19.09.96 Четверг, 21:22
— Мы ничем не можем помочь! — Нет, вы можете, скажите, что случилось! Меня хотя бы пустите туда! Врач пытался выпроводить из отделения реанимации чересчур буйного молодого человека. Тот почти дрался и пытался пробиться. — Как вы не понимаете?! Организм не выдержит подобной травмы! Андрей, что прежде с остервенением в глазах чуть ли не рвал ворот на халате у врача, теперь отпустил несчастную ткань дрожащими пальцами. Перед его глазами внезапно разбился чуть ли не весь его мир. — То есть… как? Не выдержит травмы… Пробормотал Князев, а врач в ответ лишь закатил глаза и наконец-то оторвал от себя молодого человека. — Ну посудите сами… это несчатный случай. Андрей перебил его, смотря квадратными глазами в пол, стараясь сфокусировать взгляд, что медленно укутывался пеленой слёз. Ему оставалось только соглашаться: — Д-да… Несчастный случай, я понимаю. Врач увидел, как эти слова подействовали на молодого человека. Медработник был явно вымотан, он сам чудом сдерживался. Мужчина подвёл его к скамейке и присел рядом, положив руку ему на плечо и глубоко выдохнул: — Молодой человек… Травмы достаточно серьёзные, понимаете… Потеря крови была слишком большой… Я соболезную вам, она… — врача резко обрывает выбежавшая из палаты медсестра, окликивающая врача. — Кристиночка, что случилось? — Звони в морг, не успели.***
Вечер, проведённый в одиночестве, и страшно большое количество выпитого алкоголя были непривычными вещами в жизни Андрея, но, похоже, теперь они станут обычным явлением. Он даже не может вспомнить, как добрался до дома, как поднялся в квартиру и закрыл ли дверь в тот день. Он даже не снял уличную обувь тогда, растаскивая по полу грязь и песок с подошвы. Неделя, две, три, проведённые в квартире с закрытыми окнами, были ожидаемым событием. Но он не пил уже семь дней, и это можно считать достижением. Похорон не было, а, может, просто его не пригласили. К нему заходили люди, спрашивали о его самочувствии, делах, но никогда не говорили о Мише. Наверное, оно и к лучшему. Тот умер, зачем о нём говорить? Его больше нет. Князев сидел на кухне и жёг спички до основания, до боли в пальцах. Чтобы оставались одни угольки. Шура стоял в дверях кухни и держал в зубах сигарету. — Миша зайдёт сегодня к тебе, его выписали. -Зайдёт кто? — Миша, — с непониманием проговорили Балу. — Он переживает за тебя. Приходил дважды, но ты его игнорировал, он хочет поговорить. — Шур, ко мне никто не заходил. Ты надо мной решил поиздеваться? Саша с неким волнением шагнул в кухню и сел рядом на стул, обеспокоенно сведя брови к переносице и вынимая изо рта дымящую цигарку. — Ни в коем случае, друг мой, но ты начинаешь меня беспокоить. Князев, кажется, вскипел и стукнул кулаком по столу так, что с края упала пивная крышка. — Тогда зачем, — рычал он сквозь зубы, словно тигр, который вот-вот кинется на жертву, — зачем ты мне о нём говоришь?! Он умер, его нет! Врач сказал, что он не жилец! Балу округлил глаза и с удивлением поднялся с места. Он хотел было что-то сказать, но звонок в дверь отвлёк его. — Я сейчас, — басист прошёл в прихожую, открывая входную дверь. Испуганно глядел и тяжело дышал молодой человек, стоявший на пороге. — Как он? — выпаливает мужчина, едва отдышавшись. Видно, что на этаж он поднимался бегом, скорее всего перескакивая через каждую вторую ступеньку. — Плохо, Миш. Очень плохо. — Я с ним поговорю. Он тут же влетает в квартиру, но Балу ловит его за рукав и говорит шёпотом: — Только осторожно. Мне кажется, что не всё так просто… — тот лишь одёргивает рукав и с непониманием смотрит на Балу. Тяжёлыми и быстрыми шагами он завернул в коридор, а потом остановился в дверном проёме, глядя на друга, что продолжал сидеть за столом, ковыряя ногтём поверхность. — Андрей… Ответа нет. Миша подходит ближе, — Андрюш, посмотри на меня. Опять абсолютно никакой реакции. Почти дрожащей рукой он касается его плеча. Тот пугается и вздрагивает, дёргая плечом. Князев всматривается в пустоту, Смотрит, но не видит. Балу подходит сзади к Мише и кладёт руку ему на плечо, чуть останавливая. А потом резко щёлкает пальцами прямо перед носом Андрея. Тот дёргается, поднимая на него глаза и сведя брови к переносице. — Какого чёрта ты творишь? — Шура пожал плечами. Нужно было как-то выкрутиться. — Я говорю тебе, а ты не слышишь. — Да? Прости, я задумался. Так о чём ты? Миша тоже повторил это, проведя рукой прямо перед лицом Князева. Даже щёлкнул пальцами перед носом, так же, как Балу. Реакции не было никакой. — Мих, он не видит тебя.