***
— Заебала эта математика! — Рома тихо шипит, раздражённо откидывает изгрызанный карандаш на парту и скрещивает руки на груди. — С меня хватит. Ада, его соседка по парте, что в это время записывала тему с доски, оторвалась от своей писанины и удивлённо посмотрела на Пятифана. — Как всё запущено. — она хмыкает и берёт в руки откинутый в сторону карандаш, а затем, слегка наклоняется в его сторону, смотря в потрёпанную тетрадку. — Где тебе непонятно? Наткнувшись взглядом на недавние записи в тетради, стало понятно, что ничего Роме не понятно. Максимум что смог мальчик выдавить из себя — лишь число и классная работа. — Да ты даже не пытался. — девочка хмурится и отодвигается от него, пододвигая подставку с учебником. Пролистнув пару страниц, Ада остановилась на одной из изученных тем. — Вот, — рыжая указывает пальцем на заголовок темы. — давай начнём с этой. Пятифан хмурится, читая заголовок, а затем, быстро отодвигает от себя учебник, скорчив гримасу отвращения. — Ну нафиг, что за херню для ведьм ты мне суёшь? — шатен смешно морщит лоб, от чего у него над бровями выступают пару слабых морщин. От такого выражения Ада не сдержалась и прыснула в кулак, от чего тут же получила скверный взгляд учителя математики. — Что за бред? Для ведьм? — она тихо фыркает, толкая того в плечо, на что тот, подперев руку щекой, отвечает. — Ну ты же у нас ведьмочка. — Рома тихо хихикает удачно подходящему прозвищу, а затем, аккуратно берёт её рыжий локон, накручивая на указательный палец. Ада быстро бьёт его по рукам, шипя: «Придурок» и быстро отворачивается от него, начиная усердно обводить по нескольку раз число. С их вечера прошло несколько дней. Жизнь продолжала кипеть в прежнем темпе, началась долгие и мучительные две недели до конца четверти. Учиться уже как-то особо не хотелось, все мысли были забиты предстоящим праздником. Надвигался 1998 год. Странная цифра, восьмёрка, таинственное число. Ада не верила в нумерологию, но почему-то девочке казалось, что с приходом такого числа, в скучной школьной жизни Векшиной придёт что-то новое, необычное и странное. За эти несколько дней в груди зародилось новое чувство. Колющее, бьющее по рёбрами, пронизывая каждую клеточку тела и овладевая разумом, туманя его. Страх? Необъяснимая тревога перед предстоящим торжеством не оставляла девочку и на секунду, словно прицепившись к ней как банный лист. К концу года в школе Ада стала местной знаменитостью — про ту стрелку знала вся школа, учителя и директрисса не исключение. Но девочку не исключили, не сделали никакой выговор, и даже не заставили каждодневно мыть полы в классах. Её просто оставили, словно отмахнулись, закрыв глаза на неприятный инцидент. Девочка не знала, почему вдруг директрисса закрыла на это глаза, но в голову приходила мысль о влиянии её отца в посёлке, а оно было немаленьким. Однако, даже не смотря на то что среди взрослых осуждения она избежала, то в школьном обществе не смогла. Почти сразу как она вернулась к прежней спокойной жизни, кто-то пустил по школе слушок, о том что Аду поставили на учёт в полиции. Надо быть глупым, чтобы не понять кто так поступил. Катя Смирнова, кто же ещё. Стукачке Кате явно не хватало пищи для сплетен, и тогда она создала её, раздув, словно муху в слона. Хочешь задавить соперницу — пусти слушок, всё просто. Но рыжую это особо не задело. Да, она потеряла авторитет в школе, да, её не приняли и агрессивно настроили против неё чуть ли не каждого ученика, но зато, она заслужила авторитет у хулиганов. Оказавшись в одной лодке с Бяшей и Ромой, — в виде ситуации с полицией, отношения с хулиганами за несколько дней внезапно прескочили со ступени «просто одноклассники», на ступень «неплохие товарищи», что очень смущало Аду. Конечно, очень странной была даже сама мысль о том что с отличницей и «умницей-разумницей» Адой Векшиной станет разговаривать никто иные как Рома Пятифан и безымянный Будаев — два шалопая, местные гопники, которых стоит обходить за два километра и не иметь во врагах, которые ботанов и прочих зазнаек даже за людей не держат. Возможно, Аде просто повезло, а возможно, она просто кому-то приглянулась. Но эту мысль девочка быстро отгоняла от себя, словно назойливую муху. Вот кадр будет, если она действительно кому-то неравнодушна. Даже к концу года женская часть класса не особо её приняла. Возможно, из-за сформировавшегося коллектива, где новенькой, да ещё и такой дерзкой, явно не рады, а возможно, из-за интересов. У Ады был свой музыкальный вкус, свои интересы — Майк Джексон и «Король и Шут», последних которых она до безумства обожала. Словно ещё вчера, она, будучи пятиклассницей, стащила у отца с работы радио и спряташись в сарае, включила, случайно поймав музыкальную станцию, на которой в тот момент крутили студийный альбом «Истинный убийца». И с тех пор всё изменилось. И сказки больше не рассказывала мама, а Андрей Князев и Михаил Горшенев, под грубую гитару, что задевала глубокие струны души. К огромному расстройству, её новоиспёченные друзья тоже не особо разделяли её музыкальные интересы — Рома и Бяша в принципе музыку не слушали, не интересно им было это. Да и знания о музыке у них достаточно скудные: спроси у них о каких-нибудь исполнителей, так сразу приводят в пример Андрея Губина или какую-то эстрадную певицу, по типу Ирины Аллерговой. Зато с этими хулиганами было довольно весело, — мальчишки часто придумывали себе развлечения, в которые втягивали и Аду. Рыжая стала замечать что всё больше и больше её мысли погружаются в общение с этими двумя, учёба перестала быть на первом месте, а успеваемость сдала позиции. Учителя всё чаще делали ей замечания по поводу этого. А что Ада? Ей не плевать на учёбу, но влиться в компанию как-то надо. Если она не будет поддерживать их интересы, то она станет им попросту неинтересна. Хотя, Векшина сама не знала — будет ли так? Но в глубине души, всё же верила, что так не будет. Дружить с хулиганами — дело такое себе. Ада прекрасно понимала, на какой риск идёт. Рома и Бяша — достаточно опасные ребята, которые явно судят по обложке. Страшнее была мысль о том, что за небольшую провинность они так же изобьют её, как сделали это и с Семёном. Но спасали «понятия» — не бить женщин, в действенность которых девочке слабо верилось. В любом случае, инициативу они проявили сами, так почему бы не принять это? Словно награду, дорожить и благодарить. Ада не из тех, кто готов унижаться перед людьми, лишь бы заполучить то заветное доверие и признание, в отличии от Семёна. Поэтому, она с гордостью приняла дружбу от хулиганов. Так и зародилась крепкая дружба одной отличницы и двух хулиганов. Пятница. Ещё одна долгая неделя за плечами и все ученики смогли с лёгкостью выдохнуть и пойти на выходные. Ада тоже как раз направлялась домой, дабы поскорее встретиться с семьёй. Рыжая толпится в проходе с остальными учениками. Зима. На улице не сильно холодно, но и не тепло для холодного времени года. Что-то среднее. Небо заволокло серыми тучами, солнце совсем скрылось за ними. Изредка дул промозглый ветер, что сильно холодил, однако, потерпеть до дома Ада могла. Укутавшись в ворот шубы и натянув шапку по самые уши, она, сунув потресканые от мороза руки в карманы, быстрым шагом направилась домой. Выйдя за территорию школы на дорогу, спустя несколько минут, Ада отошла на достаточное расстояние от школьного двора. Идя в тишине, она была погружена в собственные мысли, размышляя о всяком, даже не заметив что уже достаточно долго за ней по пятам шли Рома и Бяша, тихо хихикая её невнимательности. Шаги убыстряются в сторону девочки, не успев толком среагировать, на её плечи резко падают мозолистые руки Ромы, который с громким «Бу!» подпрыгнул в воздухе. Ада испуганно вздрагивает и поворачивается к своему другу, смотря на него округлившимися от испуга глазами. — Ха, испугалась! — парни разрываются хохотом, на что рыжая непонимающе смотрит. Ада хмыкает, разворачивается и идёт дальше. Хулиганы пристраиваются с двух сторон, равняясь. — Куда путь держишь, на? — внезапно спросил Бяша, чуть наклоняясь, чтобы видеть её лицо, которое Ада опустила. — Домой, наверное? — она неуверенно отвечает, хмурясь. Такие расспросы были странными, нутром девочка чуяла что не просто так они её догнали. — Чудно. — быстро выпалил Ромка, а затем встал прямо перед ней, прерывая шаг. — Идёшь с нами. Ада вопросительно смотрит на него, словно он брякнул какую-то глупость. — Это ещё почему? — Показать хотим кое-что.***
Векшиной удалось договориться с ними о том чтобы по пути на их самое место они зашли к ней домой. Мысль о том что они попрутся невесть куда её веселила, подогревая интерес, однако, школьную форму было жалко. Второго раза в лесу, где грязно и холодно, она точно не выдержит. Ада подбегает к калитке у дома. Бяша и Рома остались ждать у дерева, за оградой. Чтобы не задерживать, девочка поспешила переодеться как можно быстрее. Прошмыгнув через щель в калитке, Ада закрывает её и разворачивается к дому, тут же сталкиваясь с такой картиной: отцовская «тойота» стоит с включенным двигателем напротив ворот, багажник открыт нараспашку, где видны сложенные друг на друга сумки. Что за чёрт? Рыжая не знала всю ситуацию полностью, однако, догадывалась. Скорее всего это мама в очередной раз решила отправиться в столицу области, — в Иркутск. Дабы расспросить обо всём родителей, Ада быстро преодолевает расстояние от калитки до дома, но едва её рука касается ручки двери, она открывается прямо перед самым носом, и на пороге показывается отец. Тот, увидев дочь и её непонимающий взгляд, коротко все объяснил: — Маме стало плохо. — со вздохом в голосе проговорил он. Его брови дрогнули. — Как плохо? — рыжая меняется в лице, от прежнего хорошего настроения не осталось и следа. — Рецидив. — мужчина тихо бормочет и ставит сумку на пол. — Порок сердца даёт о себе знать. От этих слов у девочки всё скрутилось внизу. Зная трагичную историю болезни её матери, не трудно было понять что спустя много лет, рано или поздно, порок даст снова о себе знать. Патологии — это навсегда, и с этим ничего не поделаешь. — Мы поедем в столицу, нужно обследоваться. Обойдя отца, Ада заходит в прихожую и быстро снимает ботинки, направляясь в зал. Зайдя, она обнаружила маму сидящую на диване, возле которой сидел Миша. — Как ты? — рыжая подскакивает к женщине и садится рядом. Елена поднимает на неё голубые глаза, которые от болезненного состояния словно помутнели, от чего женщина смотрела на дочь стеклянным взглядом. Была искра словно покинула её. Русые волосы словно посерели и больше не блестели, кожа побледнела. — Нормально. — она врёт. Конечно, ей сейчас не очень хорошо, но Елене не хотелось заставлять дочь волноваться. Ада заметила, что мама уже одета, что означало, что они вот вот отправятся. — На сколько… — рыжая делает недолгую паузу. — на сколько вы задержитесь? — Примерно на неделю. — внутри всё опустилось. — Но мы постараемся вернуться к новому году. — добавила она после, пытаясь хоть как-то ободрить девочку. Но даже такое заявление не очень обрадовало её. С хмурым лицом и паршивым настроением, Ада молча встаёт и уходит прочь из зала. Неспеша поднимаясь в свою комнату, она совсем забыла о том что её ждут на улице. В комнате Ада обнаружила Симку на своей кровати. Растянувшись во всю длинну, кошка лежала прямо на подушке, а вокруг неё слоились комки шерсти. — Э, — Ада скомкала комочек шерсти. — да ты же линяешь! Кошка ответила ей недовольным мяуканьем и посмотрела ей прямо в глаза, прожигая своими зелеными. — Ну-ка, — девочка аккуратно поднимает подушку за край, заставляя пушистую слезть с нагретого места. — уйди. Симка ответила ей протяжным мяуканьем и тут же спрыгнула с кровати, ловко приземляясь на передние лапы. Кошка увильнула в щель двери и чёрный хвостик с белым концом скрылся за дверью в последнюю очередь. Рыжая тут же вспоминает о ребятах, и о том что наверняка те уже заждались. Ада стала быстро переодеваться и уже через пять минут выскакивает за дверь, крикнув что идёт гулять. Выйдя за калитку, она тут же увидела друзей. Словно обезьянки, Рома и Бяша повисли на нижних ветках сосны. Повисший вверх ногами Рома первый увидел девочку. — Явилась, не запылилась. — Ромка ловко спрыгивает, делая в воздухе сальто, отряхивая руки, Бяша спрыгивает вслед за ним. — Чё так долго, на? — Да вот, — едва она начинает объяснять причину долгого отсутствия, как со стороны дома послышался скрип ворот и шум машины. Ада автоматически поворачивается к источнику шума. Отец открыл ворота и сел в машину, а затем, выехал за пределы двора. Посигналив, рыжая махнула рукой ребятам и спешно побежала к машине. Окно тойоты у водительского сидения опускается, и за рулём показывается лицо отца. — Ну, мы поехали. — он держал руки на руле. — Не скучай, следи за Мишкой. Девочка мычит что-то утвердительное его словам. — Удачи. — сухо говорит она. — Вы же будете звонить? — Конечно. — отец улыбается, а затем, снимает машину с рычага. — Постараемся приехать к новому году. Внезапно, мужчина замечает кого-то за спиной дочери. Чуть наклонившись, он пригляделся, всматриваясь в сторону одиноко стоящей сосны. — А это кто? — Ада тут же оборачивается и понимает о ком идёт речь. Мальчишки, поняв что их заметили, тут же засуетились. Родители Ады вообще ничего не знали о её друзьях, а о Бяше с Ромой так тем более. Правда, не считая того что они вдвоём попадали не раз на учёт в полиции, что строит не самую хорошую репутацию в глазах родителей Ады. Бяша собирается громко поздороваться, но тут же Рома перебивает его подзатылком. — Э-э-э, — рыжая неуверенно запинается, ища слова чтобы объяснить. — одноклассники. — она тут же выпаливает и встаёт прямо перед отцом, закрывая обзор на задний фон. — Ладно, не важно. — глава семейства, понимая что бесполезно спрашивать, быстро отмахивается и на последок, бросает: — Ну, мы поехали. С этими словами стекло окна медленно поднимается, скрывая лицо отца, отражая в черной тонировке лицо Ады, безразличное и спокойное. Серая тойота выезжает на заснеженную дорогу, оставляя после себя глубокие следы шин на снегу. Ещё несколько секунд Ада наблюдала за тем как машина, петляя по дороге, скрывается за горизонтом, съезжая вниз по холму, в сторону посёлка. — Ада! — девочку окликают, на что она с опозданием окликается: засмотрелась. Мальчишки приблизились, на их щеках зрел алеющий румянец. — Ну ты чего, тебя же ждём. — девочка кивает. Вместе они идут по той дороге, по которой только что проезжала отцовская тойота. Шли в тишине, лишь хруст снега под ногами разбавлял молчание. Сегодня было ветренно. Морозный ветер качал из стороны в сторону длинные ветви сосен и елей, которые больше напоминали руки, создавая какую-то мелодию из завываний. Ветер дул, бил по щекам, поднимая над землёй снежную пыль, передувая её из стороны в сторону. На протяжении всего пути стояло молчание, однако, иногда мальчишки тихо перекидывались фразами, из-за ветра которые Ада слышала обрывками слов. Но всё же, улавливались обрывки фраз: из уст Бяши часто доносилось слово «логово». Что за такое логово, рыжая понятия не имела. Однако, ждать долго не пришлось. Уже через пятнадцать минут после того как они свернули с дороги в лес, в самую чащу, где за густыми кронами деревьев едва проникал свет, а на каждом шагу встречались старые валежники и заваленые снегом буреломы, компания пришла к точке назначения. Посреди чащи располагался небольшой пригорок, на вершине которого была воткнута палка с болтающимся на конце красным оборванным полотнищем, с которым ветер игрался, развивая его, словно флаг. Возле пригорка стояло небольшое сооружение из воткнутых в землю палок, сделаное под костёр, на палке которой висел чугунок, наполненный до краёв снегом. Возле костра по обе стороны лежали два сухих валежника, на которых лежал тонкий слой снега. — Пришли. — Рома подходит ближе к пригорку и встает на колени, словно что-то выискивая в снегу. — Чёрт, заледенело. Он встаёт на ноги и резко бьёт по толстому пласту снега, разбивая его, продавливая ногой, а затем, руками ломает остатки, расчищая. — Что ты ищешь? — Ада с интересом склоняется над Ромой, пытаясь подглядеть то что копал Пятифан. — Сейчас увидишь. Спустя несколько секунд разгребания снега, показалось что-то деревянное. Ада раскрывает рот от восхищения. Там, за толстым слоем снега и сухими листьями, скрывалась небольшая дверь, ведущая внутрь пригорка. Ромка хватается за ручку и резко тянет на себя, дверь с протяжным скрипом открывается, от чего земля по бокам обсыпалась. — У тебя челюсть упала. — довольный реакцией подруги подкалывает Бяша. — Самая настоящая землянка! — Ада с детской радостью хлопает в ладоши. Ей не терпелось поскорее залесть внутрь. — Сами делали? — Обижаешь, на! — Бяша в шутливой манере восклицает. — Вот этими руками! Бурятёнок демонстративно сжимает мозолистые руки в кулаки, а затем, отвесил шутовской джентельменский поклон. — Дамы вперёд. — на это Ада лишь цокнула, но зашла первой. Проход в землянку был существенно ниже её роста, от чего пришлось пригнуться чтобы зайти, но внутри расстояние позволяло вытянуться во весь рост. Мальчишки заходят вслед за подругой, закрывая дверь, погружая помещение в темноту. Где-то в темноте чиркает зажигалка и маленький огонёк освещает лицо Бяши. Отыскав что-то, он поджигает это и через несколько секунд холодную землянку озарил тёплый свет керосиновой лампы. Уже не было так темно и можно было хорошо разглядеть помещение. Ада внимательно разглядывает стены и всё что находилось в помещении. Землянка была небольшой, примерно четыре метра в ширину и длинну, но такая теснота даже создавала какой-то уют. Девочка представила картину: ночь, тишина, она лежит в спальном мешке, а на импровизированном столике в углу стоит догорающая керосиновая лампа. Романтика, один словом. — Ого, — Ада проводит рукой по шершавой поверхности стены. — деревянный каркас? — Он самый. — в голосе Ромы прозвучали нотки гордости. — Летом рубили. — Ага, — подтвердил его слова Бяша. Азиат присаживается на кривую деревянную табуретку и прислоняется к стене. — целый месяц копали, потом, рубили, на. — Решили после того как Бяша неделю в палатке прожил. — Пятифан усмехается, напоминая события минувшего лета. — Поразительно. — в очередной раз рыжая осыпывала мальчишек восхищенными словами, заставляя их разрываться в лыбе, от растущей внутри гордости. Последующие полтора часа прошли в активном общении. Ребята, рассевшись по разным углам землянки, рассказывали друг другу о себе, о жизни, и травили разные шуточки. В землянке стоял дым коромыслом: мальчишки, отыскав в самых закромках сундука старый пакетик с остатками махорки, тут же скрутили себе из обрывок газет цигарки. Крепкий запах махры, кажется, въедался в стены, ибо даже постоянно открытая дверь не выветривала запах. Ада вдыхает полной грудью. Ей нравится этот запах, даже не смотря на то, что не выносит обычный дым сигарет. Что-то в дыме махорки было приятное, душистое и терпкое. В ходе такого общения Рома заводит тему о костровых байках их посёлка: — Ада, знаешь какие-нибудь байки? — рыжая задумывается. Здесь она относительно три года, но мало чего знала о байках посёлка. Знала лишь о том что здесь орудует маньяк, хотя, это скорее жестокая реальность, чем очередная байка. Ада отрицательно качает головой. — Ну, знаю о том что здесь, на протяжении трёх лет орудует маньяк. — добавляет рыжая, на что тут же получает целых два вопросительных взгляда. — Маньяк…? — Рома и Бяша в унисон переспрашивают подругу, вопросительно переглядываясь. — Что-то не так? — Ада хмурится на внезапную смену настоения мальчишек. — Ты что, не знаешь? — глаза Бяши округляются, и, кажется, вот-вот вылетят из орбит. — Не маньяк всех валит, на. Ада не сдерживается, из уст вылетает смешок. — Не смешная шутка. — её голос внезапно твердеет. — А кто если не маньяк, м? Рыжая саркастично улыбается, но тут же сталкивается с пробежавшей по лицам мальчишек тревогой. — Чёрт, как же многое ты не знаешь. — задумчиво шепчет Ромка, хмуро смотря на подругу. Перебирая пальцами, Пятифан выглядел нервно, но куда тревожнее было Бяше. Словно под гнётом ужасных воспоминаний, он вжался в стенку землянки, пряча побелевшее лицо в капюшоне. Рома, спустя недолгой паузы, поняв что его товарищ будет не в силах поведать об этом, начал свой рассказ: — Как тебе уже известно, в этой дыре несколько лет пропадают дети, — начал он. — это не маньяк. Был бы он — давно нашли. — Рома сглатывает подкативший к горлу ком, его выступающий кадык дёргается, словно перезарядили понтоновую винтовку. — Но лучше это был бы он. — Чёрный гараж… — со строны Бяши доносится хриполе бормотание под нос, словно он пытался пересилить себя и выдавить это зловещее словосочетание. — Что? — Ада переспрашивает, сделав вид что не расслышала. — Чёрный гараж. — говорит за него Рома. — Самая настоящая нечисть, мать вашу. Нападает только на детей, вроде нас. Он знает о тебе всё: кто ты, где живёшь, где учишься. — Что за бред? — Ада нервно смеётся прямо им в лицо. — Ты думаешь, я поверю в эту дешёвую страшилку? Бяш, хорош гундеть. Рыжая смотрит прямо в лица мальчишек, заглядывая в глаза, пытаясь найти хоть проблеск шутки или несерьёзности всех слов, но сталкивается с абсолютно серьёзными взглядами, в перемешку с лёгкой тревожностью. На секунду, девочке показалось что она не права — может, действительно, мальчишки правы? Сознание само начало внушать о правоте Ромки. На слова подруги Рома лишь поджимает губы и отводит взгляд куда-то в стену, словно нашёл что-то интересное в бревне. — Твоё дело. — Пятифан, на удивление, не возразил рыжей. Шатен пожимает плечами, а затем, резко переводит тему. — Ладно, дай покурить лучше. — он обращается к Бяше. — Труха у меня одна, — попросил он, а у самого зависло в сердце что-то тяжелое от этого разговора. Бяша отрывается от стены, почувствовав, что от болезненной для него темы не осталось и следа. Выглянув из-за капюшона, словно улитка из раковины, он начал шариться в в кармане. — Держи, — азиат протянул туго набитый пакет махры. — Оп, — Ромка взял из рук товарища пакетик и оторвал от пожелтевшей газетки кусок побольше, засыпая махру, не жалея. — Цигарка свернулась на славу, раза три можно прикладываться. Он подносит край самокрутки к огню горящей лампы, сигарета тут же возгорается красным треугольником, от которой повалил терпкий дымок. Шатен делает глубокую затяжку, а затем выдахает кольцами дыма. — А давайте в карты на желание, — внезапно предлагает Рома, разрушая повисшую неловкость в воздухе. Он бьёт по карманам, ища колоду. — зря принёс, что-ли? Бяша тут же оживляется и согласно кивает, однако, рыжая задумалась: игрок из неё такой себе, но полагаясь на удачу и собственные силы, шанс есть. Но Ада понимает, что шанс на выигрыш у неё один на миллион, когда видит с какой ловкостью Рома тасует в руках карты, — он мастер. И не прогалала. Уже через пятнадцать минут игры он выбыл первым и Ада осталась одна на одного, против Бяши. Но нынче словно сама госпожа удача отвернулась от неё, — припрятаный у бурятёнка козырной туз без труда покрыл её козырного короля, которого она сама хранила на удобный момент. С отчаянием в лице, она столкнулась с довольным лицом Ромки, что уже прокручивал идеальное желание для девочки. Тихо вздохнув и откинув оставшиеся карты в сторону, она откидывается назад и недовольно бормочет: — Ну, загадывай. Рома тут же расплывается в предвкушающей веселье улыбке, а затем, изрекает: — Раз ты у нас не веришь в страшилки — выйди сейчас на улицу и уйди в чащобу, на десять минут. От этих слов живот скрутился в тугой узел, под ложечкой неприятно засосало. От одной мысли о том что придётся идти туда, в непроглядную темноту, — становилось не по себе. — Пфф, тоже мне, задание. — рыжая не выдавала нарастающий страх. А у самой коленки трясутся. На ватных ногах она поднимается с пола и не спеша идёт в сторону двери. Дверь скрипит и тяжело вываливается наружу, словно вход бункера. Ада столкнулась с непроглядной темнотой чащи, лишь свет из землянки слабо освещал жалкий кусочек земли в радиусе двух метров. Рыжая чувствует спиной пристальный взгляд мальчишек, что как-бы ожидали, что она сейчас струсит и не пойдёт. Но она делает шаг вперёд, во тьму. И ещё, и ещё, пока пригорок землянки не скрывается из виду за толстым кедром. Ада оказалась одна, в чащобе, среди высоких елей, сосен и буреломов, которые в темноте из-за разыгравшейся фантазии казались лесными монстрами. Не став полностью соблюдать условия Ромкиного наказания, девочка отходит недалеко — буквально за первое встречное дерево. Солнце давно село за горизонт, окрашивая небо в синий пигмент. В темноте деревья выглядели черными высокими и устрашающими, а их ветви — когтистыми тонкими руками. Ада находит среди кедров старый трухлявый пень, на котором решает провести остаток времени. Мысленно отсчитывая эти проклятые десять минут, Ада параллельно прислушивалась к каждому шороху, застыв в одном положении, в длительном напряжении. Но лесная природа не полавала о себе ни одним писком, даже протяжный вой дворовых собак не слышился в далеке. Мир словно замолчал, погрузившись в глубокий сон. Ада чувствовала себя одной в лесу, сидя на этом трухлявом пне. Пока за спиной не хрустит ветка. Ада дёргается и тут же боязливо отскакивает на два метра назад, врезаясь спиной в сосну, вжимаясь в её шершавую кору, словно зажатый зверёк. Мир словно поставили на паузу и тут же разморозили. Зрачки расширились, ошалелыми глазами она рыскала по тёмным очертаниям ночного леса. Шум раздался уже со стороны сухого валежника. Ещё один хруст, очередная ветка сломалась под чьим-то весом. Но чьим? Девочка не осмелилась сказать. Открыв рот, она застыла в немом крике ужаса. Тело застряслось, словно гоняемые на ветру осиновые листы, ноги стали подрагивать, Ада едва чувствовала землю под ногами. Там, в темноте, куда свет не падал, сделали в шаг сторону, аккуратно обходя сухие ветки. Но тут же сделало рывок, резко прыгая в сторону девочки. От такого поворота Ада затряслась в предсмертной агонии, как вдруг, услышала насмешливый знакомый голос: — Ну что, испугалась? — на свет, выставив вперёд руки, словно большой волк, выпрыгнул Рома, собственной персоной. На секунду, рыжей показалось что это лишь иллюзия её озверевшего от ужаса разума, но нет, Пятифан действительно стоял перед ней, и гадко улыбался. Ада не сразу понимает что всё это устроил он, но когда понимает, мгновенно приходит в ярость. Вот мразь. Она отрывается от дерева и резко прыгает на Пятифана, повалив его на спину. Под спиной мальчишки захрустели сухие листья и ветки, а сам он едва не ударился головой об тот трухлявый пень. — Ай, — он стонет, чувствуя как в спину вознились корни пня. — ты чего? — Идиот! — разъярённая девочка тут же замахивается над Ромой, собираясь нанести удар, но парень ловко уворачивается головой, а её кулак врезается в то место, где секунду назад была его скула. Сзади кто-то хватает за ворот шубы и с легкостью оттаскивает от лежащего на холодной земле Ромы. Прямо над ухом она слышит шепелявую речь бурятёнка: — Рыжая, полегче, на. — Ада бьёт его по руке, заставляя отпустить ворот шубы. Воспользовавшись моментом, Рома вскакивает со снега, отряхиваясь, и отходит на безопасное для него расстояние. Девочка глубоко дышала, исподлобья прожигая Пятифана глазами полными ненависти и ярости. — Ну ты и гандон, Рома. — она злобно цедит сквозь зубы, а затем, разворачивается и уверенно идёт в сторону землянки. Сказать что Ада была зла на них — это ничего не сказать. Злобно сжав зубы в тиски и кулаки до побеления костяшек, она едва сдерживалась чтобы высказать им пару ласковых словечек, за которые любой бы тут же получил кулаком в жбан. Было до злости обидно, над ней конкретно подшутили, чуть не довёв её до белого каления. Для них это всего-лишь шутка, повод поржать над животной реакцией испугавшегося. Сжав губы в тонкую ниточку, она продолжала идти к землянке, чувствуя, как в носу неприятно закололо, а на глаза наворачивается мокрая пелена слёз. Сзади подбегают и на правое плечо Ады падает чья-то ладонь. — Ада, не серчай, на, мы же просто пошутили! — Просто пошутили? — рыжая вспыхнула, в карих глазах зажглись недобрым огоньком.— Просто пошутили?! Она повторила эту фразу опять, чувствуя, что стремительно закипает от злости, словно кипящий котёл, чьё содержимое, достигнув максимума, выльется волной гнева. — Да я чуть из-за его идиотской шутки инфаркт не схватила! — она стреляет злобным взглядом исподлобья на стоящего за спиной азиата Ромку. Потупив взгляд, Пятифан выглядел виновато. — Ада, я… — Рома делает шаг вперёд, как внезапно осекается, услышав что-то. Навостив слух, он замирает в одной позе, заставив Бяшу и Аду словить очередную панику. В темноте, за кустами орешника, раздавалась тихая возня, которую при возможности можно было бы услышать только в тишине. Пятифан тут же двумя шагами преодолевает расстояние до ребят, становясь стеной, закрывая их от чего-то. Нервный взгляд рыскал по тёмным очертаниям орешника, словно ища кого-то, кто мог издать подобный звук. Но ничего кроме возни не было слышно. Ада сглатывает подступивший ком к гороу, тот застревает где-то на середине гортани, а затем, проталкивается вниз. Рычание. Кусты зашевелились, задёргались, голые ветви зашуршали. Ада пятится назад, Бяша тут же выставляет перед ней руку, закрывая её, продолжая неотрывно прожигать глазами то, что скрывается в темноте. Время словно поставили на паузу, заставляя каждое живое существо замереть в кромешном ожидании. Ветер перестал играться с тёмными ветвистыми кронами сосен и елей, птицы упорхнули, почувствовав опасность, а быстро падающие хлопья снега осели на землю последними пушинками. Наступила мёртвая тишина. Возня из кустов прекратилась, словно что-то сидевшее там оставило свои дела и тоже начало прислушиваться к каждому шороху. Краем уха Ада улавливала тихое осторожное дыхание мальчишек и ритмично отстукивающее в висках сердце. Тело окоченело, сердце под толстыми слоями одежды забилось с новой силой, пульс участился, заставляя мозг погружаться в мгновенные помутнения. Ада находит себе силы подвигать окоченелой рукой и схватиться за куртку бурята. Впереди стоящий Рома медленно, не отрывая взгляд от темноты, тянется к карману, судорожно пытаясь что-то нащупать. В таком напряжении казалось, что этот момент никогда не закончится. Ноги начинали подкашиваться, к горлу привалил толстый ком, Ада из последних сил держалась за рукав Бяши, словно за спасательный круг. В темноте раздался хруст ветки, заставляя ребят инстинктивно вздрогнуть. Словно раскат грома средь ясного неба, мертвенную тишину разорвал внезапный глухой удар, словно чем-то тупым со всей силы ударили по железному листу, оставляя после себя эхо. Этот удар словно вернул девочку в чувство, и та, почувтвовав внезапный прилив адреналина, тут же срывается с мёртвой точки, резко дёрнув на себя Бяшу, а тот, в свою очередь, едва успевает схватить застывшего в одном положении Ромку за ворот. Началась погоня. Ада бежит, не разбирая пути. Снег под ботинками зашумел с новой силой, словно зверь хрустящий костями. Верхняя одежда значительно замедляла движение, становилось жарко. Жар прилил ко лбу, стекали тонкие струйки пота. Впереди — кромешная темнота, лишь жёлтый полумесяц в небе слабо освещал путь, но даже так ноги девочки путались, и она едва находила в себе силы не грохнуться обессиленно на снег. Мальчишки были явно выносливее и уже через несколько секунд они стали быстро обгонять её, а их силуэт — скрываться размытым пятном в темноте. Ада поджимает, ноги уже стали сдавать позиции. Спиной она чувствовала как нечто стремительно наступает ей на пятки, пытаясь ухватить смертельной хваткой, и тогда уже ничего её не спасёт. Из последних сил она делает рывок вперёд, равняется с ребятами, и едва не пропускает резкий поворот вправо, заворачивая в сторону какого-то двора. В одном из окон двухэтажного деревянного строения горел свет. На секунду в груди зародилась надежда на спасение. Этот тусклый жёлтый свет — словно спасательный круг, кинутый в самый центр пучины опасности. Рома, что бежал самым первым, кидается к двери подъезда, резко дёргая ручку на себя. Дверь не поддалась. Рома снова тянет на себя, но деревянная дверь и в этот раз осталась неподвижной, словно намертво приклеенная. В ход пошли ноги. — Да открывайся ты! — Пятифан взвыл, резко пиная дверь в середину, дверь слегка прогнулась под ударом, но не поддалась и в этот раз. Заприметив в углу лопату, резко схватил её, наставив остриё на замок. Бяша и Ада, словно по мысленной команде, тут же отошли на шаг от него, после чего Рома замахивается и наносит удар прямо в щель в двери. Глухой удар и треск дерева сотрясает улицу, но дверь это не открыло. Пятифан яростно отшвыривает в сугроб лопату. Вот они и в ловушке. Ада медленно оборачивается в сторону темноты, пятясь назад, вжимаясь в дверь, словно маленький зверёк, зажатый в углу клетки. Там, в темноте, до куда доходил свет из окна, промелькнула черным блеском железная дверь гаража. Стоящие по обе стороны стены из леса плотно обступили дом, закрывая путь к спасению. Вот он — животный страх. Ада чувствовала себя маленьким зверьком, белочкой, находящаяся в цепкой хватке хищника, с замирающим сердцем ожидая пучины смерти и страдания. На глазах начинают наворачиваться слёзы. Она мечтала уйти из этого мира в кругу любимых ей людей, лёжа на кровати, слабыми руками принимая тот заветный «стакан воды». Но она умрёт так, ужасно, мучительно, стоя против чего-то иного, совершенно не из этого мира, которое в этот самый момент словно упивалось животным страхом своих жертв, предвкушая кровавое пиршество. А может, не всё потеряно? Она находит в себе силы перевести дух и оторваться спиной от двери, делая шаг навстречу опасности. — Эй, — стоящий ранее в ступоре Бяша выходит из транса и хватает её за руку, пытаясь оттащить назад, — там опасно! Но Ада непреклонна, она настроена решительно. Отойдя на несколько шагов от подъезда, она оборачивается. Деревянная рама и стекло над навесом у подъезда выглядели хрупко. В голове зародился авантюрный план, но рыжей он кажется единственным и самым действенным в эту минуту. — Дверь явно закрыта изнутри, — она дёргает азиата и дрожащими пальцами указывает на окно в подъезде. — мы могли бы попробывать… Не дослушав её, бурят разбегается, делает рывок и хватается за крышу навеса. Цементная кровля навеса прогибается под его весом, собираясь сломаться, но он успевает ухватиться второй рукой, впиваясь пальцами в шершавую поверхность. Подтянувшись, Бяше удаётся ловко залесть на крышу, а затем, на шатающихся ногах он походит к окну вплотную и резко наносит удар по окну. Оконная рама поддаётся, с хрустом вылетая внутрь подъезда, а затем, с треском разбивается стекло. Не долго думая, Бяша пролазит внутрь и скрывается в темноте подъезда, а затем, спустя несколько секунд, шпингалет за подъездной дверью скрипит и дверь открывается. Рома и Ада, что всё это время ожидали на улице, пулей залетают внутрь и не сговариваясь, тут же захлопывают дверь, поворачивая шпингалет, попутно подверев дверь стоящей под лестницей доской, в надежде что это хоть как-то укрепит защиту. В подъезде было тепло. Тусклая лампочка над дверью слабо освещала помещение. Ада впервые за долгое время расслабляется, оперевшись об облупленную стену, медленно съезжая на корточки. Бояться больше нечего, но почему-то сердце всё никак не хотело успокаиваться и возвращаться в спокойный ритм. Ребята молчали, лишь глубокое неравномерное дыхание доносилось со стороны мальчишек. Тусклый жёлтый свет старой лампочки падал на лицо, в игре света и тени казалось, что Рома и Бяша сидели нахмурившись, сдвинув густые брови к переносице. Но Ада-то знала, что им тоже сейчас как никогда страшно. Внезапно, где-то наверху послышался щелчок замка и скрип двери, а затем, тихие шаги и хруст стекла, направляющиеся вниз, к ребятам. Ада напрягается, притаившись. Мальчишки тоже заметно напряглись. Неужели кто-то из жильцов услышал весь этот балаган, что устроили они, и решил проведать? Ада мысленно молилась чтобы их не нашли, а иначе, ребят просто вышвырнут за дверь, прямиком к чудовищу, от которого ребята спаслись за не самой надёжной деревянной дверью. От одной только мысли о зловещем гараже рыжей хотелось выть. Но мольбы Векшиной не были услышаны. Шаги участились, и уже через секунду на лестничной площадке кто-то возник, держа в руках лампу с подожжённой свечой. Из-за отсвечивания, Ада не могла разглядеть черты лица человека, стоящего перед ними, но похоже, незнакомец догадался первым. — Ада? — прошептал в полголоса. Судя по голосу, это была девочка и она явно знакома с рыжей. Ада напрягается, рассматривая фигуру на лестнице. Силуэт незнакомки становился отчётливее, приобретая тонкую высокую фигуру, в жёлтом свете лапмы кудрявые волосы незнакомки светились. На лестничной площадке стояла никто иная как… — Лида? — хрипло спрашивает рыжая. Спустя несколько секунд лицо подруги было видно чётко и девочка поняла — действительно, Золотова стояла с лампой в руке. — Что ты тут делаешь? Глупый вопрос, очевидно, что живёт. Но мыслительный процесс рыжей был слишком заторможен. — Живу здесь, конечно же. — блондинка усмехается. Лида спускается ниже и протягивает Аде руку — та принимает её, тяжело поднимаясь на ноги. Лида освещает подъезд, свет зажённой свечи проходит сквозь призмы стекла в лампе, отсвечивая и освещая подъезд причудливыми лучами. В свете лампы она случайно замечает сидящих Бяшу и Рому в углу, под лестницей. — А что они тут делают? — в голове Лиды зарождалось всё больше и больше вопросов. Бяша неловко машет ей рукой. Ада меняется в лице, хмурится и бормочет что-то нечленораздельное под нос. Она протягивает руку ребятам, и те принимают её, вылезая из-под лестницы. — Пойдёмте. — Лида разворачивается и идёт в обратную сторону, не спеша поднимаясь по лестнице. Жёлтый огонёк стал удаляться от ребят. Друзья переглянулись, но без лишних слов последовали за блондинкой. Деваться всё равно некуда. — Вам повезло что на вышла я, а не соседи. — стараясь не шуметь, Лида обошла выбитую оконную раму и ловко перепрыгнула осколки. — Ну вот, недавно же поставили её. Из образовавшейся дыры в стене, где ранее было окно, дул морозный ветер. Ада краешком глаза выглядывает во двор, но никого не находит. Стекло хрустело под ботинками. Ребята поднимаются на второй этаж и останавливаются у большой железной двери, изрядно потрёпанной временем. Самая обычная, ничем не примечательная дверь, обшитая кожей и с отколупывающейся красной краской на ручке. Лида дёргает ручкой, дверь со скрипом открывается, заставляя горящий из прихожей свет осветить часть лестничной площадки. Лида странно зыркает на Рому и Бяшу, перед тем как пустить их в квартиру. Перспектива пускать в дом своих давних обидчиков её не очень радовала. Но смотря на их бедное положение, хотелось сжалиться, поэтому, блондинка всё же пригласила их внутрь. В прихожей было тесно. Последний зашедший в внутрь Рома закрыл за собой дверь на засов. Лида куда-то ушла на кухню, крикнув чтобы они снимали с себя верхнюю одежду. Сказано — сделано. Ребята спешно стащили себя куртки, ибо было становилось невыносимо жарко. Где-то на кухне послышался звук крана, а затем, брякнувшийся об комфорку чайник. Ада проходит в так называемый зал и садиться на старый диван, который был обкидан всевозможными одеялами и подушками. Квартира у Лиды старая, с советскими пережитками: ковёр на стене, деревянная лакированная мебель, огромный телевизор с длинными антеннами, висящая на низком потолке громозкая люстра «каскад» — истинно советская атрибутика. Бяша и Рома усаживаются по обе стороны от рыжей, закинув ноги на ноги, стали ожидать хозяйку квартиры. Через несколько минут в зал заходит Лида, с подносом в руках, на которых стояли четыре железных стакана с чем-то горячим внутри. Подставив поднос на маленький столик, в нос ударил сладковато-жаренный запах горячего чёрного чая. Сама девочка уселась на кресло, напротив ребят, взяв в руки стакан. — Ну, — нетерпеливо закинула ногу на ногу сказала блондинка, на что получила непонимающий взгляд ребят. — Рассказывайте. Ада сглатывает, смотрит на мальчишек и сталкивается со смятёнными взглядами. Они с надеждой смотрели на неё, словно моля чтобы она всё рассказала. Рыжая дрожащими пальцами берёт стакан и делает глоток. Приторный чай тут же обжигает ей язык, но ей всё равно. Удар. Водная гладь в стаканах задрожала, образуя волны, чайный сервиз в шкафу задребежжал, стекла в окнах характерно пошатнулись, грозясь вылететь. В подъезде послышался хруст дерева, а затем, резкий удар, словно что-то с невероятной силой отлетело и разбилось в щепки. Ребята в ужасе переглядываются. Железный стакан выскальзывает из дрожащих пальцев рыжей и разливается горячей лужей на полу, руки дёргаются в истеричном припадке, но на лице ни дрогает ни морщинка. К горлу подкатил ком. Страх ползёт по позвоночнику, щекоча рёбры, разрывая грудь изнутри давящим страхом. Оно пришло за ними.