***
Оставшиеся три урока прошли в классе максимально спокойно. Виной тому нападение Векшины на Бабурина, после чего одноклассники заметно стали обходить её стороной, а в присутствии — замолкать, бросая косые взгляды. Но благополучно уйти домой Аде не удалось: Катя Смирнова, как истинная староста, доложила на Векшину Лилие Павловне. Та, в свою очередь, не стала сдавать любимицу с потрохами директору, но сделала девочке выговор и «последнее китайское предупреждение» и то, что если она его нарушит — её исключат. Стоило видеть разъярённое лицо Смирновой, когда она узнала что отныне является не единственной любимицой учительницы. Злобно прожигая Векшину взглядом, Катя удалилась из класса, громко хлопнув дверью. Ада осталась одна в классе. Наказание в выговоре было то, что она должна была после уроков задержаться и убрать весь класс, в том числе полить цветы и разобрать плакаты, что кучкой лежали на последней парте. Дело само себя не сделает, поэтому Ада принялась за отработку. Притащив старый веник из каморки, она принялась выметать мусор под партами. Когда с полом было покончено, Векшина принялась за отмывание парт. Налив теплой воды в красное ведро с надписью «5Б», Ада взяла в руки тряпки и начала отмывать, начиная с первой парты. Во время процесса уборки она заметила одну странность: не только её парта была усеяна всеразличными обзывательствами и порой нецензурщиной. Грязные и обидные выражения криво начёрканные ручкой были практически через каждые две парты. Не трудно догадаться чьих рук это дело. Оказывается, попасть под горячую руку Бабурина не повезло не только Аде, но и всем «невзрачным» в пятом «Б». Так или иначе, убрать всё это нужно было, пусть и нелегко. Через час каждая парта в классе сияла чистотой, за исключением парты Векшиной, где нецензурные выражения были нацарапаны, с эти уже ничего не поделаешь. Но всё же, работу Ада проделала отличную, парты даже как-то внешне засияли. Любуясь проделанной работой, Векшина вытерла вспотевший лоб и поставила ведро на учительский стол. Мимолётно кинув взгляд на часы, висящие над доской, девочка с ужасом обнаружила что на часах уже половина третьего, а она всё ещё не дома и даже не предупредила родителей о своей задежке. Последнее что нужно было сделать Аде — полить цветы на подоконнике, поэтому, не теряя времени, она поспешила сделать это как можно быстрее. Достав из шкафа розовую лейку, она быстро налила туда воду. Отодвинув занавески и взгромоздив отяжелевшую из-за воды ношу на край подоконника, Векшина столкнулась лицом с высокими листьями фикусов, что закрывали обзор на улицу. Отодвинув литья в сторону, она краешком глаза глянула на улицу. Окна двести четвёртого кабинета были просторными и выходили прямиком на заднюю часть школы, откуда иногда можно было наблюдать за курящими старшеклассниками. Но сейчас двор пустовал. Ещё бы, вторая смена началась тридцать минут назад, все ученики давно разбежались по своим делам, что следовало бы сделать и Векшиной, но почему-то, вместо полива горшков с фикусами, она рассматривала школьный двор. Ещё шире раздвинув листву в сторону, в её поле зрения попала глубокая лужа, находящаяся до этого так, что высокие фикусы закрывали её. Но самое примечательное было не в самой луже, а то что плавало в ней. Что-то большое, светлое, и очень знакомое. Ада напрягла зрение и тут же вздрогнула от осознания увиденного. Бросив лейку, она мигом вылетела из класса, перелетая через две ступеньки по лестнице и буквально врезаясь во входную дверь, от чего она распахивается и с грохотом ударяется об стену школы, бежит за угол здания, едва не подскальзываясь в туфлях на слякоти. Морозный воздух бьёт по лицу, заставляя щёки порозоветь, словно у поросёнка, а кожа под тонкой рубашкой становится гусиной. Она прибежала на задний двор, прямиком к луже и замерла. Ей хотелось бы верить что это не то о чём она подумала тогда, в классе. Светлая вещь, плавающая в грязной луже, до боли напоминала её шубу, что ей бы не хотелось увидеть. Подняв с земли палочку, она осторожно подошла ближе к луже, так, чтобы носок её туфлей чуть погрузился в воду. Ада присела на корточки и подцепила палкой вещь, а затем подняла её и вытащила из воды. Это было ничто иное как её шуба. Из-за грязной воды её кипенно-белый цвет превратился в грязно-серый, а в ворсинках меха торчала грязь и мелкие камушки. — Бля-я-ять. — Ада не сдержалась бранного слова, находясь в шоке от увиденного. Какому человеку только пришло это в голову? Девочка медленно закипала от ярости, если бы она увидела виновника, она бы без раздумий швырнула бы его в эту лужу. Векшина психанула и пнула носком туфлей слякоть у лужи, от чего в разные стороны полетели брызги. Но больше всего волновало не состояние шубы, а то, как она доберёться до дома без шубы. На улице минус двадцать пять градусов, холодно, аж зубы стучат. Если шуба была единственной вещью что хоть как-то прикрывало её от холода, то сейчас, у неё нет ничего, а надеть мокрую, да ещё и грязную шубу — не вариант, есть риск простыть. Хотя, в этом есть свои плюсы, Ада не увидить мерзкую физиономию Бабурина и его дружков ещё как минимум две недели. Но всё же, перспектива заболеть её не очень-то и радовала. Находясь в раздумьях, Векшина не заметила как сзади тихо подкрались. — На что смотришь? Ада резко подскакивает, откидывая палку с нацепленной на неё шубой, от чего та плюхается обратно в лужу, да и сама девочка была бы близка к тому чтобы упасть туда, если бы не крепкая хватка неизвестного, что вовремя среагировал и удержал её на ногах. — Спасибо огромное! — сказала Ада, вернув равновесие, и спешно разворачиваясь лицом к спасителю. — Если бы не ты, я… Она замирает на полу слове, обомлев, столкнувшись лицом к лицу с тем кто перед ней стоит. Это был человек, по крайней мере, у него был человеческий образ, руки и ноги. На нём была толстая серая шуба с белыми пятнами, с большим капюшоном, накинутый на голову, судя по окрасу шубы, она была сшита из волчьей шерсти. Но самое страшное было не в этом. Из-под капюшона на Аду смотрела живая волчья морда, с оскаленой пастью, что обнажала острые белые зубы. Девочка сглотнула подступивший к горлу ком. Она кожей ощущала его пристальный взгляд, хоть и не видела самих глаз. Сознание начало работать какими-то перебоями, все время уводя разум в сторону от реальности и фантазируя разные ужасные исходы. Страх потихоньку стал отходить тогда, когда Ада начала думать о том, что это может быть просто маска. Маска! — Чего застыла? — зверь внезапно заговорил, от чего по телу девочки пробежался табун мурашек. Судя по голосу, это был мальчик, точнее — парень-подросток. Голос был низким, но не настолько низкий, как у её отца, например. Самый обычный голос подростка, который только начал ломаться. На секунду, к Аде пришло осознание, она мысленно одёрнула себя, а затем, постараясь сделать голос намного серьёзнее, сказала: — До нового года ещё месяц. — проигнорировав вопрос незнакомца, серьёзно заявила она, оглядывая незнакомца с ног до головы. И вправду, весь этот образ выглядел не более чем сплошной костюм на детский утренник. На её слова незнакомец лишь сильнее оскалился, будто бы знал что она так ответит, а затем одним движением скинул со своей головы капюшон, обнажая торчком острые волчьи уши. — А я и не в костюме. — весело заявил он, наблюдая за реакцией собеседницы. Его явно удолетворяла её реакция на происходящее. — У тебя такое лицо, будто бы волка в первый раз увидела! Ада нервно улыбается и говорит: — Как тебя зовут? Новоиспечённый знакомый делает вид что задумался над чем-то, а потом говорит: — Семья называет меня Волк. — «Волк? Да ну, не может быть.» — думает рыжая, хмурясь. — А как тебя зовут, только по-настоящему? — А ты как думаешь? — в его голосе звучит ухмылка, но морда остаётся безэмоциональной. Теперь Ада стала внимательно осматривать Волка, думая из каких отличительных признаков дано ему имя. У Волка была серая широкая маска (или морда), белой нижней челюстью и серым верхом и ушами. Массивные, выдвинутые вперёд яркие белые брови придавали его взгляду хмурости. Вокруг глаз были два черных пятна, что как-бы обрамляли яркие желтые глаза, выглядывающие на Аду из прорезей, а от лба, по переносице и до самого блестящего чёрного носа протянулась черная линия. Изучая внешность Волка, у Ады мимолётно всплыли ассоциации с Акелой из «Маугли». Уж больно парень в волчьей маске был внешне похож. Усмехнувшись своим догадкам, она, улыбаясь, сказала: — Ты похож на Акелу из «Маугли». — Ну, значит, буду Акелой. — зверь облизывается и прищуривает зеленые глаза за прорезью маски. Холодный промозглый ветер продул с новой силой, от чего Векшина вздрагивает, обнимая себя за руки, пытаясь согреться. — Что с твоей шубой? — Акела замечает то как его собеседница дрожит от холода. — Кто-то выкинул мою шубу в лужу. — дрожащим голосом и стуча зубами проговорила Ада тихим голосом. — И кажется я догадываюсь, кто это сделал. — Одну секунду. Волк стал расстёгивать пуговицы на своей шубе, а затем, снял с себя и накинул на плечи Ады, оставшись в одном свитере и шарфике. Девочка удивлённо смотрит на Волка, словно на спятившего, а затем, спрашивает: — Спасибо, конечно, — она дрогает окоченевшими от холода мускулами лица. — но тебе самому не будет холодно? — Глупышка Ада. — Акела выдавливает из себя смешок. — Звери не могут замёрзнуть. Векшина неловко улыбается, несколько секунд смотря в жёлтые глаза Волка, а затем, до неё доходит: — Подожди. — рыжая хмурится. — Откуда ты знаешь моё имя? — О, я много о тебе знаю. — протягивает Акела, жестикулируя. — Мудрый Козёл всё о тебе знает, он знает всё о каждом жителе этой деревни. Вот он мне и сказал. Но ты не пугайся, Белочка, тебя мы не тронем. — на последней фразе Акела хищно облизнулся. Последняя фраза Волка звучала очень предупредительно, что не внушала доверия. Ада не на шутку перепугалась, что-то глубоко в душе подсказывало что с ним лучше не связываться, а в груди зарождалось нехорошее предчувствие. Как бы безобидно слова Волка не звучали, девочка сделала шаг назад. — Мне надо идти. — резко сообщила назад и неловко помахала. — Пока. — До встречи, Белочка. — зверь помахал ей в ответ. Ада быстро разворачивается и спешной походкой идёт поскорее к школе, а затем, спустя несколько шагов, останавливается. — Спасибо за шубу! — Векшина поворачивается обратно чтобы поблагодарить Акелу. Но зверя и след простыл. В тот же вечер, услышав стук в окно, Ада лениво встанет с кровати, а затем отодвинет белые занавески в сторону и замрёт от увиденного, прокручивая события минувшего дня. На карнизе, красиво сложанной, будет лежать её шуба, чистая и как прежде светлая, словно никогда прежде не испачканная.***
С момента первой встречи с Акелой прошло уже две недели, если не больше. Больше Волка она не видела, но все мысли были заняты о нём. Векшина с головой окунулась в размысления над словами Волка и над его личностью. Кто же он такой? Почему он носит маску? И почему у него такое странное имя? Ответов на эти вопросы не было, но Ада старательно пыталсь их найти, как и зачинщика этих вопросов. Но Акела не приходил. И скорее всего, больше не придёт. Таинственно объявился — таинственно исчез, не оставляя и шанса на близкое знакомство. Начало декабря. Близился новый год и с новым месяцем пришла новая атмосфера — новогодняя. Жители деревни начали активно готовиться к предстоящему торжеству, и в школе Ады началась такая же возня: поставили ёлку в вестибюле второго этажа, дети нарисовали новогодние плакаты и каждый вывесил свой на дверь класса. Жизнь кипела и шла своим чередом. Даже Семён и его друзья оставили девочку в покое, занявшись своими делами. Каждый был в терпеливом ожидании предстоящего торжества. Но всему приходит конец. Урок биологии. Сегодня было подозрительно для ноября тепло, ярко палило солнце, освещая двести четвёртый кабинет жёлтым светом. Ада сонно пялила в учебник, лениво листая страницы учебника. Сегодня она в очередной раз не выспалась, так как просидела пол ночи за докладом по биологии. Учитель биологии, Константин Сергеевич — мужчина средних лет, с жидкими усиками и очками с толстыми линзами, решил начать урок с домашнего задания. Поправив съехавшую оправу, он встал с места. — Сегодня начнём с домашнего задания. — он оглядел класс, но заметил лишь одну поднятую руку. — Так мало желающих? Ну ладно, Золотова, выходи. Лида Золотова, — высокая девочка, с тонким телосложением и кудрявой копной пшеничных волос, поднялась с места и взяв в руки файл с докладом, вышла в центр класса. — Тема: «Венерические заболевания», Венерические заболевания это- — Давай Лидка! — кто-то крикнул с последней парты, перебив Золотову. — Бабурин, ты можешь выйти почитать. — саркастично сказала блондинка. — Всё? Когда тот наконец замолк, Золотова продолжила: — Венерические заболевания — это инфекционные заболевания женской и мужской мочеполовой системы, заражение которой происходит половым путём. — продолжила мысль Лидия. Ада оглянулась в сторону Бабурина, который сидел за последней партой соседнего ряда, и он, как ни в чём не бывало, просто сидел, прищурив взгляд на Лиду. — …на протяжении многих столетий существовали различные виды венерических инфекций, их название связано с Венерой — богиней любви. — Полинка что-ли? — выкрикивает Бабурин, косясь на Пятифана. По классу прошёлся смешок. — Какой ты остроумный у нас, Семён. — недовольно цедит Полина. Лида сжимает губы в тонкую ниточку и закатывает глаза, вздыхая. Дождавшись когда смешки прекратятся, она опять продолжила. Векшина, что наблюдала эту картину, и которой одной, похоже, было не смешно, постоянно кидала на Бабурина прожигающий его взгляд карих глаз. — В настоящее время изучением венерических болезней занимаются венерологи, — читала Лида, переодически поглядывая на класс. За последней партой раздался смешок. Ада посмотрела на источник шума. Склонившись над чем-то Семён и Будаев увлечённо что-то писали, тихо хихикая. Константин Сергеевич встал и быстрым шагом устремился к источнику шума. — Молодые люди, а что мы это делаем? — мужчина внезапно появился у их парты и вырвал из цепких ладоней Бабурина смятый лист, быстро пробежав по содержимому глазами. — Учиться так нет, а сочинять обидные стишки про Золотову — так вы сразу горазд. — мужчина неодобрительно покачал головой. — У Лидии хламидии, что скажут родители! — Семён внезапно запел. — Которые не знают об этом событии! — подхватил Будаев, продолжая строчку. Класс взорвался надрывным хохотом, заглушая своим смехом «гениальную» песню парней. — Хламидии у Лидии живут со среды! — Бабурин сорвался на крик, пытаясь перекричать шум. — Нет более благоприятной среды! Ада сидела в шоке от услышанного. Её сосед по парте, Рома, так сильно смеялся, что чуть не съехал под прату, стуча кулаком по парте. Векшина посмотрела на Лидию. Бедная девочка, дрожащими руками сжимала листок, губы задрожали, на голубых глазах выступили слёзы, что тут же покатились ручьём по щекам. Не выдержав, она швырнула доклад на учительский стол. — Ну ты и урод, Бабурин. — Золотова хватает свой рюкзак и выбегает из класса, громко хлопая дверью. — Бабурин! Будаев! — Константин Сергеевич резко переходит на крик. — Это что вы за концерт устроили?! — Ну Константин Сергеевич! Мы Золотовой всего-лишь придумали песенку про неё, а она, неблагодарная. — наигранно-противно сказал Бабурин. Не долго думая, Векшина встаёт с места и бежит вслед за Лидой, выбегая из класса. Искать Золотову долго не пришлось, — она быстро нашлась в женском туалете на втором этаже. Осторожно зайдя в туалет, она услышала как из дальней кабинки доносятся тихие всхлипывания. — Лида? — Ада осторожно позвала одноклассницу по имени. Всхлипывания прекратились, а затем, прослышался дрожащий голос обладательницы светлых волос. — Уйди, Ада. — недовольно буркнула блондинка. Но Ада вовсе не собиралась уходить. Подойдя вплотную к кабинке, она опёрлась на её дверь правым плечом. — Лида, прошу тебя, — спокойно начала рыжая. — Давай ты выйдешь и мы всё обсудим, хорошо? — она пыталась убедить девочку выйти из кабины. Послышался скрип сидушки, а затем, шелчок шпингалета, и из-за дверной щели показалось ² лицо Золотовой, с покрасневшими глазами. — Только никому не говори что я плакала. — бурчит она, выходя из-за двери. Ада запрыгивает на подоконник и хлопает по месту рядом, приглашая Лиду присесть. — Конечно не скажу! Словно вечность прошла с того момента как Лидия села рядом с Адой и стала рассказывать о своих проблемах, но нет, прошло всего-лишь двадцать минут. И за эти двадцать минут Векшина узнала о 8Б больше чем за несколько недель пробывания в новом коллективе. Она узнала о переживаниях Лиды, в особенностях, о их звезде класса — Семёне Бабурину, и о том какой он мудак и урод прыщавый. Но больше всего рыжую поражали не сами рассказы об издевательсвах, а то, что Золотова молча свыклась с травлей со стороны Семёна. Ада догоняет Лилу на лестничной площадке. — Чего тебе ещё, Векшина? — с нотками недовольствия бробубнила Лида. — Я тебе уже всю душу излила. Рыжая быстрым шагом ровняется с блондинкой, обгоняя её и перегорождая ей путь. — Как ты вообще выносишь несправедливость? Я вот её терпеть не могу. — сказала она, как бы не веря сказаным несколько минут назад словам Золотовы. — Ох, тогда тебе придётся кое с чем привыкнуть в нашем классе. — саркастичным тоном она разводит руками в сторону и закатывает глаза. — Дай пройду. Но выставленная рука Ады перегрождает ей путь. — Не собираюсь я привыкать, я не терпила. — заявляет Векшина, скрещивая руки на груди. — Да я ещё в прервый день поняла что ты у нас не из робких. — иронично говорит Лида, а затем пытается обойти девочку, но рыжая опять встаёт на пути, и ещё, и ещё. — Да дай я пройду! — она резко толкает Векшину, но та стоит, как скала. Лида пихает куда-то в бок, на что Ада схватывает блондинку за руки и толкает к стене. Тяжело дыша, Золотова смотрела полным презрения взглядом. — Не бойся, это жирный ещё будет наказан. Золотова поднимает удивлённый взгляд на Векшину. — Только не говори что хочешь на него доложить. — хмыкает та. — Ничего толкового из это не выйдет. — А с чего ты взяла что я собирась жаловаться на него? — рыжая ухмыляется. По лицу Лидии пробежала тень. — Только не говори что- — Да, именно это я и хочу сделать, — Ада словно прочитала мысль блондинки. Она бросила взгляд в конец коридора и заметила в далеке широкую фигуру в окружении ещё нескольких людей. Они шли, судя по всему, в столовую, громко смеясь и о чем-то болтая. — А вот и наш прыщавик. Рыжая хватает блондинку за руку и насильно тащит за ней по коридору, устремляясь к Бабурину. — Бабурин! — жирдяй не сразу окликается на зов, поэтому, Аде пришлось прибавить децибелов. — Бабурин! Первым её заметил Рома и указал на неё Семёну, после чего он машинально развернулся и тут же изменилася в лице. — Уоу, какие люди. — Семён вскидывает жирные брови и ближе подходит к Векшиной, а затем замечает за широкой спиной Ады тощую Лиду. — И Хламидию притащила. В толпе, что окружила пару, прошёлся смешок. — Во-первых, её зовут Лида. — предъявила Ада Семёну. — Во-вторых, извинись перед ней. — сказала она, отходя в сторону от Лиды. — И тебя тоже это касается, Будаев! — она замечает бурята в толпе за Бабуриным. — Всмысле, я разве виноват что у нее имя стремное, на? — узкоглазый противно хихикает, а в след за ней смех подхватывает толпа и сам Семён. — Согласен с Бяшей. Ты, это, Векшина, поосторожнее с этим, а то станешь такой же… Как её там? Козой отпущения? Не важно. — он глумлённо кривится. — Хотя, ты уже у нас та ещё коза. Едкие слова Бабурина никак не задевали Аду, а наоборот, дали толчок к точке невозврата, из которой ей придётся вылазить как из ямы со скользкими стенками. — Ах вот как значит. — на лице Ады сияет ухмылка. — А я ведь по хорошему хотела. — Ада, нет, даже не думай! — Лида хватает рыжую за руку и держит как можно крепче, но Векшина быстро вырывается из хватки и резко замахивается на отвернувшегося Бабурина. — Эй, — Семён нехотя поворачивается. Удар. Зрение Семёна на секунду помутнело. На лице остался яркий красный след от ладони, а прыщи на этом месте вздулись и побелели. Бабурин остолбенел на несколько секунд от происходящего, но из-за громких возгласов толпы быстро допёр что произошло. Векшина. Его. Ударила. Это рыжая дрянь. — Хламидия, держи свою козу бешенную при себе, на! — рявкнул узкоглазый. — Знаешь, по пацанским понятиям я девок не бью, — говорил Бабурин, приближаясь к Векшиной, попутно снимая с себя рюкзак. — но больно ты борзая для девчонки. Он тут же замахивается огромным кулаком, занося его над головой рыжей, что вызывает лишь усмешку у неё. — Ударишь? — Ада издевательски засмеялась. — Ну давай, попробуй. — она демонстративно тыкнула себе в скулу. — Или что, «не по понятиям», а? Знакомые из толпы стали шептать ему чтобы он вмазал Аде, да хорошенько. Но что-то Семён не мог. Он долго колебался, а затем, кинул вопросительный взгляд на Пятифана, что молча стоял всё это время сзади. Посмотрев на Семёна холодным взглядом, Рома скрестил руки на груди. Это означало только одно: только попробуй. — Да больно надо мне кулаки об тебя еще марать! — гневно выпалил толстяк, а затем, отошёл от Ады. — Ага, так ты у нас боишься. — Векшина стала ближе подходить к Семёну. — Трус. — последнее слово она сказала словно выплевывая, делая акцент на интонации. — Что?! — возмущённый Бабурин подошёл ближе. — Кого ты здесь трусом обозвала? — Тебя, кого же ещё. — рыжая пожала плечами. Семен колеблется перед ответом. Внезапно, словно ему приходит гениальная мысль, он отходит к Роме и начинает перешептываться с ним. Пятифанов смотрит на нее, взгляд его серых холодных глаз щуриться на Аде, а затем он одобрительно кивает на слова Семена. — А ты хочешь поговорить об этом? — Семен возвращается к ней. — После школы. Два часа дня. В лесу… — …-Я при всех тебя изобью, Бабурин. — Векшина невинно улыбается, будто сказала детскую глупость. — Бывай. Она отходит от Семёна и хватает Лиду за руку, уводя её из толпы и удаляясь по своим делам, оставляя Бабурина и его друзей. Направляясь в столовую, Семёна догнали друзья. — Вот это она тебя саданула, для девочки неплохо. — Рома насмешливо ухмыльнулся, смотря на красное лицо Семёна. — Болит? — Да отвали. — Бабурин нехотя отмахнулся от шатена, проводя по месту удара ладонью. — Вот мразота. — А прикинь, тебя девчонка побьёт! — к ним присоединился Будаев. — Вот смехота-то будет, позор на всю школу! Узкоглазый улыбается, во все тридцать зубов. — Не накаркай, Бяша. — усмехается Роман. — Но я бы на это посмотрел. Бабурин резко останавливается и поворачивается к друзьями. — Да пошли вы! — толстяк выпалил и быстро понёсся прочь. Ада и Лида шли в ускоренном темпе по коридору. Зайдя в женский туалет, Лида тут же накричала: — Ада, ты совсем дура? — разъярённый голос Лидии разразил женский туалет. — Лида, спокойнее. — рыжая выставила руки вперёд. — Всё будет тип-топ. Ада показывает знак «ок», на что блондинка беситься сильнее. — Ничего не будет окей! — Золотова резко одергивает Аду. — Этот Семён больной тип, изобьёт до полусмерти, и ему всё с рук сойдёт! Ты вообще видеоа его тушу? Он же здоровенный! На все крики Лиды Ада отреагировала спокойно, положив ладони на плечи девочки. — Послушай, — Векшина несильно сжала плечи девочки. — если я говорю что у меня все о’кей — это значит что у меня всё о’кей. Семён — трус, он скорее будет пытаться отмахнуться от стрелки, чем решит опозориться перед всей школой. Лилия тяжело вздыхает. Знала бы она что с Адой так тяжело — не стала бы открываться ей. — Хорошо. — Золотова кивает головой, убирая руки одноклассницы со своих плеч. — Но всё равно, поступок глупый и необдуманный.***
Столовая. До двух часов считанные часы. Бабурин сидит за столом, потягивая яблочный сок. В другом конце столовой сидели Лида с новенькой, последнюю которую Семён прожигал взглядом водянистых глаз. — Ну что, — с правой стороны к нему внезапно подсел Пятифан с подносом в руках. — готов сегодня по тыкве получать? — Я принёс камеру. — важно заявил Бяша, который подсел к Семе с левой стороны. — Грех не заснять, как ты будешь с девчонкой махаться, на. — Пфф, да кто с ней махаться будет? — Семён засунул в рот булочку. — Девчонка. — толстяк жевал булочку. — Все девочки — трусихи. А может она вообще не придёт? — Ну, учитывая то что она не побоялась прописать тебе в табло, — Роман искривляется в насмешливой улыбке. — Векшина точно не из трусих. — Пятифан разорвал на половину сосиску в тесте, а затем, откусил сосиску. — «Будь что будет» — подумал Бабурин допивая сок. До урока осталось десять минут, поэтому, он встал и поскорее вышел из столовой. Зря ты, Сёмушка, полез.***
В назначенное время Семён с Ромой и Бяшей были на месте, а с ними в том числе и «группа поддержки» — практически вся восьмая параллель. Они, столпившись кучкой, ждали лишь одного человека — виновницу сей стрелки, которая всё ещё не пришла. — Не уж-то струсила? — задумчиво хмыкнул Рома, бросая бычок на снег и придавливая его ботинком. — А я что говорил, — Семён поднялся с корточек. — Девочки есть девочки. Струсила! На секунду, у Семёна даже появилась надежда на то что Векшина действительно струсила, и то что ему не придётся драться перед всеми. Но по закону подлости, через несколько секунд из-за деревьев показались две девичьи фигуры, одна из которых была Ада. Надежда так же быстро пропала как и появилась. — О, Векшина. — Семён и толпа растянулись в возгласе. — Всё-таки объявилась. — Драки не будет! Мне не нужны неприятности. — громко сообщила Ада, на что толпа отозвалась недовольным «фу». — Ой-ой, а кто это ещё сегодня утром угрожал мне расправой? — Семён тыкнул жирным пальцем ей в грудь. — Ты. — Довыпендривалась, теперь только тебе и расхлёбывать. — Рома хищно ухмыльнулся. Он прекрасно понимал, что Ада не свыкнется с этим и тут же сорвётся, просто пытался выбесить Векшину настолько, чтобы это могло подогреть зрелищности к драке. Скрепя зубами, Ада разворачивается в ту сторону, откула они с Лидой пришли. Сзади послышался гул. — И ты вот так просто уйдёшь? — кричал ей в след Бабурин. — А ты и вправду трусиха, Векшина. Как и все девочки! В след девочкам полетели снежки, которые падали в сантиметрах от них. Пятифан поднимает небольшую ледяную глыбу и прицелившись, кидает, да так ловко, что прилетает в рыжую макушку Ады. Это стало последней каплей ддя Векшиной, которая всё это время закипала от злости и вот, точка кипения достигнута. — Стой, — перед тем как та собиралась рвануть, остановила её Лида. — Не рискуй. Ты только испортишь свой имидж в школе! Ада несколько секунд смотрит на Лиду, а затем, выпаливает: — Ну пиздец ему. С этими словами Ада Векшина рванула на встречу своей первой в жизни драке.