Сердце Алого Дракона. Том 1. Дремлющий Дракон

      Четверо друзей пришли только к самому началу беседы Лань Цижэня и Лань Сичэня. Если Вэй Усяня, Цзян Чэна и Не Хуайсана распирало желание узнать последние новости, что учитель Лань принёс из поездки в Орден Цинхэ Не, то Ян Джиан даже не рассчитывал услышать что-то новое. Однако, слух юноши зацепился за следующие слова Лань Цижэня:       — На Совете кланов все Ордены словно воды в рот набрали. В дороге я только и слышал о бесчинствах заклинателей клана Вэнь. Совершённых ими грязных дел не меньше сотни. Я также слышал и о бездонном омуте. Они просто издеваются над нами!       — У клана Вэнь множество вассалов, — заметил Лань Сичэнь, — в такой ситуации нам остаётся лишь стерпеть оскорбления.       Ян Джиан фыркнул.       — Я этому даже не удивлён. Подобная позиция уже привела к трагедии, а клан Лань вновь решил следовать непротивлению злу.       — Что ты имеешь ввиду? — спросил Вэй Усянь.       За Ян Джиана ответил Цзян Чэн:       — Два года назад Орден Ганьсу Сяо был целиком и полностью истреблён кланом Вэнь. Эти звери не пожалели даже детей!       Руки Ян Джиана сжались в кулак. Уж очень он не любил вспоминать эту позорную страницу истории Войны Двух Драконов.       — И ведь никто им даже на помощь не пришёл, — сказал Ян Джиан, — мой младший дядя тогда был в Цинхэ и не мог знать. А когда узнал, было уже поздно. И вот прошло два года, а для Ордена Лунвей Ян это стало чуть ли не позорным клеймом. Теперь вы понимаете, почему всякий раз я боюсь, когда речь заходит о бесчинствах клана Вэнь? Да, я, действительно, боюсь, что в какой-то момент могут всплыть эти три слова: «Орден Ганьсу Сяо».       Не Хуайсан хотел было что-то добавить, когда Ян Джиан на него шикнул.       — Недавно я слышал от учеников, — тем временем произнёс Лань Цижэнь, — что Ванцзи нарушил правила из-за Вэй Усяня и Ян Джиана и наказал себя. В этой жизни я ещё никогда не обучал таких, как Вэй Усянь и Ян Джиан. Возмутительно непослушные ученики. А насчёт Ян Джиана я даже не удивлён: его младший дядя Ян Джинхэй был таким же, но, оказалось, что и племянник от него недалеко ушёл.       — Ну, вот, — пробурчал Вэй Усянь, — меня опять накажут.       Ян Джиан сжал кулаки и прошипел:       — Мой дядя не такой, и я тоже…       Лань Сичэнь заговорил:       — Ванцзи, действительно, наказал себя, и никто не втягивал его в неприятности. Господин Вэй Усянь и господин Ян Джиан молоды и горячи; их непослушание совершенно нормально. К тому же господин Ян Джиан очень помог нам в истории с бездонным омутом.       — Одного доброго дела мало, чтобы перекрыть нарушения правил.       Ян Джиан лишь фыркнул, но следующие слова Лань Цижэня заставили его напрячься:       — Однако, есть ещё одна вещь, которую нам предстоит обсудить. После Совета Кланов ко мне подошла Ян Хуан, — у Лань Цижэня просто язык не поворачивался назвать женщину «Хозяйкой Ордена Ян», учитывая, как она этот титул получила.       — Так? — кивнул Лань Сичэнь, а затаившаяся в кустах четвёрка друзей мигом превратилась в слух.       — Она предложила заключить помолвку одной из своих дочерей с Ванцзи.       У Ян Джиана засосало под ложечкой. Неужели кому-то из его сестёр уготована участь навечно поселиться в Гусу? Ещё и в качестве жены Лань Чжаня, юноши, который Ян Джиану ещё в самый первый день показался скупым на эмоции? Да он бы даже своему мёртвому врагу этого не пожелал! Но было два «но»: Мэйфенг и Сяомин. Ладно, Сяомин — ребёнок, и помолвка, вероятно, её не коснётся, на что Ян Джиан очень искренне надеется. Про Мэйфенг и говорить не стоило. Ей только заикнись о том, что её рано или поздно всё-таки отправят в Гусу, так она и вовсе переполошится! В лучшем случае закатит истерику, в худшем, снова отправит кого-то другого вместо себя. Остаётся только Юйхуань. Если верить, дядюшке Лю, то старшая девушка куда более заинтересована в том, чтобы поселиться в Гусу, как говорится, подальше от «двух чудовищ»: от матери и от вечно ноющей Мэйфенг. «Интересно, что же А-Хуань в Гусу тянет?» — подумал про себя Ян Джиан. Однако, он даже и предположить не мог, что один момент от него всё-таки ускользнул.       — Дядя, я уверен, что госпожа Ян Юйхуань будет хорошей женой брату, тем более что… — начал было Лань Сичэнь, но Лань Цижэнь перебил:       — Я скажу тебе откровенно: мне бы самому хотелось, чтобы это была Ян Юйхуань. Не скрою, что она достойная девушка. Но Хозяйка Ордена предложила свою вторую дочь Ян Джию!       Затаившиеся и притихшие в кустах юноши чуть не удержались от удивлённых вздохов, вот только почему-то для Ян Джиана эта новость прозвучала как гром среди ясного неба. Он неверяще качал головой. Нет, матушка не может так поступить!       — Чтобы эта девчонка, — продолжал Лань Цижэнь, — для которой не существует никаких норм приличия, которая любит вмешиваться в управление Орденом и оттого слишком высоко о себе возомнившая, стала женой Ванцзи! Я бы никогда на это не согласился, но её мать принялась убеждать меня, что только здесь девчонка будет вести себя тише воды ниже травы.       Лань Сичэнь произнёс:       — Да, Вторая Дева Ян, разумеется, любит вмешиваться в управление Орденом, но надо отдать ей должное. За два с небольшим года она сумела то, что порой и взрослому человеку не под силу: подняла с колен разорённый междоусобицей Орден Лунвей Ян, и люди, благодаря ей, получили шанс на нормальную жизнь.       — Это не её заслуга, а заслуга её шишу Лю Сюаня, однако, это всё равно ничего не меняет. Но в словах Ян Хуан есть правда, и тогда придётся очень сильно постараться, чтобы сбить с девчонки всю спесь.       Глаза защипало.       Дыхание участилось.       Руки задрожали.       Сердце ухнуло куда-то вниз.       Ян Джиан в ужасе сорвался с места и бросился бежать, куда глаза глядят. И друзья не успели его остановить.       После этого он нигде не объявлялся, словно сквозь землю провалился. В комнате его не было, в библиотеке тоже не появлялся. Единственный, кто мог бы пролить свет на эту историю, так это Не Хуайсан. А больше было некому. В Облачных Глубинах, кроме него, Вэй Усяня и Цзян Чэна, друзей у Ян Джиана больше не было. Дева Ин сейчас пребывала в расстроенных чувствах, но даже она не могла знать, где он сейчас. А про Цзинь Цзысюаня и говорить нечего. Все знали, что единокровные братья друг с другом в не самых хороших отношениях, и уж ему-то Ян Джиан точно не станет докладывать о том, где он. Оставался только Не Хуайсан. Однако тот молчал. Либо он действительно не знает, где скрывается его друг, либо знает, но покрывает.       И лишь под вечер Вэй Усянь всё-таки нашёл Ян Джиана.       Как оказалось, юноша облюбовал поляну, служившую местом обитания диких кроликов, и весь день просидел там, приходя в себя после того, что ему довелось услышать. Кролики даже не обращали внимания на столь нежданного гостя, занимаясь каждый своим делом. И лишь один, совсем ещё крольчонок, ковылял к Ян Джиану, волоча за собой задние лапки. Одна только Лун Му знает, что произошло с малышом: у этого есть много причин, но, какая из этого множества верная, невозможно было предположить.       И как только крольчонок всё-таки добрался до Ян Джиана и ткнулся мордочкой ему в ладонь, юноша осторожно погладил его по пушистой спинке.       — Кто бы мог подумать! — сказал Вэй Усянь, — его везде ищут, а он тут сидит!       Ян Джиан поднял голову.       — А, Усянь-сюн, я тоже рад тебя видеть. Извини, что так резко ушёл, мне надо было побыть одному.       Вэй Усянь догадывался, что могло быть тому причиной: недавний разговор Лань Цижэня со старшим племянником совсем выбил Ян Джиана из колеи, раз он выбрал себе именно это пристанище, чтобы в одиночестве привести мысли в порядок. Юноша сел рядом с товарищем, что по-прежнему ласкал покалеченного крольчонка, и произнёс:       — Вот интересно: фазаны в Гусу не водятся, зато диких кроликов тут хоть отбавляй. И, главное, никого не боятся.       — А чего им бояться, — откликнулся Ян Джиан, — я их не трогаю, и они меня не трогают. Ну, кроме этого малыша.       Вэй Усянь только сейчас заметил крольчонка, который, стоило только Ян Джиану на короткий миг убрать руку и поднести к мордочке, принялся её облизывать.       — Да ты ему нравишься, — с улыбкой сказал Вэй Усянь.       — Дело не в том, нравлюсь я ему или нет, он просто мне доверяет, — отозвался Ян Джиан.       — И всё-таки, Джиан-сюн, ты очень резко от нас ушёл. Это из-за того, что ты слышал, что твоя матушка собирается выдать эрмэй за Лань Чжаня?       — Слышал, вот только от этого знания мне не легче.       — Если тебя это успокоит, то старик Лань ещё пока своего согласия на эту помолвку не дал; обещал подумать. Нам с Цзян Чэном и Не-сюном Цзэу-цзюнь по секрету сказал.       — Ну, а что толку? — пожал плечами Ян Джиан, — Ты совсем мою матушку не знаешь: она всегда добивается своего. Если она хочет отправить эрмэй сюда в качестве жены Второго Господина Лань, то она это сделает. И, честно говоря, мне за эрмэй обидно: это уже вторая её помолвка будет, а до этого она уже была помолвлена с Хуайсаном.       — Да-да, вы с Не-сюном как-то говорили об этом, я помню, — сказал Вэй Усянь, — а потом твоя матушка разорвала помолвку, сказав, что сын наложницы ей не ровня.       Ян Джиан горько усмехнулся.       — Дело было не только в этом. Матушка считала, что союз с Цинхэ Не ей не выгоден из-за ряда причин. Во-первых, Орден Цинхэ Не когда-то поддерживал моего дядю, а матушку до сих пор считает самозванкой, занявшей место Главы Ордена силой. И, во-вторых, нынешний Глава Ордена Не Минцзюэ ненавидит клан Вэнь, а моя старшая советница как раз из этого клана. А как можно доверять тем, кто привечает представительницу враждебного Ордену Цинхэ Не клана? Вот и Не Минцзюэ так считает. И это я тебе назвал основные причины.       — Что ж, с этим разобрались, — сказал Вэй Усянь, — а что там Цзэу-цзюнь говорил про то, что эрмэй ваш Орден с колен подняла? И действительно ли это заслуга вашего шишу, как старик Лань говорит?       Ян Джиан тяжело вздохнул и ответил:       — Когда после Войны Двух Драконов Джия взвалила на себя все заботы о Лунвее и людях, что там жили, дядюшка Лю первое время, действительно, ей помогал, а потом она начала потихоньку со всем справляться. Конечно, в восстановлении хозяйства остальные сёстры тоже принимали участие, одна только Мэйфенг трудилась с большой неохотой. Ныла, плакала, истерила, жаловалась. А один из таких случаев я навсегда запомнил. Вэнь Ксия ещё в Драконьей Заставе не жила, зато Фань Ваньюй тогда появился и первым делом был отправлен на виноградники; там как раз Джия принимала участие в сборе винограда, и… А-Фэнг тоже там была. Правда, она потом убежала оттуда, и это уже вечером Юйхуань мне рассказала.       В тот день Ян Мэйфенг не упустила случая в очередной раз пожаловаться старшей сестре на то, какая Джия нехорошая батрачить её на винограднике заставляет. Да ещё и мальчишка этот — как его там? — Фань Ваньюй, известный на всю округу мелкий воришка, которого дядюшка Лю привёл из Цайи. Одни демоны знают, откуда он только приблудился на самом деле, но мало того, что за Джией хвостом ходит, так ещё издевается над ней. Старшая девочка долго крепилась. И, видимо, настал тот самый день, когда, уставшая не столько от работ на поле, сколько от постоянного нытья и нескончаемых жалоб сестры, Ян Юйхуань не выдержала и тут же на неё рявкнула:       — Знаешь, Мэйфенг, я бы поняла твою жалобу, если бы Джия только стояла, руководила и ничего при этом не делала! Но она сама, как ты изволишь видеть, тоже пашет как вол! Не плачь, — тут же отрезала девочка, как только сестра попыталась вставить слово, — а делай то, что тебе сказано! И если Джия видит в этом единственный способ бороться с твоей ленью, я её только в этом поддержу!       — А как же этот мелкий воришка Фань Ваньюй?! — не унималась Мэйфенг, — он только и делает, что крутится рядом с Джией, а заодно и мне докучает. А сегодня вообще осмелел: всучил мне корзину с виноградом и был таков! Я обязательно скажу матушке, чтобы завтра же духу его здесь не было! Пусть возвращается обратно в Цайи!       Но и тут Юйхуань нашла, что ответить:       — Фань Ваньюя привёл сюда дядюшка Лю, так что со всеми вопросами и жалобами иди к нему. Но я сильно сомневаюсь, что он его выгонит. Мальчишка очень шустрый и сообразительный, и его помощь пришлась как нельзя кстати.       Так Мэйфенг и ушла, ничего не добившись. Зато старшая девочка очень много хорошего выслушала от матушки, которая бранилась только так:       — Ладно — Подменыш, но ты-то, Юйхуань! Ты могла бы быть помягче с А-Фэнг! Ей тяжелее всех приходится!       — То есть то, что она только и делает, что ноет и пытается увильнуть от работ всеми правдами и неправдами, тебя, матушка, не смущает? — произнесла Ян Юйхуань.       Мать, как оказалось, это совсем не смущало, и женщина не преминула напомнить, что Мэйфенг надо за книгами и учёбой время проводить вместо того, чтобы работать, как какая-то крестьянка, только потому, что Подменыш так захотела. Ян Юйхуань попробовала было поспорить, что последствия Войны Двух Драконов должна устранять сама матушка, так как именно она сейчас возглавляет клан Ян, но потом девочка вспомнила, что Ян Хуан относилась к тому числу людей, которым невозможно было что-то объяснить, поскольку были твёрдо убеждены в своей правоте, поэтому оставила эту затею и вернулась к работе на поле.       Слушая рассказ Ян Джиана, Вэй Усянь невольно проникся уважением к Ян Юйхуань. Мало того, что она смогла поставить на место сестру-истеричку, так ещё была единственная, кто не боялась высказывать матери в лицо всё, что она думала. Что уж говорить про Ян Джию, которая уже тогда была трудягой! А ведь, если верить Лань Сичэню, то Орден Лунвей Ян начал потихоньку оправляться от последствий междоусобицы тогда, когда ей было всего тринадцать. Да она тогда совсем ребёнком была! Да, где-то ей помогали, где-то справлялась сама, но всё равно она была ребёнком.       — И ведь понимаешь, в чём ещё было дело, — сказал Ян Джиан, аккуратно беря на руки кролика с повреждёнными задними лапками.       Вэй Усянь сделал движение головой, мол, что ещё. А Ян Джиан продолжил:       — Хоть многие в Лунвее и говорили, что Джия — добросовестная хозяйка, работающая наравне с простыми людьми, всегда находятся те, кто её за это осуждает. Говорят, ничего не понимает, а уже лезет туда, куда не надо, гордячка, возомнившая себя чуть ли не Главой Ордена, и прочее. Но эрмэй всё равно на то, что о ней говорят другие. Главное, она делает то, что считает нужным и правильным.

***

      На Облачные Глубины опустилась ночь. И именно это время Вэй Усянь решил использовать для того, чтобы последовать рекомендации Лань Сичэня относительно холодного источника. Вот только он оказался не первым, кто пришёл сюда за исцелением своих ран.       У холодного источника стояла чья-то фигура, и со спины невозможно было понять, какого она пола: юноша или девушка. И пока фигура, не подозревая, что за ней наблюдают, снимала с себя нижнюю рубашку, Вэй Ин внимательно приглядывался, пытаясь уловить хоть одну малейшую деталь, которая могла бы точно указать на то, кто этот ночной посетитель холодного источника. Ему бросились в глаза обмотанные вокруг спины бинты, что вызывало ещё больше вопросов. Бросив нижнюю рубашку к небрежно валяющейся одежде и оставшись в нижних штанах, фигура, не поворачивая головы, развернулась боком и начала развязывать неуместные здесь бинты. Иногда она замирала, прислушиваясь, не идёт ли сюда ещё кто-нибудь, и, только убедившись, что всё нормально, снова принималась за дело, пока, наконец, снятые бинты не обнажили маленькую, аккуратную грудь.       Из уст Вэй Усяня вырвались потрясённый вздох и не менее потрясённое:       — Девчонка!       Вот так-так, что могла забыть девушка на мужской половине? Но самое интересное было не это.       Девушка ступила в воду, но далеко от берега уходить не стала, чтобы в случае чего она могла выбраться из воды, забрать свои вещи, и только её и видели. От ощущения холода незнакомка тихо зашипела и выгнулась дугой, но всего через мгновение расслабилась. Когда она откинула через плечо светло-каштановые волосы, взгляд Вэй Усяня впился в пятно под левой лопаткой. Пятно чем-то напомнило ему алую корку, образовавшуюся на месте ранения. Однако, оно было даже близко не похоже на след от удара ферулой. Да и оставить такой след она точно не могла. А, приглядевшись повнимательней, Вэй Усянь понял: то, что он принял за корку, оказалось алого цвета змеиными чешуйками.       Девушка тем временем зачерпнула в ладонь воды, поднесла к чешуйкам и очень осторожно до них дотронулась. И по прозвучавшему шипению стало понятно, что даже малейшее прикосновение к ним причиняло сильную боль. Интересно, откуда только эти чешуйки взялись?       Промыв повреждённый участок под левой лопаткой, девушка вновь опустила ладонь в воду и произнесла куда-то в пустоту:       — Матушка, что же ты делаешь? Зачем? Зачем ты отправляешь меня в эту клетку? Я здесь не приживусь!       Ах, вот оно что! Значит, девушку в скором времени выдадут замуж. Как понял Вэй Ин, жених живёт в Гусу. Девушку понять было можно: наверняка, она привыкла к тому, что ей дома дают полную свободу, а теперь её этого хотят лишить. Да, бедолажка здесь точно зачахнет. Но смутило Вэй Усяня ещё одно.       — Этот голос…       Голос девушки. Низкий, нежный, мелодичный. Именно его он слышал в тот день, когда Ян Джиан играл на эрху. Но это не могло быть совпадением? И тут, видимо, Вэй Усянь, задумавшись над этим, задел рукой ветвь куста, потому что дальше последовало невероятное.       Девушка насторожилась, а затем, подхватив свои пожитки, буквально взлетела на дерево, чтобы скрыться от посторонних глаз как можно скорее. Но она так спешила, что забыла подобрать свою шёлковую ленту, которая тут же попалась на глаза Вэй Усяню. И, как тот успел убедиться, она явно отличалась от тех, которые красовались на лбах адептов Ордена Гусу Лань, и по виду чем-то напоминала длинный узкий «шарф». Конец украшали шёлковые алые кисточки, сама же лента была расшита кораллами, и на ней были изображены дракон, сова и девятилепестковый лотос, который почему-то был вышит красными нитками и, судя по всему, закончен был только недавно. Вэй Усянь выскользнул из укрытия и подобрал ленту, решив, что обязательно расспросит Ян Джиана о том, у кого из девушек его Ордена может быть такая лента.       Утром перед занятиями Ян Джиан сам подошёл к Вэй Усяню и, ничего не объясняя, отвёл его в сторону подальше от любопытных глаз и ушей одноклассников. Это уже заставило Вэй Ина насторожиться: его товарищ был чрезвычайно обеспокоен, как будто у него что-то случилось. И случившееся явно было не тем, о чём можно было трубить на все Облачные Глубины. Так что в данной ситуации Ян Джиана можно было понять, но что конкретно ему было нужно от Вэй Ина ещё предстояло узнать.       — В чём дело, Джиан-сюн? — спросил он.       Ян Джиан осмотрелся и, убедившись, что их никто не подслушивает, ответил:       — Дело вот в чём, Усянь-сюн, ко мне сегодня утром подошла ученица моего Ордена, явно обеспокоенная и всё время причитала, что, если кто-то узнает, она будет опозорена раз и навсегда. И что я узнаю потом? Оказывается, эта красавица где-то умудрилась потерять свою шейную ленту! А девушки Ордена Лунвей Ян очень дорожат этими лентами. Но суть не в этом.       Вэй Усянь прищурился.       — И ты думаешь, что её могли утащить?       Ян Джиан замахал руками.       — Нет, просто… Ты же по ночам ходишь? А, значит, наверняка мог видеть, где эта пигалица могла её по рассеянности оставить. И мне сейчас главное, чтобы об этой истории никто не узнал. Потому что, если узнают, будет скандал. Будет такой скандал, последствия которого даже я предсказать не могу!       Вэй Усянь, который всё это время носил свою находку за пазухой, подумал про себя, что вот он, подходящий момент, чтобы расспросить Ян Джиана об шейной ленте, а заодно узнать имя той которой она могла бы принадлежать. Но, видя, что Ян Джиан, действительно, обеспокоен всей этой ситуацией, он решил пока с этим повременить и достал ленту из-за пазухи.       — Это она? — спросил Вэй Усянь, показывая другу находку.       Ян Джиан внимательно посмотрел на ленту, кивнул, подтверждая, что это та самая пропажа, и зло проговорил:       — Вот бестолочь! Я не удивлюсь, если эта «красавица» к холодному источнику бегала! Нашла время для купания!       — Именно там я… — и тут до Вэй Усяня начало доходить, — постой-ка. А откуда ты знаешь про холодный источник? Я тебе о нём ни словом не обмолвился.       От осознания собственной оплошности у Ян Джиана перехватило дыхание, а глаза забегали в разные стороны.       — Признавайся, что у тебя с этой девушкой? — потребовал Вэй Усянь; с каждой секундой эта история ещё больше ему не нравилась.       — Я же сказал, что это ученица моего Ордена. Она подошла ко мне и сказала, что потеряла свою ленту. И это я только сейчас вспомнил, что девчонка что-то говорила мне про холодный источник.       Вэй Усянь никак не мог понять, врёт ли ему друг или говорит правду. Уж больно вид у него встревоженный, а глаза, бегающие, как мыши, в разные стороны, тоже выдавали Ян Джиана с головой. И именно сейчас Вэй Усяню вспомнился тот эпизод, когда он заподозрил товарища в романтических отношениях с кем-нибудь из учениц. Либо эта девушка слишком дорога Ян Джиану, что он её до сих пор не выдаёт, либо никакой девушки и не было, и юноша, действительно, был в комнате один. И Вэй Усянь принял единственное верное, как ему показалось, решение: сделать вид, что поверил Ян Джиану. Он протянул ленту другу и сказал:       — Хорошо, я тебе верю. Отдай ленту своей шимэй и скажи, чтобы впредь она её больше не теряла. Мало ли, в какие руки она могла попасть.       Ян Джиан трясущейся рукой взял ленту и, бросив «Спасибо», поспешно сбежал.       Поведение товарища сильно озадачило Вэй Усяня. Какая муха его укусила? Как-то уж больно странно он отреагировал на «шарф» в руке Вэй Ина. Да и про холодный источник он откуда-то знал. А ведь Вэй Ин тоже там был, только в этот раз Ян Джиан даже не упрекнул его в том, что он снова за кем-то шпионил. Нет, что-то тут было нечисто.       И тут до Вэй Усяня донеслись мальчишечьи голоса, а, скосив глаза в сторону, он заметил двух учеников из незнакомого ему Ордена. Так-так-так, наверняка, эти двое решили сегодня прогулять занятия, а то что-то уж они не сильно на них торопятся. Когда мальчишки приблизились на достаточное расстояние, Вэй Усянь обратил внимание на вышитых на воротниках, манжетах и поясах драконов. Значит, эти двое адепты Ордена Лунвей Ян. Вот и отлично, как говорится, на ловца и зверь бежит.       Сами же мальчишки были близнецами, и отличить их можно было разве что по росту: один из них был чуть повыше, а другой — чуть пониже. Братья были поглощены беседой, а потому не сразу заметили Вэй Усяня, а когда заметили, то отвесили приветственные поклоны и одновременно воскликнули:       — Вэй-сюн!       — А вы, я так понимаю, ученики из Ордена Лунвей Ян? — уточнил поклонившийся в ответ на приветствие Вэй Усянь.       Мальчишки дружно закивали.       — Можно вас на пару слов?       Близнецы переглянулись и на негнущихся ногах подкатили к Вэй Усяню. Тот оглядел их и многозначительно произнёс:       — Итак?..       — Ян Бэй, — отозвался тот, что повыше.       — Ян Яо, — отозвался тот, что пониже.       — Вот что, Ян Бэй и Ян Яо, — решил начать издалека Вэй Усянь, — вы хорошо общаетесь с вашим шисюном Ян Джианом?       Близнецы, перебивая друг друга, заговорили:       — Да не особо мы с ним общаемся…       — Нет, если честно, он сам как-то с нами не общается…       — Да у него друг-то один только Не-сюн…       — Да и то в последнее время мы их вместе редко видим…       Вэй Усянь с тихим вздохом покачал головой. Как только их соученики только выдерживают этот галдёж? Любой другой на его месте давно бы их к порядку призвал или прикрикнул, чтоб говорил только один, а второй помалкивал. Но Вэй Усянь решил немного подождать, пока они наговорятся. И только тогда, когда братья уже открыли рты, чтобы ещё что-нибудь выдать, юноша их опередил:       — Меня интересует, откуда у вашего шисюна взялась шейная лента. Хорошо подумайте, потому что лента принадлежит одной из ваших шицзе или шимэй.       — Откуда нам знать? — спросил Ян Бэй.       — Да, мы не любопытные, — откликнулся Ян Яо.       Поняв, что по-хорошему близнецы ему ничего не скажут, Вэй Усянь пошёл на хитрость.       — А ваш шисюн знает, что вы прогуливаете занятия?       Улыбки на лицах близнецов померкли.       — Выдашь, — в ужасе выдохнул Ян Яо.       — Непременно, — отозвался Вэй Усянь, — но я притворюсь, что вас не видел, если ответите мне на парочку вопросов.       Ян Бэй и Ян Яо переглянулись: выбора у них не было. Если они не хотят, чтобы шисюн не узнал об их прогулах, придётся отвечать. Близнецы повернулись к Вэй Ину и кивнули.       — Значит, договорились, — удовлетворённо произнёс Вэй Усянь, — так вот, скажите мне, ваш шисюн носит при себе шейную ленту, принадлежащую девушке вашего Ордена. Я же запомнил вышитые на ней рисунки: дракон, сова и девятилепестковый лотос, вышитый красными нитками. Так вот, вы не знаете, кому такая лента может принадлежать?       Близнецы нахмурились. Дракон и сова были им знакомы, а вот про девятилепестковый лотос они впервые услышали от самого Вэй Усяня, о чём тут же заметил Ян Яо.       — Значит, отталкиваемся от того, что лотос был вышит относительно недавно, — сказал Вэй Ин, — и думаем дальше.       Близнецы ещё раз поднапрягли свою память.       — А на ленте были алые кисточки? — спросил Ян Бэй.       — Были, — ответил Вэй Ин.       — А кораллы?       — Да.       — О, тогда сдаётся мне, что эта лента…       — Да нет, ну что ты, — перебил брата Ян Яо, — это просто совпадение.       — Да нет же, нет, таких совпадений не бывает. Я хоть сейчас готов подтвердить, что такую ленту может носить только Джия-цзе.       — Да Джия-цзе сейчас в Драконьей Заставе сидит; её Хозяйка Ордена сюда не пустила!       — А Вэнь Ксию с Фань Ваньюем ты в расчёт взял? Эти двое по одиночке-то хитрые лисы, а, когда в паре работают, то что угодно могут придумать. Джия-цзе могла к ним за помощью обратиться.       — Ну да, с этой парочки станется.       Но Вэй Усянь уже больше их не слышал: ему было достаточно знания того, кому на самом деле принадлежала лента. Однако, если верить близнецам, то Вторая Дева Ян сейчас находилась в Драконьей Заставе. Другой вопрос, как тогда лента могла оказаться у девушки, которую прикрывает Ян Джиан? Вэй Усянь вынужден был признать, что запутался. А что, если это Ян Джиан стащил ленту своей эрмэй, сам потерял, а чтобы отвести от себя подозрения, придумал всю эту историю? Но кто тогда был у холодного источника?       — Тогда как у вашего шисюна могла оказаться лента вашей шицзе? — наконец, собравшись с мыслями, спросил Вэй Усянь.       — Мы бы тебе ответили, Вэй-сюн, — сказал Ян Бэй, — но это только наш шисюн и знает.       — Тебе придётся обсудить это с ним, — добавил Ян Яо.       — Поверьте мне, я так и сделаю.       Едва дождавшись вечера, Вэй Усянь направился в комнату Ян Джиана, чтобы окончательно прояснить ситуацию с этой будь она трижды неладной лентой. И вот она, до боли знакомая комната Ян Джиана. У двери Вэй Усянь остановился, стараясь не только успокоить своё волнение, но и хорошо подумать над тем, что он будет говорить Ян Джиану на случай, если он поймает его с поличным. Прямо в лоб выдавать услышанную от близнецов информацию юноша не станет, иначе в противном случае просто спугнёт товарища, и тот ещё больше станет выкручиваться.       Вэй Усянь уже хотел было постучаться, когда услышал голос той самой незнакомки, повстречавшуюся ему у холодного источника. Кулак замер в нескольких миллиметрах от двери. Нет, так он точно её спугнёт. Наконец, решившись, Вэй Ин открыл дверь комнаты и едва удержал возглас. Ну так и есть. К нему спиной стояла девушка в одних нижних одеждах, а в руках держала знакомый «шарф».       Крадучись, Вэй Усянь зашёл в комнату, но девушка, казалось, ничего не замечала и, повязывая на шею ленту, разговаривала сама с собой:       — Надо же, а ведь эта чёртова лента могла выдать меня с головой! Но, хвала Лун Му, всё обошлось…       — Так уж и обошлось? — осведомился Вэй Усянь, выдавая своё присутствие.       Девушка замерла, а затем резко обернулась. На мгновение у Вэй Усяня перехватило дыхание: прямо на него смотрел перепуганный Ян Джиан и в то же самое время не он! Покрасневший кончик носа, нервно подёргивающийся левый глаз и неизменная алая перчатка на левой руке — яркие приметы, указывающие на Ян Джиана. А в пользу того, что зрение всё-таки не обмануло Вэй Ина и что это, действительно, девушка, говорили следующие приметы: всегда собранные в хвост светло-каштановые волосы были распущенными, серые глаза с едва скрываемым испугом смотрели прямо на незваного гостя, из-под нижней рубашки выглядывали бинты, которыми незнакомка, выдававшая себя за Ян Джиана, перетягивала маленькую грудь.       А перепуганная девушка разволновалась ещё больше. Вид был такой, как будто она сейчас упадёт в обморок. Волнение и испуг так же выдавал румянец, делавший её ещё больше очаровательной и милой. Вот только всё это меркло и бледнело по сравнению с тем фактом, что, скрываясь под личиной парня, она ловко водила всех за нос. Даже Дева Ин попала под обаяние лже-Джиан-сюна.       — У-у-у-усянь-сюн? — заикаясь, выдала девушка знакомым и, ставшим привычным, голосом Ян Джиана.       Но Вэй Усяня уже было не обмануть. Приблизившись к девушке, он произнёс:       — Вот ты и попался, Джиан-сюн. Или мне следует обращаться к тебе Вторая Дева Ян?