***
Резкий запах нашатыря заставляет его открыть глаза и попытаться дернуть головой. —Та не рыпайся ты так,—от громкости голоса в ушах неприятно звенит. —Убери эту херь от меня,—он мямлит, еле двигая языком. После этих слов давление на его голову исчезает и мужчина шумно отлазит от него, закрывая и убирая бутылку куда-то к себе. Томми переворачивается на другой бок, хрипя от боли. Это позволяет ему лучше рассмотреть человека, который теперь сидел перед ним на корточках. —Твои ботинки выглядят отвратительно,—негромко фыркает он. Замечание было честным, учитывая то, как они выглядели: почерневшие от золы, с присохшими к ним кусками грязи, с местами прожженными шнурками и деформированной подошвой. —Ну ты то своим подбитым глазом точно видишь,—Вилбур смеётся прокуренным голосом. Томми улыбается, несмотря на то, что ему не смешно и лицо саднит. Голова протяжно ныла от боли. На фоне сильной боли в области груди,—Томми мысленно молился Прайму, лишь бы то болели не сломанные ребра,— это были цветочки. Вил резко подымается, вздымая пыль. Иннит щурится, тихо шипя. —Не драматизируй,—мужчина протягивает руку. Он, с горем пополам и опорой в виде руки, подымается на ноги. Мир вокруг него крутится, земля почти выскакиваем из под ног, но Вилбур осторожно сжимает его ладонь и тянет ближе к себе. Бинт неприятно трёт раненные ладони.—Пойдём, идиот, я промою тебе раны и ты отоспишься. Вил перекидываем его руку через плечо и начинает идти, подтягивая Томми собой. Со стены падает мелкий каменный осколок, эхо звенит в тишине и отбивается по ущелью. Таким же громким эхом отбиваются их шаги. Томми было сложно отдавать отчёт происходящему вокруг него: узкость помещения давила на сознание, боль на тело, а сонливость на веки. В сознание его держал Вилбур, который переодически щипал его. Его садят. Томми чувствует под пальцами шершавость и неровность холодного камня. Он почти засыпает, но в последний момент его пробуждает грубо отвешенный подзатыльник. —Рот открой,—Томми послушно открывает. К его губам прижимают горлышко стеклянной бутылки и заливают горячую горькую жидкость. Зелье регенерации, понимает он, а жжение в ранах лишь подтверждает догадку. Иннит запрокидывает голову и протяжно хрипло стонет, чувствуя как боль помалу отступает и картинка становится чётче. Он моргает, пытаясь избавится от сухости в глазах. Дискомфорт, несмотря на это, никуда не исчез. —Отошёл, солдат?—Вилбур коротко гогочет, слабо бьет его по щекам, а потом затягивается. Томми морщится от запаха и с отвращение поглядывает на мужчину с зажженной сигаретой, зажатой между пальцев.—Ну как тебе? Пыль на вкус понравилась? —Иди ты…—Он отводит взгляд, предпочитая разглядывать доски. Томми тянет сплюнуть,—на секунду он и впрямь чувствует ярко-выраженный привкус каменной пыли,—но он сдерживает порыв, сглатывая. —Та не дуйся ты,—Мужчина хрипло прыскает со смеху. Томми закатывает глаза. —Ну ты совсем, как маленький. —Я не маленький,—бурчит Иннит себе под нос, пытаясь укутаться в куртку. Она, по всей видимости, уже успела порваться, поэтому не греет. В итоге, он просто обнимает себя руками.—Это вы с Блейдом просто отбитые наглухо. И старые. —В тебе это, Томми, говорят эмоции,—Вил делает ещё одну затяжку и выдыхает ему в лицо дым.—Поэтому из тебя вышел бы никудышний президент. —Или виц. Из тебя бы однозначно вышел бы плохой вице-президент,—резко продолжает мужчина, не давая ему вставить и слова. Томми смотрит на него, ошарашено, неловко приоткрывая рот. —Не-не правда!—Он наклоняется к нему всем торсом, пальцы больно сжимают запачканные штаны. —Да что «не правда»? Томми, из тебя даже друг плохой,—Вилбур драматично вздыхает, доставая сигарету изо рта.—И брат ты тоже такой-себе. Разве я не прав, м? Томми резко перестаёт чувствовать свое тело. Запах табака и духота ущелья, севший голос и гулкое эхо кажутся совсем нереальными и выдуманными. На короткую секунду он сомневается, что все это реально. На короткую секунду он даже не верит правдивость происходящего. Наваждение исчезает, закидывая его обратно в взвесь пыли и узкость проходов, в запах крови и холод камня. Томми заглатываем воздух, давится им и чувствует, как проступает слёзы. —Хороших друзей, Томми, не прогоняют из страны, которую вы вместе строили. Хороших друзей, Томми, не забывают и не ненавидят, не оставляют на произвол судьбы,—Вилбур подносит кончик сигареты опасно близко к его лицу и Томми, громко вздыхая, отстраняется к стене. Его руки потряхивает. Вил на это только и строит оскорбленное выражение лица, снова вытягивая руку.—Хороших друзей не хоронят, Томми, а вот нас с тобой как раз таки похоронили. Тлеющая сигарета прижимается к глазу. Он вскрикивает, всхлипывает, прижимая ладони к лицу и жмурясь. Зрение плывёт чёрными и красными пятнами, слёзы начинают бесконтрольно течь. —Что такое, Томми?—Спрашивает Вилбур. Томми не может понять: он смеётся над ним или нет. —Оно, блять, жжёт!—Крик звучит недостаточно зло, скорее отчаянно и обиженно. Томми неожиданно узнаёт для себя, что ему абсолютно плевать, насколько жалко он выглядит: ему было страшно отрывать дрожащие руки от лица, не было сил остановить свои рыдания и заставить себя открыть нетронутый глаз. —Давай ты уберёшь руки и я посмотрю,—Вилбур звучит спокойно и устало. Его ладони обвиваются вокруг запястий, пытаясь осторожно отвести их. Томми не даёт, дергаясь и махая головой. —Вилбур, пожалуйста!—Он окончательно скатывается в скулёж, не зная о чем прося и чувствуя, как силы данные ему адреналинов, покидают его тело. Вилбур же продолжает держать его запястья, видимо, выжидая когда он выдохнется и перестанет противиться. —Томми,—Он только сильнее жмурится. Руки прижимают к чему-то мягкому.—Томми, это не Вилбур, открой глаза. Все хорошо. Иннит шумно выдыхает. Глаза больше не жгло, но страх продолжал скручивать живот. —Это Техноблейд, Томми. Он неуверенно подымает веки. Техно склонялся над ним, за головой анархиста можно было разглядеть потолок. Они сидят секунду в тишине. Томми прерывает её судорожным всхлипом. Он дёрганным движением обнимает Техноблейда за шею. Изгнанник чувствует облегчение и разочарование одновременно.***
Техно сидит с ним до утра. Они толком не говорили, анархист и читал что-то в пол голоса всю ночь. Томми засыпает, когда уже светает.