Сердце Алого Дракона. Том 1. Дремлющий Дракон

      До этого дня Ян Джиану никогда не доводилось кататься на лодке. Да и сказать по правде, он об этом даже и мечтать не смел. И именно сегодня представилась такая возможность. Одно дело, конечно, наблюдать со стороны за движением лодок, и совсем другое самому на них путешествовать. И последнее Ян Джиану очень понравилось. Кроме того, в этой поездке по речному каналу была ещё одна польза. Ин Шучун окончательно успокоилась и теперь больше не вспоминала ту старуху со страшным предсказанием, чем Ян Джиан был очень рад.       Пока Не Хуайсан пытался разговорить Ин Шучун, что неотрывно смотрела на юношу с жемчужной пряжкой, Ян Джиан тем временем озирался по сторонам и делал это до тех пор, пока не задержал свой взгляд на левый берег, где показывал своё представление театр перчаточных кукол. И так как начало спектакля было пропущено, то Ян Джиан даже не мог понять, о чём там шла речь. Единственное, что он мог предположить, так это то, что в спектакле рассказывается о каком-то военном событии, судя по кукольному полководцу, что сейчас расхаживал, заложив руки за спину.       На губах Ян Джиана показалась лёгкая полуулыбка. Он очень любил представления перчаточных кукол, особенно с того времени, когда юноша с сёстрами только-только приехали в Ланьлин. Юноша припомнил случай, когда во время прогулки по городской площади он, тогда ещё восьмилетний мальчишка, ради того, чтобы посмотреть спектакль, отбился от сопровождавших его и девочек адептов. И только когда пришла пора возвращаться в Башню Кои, первой брата хватилась Юйхуань, чем вызвала переполох. Конечно, его быстро нашли, и, узнавший об этой истории, Цзинь Гуаншань сильно наказал гуляку, но с тех пор Ян Джиан ещё не раз убегал на площадь только ради того, чтобы посмотреть очередное представление перчаточных кукол.       Задумавшись, Ян Джиан не сразу услышал, как к нему несколько раз обращалась Ин Шучун. Спустился с небес на землю он только тогда, когда девушка дотронулась до висевшей на поясе жемчужной пряжки.       — Господин Ян, — спросила она, — а откуда у вас эта жемчужная пряжка?       Ян Джиан криво усмехнулся.       — Стащил у матушки, когда мне было тринадцать, а ей в свою очередь подарил мой отец и сказал, что всегда будет её любить. Со стороны это, конечно, кажется красивой любовной историей, если бы не одно «но». Мой отец всем женщинам обещает вечную любовь и дарит им такие штуки. Это просто жалкая побрякушка.       Ин Шучун презрительно скривилась. Уж она-то точно была наслышана о похождениях Главы Ордена Цзинь. В каждом Ордене у него всегда были бастарды. Но самым смаком были его продолжительные отношения с нынешней Хозяйкой Ордена Ян — Ян Хуан. Естественно, Ин Шучун решила об этом промолчать, дабы ненароком не рассердить юношу. Вместо этого она спросила:       — А зачем тогда вы её носите?       Ян Джиан пожал плечами.       — Не знаю, для красоты, наверное, — уж очень ему не хотелось говорить, что он превратил эту бесполезную побрякушку в свой знак отличия.       Не успела троица доехать до арочного моста, когда Ян Джиан увидел, как им навстречу плыли несколько лодок, и в каждой из них сидело по паре адептов из разных кланов. По мере их приближения сердце юноши пропускало удар: заклинатели вернулись с охоты на озере Билин! Ту самую, на которую Ян Джиан по злой иронии судьбы не попал. Что ж, как говорится, не он первый, не он последний; будут и ещё ночные охоты.       Вскоре троица обменялась приветственными поклонами с вернувшимися заклинателями, и радость встречи даже не омрачило то, что в одном из них, к своему стыду, Ян Джиан не сразу признал старшего брата Лань Чжаня — Лань Сичэня. Сказать по правде, он бы его вообще не признал, если бы Не Хуайсан не представил их:       — Брат Сичэнь, это Ян Джиан из Лунвея. Я про него говорил.       И сейчас Ян Джиан боялся, что Лань Сичэнь окажется таким же холодным и занудливым, как и его брат. Однако, его улыбка всё-таки наводила на мысль, что братья были полными противоположностями друг другу. И юноша успокоился, правда, сердце неприятно укололо. От своих размышлений он отвлёкся, когда Лань Сичэнь справился о его здоровье:       — Господин Ян, вижу, вам уже стало лучше?       — Спасибо за заботу, прогулки на свежем воздухе сделали своё дело гораздо быстрее, чем изоляция, — ответил Ян Джиан, — признаться, мне жаль, что я не посещал занятия. Но урок я усвоил: впредь больше никогда не буду забывать принимать лекарство.       В это время Вэй Усянь с улыбкой произнёс:       — Джиан-сюн, смотрю, ты тоже решил посетить Цайи.       — Ну да, — кивнул Ян Джиан, — в основном, это заслуга Хуайсан-сюна и Девы Ин тоже. К, кстати, как прошла охота на озере Билин?       Тот принялся рассказывать. Ян Джиан слушал, не перебивая, и лишь одно в рассказе его насторожило.       — Ты сказал «бездонный омут»?       — А ты что-то знаешь? — вопросом на вопрос ответил Вэй Ин.       Ян Джиан отрицательно мотнул головой.       — Возможно, я что-то и слышал, только не могу теперь вспомнить. Но я в первый раз слышу, чтобы бездонный омут хозяйничал на территории Ордена Гусу Лань, — не преминул он заметить.       — Вот тут ты прав, — кивнул Вэй Усянь, — бездонный омут не мог здесь зародиться сам по себе.       — Неужели ты думаешь, что…?       — Его пригнали сюда из другого места? Разумеется.       И пока Ян Джиан собирался с мыслями и пытался вспомнить, в каком конкретно Ордене бушевала эта нечисть, Лань Чжань спросил у своего брата:       — Старший брат, где в последнее время появлялся бездонный омут?       Вместо этого Лань Сичэнь взглядом указал на небо, где сияло закатное солнце. Не нужно было гадать, что это означало. Солнце было символом лишь одного Ордена. Ян Джиана словно обухом по голове ударило.       — Только не говорите, что это…       Вэй Усянь подтвердил невысказанную вслух догадку:       — Орден Цишань Вэнь.       Ян Джиан, Не Хуайсан и Ин Шучун в своей лодке переглянулись. В глазах каждого читалось одно: «Только не это!».       — Люди из клана Вэнь совсем потеряли совесть! — продолжал возмущаться Вэй Усянь, — сами не смогли разобраться и пригнали эту тварь сюда вредить другим!       — Но в открытую их обвинить не получится, — вдруг заговорила Ин Шучун, — а, даже если и попытаться, они будут всё отрицать. Как тогда Орден Гусу Лань докажет, что тварь пригнал именно клан Вэнь?       «Хоть Дева Ин и много говорит, но она права», — подумал про себя Ян Джиан.       — Если кланы заклинателей и дальше будут уступать, рано или поздно может случиться беда, — произнёс Вэй Усянь.       — Молодой господин Вэй абсолютно прав, — произнёс Лань Сичэнь.       В дальнейший разговор Ян Джиан не вникал. Он в это время размышлял о чём-то своём. Бездонный омут… И тут он вспомнил, где и от кого мог про него узнать. Юноша как-то услышал об этом в одном из разговоров с Вэнь Ксией. Та частенько рассказывала, как её родственники жаловались о том, сколько неприятностей эта тварь им доставила. И теперь, если верить тому, что он только что услышал, и бездонный омут, действительно, появился в озере Билин, то вывод и вправду был неутешителен. Юноша насторожился в тот самый момент, когда какой-то адепт поинтересовался:       — А как же Орден Лунвей Ян? Клан Вэнь его тоже особо не трогает. И что же Ян Джиан молчит? Он — единственный, кто не высказался.       Его поддержал второй адепт:       — Разумеется, не высказался. Клан Вэнь и клан Ян — родня, так что какой ему резон выступать против них?       «Клан Вэнь и клан Ян — родня только потому, что мой дед устал против них воевать, и династический брак — единственное, что могло закончить Столетнюю войну», — так и вертелось на языке у Ян Джиана, но он ничего не сказал, поскольку боялся, что рано или поздно это приведёт к разговорам о самой позорной странице истории Войны Двух Драконов и Ордена Лунвей Ян в целом: истребление Орденом Цишань Вэнь Ордена Ганьсу Сяо. А всё потому, что на его территории была убита Вэнь Жофэй, а Орден Лунвей Ян, занятый междоусобными разборками, даже не пришёл на помощь своим вассалам. Да никто особо и не ждал ответа Ян Джиана.       — Инициатива наказуема, — в это время Цзян Чэн обратился к своему шисюну, — подобные слова впредь лучше не говорить.       — Да понял я, понял, — сказал Вэй Усянь, — будь острожен в речах и поступках, так? Вот только кто-то должен был это сказать.       — Ты и в самом деле… — начал было Цзян Чэн, но Вэй Усянь прервал его, обратившись к Ян Джиану:       — А ты что думаешь, Джиан-сюн?       Ян Джиан задумчиво потёр подбородок.       — Сам я не могу что-либо утверждать. Но думаю, что мне стоит расспросить об этом Вэнь Ксию.       — Напомни мне, — отозвался со своей лодки Цзинь Цзысюань, — сколько лет Вэнь Ксия живёт в Драконьей Заставе?       — Три года и четыре зимы, — ответил Ян Джиан, явно не заметив его издевательского тона.       — За этот срок она даже не считала нужным навестить своих родственников. И ты думаешь, она знает о делах, творящихся в её Ордене?       — Возможно, она ничего не знает, тут ты прав, хоть я и сам не рад это признавать, но у неё есть свои надёжные источники.       Единокровный брат лишь криво усмехнулся, дескать, знаю я, где она источники информации находит. Ян Джиан эту усмешку увидел. Не Хуайсан замер, с опаской глядя на приятеля. Каждая стычка единокровных братьев всегда ограничивалась словесной перепалкой, но вероятность того, что конкретно эта могла закончиться дракой, была велика. И Не Хуайсан на своём опыте знал, что Ян Джиана и так бывало порой очень сложно отвлечь от объекта неприязни, но тут дело пахло откровенной провокацией. И пока дело не дошло до кровопролития, Не Хуайсану нужно было срочно что-то предпринять. Но, по счастью, Ян Джиан, стоило ему только перевести взгляд на Двух Нефритов клана Лань, решил не заострять на этом особого внимания: не ему судить о том, где Вэнь Ксия ищет себе информаторов. У матушки и у Лунчжуа-цзюня во времена Войны Двух Драконов тоже была своя сеть шпионов.       — Да, я напишу ей сегодня вечером, — сказал Ян Джиан, а про себя подумал: «Хотя зная Вэнь Ксию, она, естественно, будет ворчать».       Лань Чжань немедленно отреагировал:       — Посвящать в это дело адепта Ордена Цишань Вэнь, пусть он хоть и трижды приглашённый ученик Ордена Лунвей Ян, явно будет лишним, или вы так не считаете, Господин Ян?       Ян Джиан сердито на него посмотрел и холодно произнёс:       — Второй Господин Лань, я доверяю Вэнь Ксие как себе. И если понадобится, я готов даже доверить ей и свою жизнь. И вот ещё что: оскорбляя мою старшую советницу, вы тем самым оскорбляете и меня.       Затем он повернулся лицом к арочному мосту, ясно давая понять, что разговор окончен. Про себя же подумал: «Да как он смеет? Будь мы в Лунвее…». Закончить мысль ему не дала Ин Шучун.       — Господин Ян, не гневайтесь. Слышала, что за вашей советницей ходит слава, как о верной и надёжной подчинённой, готовой в любой момент оказаться рядом.       Ян Джиан выдохнул, что говорило о том, что он понемногу успокаивается, и произнёс:       — Это правда.       Он хотел было ещё что-то добавить, как его отвлёк женский голос, явно обращавшийся к кому-то из юношей.       — Эй, господин, лови!       Ян Джиан едва успел заметить, как Вэй Ину на руки прилетела корзинка, доверху наполненная локвами. Он сразу понял, откуда прилетел этот подарочек: корзинку бросила одна из девушек, что торговали на реке. Другой вопрос: в честь чего такой щедрый дар? Юноша посмотрел на Не Хуайсана взглядом, спрашивающим «Я чего-то не знаю?». Впрочем ответ дала сама девушка:       — Это небольшая благодарность за то, что сегодня утром вы спасли меня!       — Ну, тогда спасибо тебе, сестрица, за дорогой подарок! — поблагодарил её в ответ Вэй Усянь, подбросил локву в воздух и поймал её, — сестрица такая красивая, а локва такая сладкая.       — Не так я красива, как господин, — сказала девушка, — и не так сладка локва, как ваши слова.       — Опять заигрываешь с девушками? — проворчал Цзян Чэн.       Вэй Усянь кинул ему локву и сказал:       — Отстань.       — Ну-ну-ну, — хихикнул со своей лодки Ян Джиан, — я смотрю, кто-то тоже решил поклонницами обзавестись.       — Да ладно тебе, Джиан-сюн, — отмахнулся Вэй Усянь и бросил ему три локвы, — лучше угости свою прекрасную спутницу.       Пойманные локвы Ян Джиан разделил с Не Хуайсаном и Ин Шучун.       — Балабол он, — с лукавой улыбкой произнёс юноша, — не слушайте его, Дева Ин, вы меня слушайте.       Ин Шучун залилась румянцем, приложила ладошку к губам и смущённо отвела взгляд. Тем временем Вэй Усянь, указывая на Лань Чжаня, обратился к девушкам:       — Сестрицы, а он, по-вашему, красивый?       — Ещё красивее! — хором подтвердили те.       — Ну, тогда похвалите его ещё! Подарите и ему что-нибудь! Если вы одарите только меня, боюсь, он изведёт меня своей завистью!       — А мне всё равно Господин Ян куда больше нравится, — неожиданно вмешалась Ин Шучун, — он хотя бы знает, что такое улыбка.       Ян Джиан ничего не сказал, лишь густо покраснел.       Этим же вечером он написал Вэнь Ксии, и уже спустя день старшая советница прислала ответ. И, как и следовало ожидать, в ответном письме Вэнь Ксия разворчалась, дескать, делать ей больше нечего, кроме как помогать клану Лань в сборе доказательств против её клана. Девушка, конечно, не очень-то и любила своих родственников и соклановцев (родственники матери, конечно, не в счёт), но впрягаться ради чужого Ордена считала чем-то ниже своего достоинства. Но в конце пообещала, что сделает всё, что от неё зависит.       Так как Лань Цижэнь всё ещё находился в Цинхэ и занятий по-прежнему не было, Не Хуайсан вновь подошёл к Ян Джиану с просьбой присоединиться к вечерним дружеским посиделкам, которые устраивались в комнате Вэй Усяня и Цзян Чэна. Ян Джиан очень долго отказывался, но в один день всё-таки сдался. И вот теперь он находился в компании Вэй Усяня, Цзян Чэна и Не Хуайсана.       Вечер начался с того, что сначала они рассказывали смешные истории из жизни. А затем Вэй Усянь достал из тайника купленные накануне два сосуда «Улыбки императора» и разлил вино по чашам. Всем, кроме Ян Джиана, который решил от вина пока воздержаться, зато принесённый Не Хуайсаном арахис уплетал только так.       — Вэй-сюн, — сказал Не Хуайсан, — отличное у тебя вино!       — Ещё бы, — усмехнулся Вэй Усянь, — в Гусу надо пить «Улыбку императора». Благородный дух, изысканный вкус, кристально-чистый, но не холодный, пьянящий, но не опасный.       — А я так скажу: самое лучшее вино изготавливают в Лунвее, — высказался Ян Джиан и отправил в рот очередной арахис.       — А, понятно. Тогда, скажи, Джиан-сюн, какое вино ты предпочитаешь? — спросил Вэй Усянь.       — Предпочитаю хунцзю и подогретое хуанцзю, — откликнулся Ян Джиан и вздохнул: — Эх, всё бы отдал за кувшин «Гранатовой принцессы».       — А ты «Улыбку императора» попробуй, — сказал Не Хуайсан, — я тебя уверяю, ты такое вино ещё не пил.       — Вкусное, говоришь? — в голосе Ян Джиана зазвучал скепсис, но уже едва слышный, означавший одно только то, что юноша сдался, и Не Хуайсан, заметив это, обратился к Вэй Усяню:       — Вэй-сюн, налей ему немного.       Второй раз упрашивать не пришлось, и вот уже Ян Джиан сидел с чашей вина в руке. Первым делом он поднёс напиток к носу. Рисовое, как он и предполагал, да и к тому же белое. Не самое его любимое; красное, особенно «Гранатовая принцесса», и жёлтое, как, например, легендарное «Шаосин лаоцзю», были куда предпочтительнее. Хотя, если алкоголь так хорош, каким его описывал Вэй Усянь, то почему бы не дать шанс?       И юноша выпил вино залпом, с трудом сдержавшись, чтобы не крякнуть. Несмотря на расписанные Вэй Усянем достоинства местного алкоголя, разбалованному «Гранатовой принцессой» Ян Джиану «Улыбка императора» не понравилась. Однако, чтобы не обидеть товарищей, он произнёс:       — Вкусное, я бы сказал, очень вкусное.       — А я про что и говорю, — отозвался Вэй Усянь и хотел уже было что-то добавить, когда Ян Джиан поднял вверх указательный палец:       — Но всё равно я останусь при своём мнении, что самое лучшее вино изготавливают в Лунвее.       — И какое же в Лунвее вино считается самым лучшим? — поинтересовался Цзян Чэн.       — Я же сказал: «Гранатовая принцесса». Терпкая, но не приторная, красная, как кровь, обладает длительным послевкусием. И да… Она ещё сладкая, как любовь. Будете проездом в Драконьей Заставе, и я обязательно вас ею угощу.       — Джиан-сюн, вот что ты, что Вэй Усянь, оба про вино говорите, как про человека.       — Цзян-сюн, я считаю, — заметил Не Хуайсан, — что Вэй-сюн и Джиан-сюн всё красиво сказали. Как говорили ещё в древние времена, крепкое вино не хуже красотки!       — Выпьем, — отозвался Вэй Усянь, подливая Ян Джиану ещё вина, однако, тот пока что не торопился его пригубить. И так на языке осталось неприятное послевкусие. Вот вернётся в Лунвей, первым делом купит два кувшина «Гранатовой принцессы», и никто его не остановит!       Цзян Чэн проворчал:       — Ну, раз так, вы и своего спутника на пути совершенствования найдёте по запаху вина.       Ян Джиан едва сдержал смех, а Вэй Усянь спросил:       — Если с вином, то почему бы и нет?       — И как только тебя в клане Гусу Лань терпят! — воскликнул Цзян Чэн, осушив ещё одну чашу вина.       — А я-то что? — нахохлился Вэй Усянь, — а кто тебя вытерпит с твоими-то идеалами?       При этих словах Цзян Чэн напрягся, Ян Джиан, встрепенувшись, мигом превратился в слух, а Не Хуайсан тихо поинтересовался:       — Вэй-сюн, а что у него за идеалы?       Вэй Усянь не ответил. Его рот расплылся в улыбке, стоило только Цзян Чэну угрожающе произнести:       — Вэй Усянь, только попробуй это сказать!       Прежде чем Вэй Усянь сказал хоть что-то, слово взял Ян Джиан:       — Ваньинь-сюн, а что плохого в том, что у тебя есть идеалы? Если хочешь знать, у меня они тоже есть.       Как и ожидалось, все переключили своё внимание на говорившего.       — Мои идеалы, — продолжал Ян Джиан, — такие: красивая, добрая, умная, с чувством юмора, заботливая, справедливая, честная, та, которая поддержит в любых начинаниях, и… Ну и вроде бы всё… А! И ещё, чтобы детей любила.       Цзян Чэн щёлкнул пальцами и сказал:       — А вот это жаль.       Ян Джиан удивился:       — Почему же жаль?       — Потому что, глядя на Деву Ин, не скажешь, что она детей любит. Да и с чувством юмора, готов спорить, у неё беда.       — А при чём здесь Ин Шучун? — Ян Джиан откровенно не понимал, куда клонит Цзян Чэн.       — Просто я — да что там я! — все видели вас тогда в Цайи, и вы с ней неплохо общались.       И без того резко поалевшие щёки Ян Джиана теперь стали краснее кирпича, стоило только Цзян Чэну намекнуть на столь тёплые отношения между юношей и Девой Ин. Занервничав, Ян Джиан попробовал защититься:       — Да что тут такого?! Мы с ней просто друзья, вот и всё!       — Да она на тебя влюблёнными глазами смотрела, а друзья так не смотрят, — усмехнулся Цзян Чэн и добавил уже куда серьёзнее: — Ты вообще в курсе, что она помолвлена?       — В курсе, — ничуть не смутился Ян Джиан, — она сама говорила. Вот только я не знаю, с кем.       — Очень плохо, что не знаешь.       — Я это к тому, что я никогда не посмотрю в сторону девушки, которая либо помолвлена, либо уже замужем! А даже если бы Ин Шучун рассказала о помолвке спустя несколько дней после нашего знакомства, я бы всё равно, как честный и благородный человек, отошёл в сторону и не стал бы мешать чужому счастью! Я бы даже постарался сохранить с ней дружеские отношения и дал бы понять, что она всегда может на меня рассчитывать в случае, если что-то пойдёт не так!       Вэй Усянь наклонился к Не Хуайсану:       — Джиан-сюна надо спасать.       — Понял, — прошептал тот, а затем вслух поинтересовался: — Так какие у Цзян-сюна идеалы?       — Красавица! — воскликнул Вэй Усянь, — истинная красавица!       Случилось то, чего он добивался. Оставив свою жертву в покое, Цзян Чэн переключил своё внимание на шисюна:       — Ты…! Вэй Усянь!       Вэй Ин тут же вскочил с места и отбежал на безопасное расстояние. Цзян Чэн — за ним. И если Ян Джиан уже почувствовал себя в относительной безопасности, а Не Хуайсан, за спину которого сейчас старался спрятаться беглец, пытался урезонить товарищей и кидался наперерез Цзян Чэну, едва успевавшему догнать шисюна, то Вэй Усянь на бегу перечислял:       — Ласковая и добрая, трудолюбивая и бережливая! А ещё из благородной семьи! Не болтливая! И голос не слишком громкий! Не слишком сильная заклинательница! А ещё чтобы не сорила деньгами!       И вся эта беготня сопровождалась призывами Не Хуайсана прекратить и руганью раздраконенного Цзян Чэна.       — Да, Ваньинь-сюн, с таким-то списком требований тебе только и останется, что жениться на белом лотосе, — пошутил Ян Джиан.       Он приговорил чашу вина, поморщился и, не удержавшись, всё-таки крякнул.

***

      А спустя два дня из Цишаня в Облачные Глубины прилетел голубь, принёсший, к удивлению четверых друзей, два письма. Одно было от Вэнь Ксии, а второе…       — Это от Фань Ваньюя, — произнёс Ян Джиан, забирая у голубя письма.       — Что он там делал? — удивился Не Хуайсан, — его обычно туда ничем не заманишь.       — Я не удивлюсь, если Вэнь Ксия его с собой за компанию взяла.       И, чтобы проверить свою догадку, Ян Джиан вскрыл письмо Фань Ваньюя. Действительно, в тот день, когда Вэнь Ксия написала и отправила в Гусу своё первое послание, девушка поведала Фань Ваньюю и о бездонном омуте на озере Билин, и о подозрениях Цзэу-цзюня о том, что в истории замешан клан Вэнь, и о просьбе Джиан-сюна разузнать последние новости. А для этого ей необходимо отправиться в Цишань, где она собирается переговорить со своим осведомителем, но без него, Фань Ваньюя, ей никак не обойтись.       Поездку в Цишань младший советник воспринял с энтузиазмом. Вот только бесстыжая, по его словам, Вэнь Ксия не предупредила его, что осведомитель живёт и работает в мужском борделе. И, когда Фань Ваньюй узнал об этом уже на месте, то чуть было не вернулся обратно в Лунвей на своих двоих со скоростью выпущенной стрелы и примерно с таким же звуком, но неумолимая старшая советница не дала ему этого сделать.       Ян Джиану оставалось только мысленно посочувствовать Фань Ваньюю. Мальчишка борделей как огня боялся, а тут мало того, что его притащили туда, так ещё он стал объектом особо пристального внимания со стороны местных яшмовых мальчиков и их клиентов. Так же его напрягало то, что у большинства из них были забинтованы ноги. Даже этот Красавчик Шэнь Шицзюнь не являлся исключением! И за всё то время, которое Вэнь Ксия потратила с ним на переговоры, Фань Ваньюй старался никуда от неё не отходить и всячески лез под руку, лишь бы избежать возможных поползновений со стороны клиентов, которые были бы не прочь познакомиться поближе с симпатичным парнишкой. И один из них уже заимел такую наглость и был, естественно, послан Фань Ваньюем далеко и надолго. Кончилось тем, что терпение Вэнь Ксии лопнуло. Рассвирепевшая девушка выставила мальчишку на улицу, чему он был только рад.       — Всё с ним понятно, — подытожил Ян Джиан, сворачивая письмо младшего советника в трубочку.       Следующим было послание Вэнь Ксии. И, едва начав его читать, Ян Джиан чуть глаза не закатил. Что за комедия! Его советники как сговорились друг на дружку жаловаться! Сперва Фань Ваньюй жаловался, что Вэнь Ксия его в бордель потащила! А теперь они словно местами поменялись! И Ян Джиану пришлось ещё читать, как уже Вэнь Ксия ругалась на Фань Ваньюя за то, что тот чуть не сорвал переговоры с осведомителем!       Но самым интересным моментом в письме был сам результат этих переговоров. Как писала Вэнь Ксия, Шэнь Шицзюнь, или, как она его называла, Красавчик, подтвердил все их подозрения: один из его клиентов проболтался, что бездонный омут, действительно, бушевал в водах Цишаня, и в одну ночь разбушевавшуюся нечисть вроде бы усмирили. Но понимать же это следовало, как его просто согнали вниз по течению, прямиком на территорию Ордена Гусу Лань. Были даже этому и свидетели, но Шэнь Шицзюнь поделился с Вэнь Ксией опасениями, что эти свидетели будут молчать, лишь бы не навлечь на себя гнев Вэнь Жоханя. Результат переговоров неутешителен: доказательств по-прежнему нет, а полагаться на слово лишь одного человека, тем более пьяного клиента, было мало.       Закончив читать, Ян Джиан свернул и это письмо в трубочку, затем посмотрел на друзей и отрицательно мотнул головой.       — Дева Ин была права, — нехотя признался Вэй Усянь, — в открытую обвинить клан Вэнь не получится.       — Не велик с твоих советников доход, как оказалось, Джиан-сюн, — подлил масло в огонь Цзян Чэн.       — Мои советники хоть что-то узнали, — вступился за своих помощников Ян Джиан, — пусть это ничего и не дало, но тем не менее.