Кровавый чай и красная ниточка

Баки проснулся окончательно, когда по иссиня-чёрной стене напротив кровати лениво ползли, уменьшаясь, оранжевые прямоугольники закатного света. Протерев глаза, он осознал, что вовсе не чувствует себя разбитым, как это обычно бывало после беспокойного сна. Кошмары, разумеется, не исчезли как по мановению волшебной палочки, стоило ему забраться в постель Земо. Баки вполне отчетливо помнил, как несколько раз мягкие, но настойчивые прикосновения прохладных рук извлекали его из жуткой фантасмагории образов - отпечатков сознания Зимнего волка. Помнил, как его ласково увещевали шепотом, поглаживая осторожно, точно напуганного и потому очень опасного зверя: «Тише, все в порядке. Это не взаправду, тебе это снится, Джеймс, дыши, пожалуйста, вот так». До того, как лечь с Гельмутом, то есть в том временном промежутке, пока они поднимались по лестнице и брели до спальни, Баки всерьёз переживал, что может, сам того не осознавая, ненароком поранить Земо, но тот, похоже, знал, что делал, позвав Баки разделить с собой этот недолгий дневной сон. Все было в порядке, насколько что-либо вообще может быть в порядке, когда глубоко травмированный вервольф коротает часы в объятиях не менее травмированного вампира, яростно ненавидящего суперсолдат-оборотней. Они оба были основательно и, возможно, безнадежно поломаны, но по жестокой прихоти судьбы, поломаны так удачно, что совпадали всеми осколками, зазубринами и трещинами. Приподнявшись, Баки поискал сонными глазами Гельмута. Сердце ёкнуло. Земо стоял у открытого окна, в лучах заходящего солнца. Тёмный силуэт окутывало облако сизого дыма. На мгновение в голове у Баки промелькнула паническая мысль, что Гельмут решил наконец свести счёты с жизнью, ведь общеизвестный факт гласил, что солнечная радиация экстремально-опасна для вампиров. И то ли у него помимо воли вырвался стон, то ли от резкого движения скрипнула кровать, потому-что Земо обернулся, отставив подальше руку с тлеющей сигаретой. ⁃ О, ты проснулся. Снова плохой сон? ⁃ Отойди от окна! - выпалил Баки. - Солнце! ⁃ Что такое? Тебе мешает свет? - озадаченно уточнил Гельмут. Он потянул за шнур и на окно упала плотная темная портьера, отсекая последние оранжевые лучи и погружая спальню в приятный полумрак. - Прости, я правда не подумал от том, что могу тебя потревожить. Баки помотал головой. ⁃ Стоишь прямо на солнце! Черт, я думал, что ты сгоришь, вот сейчас, у меня на глазах. Окурок отправился в пепельницу. Гельмут подошёл и, отодвинув одеяло, опустился рядом с ним на постель, поджал под себя одну ногу. Отчего-то он выглядел очень уязвимым - бледнее обычного, с встрепанными волосами, в слегка заношенном домашнем халате, приоткрывавшем светлый треугольник поросшей темными волосками груди. С одной стороны, к облегчению Баки, ни единого следа ожога на белой, почти прозрачной, коже действительно не наблюдалось, с другой, он почувствовал себя глупо. Проснулся в чужой спальне, в чужой постели, начал вдруг ни с того ни с сего орать как полоумный. Идиот. ⁃ Это очень мило, что ты беспокоишься обо мне Джеймс, и я искренне тронут. - улыбнулся Гельмут, уловив его смятение, - Что ж, хоть это и правда, что прямые солнечные лучи способны причинять нам значительный вред, тем не менее на закате их активность настолько незначительна, что можно на какое-то время позволить себе не опасаться обгореть, особенно, когда свет падает через стекло. По крайней мере, если не стоять так подолгу, ощутимого ущерба не будет. Это нечто вроде вредной привычки, маленькая слабость, как курение. Хотя я заложник обеих. Свесившись с кровати, он пошарил в поисках выключателя и зажег светильник со своей стороны кровати. Комната озарилась мягким, рассеянным светом. ⁃ То есть, ты никогда не пытался выйти на солнце днём? - спросил Баки, приподнявшись на локте. Гельмут хмыкнул. ⁃ Пытался, конечно. Это неизбежно. Все пробуют рано или поздно. Никто ведь из нас, даже в вампирских семьях, не появляется на свет, выражаясь энтомологическим термином, «имаго». Когда лет до тридцати ты существуешь на границе двух миров, с одной стороны окружён чудаковатой родней своего клана, но с другой можешь, как любой человеческий подросток, днями лежать на пляже под палящим солнцем или, скажем, носиться по нагретым полям ясным летним полднем, а потом в одночасье лишаешься этой возможности, очень трудно смириться с тем, что нечто настолько близкое и обыденное, то, что ты воспринимал как данность, закрылось навсегда. - он пожал плечами, - Ошарашивает простота, с какой обстоятельства отнимают целую часть тебя, тогда как ты её даже не замечал пока не потерял. ⁃ Звучит хреново, - искренне посочувствовал Баки. Ему вдруг вспомнилась огромная серебряная луна, единственный луч света в кошмарах, за которым он каждый раз гнался неизменно проваливаясь в липкую чернильную темноту страха и боли, заполнявших подсознание как гнилая вода подвал дома. Видимо солнце для Гельмута было таким же недостижимым образом - символом прошлого, а равно символом утраченной свободы, к которому тот летел, как мотылёк на огонь, и предсказуемо не мог его достичь, одновременно оставаясь в живых. Грустная ирония для них обоих. Земо, со свойственной проницательностью, уловил ход мыслей Баки. ⁃ Джеймс.. я ведь могу до тебя дотронуться? - произнёс он, и, дождавшись короткого кивка, с нежностью коснулся волос, выбившихся из пучка на затылке, завел упавшую на лоб прядку за ухо. Это был такой нехитрый жест приязни, от которого у Баки все внутри перевернулось, - Дело не в солнце. По-настоящему испепеляющий свет - это те, кого мы любим, кем дорожим. Он греет нас, он же и сжигает, помимо их или нашей воли. Помолчав, Гельмут потёр переносицу. - А впрочем, не обращай внимания. Наверное, я излишне драматизирую. ⁃ По мне, так получилось довольно образно. Красиво. - усмехнулся Баки, предпринимая последнюю отчаянную попытку спрятаться от тех эмоций, что транслировал Земо. Что ещё оставалось делать ему, во всех смыслах обнаженному, лежащему в чужой постели, причём в постели беглого международного преступника, которого Барнс собственными руками сделал союзником, и который вдруг посмел понимать его лучше всех самых близких друзей. Те до сих пор заглядывали в глаза, высматривая прежнего старину Баки, которого там больше не могло быть , или, и это резало даже больней, напряженно ожидая найти признаки безумия, будто перед ними была непредсказуемая бешеная собака. Земо, конечно, не искал ни того ни другого. Земо точно знал, что Барнс опасный, покалеченный зверь и все равно протягивал раскрытую ладонь без страха. ⁃ Ты мне льстишь Джеймс. Скажи прямо, что получается невероятно банально и пошло, - рассмеялся Гельмут и Баки, несмотря на невесёлые мысли, невольно улыбнулся ему в ответ. ⁃ Хм. Стиву бы понравилось. - он закинул руки за голову и пояснил, заметив вопросительно вскинутые брови, - Стив Роджерс - мой товарищ. С самого детства были не разлей вода. Умник вроде тебя, вечно с книжкой, или со своим блокнотом, в музеях пропадал целыми днями. Гельмут отметил, как от далеких воспоминаний лицо Баки просияло. ⁃ Он тоже волколак? ⁃ Вервольф? Да. Был. Погиб. - голос остался ровным, - Стив... он не переваривал насилие, терпеть не мог драться ради драки, да и не умел особо, больно уж мелким был даже для подростка. Я-то уже тогда звался Белым волком, у всех бруклинских сопляков, из тех, что слыли крутыми среди уличной шпаны, были такие дурацкие клички, а вот Стива часто дразнили на собачью тему, за дружелюбный характер. Дразнили, если не боялись проглотить собственные зубы, конечно - Баки усмехнулся, - Стиви тоже лез, но.. в общем в потасовках тумаки за двоих обычно раздавал и получал я. Такой вот был драчун. Гельмут чуть улыбнулся, представив юного забияку-Джеймса. Джеймса-горой-за-своих. Джеймса со сверкающими льдистыми глазами, дерзкого и злого, ещё не догадывающегося, что в мире есть силы, которые походя превращают кусачих волчат в заводных механических волчков. ⁃ Зато именно Стив потом стал вожаком спецотряда. Когда вдруг взял и вымахал в огромного волчищу. С его-то благородством и уравновешенностью, лучшего вожака и желать было нельзя. Даже нашел себе подружку..ну.. вроде как из ваших в общем. ⁃ О, - сказал Гельмут, - вот это уже интересно. ⁃ Тогда я его не понимал.. - Баки покосился на Гельмута, - В общем.. Конечно же Стива все наши любили. Хотя многие и завидовали. Стив меня и спас в итоге. Выследил, нашёл, защищал. Все меня давно погибшим на военном задании считали, пока Зимний волк не объявился в Штатах. А как объявился, поставили цель ликвидировать. Ничего удивительного, я бы тоже себя ликвидировал. Но Стив, он пошёл против своих. Ради меня. Баки повернулся набок, лицом к прилёгшему рядом Гельмуту, и продолжил, глядя во внимательные карие глаза: ⁃ Потом они с Сэмом вышли на меня в Румынии. Но не только они, Гидра тоже. Отправили с отрядом куратора, чтобы скомандовал "к ноге". Я тогда вроде как выбрался из леса на автомагистраль. Голым. - Полагаю, румынским автомобилистам было на что посмотреть. - мечтательно вздохнул Земо. - О, прости. Продолжай, пожалуйста. Баки с минуту помолчал, раздумывая, в какое русло можно было бы свернуть этот разговор при других обстоятельствах. Подобные мысли определенно могли бы прийти в голову тому, старому Баки. Нынешний же Баки лишь нервно почесал выпроставшуюся из-под одеяла ногу и заговорил снова. - В этом-то ничего удивительного нет. Чай не впервой. Самое странное заключается в том, что к людям я вышел без ошейника. Думаю, потому меня этот ублюдок Рамлоу и не засек сразу. Чип, - Баки указал на шрам, расчертивший шею - сам по себе отследить трудно, как мне потом сказали. Они, наверное, и не предполагали, что солдат может взять и посеять свой чертов ошейник. Забавно думать, что он сорвался, зацепившись за куст и висит где-нибудь в чаще. Забавно.. Баки фыркнул и с треском поскрёб заросший щетиной подбородок. Потом несмело протянул руку и стал перебирать пальцами волосы Гельмута. На какое-то время в комнате воцарилась тишина, нарушавшаяся только звучным ходом старинных часов, стоявших на каминной полке. Часы эти были пожалуй единственным предметом, нарушавшим лаконичное убранство спальни. Венчавшая их скульптура изображала монструозного орла с зажатым в когтях мечом. В нем не было ничего от самодовольной неповоротливой курицы, взгромоздившейся на герб США, напротив, в этом грубоватом изваянии с бешеными глазами и острыми встопорщенными перьями вполне отчетливо сквозило нечто яростное. Гельмут завозился и вздохнул. - Знаешь, Джеймс, я.. Его прервал деликатный стук в дверь. Баки немедленно вскинулся, сев на постели. ⁃ Все в порядке, я слышу, это Оезник. - мягко пояснил Земо, добавив шутливо, - отставить панику, soldat. Думаю, стоит его впустить. Он попробовал подняться с кровати, но замер в неловкой позе. ⁃ Джеймс. Только тогда Баки заметил, что по привычке подобрался, одновременно стиснув стальной хваткой предплечье Гельмута, удерживая и, должно быть, причиняя боль. Мысленно обругав себя последними словами, он поспешно разжал пальцы. *** Старенький дворецкий не повёл и бровью, обнаружив одного из гостей в хозяйской постели, будто каждый день спальню барона Земо заполоняли вповалку лежащие, голые и хмурые волки-оборотни, только успевай перешагивать. Церемонно кивнув, он стариковской шаркающей походкой прошествовал в центр комнаты, неся поднос с металлической вазой, над которой клубился лёгкий пар. ⁃ Нет, нет, друг мой, прошу, сейчас не самый подходящий момент.. - Гельмут протестующе помотал головой. При этом он облизнул губы, велик был соблазн начать прожирать голодным взглядом содержимое сосуда. Хоть дворецкий отвечал Земо на каком-то незнакомом языке, лишь очень отдаленно напоминавшем русский, Баки явственно уловил в его интонации ворчливые нотки и в целом быстро догадался, из-за чего стали препираться эти двое. Он не мог учуять, что находилось в серебристой посудине, но в данном случае обоняние и не требовалось. Было понятно, если его кровь, им же выделенная Гельмуту для побега, и имела массу удивительных свойств даже в небольших количествах, ее питательного потенциала все равно не хватало в долгосрочной перспективе. Поэтому барону подали его ужин, от которого оголодавший строптивый упрямец яро открещивался. ⁃ Да поглядите на себя! - всплеснул сухими как ветки руками старик, неожиданно перейдя на английский, - Вы же похожи на тень! В чем только душа держится. Думаете, можно вечно существовать на сладком чае, питаясь одними конфетами? Вы ведь не ребёнок! ⁃ Вот именно, не ребёнок, и не нуждаюсь в том, чтобы со мной нянчились. ⁃ Отказываетесь есть при гостях - ладно. Я рассчитывал накормить вас хотя бы здесь, за закрытыми дверями, но теперь вы, с позволения сказать, и тут лишаете меня такой возможности... Оезник с подозрением покосился на поднявшегося с широкой кровати Барнса. ⁃ Прекрати валять дурака. - накинув на голое тело сдёрнутое с постели покрывало, Баки приблизился к дворецкому, ревностно вцепившемуся в поднос и, выудив из теплой воды пакет, туго наполненный темно-багровой жидкостью, как брюшко гигантского насосавшегося комара, протянул его Земо, - Ты ведь понимаешь, нужен нам бодрым и полным сил. Земо мешкал, смотрел странно, склонив голову к плечу, поэтому Баки собственноручно, хоть и неловко, открыл запаянный клапан с вытесненным на пластиковой крышечке медицинским крестом. Он хотел сунуть пакет в бледные руки, но, неожиданно даже для самого себя, поднёс его прямо к чужим тонким губам. ⁃ Черт, Гельмут. Я не считаю, что это мерзко. Не считаю мерзким тебя. И сам вырву челюсть любому, кто посмеет назвать тебя кровососом. Ну-ка. Какое-то время Земо продолжал смотреть не моргая, затем произнёс: ⁃ Kak pozhelayesh' Он медленно обхватил губами пластиковое горлышко и спустя мгновение уже жадно всасывал в себя содержимое - совсем не аристократично, не изящно, почти захлебываясь. Ради большего удобства, Земо перехватил державшую пакет руку и сжал, поднося ближе к своему лицу. Заострившиеся ногти оцарапали кожу, но Баки этого почти не заметил. Он завороженно глядел, как стремительно расширялись зрачки Гельмута. Вот они поглотили радужку и белок и спустя мгновение из-под ресниц глядели два больших, совершенно чёрных глаза, резко выделявшихся на фоне бледного как луна лица. Закрадывалось чувство, что эти темные провалы - глазницы маски, через которые на мир с любопытством взирало нечто, таившееся до поры, а теперь наконец поднявшееся невесть из каких мрачных недр. Даже сквозь мягкие черты лица начало проступать нечто древнее, вовсе нездешнее. Казалось, оно лишь набросило человеческую личину барона Гельмута Земо, как ребёнок набрасывает простыню с прорезями для глаз, изображая приведение. И что скрывается под этой личиной никому в здравом рассудке не хотелось бы знать. Баки хотелось. «Вот так вот, Джеймс, дружок мой, видишь, какой я. Что я такое на самом деле, дорогой Джеймс, если ты вдруг стал забывать за милыми разговорами по душам, сне в обнимку и играми в сыщиков. Я чудовище. Я та мерзкая кровососущая тварь, которой тебя пугали в детстве. Но ведь и ты, мой друг, ты тоже монстр», - говорил этот антрацитово-черный взгляд. ⁃ Да, - ответил Баки вслух. Он почувствовал как внизу живота заворочалось нечто горячее, тяжелое, совсем совсем неуместное в данных обстоятельствах. Гельмут, словно бы нарочно, гортанно застонал, с хлюпающим звуком втянул в себя последние красные капли, окончательно сплющив упаковку и отстранился. Под его верхней губой влажно мелькнули два длинных белых клыка. Чуть сплюснутые, они совсем не были похожи на волчьи, скорее напоминая миниатюрные кинжальные лезвия. Баки с изумлением поймал себя на желании дотронуться, провести по гладкой кромке пальцем, попробовать подушечкой остроту, позволить Гельмуту слизнуть выступившую капельку крови. О, в этот момент Баки вообще многое готов был ему позволить. Облизнувшись, Земо прикрыл глаза, а когда открыл, зрачки уже вернулись к нормальному размеру хоть и оставались расширенными как у наркомана. Вся инфернальность из его облика тоже исчезла в мгновение ока, будто и не было. Словно бы где-то вдалеке, старый дворецкий закряхтел, громыхая тяжелой оконной рамой. Баки, с которого вдруг разом спало дремотное оцепенение, некстати вспомнил, что они все это время были в спальне не одни и ощутил раздражение и неловкость от того, что за происходившим наблюдали, будто его..их застали за чем-то непристойным, не предназначенным для посторонних глаз. ⁃ Ne volnuysya, Oeznik svoi, i on privyk. - доверительно сообщил Гельмут. Он сыто улыбался от уха до уха и как будто бы был слегка навеселе, стоял на ногах нетвердо. ⁃ Я привык, можете быть уверены, - невозмутимо подтвердил Оезник. Баки обречённо вздохнул. ⁃ Мда, отлично. Гельмут захихикал как школьник. Его вид все еще был слегка безумным, зато мертвенную бледность как рукой сняло, даже на щеках заалел румянец. Подошедший дворецкий взглянул на него почти с умилением. ⁃ Вот и славно. Я всегда говорил, барон Земо не будет морить себя голодом, по крайней мере пока я жив! - торжествующе провозгласил он, воздев узловатый палец, - Вы уж приглядывайте за ним, сэр. - Оезник обернулся к Баки, в его взгляде плясали лукавые искорки, - Вы уж приглядывайте. Иногда точно дитя малое. Старика-то не слушает, зачем меня слушать... Исполненный достоинства, он чинно заковылял к двери. ⁃ Неправда! Я ценю тебя и ты это знаешь! - с праведным возмущением воскликнул упомянутый барон вслед своему дворецкому и добавил, резко понизив голос почти до шепота в котором больше не было ни следа веселости, - а как к тебе был привязан Карл! Ха, да он родного деда так не любил. Избаловал ты его, избаловал. Карл, мой мальчик.. Гельмут покачнулся и стал вдруг медленно и неуклюже заваливаться вперёд. ⁃ Эй, эй, ты чего, осторожней! - Баки не дал ему упасть, сноровисто подхватив под мышки, прижал к себе, - Мне начинает казаться, что в твоём напитке был приличный такой градус. Порядок? ⁃ Ерунда. Кровь донорская, в ней не может быть алкоголя. - голос Гельмута, уткнувшегося лбом в его голое плечо, действительно был абсолютно трезвым, - Не в этом пакете по крайней мере. Обычная реакция организма, сперва идёт синтез эндорфинов, а потом.. ⁃ Ого! - донеслось со стороны двери. - Чего это вы тут, обжимаетесь? Гельмут отлепился от Баки, резким движением подтянув пояс распахнувшегося халата. ⁃ Добрый вечер! Стоявший на пороге Сэм белозубо ухмылялся. В руках он держал пачку с мармеладом, из которой не глядя выуживал нечто цветастое и бесформенное и закидывал в рот. ⁃ И ты туда же, - поморщился Баки, - Видимо это заразно, передаётся воздушно-капельным путём. Следующая красно-желтая мармеладка метко прилетела ему в лоб и, отскочив, затерялась где-то в складках покрывальной тоги. ⁃ Эй, какого черта?! ⁃ Если собака смотрит на палку, лев на того, кто ее кинул, то куда смотрит волк? - задумчиво произнёс Земо. ⁃ Зависит от позы, - подсказал Сэм. - И конфигурации. Баки метнул на него разъяренный взгляд. ⁃ На того, кто шутит идиотские шутки! Фыркнув, Земо зашагал к выходу из спальни и чуть не налетел на Сэма который, очевидно будучи преисполненным этим вечером невероятного благодушия, предложил ему раскрытую пачку. ⁃ Соблаговолите ли, барон? ⁃ Благодарю, но сейчас я сыт. - Гельмут дружески потрепал протянутую руку, отстранившись, - Пожалуй попрошу Оезника, чтобы подал вам ужин. Спускайтесь в столовую и, если вас не затруднит, не швыряйтесь больше едой. Твоя одежда лежит на кресле, Джеймс. Я благодарен тебе за то, что составил мне компанию. Бросив взгляд через плечо, он скрылся в темноте коридора. ⁃ Ты опять давал ему пить свою кровь? - поинтересовался у Баки Сэм. ⁃ Вообще-то это не твоё дело, - хмуро отозвался тот, старательно натягивая линялые джинсы. - Нет. Уилсон закатил глаза и мгновенно посерьёзнел. Быстро глянув на дверь, он произнес заговорщическим тоном: ⁃ Романова звонила. По очень большому секрету, как наша "я вам не подружка, но доброе сердце и безграничное сочувствие к скорбным разумом толкнуло меня на этот опрометчивый шаг". Баки, просунувший ногу только в одну штанину, напряженно повернулся к нему. Если звонила Наташа Романова, то дело было действительно серьезное. ⁃ Так. И что сказала? ⁃ Что сейчас в приоритете у Уокера арест Земо. Не будем тратить время понапрасну и задаваться вопросом, кто там такой ушлый навел наше управление на эту гениальную мысль, но в любом случае, это значит, что он может заявиться сюда в любой момент и утащить нашего информатора туда, где взяли. Или хуже. Скажи мне, что вы с мистером задавакой нарыли что-нибудь действительно полезное по сыворотке, иначе мы в полной жопе.