Сердце Алого Дракона. Том 1. Дремлющий Дракон

      До сих пор благодаря своевременному использованию Алой Тьмы все ночные прогулочки Вэй Усяню и Ян Джиану сходили с рук. Но вот настал тот день, когда удача им окончательно изменила.       И всё началось с того, что Ян Джиан, вытирая рукавом одеяния свои губы и ругаясь трёхэтажным матом, вернулся в комнату Вэй Ина и Цзян Чэна чуть ли не под утро. Одно можно сказать наверняка, мало того, что он попал под дождь, потому и вернулся теперь мокрый как мышь, так ещё и встреча с Ин Шучун пошла совсем не так, как он планировал. Самое гадкое было то, что юноша умудрился довести влюблённую в него девушку до слёз и всего лишь одной фразой, которая от неожиданности и шока могла прийти ему в голову.       В комнате Ян Джиан увидел то ещё зрелище. Трое его друзей спали на полу мёртвым сном. Юноша даже не удивился, учитывая то, что они самолично отправили Вэй Ина за «Улыбкой Императора». По-хорошему Ян Джиану тоже не мешало бы поспать. Но этим планам не суждено было сбыться.       Ян Джиан только было задремал, когда его резко разбудили шаги снаружи. Кто-то явно шёл конкретно сюда. Юноша почуял, куда ветер дует, и принялся расталкивать своих спящих товарищей, даже чуть не получил в глаз от Цзян Чэна. Однако, тот не сдался и продолжил их будить. Нехотя юноши пробудились.       И если с похмелья Цзян Чэн и Не Хуайсан толком не могли понять, что происходит, то Ян Джиан, как единственный, кто в тот вечер не брал в рот и капли алкоголя, мигом сообразил, что запахло жареным. В один прыжок он достиг Вэй Усяня и принялся лихорадочно его ощупывать: нужно как-то незаметно вернуть себе заветный мешочек, на случай, если Лань Чжаню придёт в голову его обыскать. А, если это всё-таки произойдёт, то Ян Джиан возьмёт вину на себя. И всё это происходило ровно тогда, когда дверь в комнату неожиданно распахнулась, и в дверном проёме показался Лань Чжань! И поскольку Ян Джиан, даже не заметив «грома небесного», продолжал обыскивать Вэй Усяня, то Не Хуайсан, видя всё это, стукнул себя ладонью по лицу: одним своим действием его приятель просто-напросто выдал себя с головой! О чём Ян Джиану и сообщил Лань Чжань:       — Господин Ян, позвольте, я облегчу вам задачу.       У Ян Джиана засосало под ложечкой, так ему не понравился тон, с каким Лань Чжань к нему обратился. Заподозрив неладное, он резко повернулся и остолбенел. Лань Чжань держал пальцами мешочек с Алой Тьмой! К Цзян Чэну пришло осознание: так вот как, оказывается, Вэй Усянь и Ян Джиан так долго ускользали от бдительного ока Лань Ванцзи! И дело было не в самом мешочке, а в порошке! Потрясённый Ян Джиан переводил взгляд с мешочка на Вэй Усяня и обратно, а, взглянув на Лань Чжаня, смог выдохнуть только одно слово:       — Как…?       — Долгая история, — откликнулся Вэй Усянь.       Однако, переглянувшись с товарищем по несчастью, Ян Джиан всё понял. Возвращавшийся с сосудами «Улыбки Императора», Вэй Усянь, честно, собирался воспользоваться Алой Тьмой в тот момент, когда Лань Чжань показался на горизонте. Но на этот раз тот был уже начеку и среагировал мгновенно. Иного объяснения того, как мешочек с заветным порошком оказался у Лань Чжаня, Ян Джиан просто не видел.       Юноша просто не знал, на кого ему злиться: на Вэй Усяня, Лань Чжаня или на всех подряд. Самое главное держаться, чтобы ненароком в порыве гнева не подпалить кому-нибудь пятки. Но кто бы мог подумать, что самое страшное будет дальше. «Дерьмо собачье!» так и вертелось на языке Ян Джиана. И когда ругательство всё-таки сорвалось с его рта, тогда Лань Чжань ступил в комнату, схватил обоих за шиворот, поднял и потащил за собой к двери.       — Лань Чжань, что ты делаешь? — спросил Вэй Усянь, озадаченно озираясь по сторонам.       А вот Ян Джиан не стал ограничиваться словами. Он начал дёргаться, вырываться и даже попробовал было укусить Лань Чжаня за руку, однако, тот хорошенько его встряхнул, и юноша повис безвольной куклой.       В это время опомнился Цзян Чэн. Он следом за ними вылетел на улицу и закричал:       — Куда ты их тащишь?       Лань Чжань отчеканил:       — Они будут наказаны.       — А Джиан-сюна-то за что? За одну только ругань? — тут уже вмешался Не Хуайсан, — но он всё это время с нами был!       — Вообще-то нет, — откликнулся Ян Джиан, даже не осознавая, на какую участь он себя обрекает, — я так-то уходил по делам.       Не Хуайсан был потрясён.       — Джиан-сюн, ты когда успел?       — Потом объясню, — напоследок произнёс Ян Джиан.       Лань Чжань притащил Вэй Усяня и Ян Джиана во внутренний двор перед Храмом Предков клана Лань, где уже собралось десять старших адептов. Шестеро из них держали в руках ферулы.       Едва Ян Джиан их увидел, взгляд его сделался стеклянным, а сам юноша застыл словно игрушечный, тем самым позволив двум адептам крепко себя схватить и поставить на одно колено без всякого сопротивления с его стороны. Подобная защитная реакция могла сказать о том, что с Ян Джианом никогда раньше так не поступали. Да и немногие знали, что дядюшка Лю был ярым противником телесных наказаний. Можно было только представить, какую бы бучу он поднял, окажись здесь. Но дядюшки Лю здесь не было, значит, защитить Ян Джиана никто не мог. Другие два адепта подошли к Вэй Усяню и крепко схватили, и второй юноша так же оказался одним коленом на земле.       — Лань Чжань, ты и впрямь накажешь нас? Мы не покоримся, не так ли, Джиан-сюн?       Ян Джиан молчал и по-прежнему не шевелился.       — Джиан-сюн? Что с тобой? Ты покоришься вот так вот? Серьёзно?!       Ян Джиан словно оглох.       Как раз в это время подошли Не Хуайсан и Цзян Чэн и затаились за деревянными колоннами.       — Вэй-сюн и в самом деле смельчак, — заметил Не Хуайсан, — даже теперь он находит время смеяться.       — Даже если небо упадёт на землю, он всё равно будет смеяться, — ответил Цзян Чэн, — а что с Джиан-сюном? Он что, ветошью прикинулся?       — Защитная реакция. Его никогда так не наказывали.       Тем временем Вэй Усянь заговорил:       — Пятьсот тридцатое правило Гусу Лань. Неужели ты его подзабыл? Вчера ночью нарушили правила не только мы с Джиан-сюном. Или вы следуете личным предпочтениям?       Вдруг Лань Чжань аккуратно поднял полы своих одеяний и опустился на колени между Вэй Усянем и Ян Джианом. Вот тут-то Вэй Ин и опомнился:       — Погодите, стойте, я покорюсь! Покорюсь! Джиан-сюн, хоть ты скажи что-нибудь! Ты чего, Джиан-сюн?! Что с тобой такое?!       Лань Чжань приказал:       — Приступайте!       — Я виновен…!       Все трое получили около сотни ударов. И если Лань Чжань не издавал ни звука, а Вэй Усянь душераздирающе вопил, то, могло показаться, что и Ян Джиан не чувствовал боли. Но нет, он чувствовал, но крики сдерживал, как мог. Тут один из ударов пришёлся по области под левой лопаткой. И хоть удар был недостаточной силы, но даже этого хватило, чтобы у Ян Джиана из глаз посыпались искры, и юноша, едва успев с силой стиснуть зубы и не дав вырваться крику, зарычал от боли.       — По ожогу попали! — понял Не Хуайсан.       — Какому ожогу? — осведомился Цзян Чэн.       — Несчастный случай десять лет назад, — ответил Не Хуайсан, — но это непростой ожог. Если больной драконьим недугом или его носитель получал его, то сразу на его месте появляются драконьи чешуйки. Ой! — и тут он зажал рот ладонью, поняв, что случайно проговорился, и сразу поспешил реабилитироваться: — Если верить преданию, конечно.       Цзян Чэн на это фыркнул:       — Драконий недуг — это всё бабушкины сказки.       На это Не Хуайсан с облегчением выдохнул: обрадовался, что Цзян Чэн не стал заострять на этом внимания.       По завершении экзекуции Лань Чжань молча встал, отдал честь старшим адептам и пошёл прочь, не проявляя признаков ранения. Вэй Усянь и Ян Джиан вели себя прямо противоположно. Первый неустанно стонал, а второй, словно, отмер и теперь смотрел на всё вокруг таким же стеклянным взглядом и дёргал левым плечом. К ним подошли Цзян Чэн и Не Хуайсан. И, если Цзян Чэн взвалил Вэй Усяня к себе на спину и понёс его, то Не Хуайсан помог Ян Джиану подняться и, обхватив его за плечи, принялся нашёптывать что-то успокаивающее, что могло бы привести юношу в чувства.       А для Ян Джиана, казалось, всё вокруг вымерло. Он не обращал ни на кого внимания, не слушал, о чём говорили между собой его друзья. В какой-то момент он просто убрал с плеча руку Не Хуайсана и, отправив его дальше, остановился, пытаясь хоть как-то прийти в себя. Глаза предательски защипало. Сердце трепыхалось, как у перепуганного воробушка.       А все ещё «путешествующий» на спине Цзян Чэна Вэй Усянь заметил, что Ян Джиан отстал. Забыв о своих ранениях, он тут же слез со спины шиди и поковылял к приятелю. Тот стоял, даже не шелохнувшись.       — Джиан-сюн, — начал Вэй Усянь.       Тот не отреагировал.       Вэй Ин попробовал снова:       — А-Джи…       Нервы Ян Джиана сдали. Не соображая, что делает, он просто прижался к Вэй Ину, уткнулся лицом в его плечо и горько заплакал. Поначалу Вэй Усянь растерялся, но потом опустил руку на спину юноши и осторожно поглаживал. Он ничего не говорил, понимая, что Ян Джиану просто необходимо выплакаться. Понемногу юноша успокаивался. А как только сердце перестало трепыхаться и теперь билось спокойно и умиротворённо, Ян Джиан перестал плакать. Он вытер слёзы и, слегка отстранился от Вэй Усяня, посмотрел ему в глаза и произнёс:       — Спасибо…       После чего юноши догнали ожидавших их Цзян Чэна и Не Хуайсана.

***

      В себя Ян Джиан окончательно пришёл, когда друзья шагали по деревянному мостику. Он тут же остановился, опустился на колени, свесился с моста и принялся зачёрпывать ладонью воду и подносить ко рту. Со стороны могло показаться, что юноша просто захотел пить, но на самом деле он мыл свои губы. Зрелище поразило Не Хуайсана и Цзян Чэна, и только Вэй Ин, с самого начала знавший всю историю с начала и до конца, откровенно недоумевал. Ян Джиан ведь собирался рассказать Деве Ин о том, что он влюблён в другого человека, так что же пошло не так? И Вэй Усянь рискнул спросить:       — Ну, как? Как всё прошло?       Ян Джиан оторвался от своего занятия и повернулся к друзьям.       — Вот сейчас ничего мне не говорите… Лучше молчите… Я лучше сам расскажу.       И, как следовало из рассказа Ян Джиана, юноша с жемчужной пряжкой, как они с Вэй Ином и договаривались, отправился на встречу с Ин Шучун, предварительно ещё раз перечитав письмо, чтобы уточнить место встречи. И почему из всех мест в Облачных Глубинах она выбрала место неподалёку от водопада? Теперь, когда Ян Джиан отдал Вэй Усяню заветный мешочек, пробраться туда незамеченным было проблематично. Повезёт, если не наткнётся на Лань Чжаня… Но Ян Джиан был бы не Ян Джианом, если бы не изучил Облачные Глубины вдоль и поперёк, чтобы запомнить расположение территорий, которые следовало обходить стороной.       Когда Ян Джиан пришёл, Ин Шучун ждала его в условленном месте, но пока не замечала. Взгляд её был устремлён вверх на луну. Первой мыслью Ян Джиана была просто взять и уйти, но раз он дал слово, что скажет девушке всё как есть, то надо его выполнять. И Ян Джиан позвал её:       — Дева Ин.       Ин Шучун обернулась и улыбнулась.       — Господин Ян, я боялась, что вы не придёте.       — Я, в отличие от своего отца, держу своё слово, — произнёс Ян Джиан и тут же мысленно обругал себя.       Ох, Лун Му, что за глупость он только что сказал?       — То есть, я не это хотел сказать… Я пришёл и всё…       — Я рада.       Ян Джиан на это ничего не ответил. Ин Шучун подошла к юноше, взяла его под руку и предложила немного прогуляться. И юноша согласился. Да, разговор не задался с самого начала. На время прогулки юноша и девушка долго молчали, пока, наконец, Ин Шучун первая не нарушила молчание. Она рассказывала о чём-то, и Ян Джиан даже не запоминал о чём. Он думал, как аккуратно подвести девушку к нужной ему теме разговора, но пока что не мог вставить и слова. Наконец, дождавшись, когда Ин Шучун закончит очередной свой рассказ, Ян Джиан произнёс:       — Дева Ин, я должен вам кое в чём признаться. Дело в том, что я не испытываю к вам тех чувств, что вы ко мне испытываете.       Ин Шучун остановилась, но руку не убрала.       — Вот как? И почему же? Неужели я вам не нравлюсь?       — Что? Нет, нет, что вы. Вы мне нравитесь, и вы очень хорошая девушка, — Ян Джиан вздохнул, — посмотрим правде в глаза, вы помолвлены, а я… Я — человек с принципами. И я не могу испытывать чувства к девушке, которая принадлежит другому человеку.       Ин Шучун беззаботно рассмеялась.       — Так вот в чём дело! Дело в моей помолвке! Так её можно в любой момент разорвать!       — Да, но вы потом будете жалеть об этом. Пострадает ваша репутация. А я до сих пор буду корить себя за то, что сломал вам судьбу, жизнь, в конце концов. Я ничего вам, кроме позора, не принесу. А, кроме того, — продолжил Ян Джиан, — вы должны понять, я…       Ин Шучун не дала ему даже договорить:       — Ну и пусть! Ну и пусть! Я вам вот что скажу, Господин Ян, даже если море пересохнет, а горы разрушатся, моя любовь неизменна.       Юноша даже опомниться не успел, как девушка потянулась к его лицу. И стоило только Ин Шучун коснуться своими губами губ юноши, как Ян Джиан издал звук, больше похожий на… возмущённый писк.       Тут Ян Джиан прервался, вернулся к реке и, зачерпнув пригоршню воды, принялся с ещё большим остервенением мыть свои губы.       — Что было дальше? — спросил Вэй Усянь.       — Дальше? — переспросил Ян Джиан, — дальше я сказал глупость, какая только могла прийти мне в голову.       — Неужели сказал ей, что ты — обрезанный рукав? — усмехнулся Цзян Чэн.       В любое другое время Ян Джиан бы посмеялся и попытался бы это опровергнуть, сказав, что придумал другую отговорку, но сейчас ему было не до шуток. Ведь по следующей реакции юноши с жемчужной пряжкой стало понятно, что именно это он и сказал.       — А что мне оставалось?! — упёр руки в бока горе-любовник, — иначе бы она от меня не отстала! Что смешного, Усянь-сюн?! Тебе бы так, я бы на тебя посмотрел! Но знаете, что самое гадкое? Самое гадкое, что этим я довёл Деву Ин до слёз. Я клянусь, она плакала, как будто я ей пощёчину влепил. Я извинялся, но она всё плакала, а потом и вовсе убежала от меня. Я же вернулся обратно, при этом умудрился попасться на глаза Лань Чжаню. Ну и вот. И теперь я чувствую себя свиньёй.       Вэй Усянь попробовал было убедить его, что Ян Джиан никакая не свинья, когда Не Хуайсан повернул голову куда-то в сторону и сказал:       — Старик Лань вернулся.