Тайное и явное

      В ходе смены Спок ощущал всё более растущее напряжение, исходящее от капитана. Когда несколько озвученных вулканцем на пробу сведений о новых данных, полученных с сенсоров, удостоились лишь сухого распоряжения привести эту информацию в ежедневном отчете, Спок окончательно осознал, что находится в опале. Замкнувшись, вулканец сосредоточился на работе, стараясь игнорировать нарастающий эмоциональный дисбаланс.       Доктор Маккой поднялся на мостик, чтобы лично доложить капитану о сведениях, полученных из медицинских баз Иктянопен. После доклада он в ходе краткого обмена мнениями, по своему обыкновению, попытался вызвать реакцию у Спока своими суждениями о противодействии эмоций и логики, но тот проигнорировал возможность вступить в очередную словесную дуэль о рациональности и эмоциональности. Маккой выглядел удивленным и даже несколько обеспокоенным, а когда вслух поразился этому факту, обращаясь к Кирку, тот проигнорировал доктора с той же невозмутимостью, которую ранее продемонстрировал вулканец. Последним, что увидел Спок, прежде чем снова повернулся к научной станции, был вопросительный взгляд Маккоя, брошенный на лейтенанта Ухуру, в ответ на который та лишь с грустью пожала плечами. Возможно, доктор пытался невербально коммуницировать еще с кем-либо на мостике, но Спок этого уже не видел. Вскоре Маккой скомкано попрощался, пробормотав затем чуть за пределом человеческой, но не вулканской слышимости, что он старый сельский врач, а не семейный психолог, и ушел в медотсек.       После окончания смены Спок догнал у входа в турболифт пытавшегося максимально быстро покинуть мостик капитана, и тот с некоторой обреченностью посторонился, пропуская внутрь и вулканца. Остальные служащие альфа-смены мостика по какой-то причине предпочли задержаться на своих местах, так что двери закрылись, оставив старших офицеров вдвоем.       — Капитан, — собственное обращение резануло слух Спока своей формальностью, учитывая, что технически они оба уже были не при исполнении, — мне кажется логичным осуществить вербальную коммуникацию в спокойной обстановке, чтобы избежать еще большего недопонимания и, как следствие, усугубления ситуации. Я приглашаю вас через час в свою каюту или, если вы хотите, мы можем переговорить в выбранной вами локации в удобное для вас время.       — Что ж, мистер Спок, давайте поговорим, — Кирк устало потер правый висок, — диалог всегда продуктивнее молчания. Меня устроит ваша каюта, но дайте мне пару часов, чтобы прийти в себя после смены.       — Буду ждать вас через два часа, — кивнул вулканец с мыслью, что ему лишний час для структурирования эмоций тоже явно не помешал бы.       Когда двери турболифта открылись, Кирк и Спок разошлись по своим каютам.

***

      В ожидании разговора Спок попытался проанализировать все ощущения, испытанные им во время смены, начиная с высадки десанта. Результаты анализа, как и сам процесс размышлений на эту тему, не способствовали гармонизации и успокоению сознания. Когда два часа с момента окончания смены истекли, Спок успел приставить к столу еще один стул и заказать в репликаторе две чашки чая: вулканского и земного, причем для последнего температурные параметры и уровень заварки Спок выбрал с гораздо большей скрупулезностью, чем для своего.       Вулканец сел за стол, идеально симметрично расположив чашки. Легкий пар поднимался над чаем, приятный аромат наполнил по-спартански обставленную каюту. Спок ждал. Время шло, а капитан не появлялся. Спок не притрагивался к своей чашке и вообще не шевелился, мысленно пытаясь оценить, насколько несовершенным может быть внутренний хронометр землян. Затем, озаренный внезапной мыслью, вулканец встал, взял чашку с противоположной стороны стола, вылил её содержимое в утилизатор, а затем дематериализовал и саму чашку. Сейчас не стоило пытаться принимать даже такие мелкие решения за Кирка. В дурном настроении капитан был более придирчив к мелочам, как, впрочем, и большинство землян. Свою же чашку с чаем Спок сначала взял было в руки, согревая пальцы, потом вновь поставил на место, не позволяя себе поддаться слабости.       Температуру в каюте он заблаговременно установил на уровне, оптимальном для жителей Земли, и теперь ощущал привычную корабельную прохладу. Обычно лишь в своей каюте Спок мог себе позволить расслабиться, установив показатели, схожие с атмосферой родной планеты, но законы гостеприимства в этот вечер не позволяли подобных поблажек. В обычных условиях Спок осознанным усилием воли регулировал свой метаболизм, подгоняя его под окружающую действительность, иначе служба на корабле, температурный режим на котором был рассчитан на иную расу, составляющую подавляющее большинство членов экипажа, была бы еще сложнее. Но сегодня воля Спока проходила испытание эмоциями, и то, что самоконтроля не хватало даже на банальную терморегуляцию, удручало вулканца не менее, чем остальные обстоятельства.       Чай остывал. Капитан опаздывал на тринадцать минут двенадцать секунд. Обычно Кирк такого себе не позволял. Да, сравнивать его точность с вулканской было бы немыслимо, но по сравнению с некоторыми другими землянами Кирк всё-таки был достаточно пунктуален, внутренняя дисциплинированность казалось бы такого импульсивного существа не переставала очаровывать Спока.       Шестнадцать минут двадцать семь секунд. Вулканец всё еще неподвижно сидел на стуле, ожидая. Мысль о том, что можно было бы включить компьютер и проанализировать результаты последних экспериментов, чтобы не терять времени зря, посещала Спока несколько раз, но он её отметал, хотя подобное развитие событий было бы вполне логичным, учитывая ситуацию, а выбранная им альтернатива не могла принести существенной пользы.       Вулканское терпение имело весьма широкие границы, и Спок ждал. Подспудное раздражение копилось, но он не позволял ему дорасти до критической массы. Ему нужны были этот разговор и этот человек. Особенно человек. Рано ли, поздно ли, но всё равно нужен. Жизненно необходим.       Двадцать три минуты и девятнадцать секунд прошли с момента начала ожидания, когда со стороны двери раздался сигнал.       — Войдите, — подал голос Спок, и сознательно не заблокированная им после смены дверь открылась перед запыхавшимся землянином.       — Приношу извинения, мистер Спок, я опоздал, — Кирк пытался взять голос под контроль, но ускоренное дыхание — очевидное последствие его быстрого перемещения в пространстве — выдавало его.       — Вы пришли, это главное, — заметил Спок, поднимаясь из-за стола, чтобы поприветствовать гостя, и указал ему на место напротив себя за столом. — Хотите чаю?       — Если вы будете пить, то я не откажусь, — кивнул Кирк. — Еще раз прошу прощения за… — Спок жестом остановил поток извинений, и капитан, слабо улыбнувшись, сел на предложенный вулканцем стул.       Спок еще раз повторил манипуляции с репликатором и поставил перед капитаном теплую чашку. Его собственный чай уже, несомненно, успел остыть, но по сравнению с грядущим разговором это была наименьшая из проблем.       — Ты хотел со мной поговорить, — тон Кирка резко изменился. Если раньше речь вёл немного отстраненный и официальный капитан, то в этом утверждении, скрывающем невысказанный вопрос, безусловно был живой и близкий Джим.       — Да, — Спок утвердительно кивнул, зная, как важна для землян невербальная коммуникация, а затем позволил себе несколько секунд задумчивости, чтобы подобрать слова. Двух часов и двадцати четырех минут ему для начала этого разговора всё-таки не хватило. Кирк выжидающе смотрел на него, не делая даже попытки пригубить чай.       — Джим, — на пробу начал Спок. Судя по всему, он верно интерпретировал настрой капитана, так как тот откинулся на спинку стула, не сводя с вулканца внимательного взгляда. — Я хотел поговорить о том, что произошло сегодня, и буду крайне благодарен, если ты позволишь мне сначала полностью высказаться, а потом мы уже перейдем к обсуждению.       — Хорошо, — Джим склонил голову в согласии.       — Я испытываю некоторое беспокойство, — с неохотой признал Спок. — Беспокойство о том, смогу ли я и дальше служить на Энтерпрайз.       — Что? — Кирк подался вперед, его глаза широко распахнулись, отражая крайнюю степень удивления.       — Джим, я же попросил, — вулканец знал, что будет непросто, но надеялся на данное Кирком слово.       — Прости, — число извинений Кирка за последние минуты было беспрецедентным, но напряжение, сковавшее его тело, говорило отнюдь не о слабости и податливости.       — Сегодня я дважды смог убедиться, что отношения, связавшие нас недавно, негативно влияют на мою работоспособность. Сначала мои переживания за твою судьбу оказались слишком сильными и отвлекали от беспристрастного анализа ситуации, что было в высшей степени непрофессионально, а затем дискомфорт из-за твоей холодности также негативно влиял на мои мыслительные процессы, — Спок сделал краткую паузу, а затем продолжил: — Пойми меня правильно, Джим. Если бы я мог вернуться в прошлое, я все равно телепортировал бы тебя и других переговорщиков. И я сделал бы это для любого члена экипажа. Но когда рискуешь жизнью ты — я испытываю эмоции. Неподобающие для вулканца и офицера. Я опасаюсь, что они могут негативно сказаться на моей работе.       Джим явно хотел что-то уточнить, но выжидающе смотрел на Спока, и тот продолжил:       — Я хотел поделиться своими опасениями. Благодарю, что выслушал меня, несмотря на то, что ранее я очевидно вызвал твое недовольство.       — Насчет этого, — Кирк замялся, подбирая слова, — я должен извиниться перед тобой. Я слишком резко среагировал, возможно, из-за нервотрепки на Иктянопен, возможно, по каким-то другим причинам, но ты в любом случае не заслуживал такого отношения.       — Я принимаю извинения, — Спок счел нужным вербально отметить акт прощения и, судя по мимике Джима, не зря.       — Спасибо. Мне было некомфортно от того, что я подспудно ощущал твою правоту насчет оповещения о ходе миссии, хотя в то же время осознавал вес и своих аргументов. Внутренние противоречия делают меня раздражительнее, чем стоило бы, хотя это, разумеется, меня не оправдывает, — капитан невесело усмехнулся.       — Мне показалось, что тебя задело, когда я как первопричину беспокойства указал находящийся под угрозой исход миссии, а не тебя. Я вынужден отметить, что если бы вопрос был поставлен иначе, недопонимания можно было бы избежать. Как я упоминал ранее, беспокойство за твою жизнь поколебало мое ментальное равновесие.       — Мне жаль, что я заставил тебя переживать. Для вулканца это наверняка особенно неприятно.       — Несомненно.       — Возвращаясь к твоему беспокойству о том, что наши отношения плохо влияют на работу: как тебе кажется, оставайся я лишь твоим другом, ты чувствовал бы себя иначе? Раньше ты меньше переживал за меня? Слабее реагировал на мои поступки?       Спок чуть сдвинул брови к переносице, анализируя в который раз за сегодняшний день нюансы своих поведенческих реакций.       — Я в той же мере испытывал нервозность, когда твоя жизнь оказывалась под угрозой. Твое теплое отношение ко мне было мне так же приятно, и я испытывал неудобства, когда ты был мной недоволен. Но сейчас проявления стали ярче, и я беспокоюсь, что это скажется на моей продуктивности, как сказывалось сегодня.       — Спок, я понимаю твои переживания, спасибо что поделился ими, — Джим протянул руку вперед и легко коснулся запястья Спока, скрытого под синей формой, а затем бережно обхватил его своими пальцами.       Спок оценил, что Кирк в своей жажде физического контакта не коснулся обнаженной кисти, держащей чашку, оберегая вулканца от слишком ярких проявлений тактильной телепатии. Разжав пальцы и отпустив чашку, Спок сам вложил свою ладонь в ладонь Джима. Тот слегка сжал его пальцы, оценив жест безмолвной поддержки и доверия, и продолжил уже увереннее:       — Я сам задумывался об этом: о том, как наши отношения влияют на командную работу. Но я пришел к выводу, что если мы попытаемся вернуться к прежней модели отношений, то, зная, как это может быть по-настоящему, и запирая свои чувства под замок, мы сделаем только хуже. И себе, и всему экипажу. Не знаю, замечал ты или нет, но отношения в командной связке всегда сказываются на тех, кто ниже рангом.       — Да, как минимум экипаж мостика всегда очень чутко реагирует на любые изменения, — согласился Спок, Джим в ответ кивнул.       — Возвращение назад будет огромной потерей для нас обоих и приведет к последствиям гораздо худшим, чем нам сейчас угрожают. Да, неизбежно будут возникать какие-то недопонимания, так как мы принадлежим к разным культурам и в целом наши характеры различны, но то, что нас объединяет, гораздо более весомо и ценно, — Джим несомненно верил в то, о чем говорил, это ощущалось и в его интонациях, и в его эмоциональном фоне. — Я только недавно обрел тебя в полной мере и не хочу терять. А с точки зрения работы наши отношения могут принести и плюсы, ведь чем ближе мы друг друга знаем, тем лучше взаимопонимание, а в некоторых случаях нам приходится принимать совместные решения с полуслова, с полувзгляда.       С этого ракурса Спок влияние отношений на командную работу не рассматривал, но яркие воспоминания о том, как именно мгновенное взаимопонимание неоднократно спасало их в самых сложных ситуациях, подтверждали, что слова Джима верны как минимум частично. Тем временем Кирк после небольшой паузы вновь возобновил свою речь:       — Мы стали отличной командой, еще будучи друзьями, а сейчас мы можем стать еще лучше, — во время этих воодушевляющих слов Джим пристально смотрел в глаза Споку, а затем, явно переключившись на другую мысль, отвел взгляд и нехотя произнес: — Если ты правда желаешь этого, я готов вернуться к только лишь дружбе, хотя для меня это будет еще больнее теперь, когда я знаю, что именно потеряю, — Спок чувствовал, как претит Джиму даже мысль об этом, но тот, снова вернув зрительный контакт, продолжал: — Ради тебя я готов на этот неприятный шаг, но я прошу дать нам шанс. Я уверен, что когда новизна отношений немного отпустит нас, ты тоже поймешь, что мы внутри всё те же, просто еще чуть глубже увязли друг в друге.       — Я услышал твои аргументы, — Спок, ни на секунду не прекращая мысленно взвешивать все “за” и “против”, понимал, что ему потребуется больше времени, чтобы в полной мере построить логическую структуру, включающую в себя и информацию, полученную от Кирка, и его собственный рациональный и иррациональный отклик на неё. Но даже при незавершенности этой структуры весь его разум протестовал против идеи разрушить то хрупкое и безусловно важное чувство, которое он испытывал даже от столь незначительного соприкосновения, каким было касание их с Джимом рук. — И я разделил твои эмоции. И хотел бы делить их и далее.       — Спок! — Джим, обуреваемый чувствами, импульсивно стиснул руку вулканца сильнее, чем требовалось, но сразу опомнился и, будто извиняясь, бережно огладил его кисть, посылая по рецепторам волну удовольствия.       Судя по всему, Споку не удалось это скрыть, поскольку Джим, коснувшись напоследок тыльной стороны кисти партнера, отпустил его руку и встал, намереваясь обойти столик. Вулканец повторил его движения почти мгновенно, и они встретились на половине и так короткого пути, сливаясь в уже привычном, но всё еще достаточно остро ощущающемся объятии.       — Вот об этой синхронизации я и говорил, — лукавые искры в глазах Джима не оставляли Споку даже шанса передумать, и, одной рукой притягивая землянина ближе к себе, другой рукой вулканец, бегло очертив самыми кончиками пальцев контуры лица Кирка, прежде чем коснуться его губ своими, нашел пальцы предусмотрительно оставленной свободной руки партнера. Сдвоенные вулканско-земные поцелуи являлись весьма приятной практикой для обоих участников, и Спок растворился в ощущениях, которые дарил ему его друг, его капитан, его любимый человек.       Спустя какое-то время, которое Споку было гораздо сложнее оценить по своему внутреннему хронометру, чем обычно, поцелуи плавно прекратились, и двое застыли, тесно обнимая друг друга и сохраняя зрительный контакт. Зрачки Джима были расширены, дыхание учащено, и Спок осознавал, что сам он тоже далек от стоического вулканского спокойствия, даже если внешние проявления были не столь явными.       Кирк сделал над собой усилие и немного отстранился, произнеся с легкой досадой:       — Уже поздно.       — Действительно, — согласился Спок, испытывая иррациональное сожаление о невозможности отрицать очевидное.       — Прозвучит глупо, но мне так не хочется уходить, — Кирк запустил одну руку в пряди волос Спока и, бережно пропуская их сквозь пальцы, снова прижал к себе голову вулканца таким образом, что они с Джимом стали соприкасаться лбами и носами.       — Моя постель достаточно широка. Хочешь остаться на ночь здесь? — предложил Спок, не желая прерывать такие необходимые, исцеляющие после изматывающего эмоционально дня прикосновения.       Сердцебиение Джима ускорилось, а темно-янтарные глаза смотрели в ответ заинтригованно и немного неверяще.       — Не знаю, какой из смыслов ты вкладывал в это предложение, но в любом случае оно очень заманчиво звучит, — голос Кирка будто бы обволакивал Спока, зачаровывая своей неожиданно глубокой тембральной окраской. — Я точно не помешаю?       — Нет. Какой из смыслов являлся бы наиболее предпочтительным? — уточнил Спок, поняв, как именно мог интерпретировать его предложение Кирк. Ощущение предательски зеленеющих от смущения щек занятно смешивалось с осознанием, что открывающиеся перспективы не являются столь пугающими, как ранее, а скорее наоборот, манящими.       — Тот, что был изначально, — нежность, сквозящая в голосе Джима, и тепло его эмоций были завораживающими. — Спок, не надо пытаться подстроиться под меня, я в любом случае согласен на всё, что бы ты ни предложил.       — Меня также устроит любая из трактовок, — уточнил Спок, — обе являются предположительно весьма занимательными при реализации, но та, где взаимодействие является более, — вулканец запнулся, подбирая слова, — тесным, обещает большее количество полученных эмпирическим путем данных. А сбор новых данных о тебе в разрезе чувственных удовольствий я нахожу весьма…       — Очаровательным, — закончил Кирк синхронно со Споком и тихо засмеялся, встретив взгляд партнера. — Спок, ты неподражаем в своей жажде знаний в том числе и в этой сфере, и мне приятно помогать тебе в твоих исследованиях. Но мне кажется, прежде чем переходить к активным действиям, нам стоит обсудить некоторые детали.       — Какие? — с готовностью отозвался Спок.       — Мы принадлежим к разным культурам. Прикосновения или действия, приемлемые для одного, могут быть неприемлемыми для другого. То, что для одной расы — рутинное действие, для другой может оказаться наполнено сакральным смыслом. Я не хотел бы по незнанию причинить тебе боль или сделать что-то неприятное, — в голосе Джима звучало искреннее беспокойство. — Я пытался искать информацию о физиологии и сексуальных практиках вулканцев, но, помимо самых общих сведений по анатомии, достоверных данных не нашел. Если бы не твой пон-фарр, я не знал бы вообще ничего, но, насколько я могу судить, сейчас всё по-другому.       — Да, ты прав, — согласился вулканец. — Вне пон-фарра сексуальное поведение представителей моей расы кардинально меняется. Я рад, что ты тоже решил изучить данный вопрос, учитывая различия между нашими народами.       — Тоже? — Кирк с интересом воззрился на партнера, не переставая пропускать пряди его волос между пальцами, что несколько отвлекало Спока, но было безусловно приятно.       — Я провел некоторое время за изучением доступной информации о земных гомосексуальных практиках, — признался Спок. — Рассмотрел как научные статьи, так и аудиовизуальные примеры процесса.       — То есть простыми словами, — голос Джима выражал странную смесь изумления и предвкушения, — ты, помимо изучения официальных литературных источников, еще и смотрел земное гей-порно?       — Именно это я и сказал, — подтвердил очевидное Спок, вспоминая с некоторым смущением, как пытался представить себя и Джима вовлеченными в аналогичные показываемым на экране действия.       — И как тебе? — с мурлычущими интонациями поинтересовался Джим.       — Актерская подготовка большинства участников сомнительна, однако общая концепция ясна. В целом, физиология вулканцев, как и землян, позволяет осуществить акт пенетрации в обеих возможных ролях. Использование пальцев рук, губ или других чувствительных областей для стимуляции также приемлемо, — после этих слов Спока Джим поднес его кисть к своему лицу и, не разрывая зрительного контакта, коснулся губами, а затем и влажным языком нескольких костяшек пальцев вулканца. Ощутив ответную реакцию, Кирк улыбнулся, приласкал кисть Спока пальцами, опуская их соединенные руки вниз, и продолжил спрашивать:       — Будешь ли ты получать удовольствие в процессе? Какая роль для тебя более привлекательна?       — Для вулканцев удовольствие при половом акте обычно не является целью. Но учитывая, что мне приятны многие из твоих прикосновений, я не исключаю возможность его получения в процессе, — отметил Спок, ощущая, что не только щеки, но и кончики его ушей наверняка сейчас приобрели зеленоватый оттенок.       — Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — интонация, с которой Кирк произнес эту фразу, не оставляла сомнений в серьезности его намерений.       — Я знаю, Джим, — Спок потянулся к землянину, чтобы запечатлеть на его губах благодарный поцелуй, но отстранился раньше, чем это переросло в нечто большее. — И ценю это. В нашем случае я склонен полагаться на твой опыт и возможность вербальной обратной связи.       — Есть что-то, что я должен знать до того, как? Нужен ли мелдинг или еще что-то такое чисто вулканское? — после этого вопроса у Спока перехватило дыхание от самой возможности контакта разумов во время телесной близости, и Кирк не мог этого не заметить. — Судя по всему, даже если это не стандартная практика, она вызывает у тебя воодушевление.       — Перспектива слиться с тобой разумами для меня не менее привлекательна, чем перспектива осуществить слияние тел, — признал Спок, предвкушая возможность добровольного мелдинга со столь желанным для него разумом партнера.       — В таком случае, возможно, мы сумеем объединить эти процессы? — предложил Джим       — Звучит крайне заманчиво, — согласился Спок, — хотя я испытываю некоторые опасения, что смогу должным образом контролировать оба слияния без ментальных перегрузок.       — Тогда я могу взять на себя руководство телесным, как ты говоришь, слиянием, и начнем именно с него, а когда ты сочтешь нужным и почувствуешь себя в должной степени готовым, то объединишь нас и ментально. Как тебе такой план? — Кирк с явным предвкушением смотрел на вулканца.       — Весьма логичное решение, — и Спок, озвучив своё согласие, позволил себя вовлечь в очередной вулканско-человеческий поцелуй.