, подхватывает Кима, завязывает верёвкой его руки за спиной и сажает на колени перед Демоном. Чонгук довольно скалится. — Твои последние слова? Последнее желание? Закуришь? Выбирай. Я сегодня щедрый, - протягивает издевательски альфа. — Я не сдаюсь, - сквозь зубы кряхтит Намджун, — я не сдамся. Поджав уста в невидимую полосу, черноволосый понимающе кивает и резко подставляет ко лбу Кима пистолет. Они смотрят друг на друга в упор, ведут немой диалог, и последнее слово остаётся за Чоном. — Чонгук! Чонгук! - слышат со стороны альфы. Дьяволу кажется, что он спятил, потому что голос этот принадлежит Юнги. Но Юнги сейчас далеко от этого ада, ему здесь не место, это просто-напросто не может быть он. Однако, когда, перед мужчинами показывается хрупкий лохматый паренёк, Чонгук осекается. Это правда его Юнги. Он смотрит с безмерной грустью и скорбью, стоит неуверенно и держится за живот. Либо куртка омеге велика, либо сам Мин поправился, но смотрится он в ней смешно и по-домашнему. И нелепо, учитывая, что сейчас май месяц. Чонгук выпрямляется, не уводит пистолет со лба Намджуна, однако все внимание концентрирует на одном конкретном человеке. Охрана за спиной Мина хватает его за локоть и тащит к выходу, но, увидев это, Чон жестом останавливает тех, вопросительно глядя на омежку. — Ты жив, - как в бреду повторяет Юнги сперва тихо, а потом громче, — я думал ты мёртв, я думал тебя... К удивлению Чонгука, блондин начинает громко плакать и топать ножкой, дёргая себя за волосы. Хосок смотрит на парня с некой опаской, даже забывая, что тут вершится казнь. — Ты не должен быть здесь, - хмурится Чонгук, обращаясь к белокурому, пока тот приближается, — как ты узнал о происходящем? — Какая разница! Ты идиот, я ненавижу тебя! Я думал, тебя убили, - Юнги смотрит на Намджуна, всхлипывает и со всей хладнокровностью смотрит на Чонгука, чем пугает того. — Не делай этого. — Хосок, убери его отсюда, - отмахиваясь, вновь возвращает взор на Кима Чонгук. Второй подходит к Юнги, берет его аккуратно за плечо и, не веря увиденному, отшатывается. Мимо Чонгука это не проходит. — Не поступай так! Он тоже чей-то сын, брат и альфа! Просто прости его, - подбегает к Демону парень, — я не позволю тебе сделать этого! Он брат моего друга! Он брат твоего омеги, - глядя в сторону Хосока, кричит Юнги. — Ты просишь невозможное, маленький. Он предатель. Лучше отойди или я буду с тобой груб, - Чонгук опять целится, на что омега остро реагирует и, задыхаясь, заслоняет связанного альфу собой. Чонгук срывается с цепи, свирепеет, желая наглому мальчишке свернуть очаровательную шею. — Сегодня и так погибли многие. Не убивай его... ради меня. — Юнги! - рычит Чон. — Выбирай, - дрожа голосом, ставит ультиматум блондин, косится на пистолет в руке Дьявола, — я или Колумбияна? — Что за бред ты несёшь?! Хосок, убери его нахуй отсюда! Несмотря на сталь в тоне, Юнги хоть и морщится, но продолжает, не обращает на головокружение внимания. Точно надышался дымом. — Если ты убьешь его, я исчезну навсегда, ты не сможешь меня найти, я это устрою, - делает паузу, собирается с силами, — а если подаришь ему жизнь, я забуду обо всем, что ты натворил. Забуду о смерти моей семьи и вернусь к тебе, а ещё я... я... Смелости не хватает. Мин замолкает, даёт себе время и, смотря прямо в глаза озадаченного альфы, расстёгивает змейку куртки, обнажая круглый живот под шёлковой пижамой. Чонгук опускает взгляд вниз, останавливается на выпуклом животике и теряет себя. Смотрит так долго и пронзительно, словно перед ним нечто нереальное, за гранью возможного. Он хлопает ресницами, сглатывает и снова смотрит на напуганного Юнги. С ума сойти. Пистолет с рук падает к ногам Дьявола, он делает шаг ближе к омеге, тянет окровавленную ладонь к животу и неуверенно касается его. То самое тепло, благодаря которому забываются все беды, разливаются в груди обоих. Юнги не сдерживает улыбки, опускает свою руку на ладонь альфы и более уверенно гладит ею живот, не обращая внимания на кровь. — Ты беременный, - выдыхает Чонгук и смотрит с шоком на Хосока, — он беременный. Друг кивает, улыбается реакции Демона и, решая не мешать идиллии парочки, вызывает парней и просит их увезти Кима. На сегодня крови и вправду достаточно. — Но как?.. Когда? Он мой? - сыплет вопросами Чонгук. — Конечно твой, - смеётся Юнги, — я ещё никому не говорил, но у нас будет альфа. Мужчина находит искрящиеся глаза омеги, улыбается ему и, не убирая рук с живота, целует Мина в губы. Парень обнимает плечи Демона, зарывается носиком, как и мечтал, в ключицы и разрешает себя ласкать. — Это самый лучший подарок на день рождения, - касается любимых волос, не прекращая таращиться на круглый живот омеги. — Так значит, ты послушаешь меня? Ты же не убьешь Намджуна? Секунды замирают. — Не убью, - с трудом проговаривает Чон, — вышлю его из страны и сделаю так, чтобы он никогда сюда не вернулся. Чонгук подхватывает блондина на руки, отпускает Хосока к своему принцу, а сам, как ни в чем не бывало, выходит во двор, где полно раненых и убитых, направляется к врачам, чтобы те осмотрели его сокровище. — Ты говорил, что правила Колумбияны нарушать нельзя, - колко вспоминает Юнги, вдыхая родной запах коньяка с примесью дыма. — Теперь ты моя Колумбияна, - отвечает ласково альфа и целует любимого в макушку. Семь месяцев спустя. — Чонгук, давай потом, - открывая вид на шею, стонет омега, — Саран спит, а ещё Хосок с Тэхеном придут скоро. Чонгук засасывает участок кожи, мажет языком, параллельно растягивая парня пальцами. Юнги кусает губы, чтобы не вскрикнуть, лежит на спине обнаженный, сам бёдрами двигается и до звёздочек в глазах хочет Чонгука в себе. Альфа языком проникает в рот омеги, кусает губы, оттягивает и зализывает, мучает того, кого сам до жути хочет. Член под брюками болезненно ноет, а ещё Юнги, пальцами поглаживая его, все усложняет. — Мне похуй, - облизывает сосок омеги Дьявол, — мы с тобой в последний раз трахались, когда ты был на пятом месяце беременности. — Врешь, - переворачивается на живот блондин, довольно хмыкает, видя, что альфа расстёгивает свои брюки, — мы занимались сексом много раз, несмотря на беременность... Чонгук входит с трудом, хоть и растягивал парнишку. Юнги сам подставляется, шумно выдыхает и закрывает рот рукой, чтобы Саран в соседней комнате не проснулся. Чонгук входит глубоко и медленно, позволяет любимому привыкнуть к размеру. — Как же я кайфую от твоей задницы, любимый, - сжимает пальцами молочные половинки альфа, — надо было поставить метку здесь, - шлепает по попке Демон и переходит на размашистые толчки. Первым кончает Юнги, а за ним Чонгук, прямо в омегу, шутя, что хочет ещё одного ребёнка. Юнги, который ещё от первых родов не отошёл, кусает мужа за плечо и бежит прочь от Чона в душевую кабину. Дьявол его нагоняет, скалится, а затем вдалбливает хрупкое тело в стену, упиваясь глухими стонами, которые звучат слаще мёда. К трём часам к ним в гости приходят Тэхён и Хосок. Омега, который отчитывает альфу за несочетание образов, фурией летит к Юнги и жалуется на жениха. Хосок сделал предложение Киму в июне, у Эйфелевой башни. Свадьбу парочка договорилась сыграть в феврале. После злополучного вечера, Чонгук лично встретился с кланом Ким и объяснил им условия. Через три недели, после реабилитации Сокджина, клан Ким покинул Корею. Чимин немного грустил из-за этого, не хотел расставаться с Тэхеном, однако Демон вновь пошёл на уступку и разрешил лишь омеге приезжать в Сеул на уикенд. Сейчас Чимин на последнем месяце беременности, лежит в больнице на сохранении, и, несмотря на предстоящие роды, всегда думает о муже и Джине. Они живут все в одном особняке, занимаются бизнесом и строят свою власть, стараясь не пересекаться с Чон Чонгуком. Намджун свой проигрыш не забыл, погрузился в политику, исполняя все обещания, которые давал Чимину. Чонгук, не желая отставать от Хосока, тоже сделал предложение руки и сердца Юнги, только не в Париже, а в их любимой постели, пока омега, проглатывая сладости, смотрел мультики. Узнав о такой новости, Зейн, крестный папа Сарана, прыгал до потолка. С ним Юнги дружит до сих пор: спустя час после прибытия Чонов пришёл и омега с Лироем. — Он - копия ты, - играясь с малышом, улыбается со всей нежностью Чонгук после посиделок с друзьями. Маленький альфа с круглыми щечками и маленьким носиком смотрит на отца с любовью, смеётся и дёргает крохотными ручками, которые постоянно целует Чон. — У него губы твои, - замечает Юнги, садясь рядом с мужем, — эх, будут же сходить омеги по нему с ума. — Как ты по мне? - вскользь говорит Чонгук. — Это ты по мне с ума сходишь! - омега толкает альфу в плечо, уворачиваясь от поцелуя. Чонгук тянет блондина на себя, впивается в мягкие губы требовательным поцелуем, затем снова продолжает играться с сыном. — Хочу, чтобы в следующей жизни мы с тобой снова были вместе, - взяв Сарана на руки, произносит тихо Дьявол. Юнги смотрит на мужа с удивлением, сдерживает улыбку и качает головой. — Я читал про такое одну книгу. В ней альфа всегда находит своего омегу, кем бы они не были. Они любили друг друга до боли, и порой их любовь заканчивалась смертью, но альфа не прекращал искать, а омега находиться. Это все выдумки, - вздыхает с грустью блондин. — А я хочу, чтобы это стало реальностью. Я буду искать тебя, - улыбается Чонгук, и Саран своими крохотными ручками легонько бьет папу по щеке. Юнги улыбается в ответ и не озвучивает - «я тоже».