***
Паук-указатель дал о себе знать только тем вечером, когда Ян Джиан вышел на очередную ночную прогулку, а заодно решил проверить, не унёс ли кто припрятанную в дупле дерева лопату, которую он привёз с собой из Лунвея. Однако, лопата так же оставалась на своём месте. Да и кому пришло бы в голову туда лезть? А вот поди и узнай. Это в Лунвее можно было не бояться, что орудие труда найдут, а в Гусу всякое может произойти. Одной находкой дело не ограничится, обязательно последуют вопросы, на которые Ян Джиану придётся отвечать. Но так как обстоятельства сейчас складывались в пользу юноши, то бояться особо было нечего. — Куда собрался, Джиан-сюн? Неужели решил поискать ещё один клад? Вэй Усянь, которому, как и юноше с жемчужной пряжкой, тоже не спалось, подкрался к нему так внезапно, что от неожиданности и испуга Ян Джиан чуть на тот свет не отправился! Но, увидев товарища, едва сдерживавшего смех, слегка ткнул его кулаком в плечо. — Ты меня напугал! — пожаловался Ян Джиан, — а если бы я тебя лопатой ударил?! — Ну не ударил же, — отозвался Вэй Усянь, как ни в чём не бывало, — вот видел бы ты своё лицо. У тебя такой вид был, как будто ты подумал, что сюда Лань Чжань пожаловал. — Усянь-сюн, — нахмурился Ян Джиан, — пожалуйста, не надо сюда Лань Ванцзи накликать. Я и так уже замучился от него прятаться. Только отойдёшь подальше от своей комнаты, а он тут как тут. — И я тебя понимаю, — сказал Вэй Усянь. Ян Джиан ничего на это не ответил, лишь бросил на товарища сочувствующий взгляд: в этой ситуации они были, что называется, в одной лодке. Перекинув лопату на плечо, юноша двинулся прочь от своей комнаты, Вэй Усянь — за ним. — И всё-таки, Джиан-сюн, куда ты идёшь? Явно не на ночную охоту. На неё с лопатами не ходят. Только если за кладом. А как же компас? — Чтобы найти клад, — произнёс Ян Джиан, — мне компас не понадобится. Знаешь старую лунвейскую присказку: «На клад указал паук»? — Приблизительно слышал. Её обычно произносят, когда задают вопрос, где ты нашёл клад. — Не совсем верно. В охоте за сокровищами главное не проморгать паука-указателя, и тогда он укажет тебе, где зарыт клад. В этом и заключается суть присказки. Оставшийся путь до стены юноши прошли молча. Осталось только забраться на дерево, оттуда спрыгнуть на стену, перемахнуть за неё и можно было идти в лес. Но уже на первой стадии возникло препятствие. Забраться на дерево Вэй Ину было раз плюнуть, а вот Ян Джиану сделать это было проблематично, если учесть лопату в его руке. Но и здесь решение было найдено, причём весьма радикальное. Выпросив у Ян Джиана лопату, Вэй Ин тут же выбросил её за стену. — И все дела, — сказал он и первым полез на дерево. Ян Джиан последовал за ним. Но уже на подъёме Вэй Усяня не покидало смутное ощущение, что за ними кто-то наблюдает. Чувство тревоги и опасности усилилось, когда ночные охотники спрыгнули с ветки на стену. Вот тогда-то Вэй Усянь и повернул голову, чтобы увидеть невдалеке знакомую фигуру Лань Чжаня. К счастью, Лань Чжань их пока не видел, но ключевое слово здесь было «пока». — Джиан-сюн, что-то мне подсказывает, что наша охота за кладом сейчас накроется медным тазом. Ян Джиан чуть не взвыл от досады. — Опять этот гром небесный! Привычка называть Лань Чжаня «громом небесным» выработалась у юноши после того, как тот его по нескольку раз едва не вылавливал во время ночных самоволок, вот только Алая Тьма ещё ни разу не подводила бывалого полуночника. Щепотку выбросил в воздух и всё; а там пусть хоть потом обыщется, а не найдёт, потому что алая дымовая завеса давала Ян Джиану фору в несколько минут. Кстати, про Алую Тьму… Ян Джиан полез в рукав за мешочком с заветным порошком и, запустив туда руку, выхватил оттуда целую щепоть. Маленькой щепотки хватило бы на то, чтобы скрыться за несколько минут, но большая щепоть давала преимущество не на минуты, а на часы. — Советую тебе взять меня за руку, — сказал Ян Джиан, — а то ещё потеряешься. Вэй Ину даже не пришлось ничего объяснять. Это Джиан-сюн, находясь внутри дымовой завесы, ещё мог ориентироваться в местности. А вот Вэй Усянь, никогда до этого не использовавший такой способ побега, мог с лёгкостью отстать от приятеля, и тогда его точно поймают на месте преступления, как в тот раз. Он как можно крепче сжал руку приятеля прежде, чем тот выбросил в воздух порошок. Как и в прошлый раз на территорию Облачных Глубин опустилась алая дымовая завеса. Для Ян Джиана и Вэй Усяня это стало сигналом: оба юноши, не отпуская руки друг друга, спрыгнули со стены и, как только Вэй Усянь подобрал лопату, кинулись бежать в сторону леса.***
Только оказавшись на безопасном расстоянии, Ян Джиан и Вэй Усянь смогли перевести дух. Юноша с жемчужной пряжкой смахнул со лба пот и сказал: — Да, давно я так не бегал. — Честно говоря, я тоже, — признался Вэй Усянь, а затем проронил: — значит, тот порошочек это… — Знаменитый лунвейский порошок Алая Тьма. В Столетнюю войну был особо популярен. Прекрасная маскировка, если надо было совершить набег на вражеские припасы, или устроить внезапное нападение. А ещё с ним отовсюду можно быстро сбежать. Да ты и сам в этом убедился. Вэй Усянь не успел передать Ян Джиану лопату, когда повернул голову в сторону и увидел сидящего неподалёку от них паука. Мохнатый, размером с ладонь, и с узором путеводной звезды на спине, и, судя по всему молодой. Паук не выказывал никаких признаков агрессии, а, наоборот, спокойно наблюдал за юношами, выжидая, когда те на него обратят внимание. Вэй Ин тронул Ян Джиана за плечо. — Джиан-сюн, посмотри сюда. Ты когда-нибудь видел пауков со звездой на спине? Ян Джиан повернул голову в сторону паука и усмехнулся. — Тебя-то как раз я и ждал. Паук-указатель отвернулся от юношей и резко двинулся с места. Скомандовав «За ним!», Ян Джиан чуть ли не бегом последовал за членистоногим. Вэй Усянь старался не отставать от товарища, которого сейчас охватил азарт погони. А паук всё глубже уводил их в лес, пока, наконец, не остановился возле небольшого камня, куда он потом забрался. Как только юноши его догнали, паук поднял узорчатую спину. Ян Джиан понял: копать следует здесь. К чему он и приступил. Юноша и успел только выкопать небольшую ямку, когда Вэй Усянь подошёл к нему и сказал: — Давай помогу. Ян Джиан тут же вручил ему лопату, а сам отошёл чуть подальше. Его смена пришла тогда, когда Вэй Усянь остановился, чтобы смахнуть со лба пот. И так поочерёдно юноши копали до тех пор, пока, наконец, в очередную смену Ян Джиана, лопата не ударилась обо что-то деревянное. — Нашёл! — воскликнул Ян Джиан и принялся копать с ещё большим усердием. Вэй Усянь подбежал к нему тогда, когда юноша выкопал небольшой сундук. И этот сундук они вдвоём кое-как подняли наружу, до того он был тяжёлым. Пожалуй, даже тяжелее, чем предыдущий. Переведя дыхание и предвкушая добычу, юноши схватились за крышку сундука и со сказанным в один голос «Вместе!» открыли её. Блеск находящегося внутри золота ослепил их только на мгновение. — Ай да паук! — сказал Вэй Усянь, — знал, куда вести! — Ещё бы, — откликнулся Ян Джиан, — это ж паук-указатель. Они всегда знают, где клады зарыты. Теперь же когда золото было найдено, можно было предположить, что паук уйдёт обратно к своим сородичам, оставив двух кладоискателей самим разбираться с сокровищами. Однако, паук всё это время спокойно сидел на камне и ни на шаг не сдвинулся с места, словно что-то ему было нужно, и без этого «что-то» он точно отсюда не уйдёт. Ян Джиан-то всё понял, а вот Вэй Усяня подобное поведение паука очень озадачило, если не сказать удивило. — Чего он ждёт-то? — Ждёт, когда его наградят, а иначе он так и будет тут сидеть, — произнёс Ян Джиан, подставляя ладонь, на которую паук тут же перебрался. — А ты не боишься, что он тебя укусит? — на всякий случай поинтересовался Вэй Усянь, на что Ян Джиан усмехнулся: — Меня-то он укусит и ладно; мне ничего не будет. А вот если тебя укусит, то ты точно это не переживёшь, потому что смерть от его яда мгновенная; от него даже противоядия нет. Ян Джиан знал, о чём говорил. Пауки-указатели снискали себе славу не только помощников в поисках кладов; знаменитыми на всю Поднебесную их сделал так же смертоносный яд. И этот яд использовался кланом Ян не только для того, чтобы лечить больных «драконьим недугом». Не представлял он опасности и для носителей этой коварной болезни. Но для обычного и здорового человека одной капли яда было достаточно, чтобы отправить несчастного к праотцам. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в Столетнюю Войну Орден Лунвей Ян имел ядовитое преимущество, ведь ядом адепты смазывали мечи и наконечники стрел. Правда, в последний год Войны Двух Драконов произошёл из ряда вон выходящий случай, когда Вэнь Жофэй, замыслив покушение на жизнь Главы Ордена Цзинь, отправила ему в подарок книгу, которая была сделана так хитро, что только одна страница оказалась смазана ядом паука-указателя. Спасло Цзинь Гуаншаня от смерти то, что его вовремя предупредила Ян Хуан, уже давно следившая за каждым шагом своей невестки, и отравленный подарок так и не попал к адресату. А паук, что сейчас сидел на ладони Ян Джиана и то и дело поднимал вверх спину с изображённым на ней узором путеводной звезды, проявлял незавидное нетерпение, так ему хотелось поскорее урвать свою долю, которая полагалась ему в награду за помощь в поиске конкретно этого золота. И юношу это немного смешило. Но смех он быстро подавил и, развернувшись к сундуку, поднёс к нему ладонь с восьминогим пассажиром на ней. — А вот интересно, — спросил Вэй Усянь, — а как пауки-указатели выбирают себе плату? Этого золота тут пруд пруди, как они среди всего этого великолепия находят то, что им нужно? — Честно говоря, — сказал Ян Джиан, запуская паука в сундук, — для меня самого загадка, по каким критериям эти существа выбирают себе плату. И ведь каждый берёт свою добычу. Кого-то интересует яшмовый браслет, кого-то — обыкновенный кулон. Мне даже интересно, что же выберет этот самец. Вэй Усянь, до этого внимательно наблюдавший, как паук чуть ли не вальяжно прогуливается по золотым монетам, перевёл взгляд на Ян Джиана: — Подожди, так это самец? — Ну, дядюшка Лю мне говорил, что дорогу к сокровищам зачастую указывают самцы. Я ничего не знаю насчёт самок, потому что обычно они на глаза никому не показываются. А почему не показываются, это я тоже не знаю. Ого, гляди-ка! — внезапно воскликнул Ян Джиан и указал на паука. Но Вэй Ин уже и сам увидел, что паук задержался у золотого кольца с драконом и теперь заматывал его в кокон. Кокон этот он взвалил себе на спину и, спустившись вниз по стенкам сундука, покинул охотников за сокровищами, скрывшись в кустах под их удивлённые взгляды. Вэй Усянь и Ян Джиан переглянулись. — Кольцо с драконом? — А в прошлый раз его товарищ без одной лапы прикарманил себе браслет. — Это когда ты ещё за первым сундуком ходил. — Я тебе больше скажу: именно в этот прошлый раз мы с тобой и познакомились. Неудачно, конечно, но всё же… Теперь Вэй Усянь вспомнил этот день. Выходит, правильно он тогда подумал, что Ян Джиан действительно отыскал клад в лесах Гусу. Интересно, что же он сделает с золотом, найденным сегодня? И как он потом повезёт два сундука обратно в Лунвей? Ведь если старик Лань пронюхает о сих несанкционированных раскопках, то у него возникнет очень много вопросов, и тогда у Ян Джиана будут большие неприятности. И Вэй Усянь решил уточнить этот момент: — Вот интересно, как ты потом это золото с собой повезёшь? Ян Джиан задумался. А ведь действительно, как? — Хороший вопрос, — проронил юноша. Он ещё какое-то время молчал, потом беззаботно махнул рукой и сказал: — Ну да ладно, я подумаю об этом завтра. С этими словами Ян Джиан закрыл сундук и присел рядом с ним, сложив руки за голову. Вэй Усянь остался стоять, оперевшись о лопату. Но, в конце концов, и ему надоело оставаться на ногах, а потому присел рядом с Ян Джианом, положив между ними их орудие труда. Юноши очень долго молчали, словно у них не было тем для разговора, либо просто наслаждались ночной тишиной, которая действовала на них весьма успокаивающе. Вот это было то, что Ян Джиан называл «уединение» с природой. Если бы его не прозвали «Повелителем Дождя», то, возможно, он бы попросил, чтобы его называли «Повелитель Тишины». Но даже долгому молчанию рано или поздно приходит конец. Ян Джиан внимательно посмотрел на подозрительно притихшего, словно задумавшегося о чём-то своём, Вэй Усяня и решил поинтересоваться: — Ты такой тихий. О чём ты думаешь? — Просто кое-что не даёт мне покоя, — ответил Вэй Усянь, — точнее меня интересует Вторая Дева Ян — Ян Джия. Ян Джиан сглотнул и, с трудом взяв себя в руки, спросил: — И что же ты хочешь узнать о моей эрмэй? Немного подумав для вида, Вэй Усянь ответил: — Подменыш — довольно оскорбительное прозвище для человека, и тем более для девушки. Почему ваша матушка её так назвала? Ян Джиан пожал плечами. — Ну тут никакого секрета нет. Когда-то давным-давно у матушки родился ребёнок. Крик новорожденного был таким громким, что все подумали, что появился на свет мальчик. И каково же было удивление для всех, когда обнаружилось, что родилась девочка! Настолько хилая, что повитуха сказала, что она и младенчества не переживёт. А матушка уже впала в отчаяние: рассчитывала на мальчика, а получила ещё одну девочку. Отец же, когда до него дошла эта история, сказал: «Ну, а если она выживет, то точно вырастет хитрой, раз сумела всех одурачить». И он оказался прав: видимо, упрямство и упёртость родились раньше эрмэй, раз за свою жизнь она боролась только так. Однако, это вовсе не означало, что над матушкой не смеялись. Смеялись ещё как! Мол, говорила всем «мальчик родится, мальчик!», а в результате девчонку родила. Эти насмешки настолько рассердили матушку, что она в сердцах произнесла: «Да это не ребёнок, это подменыш какой-то!». С тех пор к эрмэй и прилипло это прозвище «Подменыш». Если раньше Вэй Усянь испытывал к Кровавой Ян Хуан просто неприязнь, то теперь после того, что он услышал от Ян Джиана, к неприязни прибавилось непонимание и отвращение. Какая разница кто родился, мальчик или девочка, но это не даёт никакого права называть собственного ребёнка этим словом! Подменыш! Фу! Просто слух режет! И, судя по всему, то, что девочка, несмотря на прогнозы повитухи, оказалась живучей, любви матери к ней это особо не прибавило. Вэй Усянь уже хотел было высказать Ян Джиану всё, что он думает о его матери, когда увидел, что тот смеётся. — Видел бы ты своё лицо! — сказал Ян Джиан, — ты, действительно, поверил в то, что девочку могли спутать с мальчиком по одному только её крику?! Это просто байка, которую специально для этого придумали. Я, действительно, не знаю до сих пор, с чем это связано. Но на самом деле юноша знал ответ, просто ему очень не хотелось об этом говорить. Обстоятельство, касаемое их клана, а в частности правящей верхушки, было не тем, о чём можно было трубить на всю округу. Ян Джиан ещё хотел что-то от себя добавить, когда Вэй Усянь резко сменил тему: — Ну, тогда не считается. Меня мучает ещё вопрос, связанный с нашими прошлыми посиделками, насчёт твоих идеалов. — Каких идеалов? — прищурился Ян Джиан. — Ну, качествами, которыми должна обладать идеальная девушка. — Ах, это. На самом деле, никаких идеалов у меня нет. Я всё выдумал: сказал, что первое пришло в голову. Хотелось разговорить Ваньинь-сюна, а он меня смутил своими разговорами про Деву Ин. Вэй Усянь рассмеялся. — Кто бы мог подумать, что Цзян Чэн вас с ней чуть ли не за глаза поженил! — Это называется не «поженил», а «удружил»! — обиделся Ян Джиан, — он же сказал, что Дева Ин в меня чуть ли не влюблена. Но, во-первых, она помолвлена, а, во-вторых, я ещё пока что не созрел для того, чтобы с кем-то иметь отношения. Я пока что и один неплохо себя чувствую. Да и матушка всё равно меня женит не раньше, чем выйдут замуж мои сёстры, хотя у меня такое чувство, что эрмэй она тоже в последнюю очередь замуж пристроит. А учитывая, как долго она будет искать для них женихов, то я к тому времени уже состарюсь. Ну, а теперь вернёмся к Ваньинь-сюну. У него что, правда, такие идеалы? — Правда, — ответил Вэй Усянь, — но такими качествами должна обладать девушка, про которую говорят «белый лотос». Теперь настала очередь Ян Джиана рассмеяться. — Эй, это была моя шутка! — Для тебя, может быть, и шутка, но если говорить серьёзно, то сейчас такую девушку днём с огнём не сыщешь. Вот твои сёстры, например, какие они? Ян Джиан прокашлялся: — Начну с Юйхуань. Временами высокомерная, а временами добрейшая души девушка, но сердце её давно занято. А кем, не говорит. Джия… Бесёнок, каких ещё стоит поискать: весёлая, озорная, бойкая, как мальчишка, сквернословит по-страшному, так что не вариант. Мэйфенг, она так вообще трусливая, ленивая и прибавь ко всему этому то, что она ханжа! Сяомин, конечно, могла бы подойти, но, во-первых, она пока что ещё ребёнок, а, во-вторых, твоему шиди вряд ли понравится зрелище забинтованных ступней, особенно, если снять бинты. — А Вэнь Ксия? — Боюсь, что нет. Она хоть и исполнительная, это если не считать того, что она ворчунья, вот только она больше боец, чем хозяйка. А, кроме того, Вэнь Ксия сама не хочет выходить замуж. — А с чем это связано? — Не говорит, очевидно, этому есть своя личная причина. Так что в моём окружении «белые лотосы» не растут. Но такая девушка есть, я уверен. — И ты думаешь, что найдёшь? — усмехнулся Вэй Усянь, намереваясь слегка поддеть приятеля, но тот даже бровью не повёл. — Да я даже сычуаньский перец съем, если сумею найти этот белый лотос! — торжественно пообещал Ян Джиан. Юноши ещё какое-то время разговаривали, шутили и смеялись, пока, наконец, Ян Джиан не поднялся с места и не сказал, подняв с земли лопату: — Нам пора возвращаться, пока нас гром небесный не настиг.