***
Ада не помнит тот момент, когда Бабурин подлым поступком внезапно вырубил её одним ударом. Ада не помнит как их всех вчетвером посадили в автозак и повезли в полицейское отделение. Сидя в тёплом кузове, на обшитых кожей лавочках, Векшина прислонилась к Лиде, положив рыжую макушку на её плечо. На плечах всё так же была накинута пуховая куртка бурята. Изредка, она морщилась от пронизывающей её голову тупой боли, сжимая зубы в тиски. Ехали в гробовой тишине, лишь хруст снега под колёсами разбавлял повисшее молчание между ребятами. Рома сидел в углу, прислонившись к стенке, скрестив руки на груди, на его лице читалась злость, мельком он бросал прожигающие взгляды в сторону своего дружка, который, возможно, больше ему не дружок. Бяша сидел в противоположном от Пятифана углу, зарывшись носом в потрёпанный серый свитер, прожигая невидимую никому точку в полу. Лида тоже неважно себя чувствовала: в горле застрял ком, живот словно стянули в тугой узел. Она очень сомневалась в правильности своего поступка, поэтому чувствовала себя, словно её везут на смертную казнь. Секунды превращались в минуты, минуты — в часы, часы — в дни. Казалось, словно это какая-то пытка, что держала всех в напряжении, не давая расслабиться. Возможно, кому-то из них и удасться избежать наказания, но не Аде, учитывая то, что она главная виновница сея торжества. Спасает лишь то что отец её — майор, и практически все в отделении ему подчиняются. Однако, в этом этом есть свои минусы: образ прилежной отличницы Ады навсегда сломается в глазах её родителей, хотя, таковой она никогда не являлась. Рыжая лениво оглядывает всех присутствующих. Хотя, может, кто-то и не избежит наказания. Она останавливает взгляд на Ромке. Пятифан, например. Рома Пятифан был из тех подростков, коим закон не писан. Его быдловатое поведение, внешний вид и характер так и кричало о том что он не раз бывал в полиции, а исправительная колония так и плачет по нему. Он не выглядел сильно напряжённым, на его лице не читался страх или ещё что-то. «КДН»* его вовсе не пугало. Взгляд падает на Бяшу. Он, как и его дружок, тоже не лучше. Хотя, скорее всего, он, в их дружбе, был более мягче, по сравнению с Пятифаном, как бы это странно не звучало. Машина тормозит и снег характерно хрустит под ней, прежде чем она остановиться. Ада слабо качнулась в сторону, а затем, двигатель машины замолк. Послышался хлопок двери и шаги, что приближались к двери кузова. Щёлкнул засов и тяжёлые двери машины раскрылись, пропуская холод в грузовое помещение. Ребята зашевелились и стали по одному покидать багаж. Ада тяжело встаёт и протягивает Бяше его законную вещь, а сама надевает на себя свою шубу. Последующие полтора часа длились долго и муторно. Ребята просто сидели в отделении, давали показания, пока комиссия составляла протокол. Из представленных ребятами показаний, стало известно об ещё одном виновнике — Семёне Бабурине, тогда было принято привести его в «КДН». Номер опекуна Семёна, его бабушки, нашли быстро. По телефону ей объяснили всю ситуацию, и та, прихватя с собой внука, незамедлительно явилась в отделение. Едва Семён с его бабушкой переступили порог, на Аду тут же посыпался град оскарблений. Напыщенная старуха, во главе со своим прибедневшем внуком, обвиняла девочку, и то что она посмела прикоснуться к её «ненаглядному» внучку. А Семён поддакивал ей, тыча в её сторону жирным пальцем, злорадствуя. Но дело дошло до самого важного всего проишествия — камеры. Бяша достаёт из внутреннего кармана куртки серую соньку, а затем, протягивает её следователю. Запись была просмотрена и изучена, а Семён больше не злорадствовал, как и его бабушка больше не направляла своё злословие на рыжую. Весь красный, словно помидор, Семён пялился в пол, пока на максимальной громкости играло видео, где его по полной унижает Ада. Рома смеётся, будто смотрит выпуск КВН, Бяша хихикает, Лида улыбается, а Ада расплывается в ухмылке, наблюдая за пунцовым лицом толстяка. Дело подходило к концу, протокол был составлен, осталось лишь подписать опекунам детей некоторые бумажки. У Векшиной, Бабурина и Золотовой с этим проблем не оказалось, однако, у Будаева и Пятифана всё оказалось гораздо сложнее. Начнём с того, что мать Бяши наотрез отказалась являться в отделение, а потом и вовсе, обратилась к сыну, сказав что он может не возвращаться домой. Но несколько угроз о лишении родительских прав — сделали своё дело, и уже через двадцать минут пришла женщина средних лет с азиатской внешностью. Подписав документы, она, грубо схватив сына за руку, потащила его домой. Следующим на вызове был отец Ромы, чему последний был явно не рад. Дозвониться до мужчины вышло не сразу, но когда вышло, выяснилось, что тот в алкогольном опьянении. Ада даже через трубку чувствовала этот зловонный запах алкоголя. Но узнав о том, что его «мелкий выродок» загремел в мусарню — тут же прибежал и ворвался в отделение. Насчёт ворвался, так это в прямом смысле. Отец Ромы, поджарый мужик с густой щетиной на лице, как только ворвался — тут же заприметил Рому и кинулся на него. Схватив едва опомнившегося мальчишку за шею, тот начал яростно трясти его, словно в его руках была тряпичная кукла, а не Ромка, попутно сыпя угрозы, мол, «Да как он мог!». В голове девочки невольно возникали ассоциации с вороном и воробьём. Большой, устрашающий ворон, с цепкими когтями и острым клювом, в роли Пятифана старшего, и маленький, грязный, с облезлыми перьями, такой же дворовый и шустрый, — Рома. Сжав его, словно цепкой вороньей лапой, вцепившись грязными ногтями, отец Ромы, как и большинство кровожадных воронов, был готов на месте разорвать сына, но майор вовремя подоспел. Пригрозив мужчине тюремным сроком, тот не хотя отпустил обмякшее тело мальчишки из мёртвой хватки. Ромка, почувствовав свободу, тут же отбежал от него на безопасное расстояние. Подписав несколько документов, он так же небрежно схватил сына и потащил прочь из полицейского участка. Ада мысленно молилась о том чтобы Ромка вырвался, ибо ничем хорошим это для него не закончится. Но силуэт Ромки и его отца просто скрылся за дверью. Ближе к пяти дня всё закончилось. Последней забрали Лиду, и когда отделение опустело, Ада осталась наедине со своим отцом. На удивление, тот не закатил триаду о том что девочка его позорит, а наоборот, спокойно велел ей идти на улицу, её мама уже приехала. Векшина покидает двухэтажное здание участка. На улице начинало темнеть, небо медленно приобретало бледно-синий оттенок, солнце скрылось за плотным слоем туч. Ада неспеша спускается по лестнице и направляется к одиноко стоящей на стоянке «BMW X5», за рулём которой сидела её мать. Сев в машину, она захлопывает дверь салона. Повисло молчание. Елена Иосифовна, так зовут маму, молча завела двигатель одним поворотом ключа, а затем, крутя рулём, выехала на дорогу. Ада съёжилась от чувства повисшего напряжения между ними. Рыжая всё ни как не решалась разрушить это напряжение, да и женщина настойчиво делала вид, что ничего не было. — Мам, я… Она умолкает на полуслове, чувствуя студёный взгляд голубых глаз Елены, смотрящий на неё через зеркало заднего вида. У Ады всегда всё съеживается внутри после каждого раза, когда мама пронизывает её взглядом. — Отец мне всё рассказал. — заявляет она, а затем, отрывает свой взгляд от дочери и переводит своё внимание на дорогу. — Когда успел? — рыжая выгибает бровь в удивлении. — Не важно. — Елена отмахивается от вопроса. Рыжая сжимает губы в тонкую ниточку, впиваясь в нижнюю губу зубами. — Он сам заслужил. — недовольно бубнит Ада, пытаясь найти себе логическое оправдание. Но на это мама лишь усмехается. — Ада, ты умная девочка, — машина сворачивает на мост. — ты должна была понимать, что лучшее решение конфликта — словесное. Девочка молчит, уставившись в окно, не зная что и сказать. Тут мама была права. Преодолевая мост, бмв проезжает ещё пару десятков метров, заезжая на пригорок, а затем, выезжает на небольшую опушку, где одиноко стоит их дом, между заснеженных елей. Машина тормозит напротив железных ворот, а затем, поставив на рычаг, Елена разворачивается лицом к дочери. — Ты уже сформировавшаяся личность, чтобы я читала тебе лекции. — её русые волосы аккуратно падали ей на плечи. — Ты же ведь понимаешь сама, что поступила неправильно? Ада слабо утвердительно кивает, стараясь не смотреть в её глаза, прожигая пол машины. — Кстати, что с твоим носом? — женщина только сейчас замечает некоторые изменения во внешности её дочери. Ада тут же оживляется и кидает на мать непонимающий взгляд, на что мама проводит пальцем по изгибу своего носа, как бы намекая. Рыжая тут же подскакивает с места и вытаскивает из переднего кармашка рюкзака маленькое зеркальце. Ужас и шок тут же сковал тело девочки. Аккуратно проводя указательным пальцем по изгибу носа, Ада с ужасом понимает, что это последствия удара Семёна. Вот он — её новый нос: крупный, длинный, с притуплённым кончиком и большой, выпирающей новообразовавшейся горбинкой. Её некогда красивый статный орлиный нос, которым рыжая так гордилась, был навсегда испорчен уродливой твёрдой горбинкой, которой щедро наградил её Семён. Смотрясь в анфанс, это не было особо заметно, нос как нос, но становясь в профиль… От реальности увиденного хотелось рвать себе волосы. Наблюдая за собой, Ада невзначай вспомнинает как листала учебник литературы и случайно наткнулась на биографию Анны Ахматовой, и на её знаменитый портрет в профиль, с её горбатым носом. Тогда, нос великой поэтессы показался девочке очень статным и красивым. — «Ладно, может, он и не настолько уродлив». — проносится в её голове, прежде чем она слабо тронет гробинку. Касание неприятно отдаётся болью в затылке — Тебе идёт горбинка. — внезапно подмечает женщина. — Как-бы проблем с дыханием не появилось. — Ещё бы… Дверь машины хлопает и Ада, накинув на себя рюкзак, идёт в сторону калитки, засунув руки в холодные карманы. Железная дверь калитки тихо скрипит в шуме ветра, девочка спешно бежит к двери дома. Тихо зайдя за порог тёплого дома, рыжая услышала какую-то возню на втором этаже, а затем, послышались спешные хлопки голых ног по паркету. Спеша на первый этаж, перелетая две ступеньки на лестнице, Ада увидела младшего брата. Мальчик, как только увидев сестру, ускорился и кинулся на неё с объятиями, да так что та слегка пошатнулась. — Задушишь… Миша, — уставшая Ада слегка отстраняется от младшего брата. Миша послушно отпускает её, а затем, состроив жалобную моську, смотря прямо в карие глаза сестры, сказал: — Я волновался. — Ты знаешь? — удивлённо восклицает Ада, стягивая с себя шубу и вешая её на крючок, среди курток. Мальчик утвердительно кивает рыжей головой, а затем отходит от двери подальше. Дверь за спиной Ады скрипнула и в спину ударил холод. В дом зашла мама. Её мягкие щёки порозовели от холода, а на русых волосах лежали частички снега. Ада пропускает мать, давая ей пройти. Стянув ботинки, девочка хватает рюкзак и спешно удаляется в свою комнату. Дом Векшиных большой и просторный, что очень даже неплохо для деревенской жизни. В нём было всё: много комнат, кухня, зал, ванная и т.д, но единственное что остро не хватало, так это канализации. Хотя, ещё бы, деревня — это не город, здесь не будет таких привычных вещей как душ. Зато есть баня. Ада прошмыгивает в щели между дверью и косяком, попутно закрывая дверь на замок, бросив портфель куда-то в угол, от чего тот с грохотом врезается. — «Дом, милый дом.» — промелькнула фраза из какого-то старого американского фильма в голове у рыжей. — «Но сейчас уместнее «комната». Однако, Аду встретил не самый приятный сюрприз: оставленный ещё утром бардак на кровати, никуда не испарился, ожидая хозяйку. Ей ничего не оставалось делать кроме как устало вздохнуть и начать лениво складывать вещи. Когда с одеждой покончено, Векшина падает на кровать лицом в подушку и лежит так ещё несколько минут, прокручивая в голове события минувшего дня. Потом, она нехотя переворачивается на бок из-за того что устала дышать в подушку. Рыжие волосы крупными прядями выбиваются из толстых кос, однако, ей до лампочки. Она наоборот стягивает плотно обтягивающие кончики косы резинки, давая рыжим локонам расплестись и опять устроить на голове чёрт знает что. Ада неспешно стягивает с себя носки и бросает их на пол. Затем, она так же снимает юбку и рубашку, и когда остаётся в одной футболке и колготках, мигом залезает под одеяло и кутается в нём. Больно. Раны на лице саднили от каждого движения мускула. Пунцовый синяк на носу время от времени давал о себе знать, отдавая колющей болью. Нос сипел, как старая собака, поэтому она тяжело дышала носом. Веки отяжелели. Сильная усталость накатила на девочку, как только она положила голову на подушку. Глаза невольно начинают слипаться, но Ада находит в себе силы противостоять соблазну. Если она заснёт, то сто пудов проспит остаток дня и проснётся только под вечер, от чего весь день пойдёт коту под хвост, а ведь ей же ещё уроки делать. От одной только мысли о уроках усталость как рукой сняло. Нехотя она вылезает из одеяльного плена и снимает колготки, переодеваясь в домашнее. Сложив вещи в шкаф, Ада достаёт из рюкзака все учебники и садиться делать домашнюю работу. — «Итак, что же там?» — подумала она, листая дневник. Идиллия прерывается резким стуком в дверь. Ада замирает, косясь на неё. Спустя секундной тишиной в дверь забарабанили с новой силой, словно кто-то быстро хлопал ладошками по двери. Она нехотя поднимается со стула и идёт к двери. — Сейчас, сейчас! — недовольно бурчит она. Дверь открывается и на пороге показалась веснушчатое лицо Мишки. — Чего тебе? Он без спросу входит в комнату и прыгает на кровать. — Ада, дай десять рублей! — просит он. — Хочу в магазин сходить. — Сейчас? — она бросает взгляд в окно. На улице становилось ещё темнее. — Поздно уже, сиди дома! — Ну пожа-а-луйста. — жалобно протянул мальчик, чуть ли не падая на колени. Ада сдалась, не выстояв жалобного взгляда младшего брата. Согласившись на компромисс, девочка сказала что пойдёт вместе с ним. Радостно хлопая в ладоши, Мишка вприпыжку убежал в свою комнату, одеваться. Ну и Ада не отставала. Быстро напялив на себя первое попавшееся под руку, она тихо спустилась в прихожую и сняла с крючка шубу. На кухне горел свет, что означало присутствие мамы. Тихо прошмывгнув за дверь, Ада увидела терпеливо ожидающего её Мишу, что за время ожидания старшей сестры успел слепить маленького снеговика. — Ну что, пошли? — Миша кивнул головой и помчался вперёд. — Только далеко не убегай! Конечно, брат её не послушал и убежал вперёд, сил оставалось только идти размереным шагом, поэтому, она не стала догонять его. Подходя к мосту, Ада остановилась, делая маленькую остановку. Речка ещё в начале декабря покрылась коркой льда, а вслед за ней и толстым пластом снега. Наклонившись вниз, Ада услышала хруст снега, словно кто-то с противоположной стороны под мостом идёт по снегу. Рыжая хмурится. Кому взбредёт в голову ходить зимой по речке? Это абсолютно глупо и небезопасно. Так или иначе, она стала ждать появления неизвестного. Но шаги прекратились. — Бу! — Ада, как в первый раз, подскакивает на месте и незамедлительно поворачивается на 180 градусов. Это был Акела. Он стоял, засунув руки в карманы и скалился. На девочку накатило внезапное чувство гнева. — Эй! — она слабо толкает того. — Сколько можно так делать? На её слова Волк отвечает глухим смехом. — Просто мне нравится видеть твоё испуганное лицо. Ада смущается. Щёки краснеют, на лице появляется смесь злости и смущения. Топнув ногой, она поворачивается в противоположную сторону и идёт прочь от Волка. — Я видел твою драку. — Акела ровняет шаг с Адой и слегка наклоняется вперёд. — Я видела тебя, — Ада сипит. — почему не помог? Векшина поднимает на него карие глаза, смотря в его, хитрые жёлтые. — Я проверял тебя, Белочка. — он невинно скалится в улыбке. — Ты была великолепна! — Да? — она изгибает рыжей бровью, а затем, подтирает нос. — Но стоило мне это очень дорого. Последующие пять минут прошли в разговоре о всяком. Ада жаловалась своему другу о всяком: о жизни, о школе, о хулиганах. Волк внимательно слушал её и изредка кивал. В один момент Ада замолкает, между парочкой возникает молчание. — Слушай, — Ада разрывает тишину. — ты никогда не говорил откуда ты. Она смотрит прямо ему в морду, ожидая ответа, но Акела словно проигнорировал её вопрос: — А ты никого не потеряла? Аду словно ледяной водой окатило. Она резко вздрагивает. Действительно, потеряла. Миша… Разговорившись с Волком, Векшина даже не заметила, что Мишка убежал восвояси. В панике смотря в обе стороны, Ада выискивала мелькающую красную шапочку меж деревьев. Но мальчика словно и след простыл. К горлу встал твёрдый ком, сердце бешено застучало, дыхание сбилось. На секунду, мир для девочки перестал существовать, как и Волк. Ада срывается и бежит сломя голову, забывая о своём собеседнике. До ближайшего магазина пять минут ходьбы, за это время Миша мог уйти далеко вперёд, поэтому, она решает срезать через лес. Ада стремительно неслась по заснеженному лесу, ловкостью косули перепрыгивая через упавшие гнилые деревья и старые валежники. Дыхание сбилось, изредка по лицу попадали еловые ветки, а под ногами хрустели старые шишки. В висках пульсировало, лёгкая паника переросла в страх. Пеодолев ветки елей, начались голые кусты орешника. Ада рванула в кусты, попутно раздвигая ветви в сторону, но не расчитала ловкости, споткнулась и полетела из кустов, стукнувшись с кем-то лбом. Ада поняла что с кем-то, ибо после удара лбом кто-то тихо ругнулся. — Смотри куда прёшь, на! — Ада знает этот голос и эту до боли знакомую манеру речи. Рыжая спешно поднимается на ноги, отряхивая одежду. И она не ошиблась, это действительно был знакомый ей человек. Сидя на снегу, Бяша потирал ушибленный лоб ладонью. Подняв раскосые глаза на девочку, он очень удивился. — Векшина? — из-за шепелявости он произносил фамилию девочки максимально нелепо. — Ты что тут делаешь? Мальчик спешно вскакивает на ноги и натягивает спавший капюшон на бритую голову. — Это тебя надо спрашивать. — Векшина хмурится, оглядывая азиата с ног до головы. По его внешнему виду можно было понять, что он одевался в спешке. — Разве тебя мама твоя не наругала? — Не, — он сунул руки в карманы, растягивая куртку. — я сбежал. — Не удивительно. — Ада поджимает губы. На секунду, она позабыла о том что искала брата. — А ты цто-то ищесь, на? — спрашивает азиат. — Я как шелест в кустах услысал, так подумал цто мамка моя несётся, на. Аду как обухом бьёт, заставляя её вспомнить то зачем бежала. — Брата ищу. — сдавленно бормочет она, разворачиваясь в сторону села. Темнело. Рыжей стоило поторопиться, быстрым шагом она направилась куда-то, куда — сама не знает, но по логике, она шла в сторону села. — Стой, — бурят догоняет её, равняясь. — ты знаешь где он? Ада останавливается и поднимает на него взгляд полный тревоги, а затем, отрицательно покачивает головой. В синеве неба глаза бурята казались двумя черными точками, смотрящие на неё из темноты. — Ну ты и сестра. — Бяша иронично усмехается. Ада резко шикает на него, заставляя азиата замолкнуть. Она прислушалась: где-то недалеко раздавались голоса, среди которых один знакомый, тоненький, высокий… Не долго думая, она опять срывается в направлении голосов. Ничего не понимающий Бяша едва среагировал и побежал вслед за рыжей макушкой. Через тридцать секунд Ада выбегает из леса и чуть не сталкивается лицом с гаражами, которые плотно стояли к лесу, образуя некий дворик, где частенько отшиваются деревенские бомжи и пьяницы. Но сейчас там находились далеко не бомжи и вовсе не пьяницы. Проходя в этот самый «двор» из гаражей, Ада глазами рыщет по гаражам, ища ярко-красную шапочку. — Я кому сказал! — за поворотом раздался знакомый девочке скрежет. — Деньги гони, быро. У Ады скручивается нижняя часть в тугой узел. Она надеялась что это не он. Векшина быстрым шагом направляется к источнику голоса и сталкивается с такой картиной: Семён вжимал перепуганного Мишку в грязную стену гаража, а поодаль него стоял Рома и улыбался своей фирменной дьявольской улыбкой. Хулиганы заметили присутствие Ады не сразу, только после того как Миша дрожащим голосом пролепетал её имя. Бабурин тут же разворачивается в сторону девочки и его выражение лица меняется. — Какие лю-юди. — последнее сорва он растягивает в насмехающем тоне. — Ну здравствуй, Векшина. — Давно не виделись. — Ада смеряет его холодным взглядом, переводя взгляд на младшего брата. — Что не день, — так сразу маленьких обижать? Тебе бабка всучила мало? Ада усмехается своей сказанной колкости. — Не смей бабушку трогать. — Бабурин ослабляет хватку на куртке Мишки, сжимая кулаки до побеления костяшек. — А ты не смей маленьких обижать! — цедит сквозь зубы рыжая. — Или только на это ты и способен? Семён сначала смотрит то на свою жертву, а затем, переводит взгляд на Аду, останавливаясь взглядом на волосах. В голове толстяка что-то щёлкает. — А, я понял. — жирдяй расплывается в ухмылке. — Так он брат твой. Ада холодеет. Как он узнал? Но Бабурин опередил её, словно прочитал её мысли. — Потому что оба два рыжих выблядка! С этими словами он резко хватает мальчишку за воротник и швыряет его на землю, к ногам девочки. Маленькое тельце мальчика, словно мягкая игрушка, с легкостью поддаётся его силе и впечатывается в землю. В перепалку включается Ромка, что всё это время был лишь наблюдателем. — Слышь, — Рома внезапно стал серьёзным. Его ухмыляющееся лицо больше не выражало прежней ухмылки, тон приобрёл зловещую окраску. — мы так не договаривались. Сначала мы позволили тебе помахаться с девчонкой, а теперь решил на младших переключиться? Он вытаскивает руки из карманов кожаной куртки и засучивает рукава, медленно надвигаясь на Семёна. От внезапной смены настроения главаря, Бабурин не на шутку перепугался, губа задрожала. Медленно отходя от Ромы, он выставил вперёд руки. — Я-я, — Семён залепетал, растеряно глядя на Рому. — Я-я! — Пятифан умело его перекривлял, спародировав скрипучий голос. — Головка от хуя. Не дожилаясь Сёминой реакции, он хватает того за воротник и вытаскивает из-за гаражей, словно гладиатора на ринг. — Слабых не бьют, уясни это, наконец! — с этими словами Рома резко замахивается и бьёт Семёна прямиком в пятак, от чего тот пошатывается на месте. Из свиноподобного носа Бабурина начала хлестать алая кровь, она стекала по рукам, по дублёнке, падая на снег, оставляя красные следы. В этот момент за спиной девочки послышались быстрые шаги и из-за поворота возникает запыхавшийся Бяша, который застает такую картину. Переводя взгляд то на скорчившегося брата Ады, то на прижимающего ладони к носу Семёна, он быстро смекает что к чему и присоединяется к драке. Резко хватая Семёна за ворот, он роняет его и протаскивает по земле. — Сейчас я вбью в тебя понятия. Тут же на Семёна посыпались с разных сторон град тумаков, не давая ему ускользнуть от постыдной участи. Пытаясь уворачиваться, он извивался, словно червяк, но Рома и Бяша держали плотное кольцо из ударов. Семён плакал, высоко протяжно всхлипывая — как звенит натянутая тетива лука. — Пацаны, ай! — он пытался отговорить их от жестокого самосуда. — Отпустите, я больше не буду! Но парни не желали его слушать, они продолжали избивать его ногами с двух сторон, и здесь уже защищаться было невозможно. С каждым ударом Ада мысленно корчилась, словно били её, а не Бабурина, однако, совсем скоро, крупная фигура, барахтающаяся в снегу, кое-как смогла вырваться из-под града тумаков и хрюкая, бросилась в сторону гаражей. — Да катитесь вы к хуям собачим! — плачет Семён, гневно крича сквозь слёзы и всхлипывания. — Променяли меня на какую-то девку! Ада едва успевает закрыть Мише уши варешками. Не хватало чтобы он нахватался подобных слов. — Попизди мне тут. — Ромка с размаху пинает снег в сторону Семёна, грязные ошметки прилетели ему прямо по заду. — Вали к бабке своей, пусть полюбуется. — Ну и пошли вы все в жопу! — злобно выкрикивает Семён, прежде чем скрыться за поворотом, стремительно убегая. Бяша дёргается, собираясь помчаться за ним, но Ада быстро осажает его одним только взглядом. Рома пару секунд смотрел в сторону убегающего Семёна, а затем, подошёл к Мишке и присел на корточки. — Зря ты, малой, в гаражи полез. — он попытался дружелюбно улыбнуться. — Тебя мамка с папкой не учили их обходить? Миша ничего не ответил, а лишь прокрепче вцепился в подол шубы старшой сестры, тараща на своего обидчика большие голубые глаза. — М-да, сначала хотел карманные отнять, а теперь, пытаешься подлизать? — Векшина саркастично спрашивает, смотря прямо в глаза Пятифану, что вальяжно расселся на корточках, и невинно улыбался. — Вот врёт и не краснеет. Ада тихо вздыхает, а затем нежно поглаживает младшего брата по головке. — Ну всё, не ной. — причитает рыжая, замечая его голубые глаза на мокром месте. — Пойдём, куплю тебе зефирной косички. — Клубничной? — Клубничной.***
Зефирная косичка была куплена, ребёнок — доволен. Словно никаких драк не было, Миша щедро отрывает от своей сладости две части и делиться с ребятами, те охотно принимают и улетают её за обе щёки — не каждый день можешь позволить себе сладкого. На улице окончательно стемнело, да так что идти через лес было опасно. В связи с последними событиями, Бяша и Рома вызвались проводить Векшиных до дома. Насчёт мальчиков. Как выяснилось, Ромка простил Бяшу и дал ему второй шанс, но это только по старой дружбе. С трудом, но дал второй шанс, чему Бяша был очень рад. — Кстати, как тебя зовут? — внезапно спросил Рома, что вызвало резкий смех у девочки. — Учимся вместе с середины ноября, а ты даже имя моё не знаешь. — Ада прыснула в кулак от смеха. Пятифан неловко потупил взгляд. — Ну ты, Бяш, хотя-бы знаешь? Азиат встрепенулся и отрицательно покачал головой. — Господи, и ты туда же. — А зовут-то, как? — Пятифан проигнорировал замечание рыжей. Векшина на секунду задумывается над ответом, а затем тихо бурчит: — Ада. — Как-как? — Бяша переспрашивает, а на лице вырастает лёгкая улыбка. — Да Ада я! — рыжая переходит на крик. Ребята словно специально подначили её на это. Не любила Ада никогда своё имя, оно казалось ей грубым резким и некрасивым. Но ещё ужаснее звучала полная вариация её имени. — Ада демоница из ада! — Ромка хохотнул от своей ловко придуманной рифмой. — Ада — выпей яда! — подхватывает бурят, поддерживая товарища заливистым хихиканьем. — Да тебе бы поэтом быть. — недовольно бурчит она, посильнее укутываясь в шарф. Уж лучше бы дальше звали по фамилии. За звонким гоготом, ребята не заметили как вышли к опушке. В пятидесяти метрах был виден большой кирпичный дом и горящие окна в нём. Внезапно, Миша что-то шепчет на ухо Бяше и Роме, так, чтобы Ада не услышала, но от неё мало что утаишь. Мальчики снова хихихикают, словно услышали какую-то шутку. — Стоп серьёзно, Адалина? — Пятифан едва сдерживал смех. Ада замирает. Всё-таки рассказал. — Ах ты гадёныш мелкий. — она гневно бросает взгляд на невинно улыбающегося Мишку. — Высеку! На её плечо падает чья-то рука. — Да ладно тебе, Ада. — Ромка усмехается. — Зато, теперь мы знаем, что ты Адалина! Я-то думал, что у одного Бяшки имя такое странное и непривычное. — А какое? — поинтересовалась рыжая. — Не бери в голову, всё равно не запомнишь, на. — бурят отмахивается, скрывая лёгких румянец смущения в недрах капюшона. — Я давно привык к своему погонялу. Но вот твоё имя… Действительно, что-то с чем-то. Пронеслась новая порция хохота, в след за которой и сама Ада решила посмеяться, так сказать, пошутить на собой. Смеются над тобой — будь самокритична! После того как смешки прекратятся, Бяша максимально тихо, будто боясь что кто-то услышит его, пробормочет: — А мне нравится имя… Адалина.