Найди меня

Пока гости выбирались из комнат уже в более домашнем виде на завтрак, я решила провести независимое расследование, стоя около деревянной балюстрады и делая вид, будто я мечтаю. Молодым девушкам это положено. Улыбаясь всем и желая доброго утра, я следила за дверью, в которую сегодня ночью так странно проник Илья Селезнёв. Из комнаты, что скрывала темно-коричневая дверь, никто не хотел выходить, и я уже хотела плюнуть на идею узнать, кем был тот человек, однако дверь отворилась и оттуда вышел Степан Куликов. ― Доброе утро, Леруся, ― поприветствовал он весело меня, и я, пока собиралась с силами не выдать удивления, выдавила ответное приветствие. Я проследила за тем, как дядя Стёпа спуститься по лестнице и пройдет дальше. Мужчина бодрой походкой протопал в мягких тапочках на кухню, где жарился омлет, чей аромат влёк всех. Поняв, что на этаже осталась только я и храпящий в своей комнате Никитка, шмыгнула резво к двери, но не успела я проникнуть в комнату дяди Стёпы, чтобы утихомирить своё рвущееся из всех щелей любопытство, как на горизонте, а точнее из ванны, выплыл никто иной, как Илья. Он вытирал волосы полотенцем, а я выглядела так, словно пробралась в чужой дом и пыталась умыкнуть какие-то вещи. В принципе всё так и было, кроме одного. Дом был мой. ― Доброе утро! ― заулыбалась я, как самая последняя дура, а Илья нахмурился, увидев меня у двери покоев дяди Стёпы. ― Как вам спалось? ― хватит, прекрати! Я ведь сама себя сейчас выдам. Меньше слов и всё. ― Да неплохо, а вам? ― он широкими шагами преодолел расстояние между нами и положил руку на дверную ручку. Этот жест не ускользнул от моего внимания. ― И почему вы до сих пор не завтракаете? Вы, наверное, жутко голодны, ― его слова были насквозь пропитаны сарказмом, что его нельзя было не почуять. ― Да нет. Я как раз ждала… Э-э-э, вас, ― улыбнулась уже более скромнее, а он потуже затянул пояс халата и вновь положил руку на дверную ручку. ― Мне просто жуть как хотелось поговорить с вами о том, как вы узнали моего отца и дядю Стёпу, в смысле Степана Алексеевича… Селезнёв смотрел на меня всё таким же недоверчивым взглядом, а я стала чувствовать себя под его взглядом зеленых глаз жутко неудобно. Такое ощущение было, словно я уже что-то взяла без спросу. ― Поговорим об этом за завтраком, ― изрёк он, и я всеми фибрами почувствовала, что он очень хочет, чтобы я отошла подальше от двери и скорее скрылась из его поля зрения. От этого человека исходила неприятная, унылая энергетика, зуб даю. ― Ладно, ― стараясь говорить непринужденно, попятилась я и развернулась на пятках. «Что же ты без своего чемодана в ванну пошел?» ― непонятное раздражение подкралось ко мне незаметно, а я всё продолжала стучать по лестнице пятками, выражая этим своё недовольство. Как в песне, я оглянулась назад осведомиться, не впечатал ли свой натужный взгляд Илья в мою спину. И так оно и было. Илья наблюдал за мной, как и я минуту назад за Степаном. У этого парня явно какие-то секретики, которые мне интересно узнать. И всё связано с этим треклятым чемоданом из кожи. За столом все уже сидели и уплетали омлет с овощами, а мама, поцеловав в щеку, направила меня за отсыпающимся братом. ― Пусть парень поспит, ― сказала легко я, хотя просто не хотела возвращаться на второй этаж. ― Вчера был бурный день, у него силы все иссякли. Тем более выходные. Ему нужен отдых. Как и нам всем, ― со словами плюхнулась на стул, получив утвердительные кивки и угуканья со сторон других. ― Ладно, ― сдалась мама, когда бабушка проговорила похожие на мои слова. После завтрака и обильных разговор про всё, что интересно всем взрослым, все намеривались пойти играть в настольные игры, смотреть фильмы, читать книги ― кто куда, в общем. На улицу выходить никто не горел желанием, так как ветер завывал жуткий, а снег носился по дорогам, развиваясь в воздухе. Я же не знала, чем себя занять. К слову говоря, этот чудной Селезнёв так и не спустился к завтраку, чем ещё больше вызвал вопросов у меня. Он еще и обманул меня, спровадив от комнаты подальше. Подобрав ноги под себя, я кинула кости на стол и походила маленькой фигуркой по игровому полю, пока мама задумчиво смотрела на свои карты в руках и на мою фишечку. В гостиной вновь был разожжён камин, дети вели себя более сдержано, в отличие от вчерашнего вечера, но всё равно срывались на писк. Пристальное внимание я уделяла больше не игре, а дяде Стёпе, что хохотал от слов папы, от чего его грудная клетка ходила туда-сюда. Интересно, а папа знает про дела Ильи и Степана? ― Вот это я понимаю «семейные дни», ― пробормотала тётя, кидая кости. Игра продолжалась, а потом, закончившись, сменилась на другую, а потом и на третью. Я уже вошла в азарт, как в проёме показался Селезнёв в строгом костюме с чертовым чемоданом в руках. Дядя Стёпа, который уже пил зеленый чай и читал томик по истории России, краем глаза увидев своего протеже, помощника, ученика и тому подобное, отложил книгу страницами вниз и приподнялся. Они тихонечко вышли и стали вести переговоры время от времени оглядываясь назад. До моего настороженного уха не долетало ничего, кроме размазанных слов, поэтому я старалась скрыть то, что сильно напрягалась, стараясь что-то понять. Фигуры мужчин сначала скрылись из поля зрения, однако первым возвратился Степан. Он моментально вернулся к чтению книги, когда второй задержался и через минуту зашёл в гостиную. Без чемодана. Селезнёв опустился на кресло рядом и направил хмурый взгляд на пламя костра. Игра тянулась, а я время от времени наблюдала за странным гостем в кресле. Хочется отметить, что он не сдвинулся с места и был похож на каменное изваяние. Даже ни один мускул не дрогнул на его молодом, скуластом лице. Что вообще он за человек? Сидит и строит из себя незнамо кого. Человека-загадку, явно. Мама вовремя спохватилась, когда на часах показалось пол третьего. Она отправилась готовить обед, а я же в свою очередь сделала вид, что иду помогать. Намерения же мои были немного иными. Непринужденной походкой я проскользнула мимо Селезнёва, который не обращал на меня никакого внимания, и, поняв, что скрылась с глаз долой, рванула на второй этаж, стараясь передвигаться тихо. Дверь была незаперта, поэтому тихонько приоткрыв её, я проникла в прохладную, начисто убранную комнатку. Кровать идеально заправлена, вещи сложены так, что не придерёшься. Складывалось ощущение, что здесь никто и не живёт, а так, просто находится недолгое время. Я тихо прошла по ковру, заглянула под кровать. Ничего. Шкаф был пустой. Все вещи хранились на полках ровными стопками. Нигде не было видно чемодана Селезнёва. Проведя ещё несколько минут в комнате Степана Куликова, я сдалась и вышла с пустыми руками. Оставалось лишь одно: зайти в комнату Ильи и провести ревизию там. Я оглянулась через плечо и, не заметив никакого движения, продолжила путь по коридору, в сторону комнаты Ильи. Но здесь всё было просчитано. Дверь была заперта на ключ. Хотелось ударить злобно ногой по не в чём неповинной двери. Однако возник план: достать ключ... За обедом я устроилась на радость Илье рядом с ним, и теперь играла роль доброй и милой девушки, которая участливо распрашивала его обо всем на свете, подавала хлеб и мило улыбалась, получая взамен сухие ответы и незаинтересованные взгляды. План в голову не шёл, поэтому я решила хотя бы сгладить все неловкие моменты, что нас связывали с Ильёй. Казалось, я только сильнее усугубляю ситуацию. Лучшим вариантом для того, чтобы сдружиться с чудаковатым парнем, был не лезть к нему и не отсвечивать никоим образом. Однако придумывать и ломать голову, что же делать, долго не пришлось. Олеся Блинова, моя сестра, отличавшаяся крутым нравом, бежала от Никиты, который изображал что-то похожее на зомби и озверевшего монстра в одном флаконе, и вопила, что есть мочи. В одной руке у неё был зажат блинчик с вареньем, который по забавному стечению обстоятельств влетел в выглаженный пиджак Селезнёва. Мне стоило больших усилий, чтобы не засмеяться на всю кухню от сложившейся ситуации и от лица Ильи, что превратилось в отличную карикатуру. Илья, естественно, сдержал свой порыв зарычать, ведь за весь обед он итак был сыт по горло моими расспросами и моим выступлением, словно по заказу. А тут ещё и сестра. — Ой, — спохватилась я и стала лезть к нему с шелковой салфеткой, дабы избавить его таким образом от пятна. — Дайте я вам помогу. — Не надо, не надо, — воспротивился он и скривил губы. — Я справлюсь сам, — стул громко загромыхал по полу, и Илья намеревался покинуть компанию, однако я любезно попросила его пиджак. Однако пиджак Илья мог отдать только с боем. «Там он и держит ключ от двери», — подумала я. Несколько напористых просьб, и сухарь всё же сдался, стянув неохотно вещь с себя. Сморозив что-то по типу «сейчас я его застираю», я убежала в ванную и манерно включила воду. Пятно пришлось застирать, а после пошарить в карманах. Ключик оказался на самой глубине, и я выудила его с таким упованием, словно искала его всю жизнь. Тихонько поднявшись наверх, я вставила ключ в замочную скважину и повернула несколько раз. Маленькая комнатка предстала моему взору. За задёрнутыми шторами еле-еле густел дневной свет. С телефонным фонарём я пошарила под кроватью и наткнулась рукой на что-то небольшое и наощупь напоминавшее кожу. Сундук был увесистый и на необычном замке. Что-то круглое нужно было вставить в своеобразный замок, а затем открыть крышку. Было бы всё слишком просто, если бы на этом этапе я могла бы узнать, что спрятано внутри. Поставив чемодан на письменный стол напротив окна, я покрутила вещь вправо и влево. Мне никак его не открыть... Вот чёрт. Я была в замешательстве. Конечно, я поступила не честно и даже грубо по отношению к незнакомому мне человеку, однако его поведение вызывало много вопросов. Я подняла на руки чемоданчик и потрясла его, чтобы понять, что же там спрятано. Что-то грузное загромыхало внутри. Это не бумаги и не что-то легкое. Уже что-то. Возможно, что-то металлическое или деревянное. Неожиданно дверь распахнулась и я рефлекторно присела, не выпуская из рук чужую вещь. — Мне следовало догадаться, что ты выкинешь какую-то глупость, — Селезнёв стоял на пороге, а я смотрела на него поверх кровати испуганными глазами. — Ведь во всей семье именно ты вела себя странно! — зашипел он и закрыл дверь за собой. Я выпрямилась и прижала к груди его вещь, как будто это было единственной ценностью в моей жизни. — Странно? Я вела себя странно? Да я просто проявляла к вам дружелюбие и доброту. Хотя откуда мне знать, знаете ли вы, что это такое или нет, — прорезался у меня голос, а Селезнёв прошёл в середину комнаты. Лица его не было видно, так как было мрачно. — Могу я узнать хоть одну причину, по которой я не должен устраивать скандал? — Вы были чертовски скрытны, и я захотела узнать, что же вы скрываете. — Я думаю, ты очень невоспитанна! Ты влезла в выделенную для меня комнату, тем самым ты нарушила моё личное пространство, ты взяла мою вещь, в конце концов! А все твои догадки по повод моей скрытности лишь твои доводы! Что-то я не вижу твоих тётушек здесь в моей комнате с моими вещами в руках! — Тогда скажите, что здесь, — я только сейчас заметила, что мы разговариваем разъярённым шепотом, переходящим на громкий голос, — и я от вас отстану! Обещаю. Селезнёв издал смешок и вздохнул. — Это шутка? С какой стати я должен вообще тебе что-то говорить? Уходи немедленно из моей комнаты! И положи на место то, что тебе не принадлежит, — резко ступил ко мне, а я быстро отступила назад, задев маленький шкаф бедром. Тёмная фигура выглядела ещё более угрожающе, по сравнению с тем, если бы свет был включён. — Передача вашего чемодана ночью Степану Алексеевичу тоже не должна вызывать у меня кучу вопросов? — резонно спросила я и ступила ещё подальше. — Отдай мне моё. Немедленно, — отчеканил Илья. Чемодан завибрировал у меня в руках, как будто внутри началось маленькое землетрясение. Я сначала подумала, что это мои руки, которые затряслись от страха перед Селезнёвым, однако, когда из-под крышки полился яркий бирюзовый свет, я чуть не выронила чемодан из рук. — Что это?! — опасливо пискнула я и положила вещь на поверхность кровати так, словно там лежала взрывчатка. Илья, будто не в первый раз это видел, браво подскочил к нему и открыл. — Уходи! Но я не могла сдвинуться с места. Мои ноги, словно вросли в пол, а голова закружилась от всего происходящего. Селезнёв держал в руках какую-то шкатулку с драгоценным камнем посередине. Именно он источал такой яркий бирюзовый цвет. — Что-то мне нехорошо, — плюхнулась в маленькое тряпичное кресло, сжав лоб рукой. Всё казалось каким-то странным сном со странной шкатулкой и Селезнёвым. — Вот только тебя мне здесь и не хватает, — раздражение Ильи уже никак не цепляло меня. В голове лишь тряслась мысль о непонятной шкатулке и её назначении. Может, это так и задумано мастерами, создавшими её. Подсветка под камнем и создаёт такой эффект... Ну а вибрация это... Дверь снова открылась и на пороге появились знакомые очертания. — Илья, ты не видел Леру? — спросил дядя Стёпа, не заметив мою тушку на кресле в углу. Я сидела, склонив голову и не скрывая страх, смотрела на вещь, таившуюся в чёрном чемодане. — А её искать и не надо. Она влезла в мою комнату, предварительно украв у меня ключ из кармана, — презрительно кинул парень, положив вещь внутрь раскрытого чемодана. — Лера?! Не может быть! — Степан окинул взглядом комнату и нашёл меня. — Лера, это правда? — Расскажите хотя бы вы мне, что всё это значит? — спустя некоторое время молчания мой голос приобрёл лёгкую хрипотцу и усталость. Я смогла заметить, как двое переглянулись между собой, и Селезнёв отрицательно качнул головой. — О чём рассказать? — недоумевая, спросил мужчина, а я не могла и дальше позволить этому спектаклю разыгрываться. Вскочив на ноги, я резким движением руки указала на кровать и заявила: — Что это? И почему оно светиться и дрожит? — кажется, Илья уже не мог терпеть моё присутствие в комнате, что сорвался на полукрик. — Лера, уходи немедленно! — Не собираюсь я уходить! С какой стати, если в моём доме находится непонятна штуковина, которая, возможно, может взорваться! Загореться! Да я вообще не знаю, что это! — парировала ему тем же тоном, и в нашу перепалку влез Степан. — Лера, тебе нужно успокоиться и прилечь отдохнуть, — мирным голосом, словно меня пытались усыпить, проговорил мужчина. — Нет, — стояла я на своём, упершись в цель узнать, что лежит передо мной. — Эта сумасшедшая не знает, о чём просит, — тихо сказал, словно сдаваясь, Селезнёв, присаживаясь на кресло, где минуту назад сидела я. — Ваши уничижительные слова меня не волнуют, — бросила я через плечо и подошла к шторам. Резко раздвинув их, я впустила в комнату дневной свет, но не такой яркий, как в первой половине дня. — Леруся, Илья не хочет тебя никак обидеть, — начал было Степан, но мне не хотелось, чтобы он нас примирял, мне хотелось знать ответы на свои вопросы. — Он просто чересчур раздосадован событиями, которые стали происходить в его жизни, поэтому любое стечение обстоятельств, не входящее в его планы, вызывают у него, мягко говоря..., — здесь Илья не выдержал и прогремел, откидывая волосы с лица. — Степан Алексеевич, вы, конечно, можете ей всё рассказать, но я в этом не участвую, — в поражении он скинул руки наверх и зыркнул на меня, опаляя зелёным едким взглядом. — Сегодня же я уезжаю домой. Начну собирать вещи. — Илья, давай успокоимся. Присядь, прошу, — либо мягкий тон Степана действовал на людей, словно гипноз, либо авторитет, сложившийся в народе, но молодой парень снова опустился в кресло, потемнев в лице, словно туча. — Лера, ты тоже. Мне пришлось сесть на стул за письменным столом и сложить дрожащие от волнения руки на коленях. — Тем более, мы с тобой не разобрались с одной деталью, — обратился он к Илье, который дышал натужно и шумно. На слова мужчины он только мрачно угукнул и тяжело вздохнул. — Лера, то, что ты увидела, представляет своеобразный проект, которым занялись мы с Ильей Селезнёвым где-то полгода назад. Дело в том, что я давно пытался создать некий портал, который позволил бы перемещаться людям в прошлое или будущее, — на этих словах я выпучила глаза и перевела взгляд с дяди Стёпы на Илью. Тот в свою очередь направил злой взгляд на меня и стал прожигать им дырку в моём черепе. — Вы так шутите, чтобы не говорить мне правду? — выдала я, а Илья фыркнул и впился тонкими пальцами в обивку кресла. — Пресвятая Дева Мария, — взмолился он, а я покраснела, как рак. Я всё еще не понимала, шутка это или нет. — Раз уж ты увидела то, что не должна была, я сказал тебе правду. Мне нужен был такой прибор для личных целей, — он как-то удрученно посмотрел под ноги, но через секунду опомнился, прогнал надвинувшиеся мысли и вновь посмотрел мне в глаза. — А познакомившись с Ильей, я понял, что у этого парня золотой ум и с ним мне будет легче это сделать. Я посвятил его в суть дела и поначалу испугал его. Он подумал, что я спятил, однако показав ему некоторые свои мысли, записанные на бумаге, он стал мне доверять и вскоре присоединился к моему проекту, — он так обеспокоенно и сбивчиво бормотал, что я всё ещё не понимала: врёт он или нет. — Хотите сказать, то, что я увидела, машина времени? — выдала я, не веря, что я вообще это говорю. — Грубо говоря, да. Создать было её трудно, однако я не хочу вдаваться здесь в подробности... — Да, она и так много уже услышала, — Илья снова вскочил на ноги и схватил меня резко за плечи. Я до смерти перепугалась и подумала, что этот ненормальный меня сейчас ударит или выставит за дверь, — поэтому пора положить этому конец. — Погоди, постой! — громко сказал Степан, а я из-за страха сжалась в комочек и не смогла проронить ни звука, даже обычный писк. Рука Селезнёва приблизилась к моему лбу, но так и не легла на него. С зажмуренными глазами я стояла и дрожала, словно листик на ветру. От руки исходило странное тепло, которое усиливалось. — Не надо! — Правда не надо, — испуганно выдавила я и приоткрыла один глаз. Кожа покрылась табуном мурашек, руки заледенели, голова распухла от страха. — Она твой проводник, — шепотом выронил Степан, но до моего уха всё стало долетать слишком неразборчиво. Мне казалось, сейчас я упаду в обморок. — Вы говорили, что Пётр Блинов! Ведь именно рядом с ним исходил свет, — наперекор говорил Илья, продолжая держать моё качающееся из стороны в сторону тело. — Он привёл тебя к ней. Она и есть та самая, кто тебе нужен для перемещения во времени. — Пожалуйста, отпустите меня, — пробормотала я еле связно, видя перед собой белую пелену. В ушах зазвенело, а голова перестала соображать. — Испугал ты её, — запричитал Степан, со страхом глядя на бледную девушку, когда Илья усадил её на кресло с неприятной гримасой на лице. — Испугал?! Вы думаете целесообразно говорить кому ни попадя об этой вещи? Не нужно было ей ничего говорить. Просто выставить за дверь после того, как я стёр бы ей память. — И всё же, ты хочешь попасть в прошлое и узнать, что произошло с твоим отцом? Тогда тебе нужна она. Твоим проводником была твоя мама, но ты узнал об этом слишком поздно. Тем более, согласилась бы она на это "путешествие"? — Всё равно "нет". Я не пойду с ней, — Илья невзлюбил Леру с первой встречи, а её тщетные попытки стать другом увенчались неудачей или, лучше сказать, полным провалом. — У её младшей сестры зачатков логики и здравого ума больше, чем у неё самой. Нет и еще раз нет. Лучше покончить с этим недоразумением раз и навсегда, а после я соберу вещи и уеду. — Можешь уехать, но потом, спустя время, ты будешь жалеть об этом всю жизнь, — уговаривал его Степан, глядя изредка на девушку, лежащую кое-как без сознания. — Либо ты сотрешь ей сейчас память, и она и вправду больше никогда не вспомнит этого разговора, проснувшись, словно после обморока. Либо ты её берешь, как проводника в прошлое, узнаешь всё, что тебя мучало не один год, и возвращаешься обратно. Выбирай. На лице Ильи сейчас была всё та же злоба, но в душе у него сражались два выбора, которые озвучил Степан. — Мне нужно подумать, — нервно пробормотал Селезнёв и стал расхаживать туда-сюда по комнате, перебирая варианты в голове, стараясь предугадать их конец. — Лера! Лера! — раздался по ту сторону двери голос матери, а потом уже и клич её бабушки, брата и других. — Черт! — Илья был на взводе и готов был взорваться. Парень остановился, нервно кусая губы, и уставился на бледную Леру, которая до сих пор сидела в кресле без сознания. Или он сейчас же стирает ей память и выносит на руках девушку, а потом ей дают втык по поводу того, что она влезла в его комнату. Однако при таком стечении обстоятельств никто ничего не узнаёт, а продолжит мирную жизнь. Илья уезжает и больше не принимает приглашения от Блинова старшего. Или же он берёт её с собой в качестве проводника, без которого возвращаться в прошлое опасно для жизни, и узнает всю правду. Был ещё один вариант, который не обладал никакими преимуществами в отличии от двух предыдущих: Лера просыпается, с ужасом вспоминает полубредовую историю Степана. И что дальше? Либо за сумасшедших примут их, либо её. — Решайся, — твёрдо отчеканил Степан и схватил за руку парня, в душе которого происходила настоящая битва. — Лера! Где ты? — голоса уже были на втором этаже. Может, в будущем парень будет благословить тот день, когда от принял приглашение в дом Блиновых, однако сейчас Илья мысленно лишь проклял его, схватил шкатулку и подскочил к лежащей без чувств Лере...