*Тем временем в кампусе…*
Джисон вздрогнул, когда Чанбин неожиданно громко чихнул рядом с ним. Последний быстро отряхнулся, нахмурив брови. — Кто-то о тебе говорит, — небрежно прокомментировал Джисон. Чанбин усмехнулся: — Ты меняешь тему. — Нет. — Тогда почему ты не бежишь за дверь, направляясь на свой драгоценный урок рисования? Джисон хмыкнул себе под нос. — Ты же опоздаешь. Ты никогда не опаздывал. Никогда. Так что просто скажи мне, почему ты впустую тратишь время на моей кровати вместо того, чтобы идти на занятие? Перевернувшись и уткнувшись лицом в подушку Чанбина, Джисон простонал: — Мне надоело выглядеть смешным перед этим парнем. — Горячая модель? Джисон воскликнул: — Откуда ты знаешь? — Я живу с Чаном, Чан встречается с Феликсом. Ты говоришь Феликсу, Феликс говорит Чану, Чан говорит мне. Это круговорот жизни. — Этот маленький говнюк. Я собираюсь добавить соду во всю его муку. Чанбин барабанил пальцами по столу, ожидая, когда закончится гневный лепет Джисона: — Я действительно не понимаю, в чём проблема. Кто вообще этот парень? — Какой-то студент-танцор по имени Ли Минхо. Чанбин развернулся с широко раскрытыми глазами, практически крича: — Серьёзно?! — Что? — Джисон прыгнул и чуть не упал с кровати. — Я знаю этого парня, — воскликнул Чанбин, — он сосед Хёнджина, поэтому я встречался с ним несколько раз. Хёнджин говорил мне, что тот занимается чем-то модельным, но я не мог себе представить, что это он! — Не может быть. — Ага. У него было какое-то странное настроение после того дерьмового разрыва в начале года. Его бывший был полным придурком, но он использовал это как предлог, чтобы сорвать злость на мне. Джисон фыркнул, наклонился и ущипнул Чанбина за щёки: — Ты просто делаешь всё проще. — Отвали, — он шлёпнул Джисона по рукам, угрожая применением силы, прежде чем откинуться назад и продолжить. — И всё же, я не могу поверить, что это Минхо довёл тебя до такого уныния. Кроме того, на прошлой неделе он ворчал больше обычного. — Ну, я не просил эту глупую влюбленность в него. Я уже три недели пытаюсь выбросить его из головы. Чанбин напел в размышлении: — Знаешь, Минхо одинок, и ты одинок… — Нет. Хеджин и Ёнсон предложили то же самое. Забудь об этом. У меня есть ещё два занятия с ним, а потом я закончу. — Я просто говорю, что было бы здорово, если бы вы оба перестали хандрить. — Мы такие разные, — Джисон развел руками в отчаянии. — Это никогда не сработает. — Ты не узнаешь, пока не попробуешь, вы двое на самом деле очень похожи, когда я думаю об этом. Джисон застонал и вскочил с кровати, схватил сумку и направился к двери: — Ты счастлив? Я иду в студию. И я больше не хочу ничего слышать. — Передай Минхо от меня «привет». Джисон грубо махнул рукой на прощание и закрыл за собой дверь. Он продолжал бормотать себе под нос, несясь к корпусу искусств. Ну и что с того, что Минхо был подтвержден холостяком — опять же, для него это ничего не значило. Да, у него было красивое лицо, красивая задница и красивый член. Но это всё, чем был Минхо. Услада для глаз. Его личность вообще не входила в уравнение. Джисон переживёт следующие две недели, если будет следовать своему простому плану. Добраться до студии. Нарисовать Минхо без единой грязной мысли. Ни с кем не разговаривать. Покинуть студию. Всё просто.***
Минхо изо всех сил старался не дуться, натягивая чёрные перчатки. Проблема заключалась не в реквизите — на прошлой неделе наставник спросил, будет ли ему в нем комфортно, — а в том, что пустой мольберт в дальнем конце комнаты портил ему настроение. Маленького художника-белочки не было на месте. На самом деле это не должно было так сильно повлиять на него, но по какой-то неизвестной причине его интерес к взъерошенному парню в очках с круглой оправой заставил его с нетерпением ждать занятий не меньше, чем зарплаты. Он фыркнул, усаживаясь на корточки. Поза, вероятно, была самой провокационной из всех. Ему положили мягкую подкладку под белую простынь на полу, но это не помешало бы ожогу надолго остаться на его коленях. К счастью, ему придётся удерживать эту позу всего 15 минут. По крайней мере он знал, что выглядел чертовски хорошо. Белый цвет простыни контрастировал с загаром его кожи и чёрными кожаными перчатками. Минхо знал, что на него определённо стоит посмотреть. И любые сомнения в этом были уничтожены, когда вошёл парень, который-почти-плакал-глядя-на-его-член-две-недели-назад. Извинения, адресованные группе, умерли на губах парня, когда его взгляд упал на Минхо. Даже со своего места на полу Минхо мог видеть, как широко распахнулись у парня глаза, и как он чуть не упал лицом вниз, когда, спотыкаясь, ввалился в помещение. Преподаватель быстро проводил его к мольберту, предупреждая, чтобы он больше не опаздывал, хотя Минхо был уверен, что предостережение осталось незамеченным, так как парень не переставал с открытым ртом пялиться на него, пока шёл к своему месту. Мгновенно почувствовав себя легче при появлении своего любимого маленького художника, Минхо принял первую позу. План всё ещё был в силе.***
Кожаные перчатки. Блядские чёрные кожаные перчатки. На коленях. Спина изогнута. Толстые бёдра раздвинуты так, что мышцы напряжены и выпирают. Одна рука, одетая в чёрное, поддерживала его, надавливая на белую простынь под ним. Другой набор изящных пальцев, обтянутых кожей, сомкнулся на его тонкой шее. Глаза тёмные и соблазнительные. Это был Ли Минхо. Вот сцена, в момент которой вошёл Хан Джисон и из-за чего почти сразу же рухнул в шоке, пока его слабый обезьяний мозг призывал его начать бить себя в грудь и инициировать своего рода брачный зов посреди художественной студии. В этот момент он понял, что у Минхо всегда найдётся новый и изобретательный способ его помучить, но очевидно, что его примитивный мозг подвел его в очередной раз за последние две недели и не мог выполнять никаких функций, помимо запоминания каждого элемента обнаженной фигуры перед ним, фиксируя информацию для использования Джисоном поздней-ночью-в-душе-в-одиночестве. Он уже чувствовал, как его план рушится, когда разум разогнался, как хомяк в колесе, наколдовывая слишком много сомнительных образов из-за сцены перед ним. Итак, Минхо стоял на коленях. Выглядя так. Честно говоря, он должен был понять, что нарисовать Минхо без этих мыслей — всё равно что нырнуть в канаву не намокнув, — невозможно. Он быстро забраковал второй шаг плана, но первый был уже готов, а третий и четвертый шаги по-прежнему оставались выполнимы. План всё ещё был в силе. Оставалось 2 часа 50 минут.***
Быстрые позы. Это был новый ад для Джисона на этот вечер. Но что это, спросите вы? Быстрые позы — это тщательно продуманная форма пыток, когда Минхо меняет позу каждые 10-15 минут, чтобы помочь раскрепоститься в искусстве и сделать его более выразительным. Это означало, что Джисону пришлось наблюдать, как руки Минхо в перчатках скользили по его телу в разных положениях, которые в равной степени вызывали у бедного художника благоговейный трепет, разочарование и возбуждение. Сработало ли это? Да. Джисон набросал несколько по-настоящему эффектных образов Минхо, и у него закружилась голова, его тошнило от понимания, что впереди ещё много всего. Однако, рассматривая уже готовые наброски, он не мог не подумать о том, что, несмотря на изначальную провокационность поз, его рисунки, казалось, нырнули мимо наводящих на размышления прямо в эротику. …Ха. Он по-прежнему особенно любил первую позу: Минхо на коленях был зрелищем, которое, вероятно, останется с Джисоном до самой его смерти, — но были и другие, которые он находил не менее привлекательными. Одна из них, где Минхо стоял на четвереньках, вытянув руки перед собой, низко опустив грудь и подняв задницу — к счастью, не в направлении Джисона — в то время как его руки в перчатках формировали когти на полу, была особенно соблазнительной и пугающей. Определённо только для взрослых. Джисон чувствовал, как его сердце колотилось в груди, пока он рисовал по образцу позу дикой кошки, и всё это время Минхо смотрел на него своими опасными глазами. Голодное выражение его лица заставило Джисона почувствовать, что за ним охотятся. Не помогало и то, что в этой позе они смотрели друг другу в глаза. Единственным плюсом было то, что на этот раз Джисон не посмотрел перед этим на его пенис, хотя он определенно уже достаточно долго пялился на придаток в течение вечера. Джисон не был уверен, что сможет сохранить самообладание, потому что был убеждён, что Минхо действовал в этот момент намеренно. Все эти косые взгляды и зрительный контакт заставляли его ёрзать на стуле так, что это должно было быть очевидно. Это сделало его параноиком. И усилило тревожный пот. У него что-то на лице? Пятно на рубашке? Ему пришлось снять свою толстовку из-за нервной энергии, согревающей его в течение первых пяти минут занятия и с тех пор как Минхо не переставал за ним следить. Каждый раз, когда он это делал, тонкая футболка Джисона намокала от огня, который эти взгляды посылали по всему его телу. Прошёл всего час, и Джисон ужасно стеснялся своего всё более взъерошенного состояния, проводя рукой по потной чёлке и вытирая свои запотевшие тяжёлые очки. И если он уже не беспокоился о том, что все видят его нестабильное состояние, то преподаватель выбрал это время, чтобы пройтись и оценить его работу. — Взгляните на это! Джисон подскочил на своем месте, когда его лист подняли, чтобы показать всем в студии. Он на самом деле почувствовал, как его сердце упало, когда все повернулись к нему. Затем он совершил ошибку, посмотрев на Минхо, снова поймав его пристальный взгляд и сглотнув, когда его желудок совершил ещё одно нервное сальто при виде веселого выражения лица модели. Он определенно слишком наслаждался внутренним конфликтом Джисона, и Джисон не был уверен, что с этим делать. Действительно ли Минхо развлекался за счет него? Или просто играл с ним? — Эта экспрессия. Разве вы не чувствуете, как напряжение стекает с холста Джисона? Он опустил голову, пока наставник давал ещё несколько комментариев, прежде чем похвалить его работу и перейти к следующему студенту. Он был горд. Он любил получать комплименты своим рисункам. Но это не означало, что он хотел внимания прямо сейчас, он изо всех сил старался пережить это занятие, ни с кем не разговаривая. Тогда вскоре он сможет забыть о существовании Минхо, и тот не будет больше насмехаться над ним своим безупречным телом, прекрасной личностью и идеальным голосом. Однако жизнь никогда не собиралась быть к нему благосклонна. Так что, когда от их перерыва оставалось ещё несколько минут, он почувствовал, как знакомое присутствие двойных неприятностей приближается к нему, пока они не стали так незаметно переваливаться через его плечо. Ёнсон поджала губы: — Я… я не думаю, что его глаза были так прикрыты… Хеджин согласно кивнула, добавив: — И он определённо не прикусывал так губу, максимум, мне кажется, у него было нечто вроде кроличьих зубиков… Джисон покраснел: — Заткнись. Возможно, он ненамеренно и приукрасил что-то в Минхо, но, если он собирался разорвать с ним все связи после завершения занятий, чтобы спасти свою гордость и своё сердце, он решил, что с таким же успехом может выложиться на полную, пока он тут. Его член был определенно согласен с этим мнением. Весь вечер он давал ему понять, насколько ему нравится то, как смотрит на него Минхо, находясь при этом в провокационных позах. Джисон даже смирился с тем фактом, что бурлящее возбуждение будет весь вечер тянуть низ его живота, добавляя ему беспокойства, потому что вдруг Минхо смог это заметить? Так что на самом деле комментарии двух девушек не были чем-то неожиданным, но он все ещё чувствовал, как горячая волна стыда окатила его в тот момент, когда его позвали. Они обе посмеивались над ним. Хеджин снова заговорила: — Знаешь, мне кажется, что сегодня вечером он смотрит на тебя намного больше. — Определённо, — засмеялась Ёнсон, — в тот момент, когда ты снимал толстовку, он наблюдал за тобой. Я думаю, он неравнодушен к твоим рукам. — Что? — пробормотал Джисон. — У тебя классные бицепсы, малыш. Джисон посмотрел на себя. Он стал чаще ходить в спортзал, но не думал, что это так уж сильно что-то поменяло. К тому же, учитывая, что он постоянно носил огромные толстовки, люди обычно не видели его руки. Сегодняшний день был просто счастливой случайностью, потому что совместные действия беспокойства, возбуждения и тёплой студии заставили его вспотеть. — Ага. Они на удивление раз… — Ёнсон протянула руку пощупать его, но быстро отдернула её. — Фу. Ты липкий. Джисон издал смущённый звук, застрявший в горле. — Прости, — поморщилась Ёнсон, — но это так. Минхо действительно влияет на тебя сегодня вечером, а? Он поморщился, этого нельзя было отрицать. — Самое время тебе что-то с этим сделать, — Хеджин положила руки на бёдра. — Сегодня ты должен поговорить с ним и пригласить на кофе. Джисон усмехнулся: — И почему я должен тебя слушать? — Потому что… Она наклонилась ближе, и ему действительно не стоило так пугаться. — Потому что… Ёнсон оказалась с другой стороны, и его инстинкты оказания сопротивления или бегства вышли из строя. — Потому что мы с Солой заботимся о тебе, и мы считаем, что вы двое смотрелись бы вместе очень мило, и мы знаем, что тебе трудно разговаривать с людьми, но мы действительно думаем, что это было бы хорошо для тебя. — Оу. — Нам на самом деле кажется, что между вами может что-то быть, а если и нет, то вряд ли ты увидишь его снова после следующей недели. К тому же, мы всегда будем с тобой. — Оу. Джисон поднял глаза и увидел, что обе девушки одарили его яркими подбадривающими улыбками, и от наплыва эмоций, который он ощутил, у него на глазах навернулись слёзы. — Вы действительно имели всё это в виду? Они кивнули. — Эм… спасибо. Он вскочил со своего места и обнял их обеих, не обращая внимания на крики о том, что он потный. Он не мог выразить словами, насколько он ценил их, но был уверен, что они всё равно это знают. После трогательного момента, когда он крепко их обнимал, пока они без особого энтузиазма пытались его оттолкнуть, преподаватель позвал всех на свои места. Хеджин прошептала ему на ухо, когда отходила: — Мы что-нибудь придумаем по поводу Минхо для тебя, ты можешь на нас рассчитывать. Затем Джисон остался один, и после слишком многих дней отрицания каким-то образом оказалось достаточно всего нескольких искренних слов, чтобы, наконец, может быть, совсем немного подумать о том, чтобы пригласить Минхо на свидание. Планы изменились. Может быть.***
Минхо обнаружил, что крадётся к своему мышонку-художнику — Джисону, как он, наконец, узнал — во время перерыва после второго часа. Он не планировал разговаривать с ним до конца занятия, но не мог весь вечер выкинуть парня из своей головы. Хорошо, возможно, Джисон был немного больше во вкусе Минхо, чем он первоначально предположил ещё на первом занятии. У Минхо были свои предпочтения, и это не слишком вежливо признавать, но ему нравились люди, у которых было хоть немного мяса на костях, и Джисон определенно не подходил под этот пункт со своими худыми ногами и телом, похороненным под гигантскими толстовками. Поэтому Минхо всегда думал, что его можно трахнуть как «милого маленького ботаника, которого ты можешь найти в библиотеке». Теперь же, увидев его руки и то, как он менялся рядом с двумя великолепными девушками, Минхо задумался, не ошибся ли он по поводу неловкого маленького парня. Очевидно, в нём всё ещё была некоторая неуверенность, он до сих пор не мог удерживать взгляд Минхо, не краснея и не отворачиваясь, но, возможно, теперь он был тем, кто трахнет его как «горячий натурал, который окружен женщинами, но хочет быть разрушенным мужчиной». Минхо нравились оба варианта, но, судя по его дерьмовой истории свиданий, он склонялся к последнему… (Потом он бы облажался и его сердце оказалось бы разбито, но это не имело значения.) В любом случае Джисон изменил ситуацию этим вечером своими чётко выраженными руками и взъерошенными, обычно пушистыми волосами. Джисон больше не был просто симпатичным, он был горячим, и Минхо действительно с нетерпением ждал, когда очки парня снова запотеют, пока он… ну, пока он делает с парнем множество отвратительных вещей. Вещей, которые займут их на всю ночь, а на следующее утро заставят их обоих смешно ходить. Всё это привело к тому, что ему захотелось узнать Джисона немного лучше, прежде чем он задаст свой вопрос в конце занятия, просто чтобы убедиться, какое из его предположений о парне оказалось верным. — Привет, — небрежно сказал Минхо, подходя к мольберту Джисона. Он был почти уверен, что Джисон издал какой-то пронзительный писк, прежде чем ответить кротким «привет», но это было трудно различить из-за шума в студии. — Отлично поработал сегодня, — продолжил он, медленно завязывая разговор. — Спасибо. Ответы Джисона были короткими и резкими, его взгляд опустился на руки Минхо, играющие с завязками халата, вместо того, чтобы смотреть ему в глаза. Парень серьёзно боролся, и Минхо начал думать, что его первоначальное предположение было правильным. Однако он хотел подтвердить это, и, поскольку Джисон не давал ему ничего, с чем можно было бы работать, с таким же успехом он мог бы спросить об этом прямо. — Так ты и те девушки, что сзади, у вас роман? Джисон поднял голову и склонил её, явно озадаченный вопросом: — А? Минхо кивнул, указывая назад, где всегда сидели две девушки. — О, Хеджин и Ёнсон? Роман? Со мной? — Джисон покраснел ещё сильнее. — Боже, нет. Они просто мои хорошие подруги. Минхо ещё раз кивнул, удовлетворенный таким ответом. — Ты… — Джисон замолчал, в его голову внезапно пробралось сомнение, что, возможно, всё, что он слышал о Минхо, было неправдой, иначе зачем ему спрашивать о девушках? Быстро набравшись храбрости, он продолжил, — интересуешься ими? Потому что они обе одиноки. Минхо фыркнул: — Я гей. — Оу. Между ними повисла тишина, тяжёлая от какого-то напряжения, Минхо не мог точно определить, какого именно, но он видел, как в голове Джисона крутятся шестерёнки. — Я хотел поблагодарить за твою работу моделью. Ты… эм… ты действительно милый. Я имею в виду горячий. В плане, чёрт возьми, ты красивый, — голос Джисона был смехотворно высоким, пока он всё больше и больше волновался. — Да. Ты действительно красив. Вот и всё. Вот, что я имел в виду. Минхо хихикнул и улыбнулся Джисону: — Спасибо. Что ж, это всё проясняло. Джисон определенно не был похож на тех высокомерных парней, которых Минхо обычно имел честь привлекать. Он всё ещё был чертовски горяч, и Минхо однозначно собирался это использовать. Как раз перед тем, как Минхо получил возможность сбежать и подготовиться к последнему часу позирования, он услышал позади них женские голоса, довольно громкие, если говорить честно. — Это женская интуиция, — агрессивно заявил первый голос. — Между ними определенно есть химия. Они просто слишком упрямы, чтобы это признать. — Или слишком напуганы, чтобы действовать в соответствии с этим, — добавил второй голос. — Я просто надеюсь, что они сделают это в ближайшее время, я задыхаюсь от сексуального напряжения даже отсюда. Вторая девушка лёгко рассмеялась: — Я уверена, что они с этим разберутся. Джисон хороший парень, он заслуживает шанса на счастье, и, может быть, это оно. Минхо и Джисон обменялись взглядами, первый был растерянным, а второй — смущённым; оба не были уверены в том, что думает другой об откровенных намеках девушек. Невозможно было не понять, о ком они говорили, но ни один из них не был готов признать, что они думали друг о друге именно таким образом. Минхо откашлялся: — В любом случае, мне нужно вернуться к работе. — О, да, конечно, — Джисон бездумно кивнул. В ту же секунду, как Минхо повернулся к нему спиной, Джисон обернулся, чтобы взглянуть на девушек, Хеджин самодовольно подмигнула ему и невинно воскликнула: — Что? Нам просто нужно было немного его подтолкнуть.***
Это был шокирующий поворот событий, когда даже члена Минхо, висящего прямо на открытом месте, идеально выбритого, такого мягкого и привлекательного, оказалось недостаточно, чтобы отвлечь Джисона от мыслей о нём и Минхо вместе. Он перескочил от непристойных эксгибиционистских встреч в художественной студии к здоровым свиданиям за домашними киносеансами. Он проигрывал сцены, где они свернулись калачиком под грудой одеял, смотрели фильмы ужасов, чтобы Джисон мог использовать их как предлог цепляться за Минхо, вздрагивая при каждом звуке и уткнувшись лицом в грудь Минхо, пока тот крепко его держал. И затем они продолжили поднимать настроение детскими фильмами, чтобы успокоить бедное сердце Джисона, делясь закусками и по очереди кормя друг друга, прежде чем отправиться спать. И в хорошую ночь они умывались вместе, даже здесь не отходя слишком далеко друг от друга, прежде чем заняться любовью. Они были полностью погружены друг в друга, деля общее дыхание и зрительный контакт, что заставляло Джисона таять, делая всё медленно и растягивая момент, чтобы быть связанными как можно дольше. В конце концов Джисон засыпал в объятиях Минхо, и на следующий день они повторяли всё снова. Джисон был влюблён. Джисон тосковал по человеку, которого не знал. Он вздохнул, быстро закончив затенять левую перчатку Минхо. Ограниченное время означало, что каждая работа содержала гораздо меньше деталей, чем обычно, и Джисон был счастлив воспользоваться этим в своих интересах, так как он часто встречался с формой пениса Минхо в течение вечера. Придаток слишком пристально смотрел на него на протяжении последних пары часов. Джисон мог бы поклясться на могиле своей матери, что проклятая штука повернулась, чтобы указать в его сторону, даже когда Минхо стоял под углом от него. Несмотря на то, что он хорошо познакомился с привлекательным телом Минхо, некоторые опасения всё ещё оставались, когда ему приходилось рисовать карандашом член: нерешительность, появившаяся после первого занятия и его впечатляющего провала. Таким образом, он использовал ограниченное время как предлог, чтобы вложить минимум в изображение того, что висело у Минхо между ног. К сожалению, изящной фигуры Минхо было недостаточно, чтобы сдержать мысли, возникающие в его голове после безжалостного давления со стороны его подруг. Он решил, что, когда урок закончится, он пригласит Минхо на свидание.***
Минхо был довольно раздражён, натягивая халат в последний раз за этот вечер и вежливо кивая студентам, которые благодарили его за работу моделью. Он чувствовал небольшое беспокойство, ожидая, пока большая часть толпы уйдет, и не сводя глаз с Джисона, медленно упаковывающего свой мольберт. Он был готов. Он был уверен в своих шансах. Джисон мог бы стать неплохим развлечением. Нет времени для отношений, если ты занят вспахиванием — или если тебя запрягли, он не был привередлив, но у него было чувство, что он предпочёл бы прежнего Джисона — милого паникующего художника. Позволив халату низко свисать на плече, достаточно открывая ключицы, чтобы подразнить его, Минхо посчитал класс достаточно пустым, чтобы направиться к Джисону. — Привет. Джисон возился со своими карандашами, чуть не уронив их, что напомнило их первую встречу. — Привет, — Джисон моргнул на него своими большими, умоляющими глазами, выглядя таким мягким, несмотря на эти руки и то, как он откинул назад свои тёмные волосы и поправил очки. Минхо почувствовал, как его сердце дрогнуло, когда он впервые за долгое время начал подбирать слова перед парнем: — Итак, я… я просто хотел перехватить тебя и сказать… — Давай выпьем кофе! — внезапно выпалил Джисон, опередив Минхо и шокировав модель так, что тот замолчал. — Подожди, прости, это было грубо. Просто вырвалось. Я не это имел в виду. Ладно, это. Но я не хотел тебя перебивать. Я просто должен был это сказать, пока у меня хватало смелости. Но, эм, — круглые щеки Джисона пылали, когда он поправил очки. Снова. — Что ты говорил? Минхо не смог удержать удивлённую улыбку, появившуюся на его лице. Всё, чем он себя накрутил, исчезло, когда худенький маленький художник извивался перед ним, такой смущённый, но с такими сияющими глазами. Он действительно не мог разочаровать парня, так что кофе не повредит, верно? Это не означает, что он отдаст своё сердце этому парню на первом же свидании. Вау. Первое свидание. Это было немного самонадеянно. Это просто кофе. Минхо не мог поверить, куда делись его мозги. В любом случае, возможно, он пока отложит своё предложение Джисону. Поджав губы, Минхо очевидным образом бросил взгляд на Джисона, просто чтобы ещё немного его взволновать и доказать, что на самом деле у него есть преимущество: — Мне нравится холодный американо. Угости меня завтра, если свободен, и, может быть, мы посмотрим, что ещё ты сможешь предложить, — он закончил, многозначительно подмигнув. Джисон почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Он одновременно летал и падал, потому что каким-то образом сумел передать свой телефон в руки Минхо и теперь выходил из класса с новым контактом и обещанием вскоре прислать детали. Возможно, он был немного нетерпелив и отправил информацию в ту же секунду, как вышел за дверь, но Минхо находил его волнение милым больше всего на свете.***
В последнюю неделю работы Минхо в качестве модели он пришёл на занятия не один. Некий художник спешил рядом с ним, его шея покраснела от знающих и самодовольных взглядов двух пар женских глаз, посылаемых ему из дальнего конца студии. Этот художник также был намного увереннее в отображении карандашом всех великолепных изгибов фигуры Минхо в тот вечер. У него даже был шанс снова сразиться со своим величайшим противником. Член был таким же выразительным и соблазнительным, как и в первый вечер их знакомства. Но Джисон получил некоторую дополнительную практику перед этим занятием, потому что, как упоминалось ранее, Минхо был самовлюблённым и, не колеблясь, сбрасывал свою одежду и позировал для Джисона за закрытыми дверьми, особенно когда это обыкновенно приводило к чему-то более активному для модели. Итак, после месяца борьбы Джисону наконец удалось поймать пенис, с которого всё началось. Оказывается, сначала нужно было схватиться за него.