Снежная буря

Он просыпается где-то к обеду, когда в хижине уже никого нет и тишину разбавляет только его хриплое дыхание и цокот часов из соседней комнаты. Дышать сложно; лёгкие при каждом вдохе болезненно тянет, горло першит. Воздух в комнате застоявшийся, холодный и сухой. Томми морщится, прячет лицо в подушке и сильнее укутывается в одеяло. Все его тело слабо дрожит и пульсирует болью. Несмотря на то, что он только проснулся изгнанник уже чувствовал себя разбито. Томми нетерпеливо трёт ладони, пытаясь согреться. Какого черта эти умники оставили его одного и не зажгли камин? Его это злит, ведь встать и зажечь его самостоятельно он не может. Раз, Техноблейд запретил ему вставать, и, два, он также не знал где спички или зажигалка. Волдыри зудят. Иннит громко шмыгает, подносит левую—единственную из всех конечностей перебинтованную—руку к лицу и трет забитый нос. Он лежит так ещё около получаса. Тепло медленно собиралось под одеялом и одеждой, склоняя парня в дрёму. Томми прикрывает глаза. Сон—заманчивая альтернатива замерзанию в пустом доме. В ушах отвратительно, тихо и раздражающе шумит и изгнанник горько улыбается. Здесь было тише, чем в Лонгстедшире, потому что в Лонгстеде неживую стерильную тишину перебивал плеск воды, шелест листьев и травы, пение сверчков и птиц, свист ветра и, иногда, голос Дрима. Чем больше он находился вне изгнания, тем больше он сомневался в правильности побега. Ситуация сейчас была малым лучше: он по-прежнему был под чужим контролем, по-прежнему не мог ничего сделать сам. Томми не чувствовал себя менее или более запертым, он все ещё чувствовал себя таким же связанным и посаженным на цепь. Возможно, ему все-таки стоило вернутся или выскочить из шкафа. Наверное, если бы он извинился и пообещал бы больше так не делать все было бы по-другому. Тогда бы, наверно, Дрим бы простил его и не злился так сильно. Рано или поздно, он вернётся в изгнание. И тогда он останется там совсем один. Мысли быстро превращаются в кашу. Комок тревоги застревает в горле, на уровне кадыка. Тупая, но яркая вспышка боли в висках выбивает из колеи и Иннит хрипя, на выдохе матерится. Голова гудит, раскалывается. Холод вызывает лихорадочную, больную дрожь и Томми сильнее жмурится, поднося к лицу ладони. Сердце в груди с каждым стуком бешено ударяется о грудную клетку и парень начинает задыхаться. Лёгкие сжимает от спазма и недостатка кислорода. Томми плохо. Он коротко заглатывает воздух, давясь им. Зрение невольно размывается. Ткань наволочки, одежда, простыня и одеяло резко начинают казаться мерзкими, потными и липкими. Ему жарко. Ему холодно. Ему до отвращения, до крика страшно, но парень лишь испуганно задыхается, пытаясь расстегнуть неожиданно слишком узкий воротник рубашки. Томми кажется, что он царапает негнущимися пальцами и не более, потому что горло все ещё перетягивает невидимая удавка. Он жмурится и сквозь зубы издаёт глухой, болезненный всхлип. Скоординировать движения не получается, они выходят рваными, незаконченными и бессмысленными. Кто-то резко усаживает его и расстёгивает пуговицы, стягивает тяжёлый свитер. Томми хочется поблагодарить человека, сделавшего это, но вместо благодарностей изо рта вылетают сипящие вдохи и плач. Кто-то прижимает к его лицу широкую ладонь и слабо гладит. Изгнанник чувствует, как его трясущееся запястье легко перехватывают от лица и прижимают к чужой спокойно вздымающейся груди. Под его ладонями мирно бьется чьё-то сердце. Собственное отдаёт беспорядочным стуком в ушах. —Дыши со мной, давай,—Глубокий, едва ли слышный голос пробивается до сознания. Томми пытается вдохнуть, почувствовать темп чужого дыхания, но это слишком сложно. Пальцы устало сжимают рубашку кого-то и его рука ложится уже на грудную клетку Томми.—Раз,—пауза. Кислород едва ли доходит до лёгких.—Выдыхай, два. Через пару минут сознание становится немного более ясным. Томми нехотя открывает глаза. Сквозь выступившие слёзы он различает в «ком-то» Техноблейда. —Томми, дыши. Голос анархиста вызывает мурашки и парень стискивает ткань в кулаках. Несмотря на то, что сам факт того что это Техноблейд не успокаивает, его прикосновения ощущаются, по крайней мере, тепло и безопасно. Техно хоть и замечает, что ему стало легче продолжает размеренно гладить его левую часть лица. Руку с груди он убирает и накрывает ею кулаки Томми. —Расслабься. Я-то тебе точно не наврежу. Иннит хочет на это нервно хихикнуть, но вместо этого закономерно оборванно хныкает. Боль от ударов в яме он помнил, а выцветшее шрамы на ладонях от неровного камня ещё долго будут возвращать его к ней. Холод неприятно раздражает кожу. Томми жмётся сильнее к шершавой ладони и поджимает губы. —Почему я здесь?—Каждое слово хрипит и отдаёт в горле жжением, першением и болью. Томми чувствует, как мужчина пытается оторвать его ладони от своей рубашки и на зло сжимает пальцы сильнее. —Просто,—Слишком быстро отвечает Техно, прикрывая глаза.—Успокойся. —Почему я здесь?—Томми непроизвольно кривится. Он звучал жалко, устало. Почти отчаянно. Темнота едва ли помогала успокоится. Пальцы колит. Анархист шумно выдыхает. —Стало жалко тебя на смерть оставлять. Теперь замолкни и восстанови дыхание,—Теперь Техноблейд звучал недовольно и раздраженно. Иннит сглатывает комок в горле и расслабляет ладони. До слуха доносится довольное хмыкание анархиста и его руки осторожно устраивают по бокам. Они сидят так около десяти минут. За это время Томми снова почти засыпает, в этот раз уже от человеческого тепла рядом и усталости. —Всё? Успокоился?—Голос Техно неприятно выдёргивает из полусна. —Да,—Парень морщится. Слишком сипло.

***

Потом Техноблейд разжег огонь в камине, вручил ему кружку с тёплым компотом и оставил сидеть на диване одному, кинув короткое «Сегодня я приведу тебя в порядок». Томми отпивает и щурится. Ему это не нравилось. Он был в порядке. Да, даже если он иногда задыхается от мыслей, воспоминаний и прочей чепухи он в порядке. Даже если у него полный бардак на голове и в ней, и раны по всему телу только зажили, он в порядке. Не нужно ему чтобы кто-то приводил его в порядок. В особенности, если этот «кто-то»—Техноблейд. Компот разливается приятным телом по горлу и желудку. Изгнанник на секунду прикрывает глаза и слабо улыбается. Прислушиваясь к треску огня, тиканью часов и чувствуя ягодный, знакомый вкус на языке он мог представить, что все хорошо и он дома. Так он мог представить, что сейчас Вилбур потреплет его по волосам и, причитая о новых свершениях, пошлёт его заниматься чем-нибудь полезным с Таббо. Так он мог представить Таббо в чистой форме без шрамов, без ожогов, без тупых рожек и с искренней улыбкой. —Допивай и я попытаюсь расчесать твои волосы,—Техноблейд ломает перед его глазами расплывчатый мираж основанный на воспоминаниях и садится за его спиной, на подлокотник. Томми цыкает и поворачивается к мужчине. В прошлый раз когда он там сидел, Инниту не очень понравилось происходящее. —Что?—Изгнанник непонимающе хлопает глазами и вскидывает брови.—Зачем? Он глотает ещё немного напитка, оставляя кружку наполовину заполненной. Техно смотрит на него, как на несмышлёного ребёнка и Томми давит приступ раздражения. —Колтуны. Клещи. И просто базовая гигиена. Пей давай. Парень закатывает глаза и одним глотком допивает остаток. Чем раньше они начнут эту пытку, тем раньше и закончат. Томми вообще не нравится, когда его волосы лишний раз трогают. Техноблейд быстро забирает у него из рук стакан, отставляет его куда-то за спину и берет в руки гребень. —Голову разверни и не дёргайся. Я попытаюсь осторожно, но ничего не обещаю,—Монотонно раздаётся за спиной и парень немного напрягается. Первые пару минут все было спокойно: Техноблейд не дергал его волосы, просто смотрел и еле прикасался к его голове. Когда через эти пару минут он начал пытаться распутать первый колтун, Томми в свою очередь начал противиться. Боль была не сильной, но это не значило, что он хотел её испытывать. От резкого движения головой становится лишь больней и изгнанник ещё раз громко шипит. —Это больно!—Возмущенно шепчет он, пытаясь немного отползти. —Ты хочешь, чтобы я перестал?—Техно реагирует подозрительно спокойно, подтягивая его обратно за плечо. —Да,—Снова шепчет парень, оборачиваясь. Мужчина смотрел на него с усмешкой. —Хорошо,—Соглашается он, прикрывая глаза и подымая руки в примирительном жесте.—Как хочешь. Оставим все так. И плевать, что у тебя на голове может сейчас быть куча каких-нибудь личинок или те же клещи, которые медленно пьют твою кровь. Это ведь не меня должно беспокоить, правильно? Томми на секунду задумывается. Объективно, мужчина был прав. В изгнание он очень часто засыпал просто на земле и наличия на его голове чего-то подобного было очень вероятным. Иннит выдыхает и покорно поворачивает голову обратно, строя самую недовольную и злую гримасу, на которую только был способен. Техно издаёт издевательский смешок и снова возвращается к его голове. И это занимает долгий, мучительный час. Томми за этот час умудряется мысленно обматерить Техноблейда около двадцати раз и разодрать себе правое запястья до крови, а Техноблейд вычесать пару комков выпавших волос и достать двух клещей. Теперь волосы были пушистыми, торчали во все стороны и лезли в лицо. Изгнанник пытается сдуть со лба челку, но та лишь тяжело падает обратно. Когда Техно откладывает в бок гребешок, Иннит облегченно вздыхает и тянется рукой к скальпу. Голова немного болела. —Не хочу огорчать, но у тебя некоторые колтуны слиплись из-за крови, поэтому я сейчас наберу для тебя ванну и вымою тебе голову,—Томми хмурится и прислушивается к такому же не радостному тону анархиста.—Об что ты головой вообще там бился? Об Дрима, ухмыляется он, но фантомные отголоски боли от ударов стирают подобие улыбки и парень бросает поникший взгляд на камин. —К слову, тебя бы просто нормально вымыть не помешает,—Под нос бурчит мужчина, удаляясь вверх по лестнице. Изгнанник прикрывает глаза и зарывается пятернёй в волосы, параллельно убирая надоевшую челку назад. По правде говоря, он не очень беспокоился насколько грязным он был: ощущение «чистоты» окончательно размылось в Погтопии, а изгнание эту проблему лишь усугубило. Ни то чтобы он не мылся, но делал он это явно реже чем стоило бы. Техно быстро проходит мимо него, спускаясь по той же лестнице. Томми немного хмурится. Интересно, там подвал или первый этаж? Он не мог ответить на этот вопрос, ведь не видел дом даже снаружи. Он раздраженно убирает руку от головы и сжимает ею разодранное запястье, с нажимом потирая. Эта глупая привычка—царапать себя—прижилась в изгнании. Дрим заметив это, вначале пару раз приносил ему пластыри, но поняв, что это не помогает, перестал. Конечно, Дрим продолжал хватать его за руку, улавливая его попытки, и после этого давать подзатыльники, приговаривая о его заботе и внимание, за которое Томми должен был быть благодарен. Иннит вытягивает шею и присматривается к окну. На улице было светло.

***

Томми крепко держится за бортики ванной, не сводя взгляда с Техноблейда. На ноги опираться нельзя, только на руки. —Я, блять, не стану раздеваться, пока здесь ты,—Связки болят от очередного озлобленного шёпота.—С хера мне вообще нужна твоя помощь в мытье головы? Мне по-твоему, придурок, пять или что? Он, честно говоря, уже знатно устал от происходящего. И от Техно. От Техно он устал сильнее. Анархист же смотрит на него абсолютно невозмутимо и не двигается. —Смотря на твою голову так и не сказать, что тебе не нужна в этом помощь. —Иди нахер,—Шипит Томми. Техно выдыхает и делает пару шагов вперёд. Несмотря на желание сделать два шага назад или хотя бы отодвинуться изгнанник этого не делает. За ним была ванна наполненная водой и падать в неё в одежде не очень хотелось. —Если я скажу, что я уже видел тебя голым ты угомонишься? Иннит растеряно моргает и возмущённо открывает рот. —Ох, ну я почему-то, блять, ничего такого не помню! Слишком громко. Томми морщится и прикрывает рот рукой. Приступ кашля вырывается за фразой и он невольно сгибается от тупой боли в лёгких и связках. Техно резко оказывается рядом, держа его за плечи. Видимо, чтобы не упал. —Конечно, ты не помнишь. Ты был без сознания,—Фыркает анархист, поглядывая на изгнанника.—Или ты думаешь, что я за почти две недели ни разу не пытался тебя помыть? Иннит хочет ответить, но… Ох. Ну, это имеет смысл. Наверное. Спустя секунду лицо изгнанника краснеет. Мысль, что кто-то видел его голым в бессознательном состоянии заставляет его чувствовать себя, как минимум, некомфортно. —Засмущался?—В голосе у Техноблейда проскакивает смешок и Томми, не удерживается, со всей силы пихает того в плечо. Силы было достаточно, чтобы заставить анархиста прыснуть. —Я ненавижу тебя,—Шепчет Иннит перемещая руку обратно на бортик. —Как скажешь, Тесей,—Изгнанник закатывает глаза.—А теперь раздевайся уже и залазь в воду, пока она не остыла. Томми прикусывает щеку и все-таки тянется к пуговицам. Пальцы стабильно противились. —Помочь? —Иди нахуй,—Закономерно шипит в ответ Иннит, несмотря на путаную моторику. Техноблейд пожимает плечами и наконец-то отходит от него. Спустя две минуты он стягивает с себя рубашку. Кожу неприятно покалывает. Томми заглядывает в зеркало за спиной анархиста и придирчиво разглядывает свой оголенный торс. Он слишком худой, с вмятыми шрамами раскиданными по плечам и рёбрам, с желтыми пятнами от сошедших гематом по всему телу. Изгнанник ловит взглядом продолговатый рубец на коже и заторможенно проводит по нему пальцами. Шрам тянулся от бедра до солнечного сплетения. Парень невольно хмурится. —Откуда это?—Тихо спрашивает Техно. Томми от неожиданности дёргается. —Л’Менбург,—Коротко отвечает Иннит, опуская руки к штанам. —Я не про рубец, а про запястье. Ты когда его успел поцарапать? Он дергает две пуговицы и молчит. Оставалось только стянуть одежду. Сидя сделать у него это вряд ли выйдет. —Ты можешь немного приподнять меня, я… —Да, конечно,—Мужчина неловко подхватывает его под грудь и немного поднимает. Томми злорадно хмыкает, когда понимает, что у них, у обоих горят щеки и тянет штаны вместе с нижним бельем вниз. Он остаётся полностью нагой и спешно, к сожалению, не без помощи Техноблейда, опускается в воду. Тепло приятно обволакивает тело и парень не удерживается от довольного мычания. Изгнанник обнимает себя за плечи, слабо улыбаясь. —Сидишь с опущенной головой, чтобы мыло в глаза не попало и если что-то не так—говори. Он согласно мычит. Отстаивать своё сил толком не было. Техно льёт ему на голову воду. Томми закрывает глаза.