***
Спустившись вниз через некоторое время, Гермиона изо всех сил старалась не выглядеть робко, так как ей пришлось закутать шею и подбородок в шарф. Джинни стояла внизу лестницы, сложив руки, и ухмылялась им. — Я собиралась спросить, что задержало вас так надолго, но теперь, полагаю, мне не захочется знать? — сказала она, а Гермиона, слегка покраснев, посмотрела на Беллатрикс. — Смотря что, мисс Уизли, — ухмыльнулась женщина, приобняв Гермиону рукой. — Если хотите знать подробности, я бы могл… — Нет, нет, спасибо, — перебила Джинни, закрывая уши ладонями. — Боже, когда я боялась вас, я думала, что мне это будет нравиться. — Вы всё ещё боитесь меня, — ухмылка Беллатрикс стала ещё шире. — С полным на то основанием. Гермиона расхохоталась, а Джинни, перемявшись с ноги на ногу, беспомощно посмотрела на подругу. — Ладно, пойдём побеждать, — сказала Гермиона подруге, высвободившись из объятия Беллатрикс. — Ну знаешь, как обычно. — Ты никогда не побеждала… — хмыкнула Беллатрикс, шаловливо сверкнув глазами, — … меня в снежной битве. — Ты тоже меня не побеждала, — игриво ответила Гермиона. — Я чувствую, что удача на моей стороне, — прошептала старшая ведьма. — Ладно, мы пойдём играть или вы собираетесь все праздники провести, флиртуя друг с другом? — Беллатрикс и Гермиона широко улыбнулись друг другу, будто всерьёз задумались над вопросом Джинни. — О, это ужасно. Пойдёмте уже. Они ушли, но гогот Беллатрикс ещё долго эхом звенел в вестибюле.***
Гермиона затормозила на снегу, когда снежок ударил ей в плечо. — Я думала, ты целишься лучше, чем… — следующий снежок прилетел ей прямо в лицо, и девушка начала плеваться, слыша хохот прятавшейся за топиаром Беллатрикс. — Тебе ещё многому предстоит научиться, Грейнджер! Гермиона вытерла лицо, а затем решительно рванулась в сторону женщины. Обойдя топиар, она обнаружила, что место, где была Беллатрикс, уже пустовало. — Чёрт. — Недостаточно быстро! — игриво пропела Беллатрикс. Гермиона остановилась, чтобы перевести дыхание и сконцентрироваться. В этот раз она победит. Раздавшийся слева тихий хруст снега заставил её развернуться и кинуть снежок: он разбился о голову Беллатрикс, и Гермиона победоносно воскликнула. Старшая ведьма встряхнула головой и приготовилась к нападению. — Нет, не… — Гермиона взвизгнула, а затем, смеясь, они покатились по снегу. Беллатрикс оказалась на спине, а младшая ведьма смотрела на неё сверху с широкой триумфальной улыбкой на лице. — Думаю, в этом раунде я победила. — Он ещё не закончился, — оскалилась Беллатрикс. — Никто из нас никогда не победит, ты знаешь? — рассмеялась Гермиона. — Ты правда думаешь, что моя цель — победить тебя в снежной битве? — хмыкнула Беллатрикс. — Мне просто нравится видеть тебя счастливой. Гермиона наклонилась и прижалась поцелуем к губам женщины. — Хорошая попытка, — произнесла она, а Беллатрикс лишь засмеялась и покачала головой. — Я не вру. — Я знаю. Но ты всё равно хочешь победить. — Я всегда хочу победить. — Знаю. Я тоже. — Думаю, поэтому мы так хорошо и подошли друг другу, — хихикнула Беллатрикс. — Поэтому и ещё потому, что я была до раздражения настойчива в своей любви к тебе. Беллатрикс улыбнулась девушке и притянула её к себе, чтобы ещё раз поцеловать. — Не останавливайся никогда. — В голосе слабо прозвучала вопросительная, почти умоляющая нотка, зацепившая внимание Гермионы. Она коснулась носом носа Беллатрикс, ощущая её горячее дыхание на своей замёрзшей коже. — Никогда, — прошептала она. Их поцелуи были нежными, успокаивающими и обнадёживающими, и Гермиона чувствовала, как Беллатрикс улыбается каждый раз, когда она прижимается к ней. Внезапно сверху на них рассыпался снег. Гермиона слезла с Беллатрикс, они посмотрели вверх, а затем оглянулись по сторонам. Слева послышался смех, и ведьмы увидели, что неподалёку с вытянутыми палочками стоят Драко и Джинни. — Прекращайте целоваться и продолжайте играть! — крикнула Джинни. Они исчезли прежде, чем женщины успели ответить, а потом Беллатрикс помогла Гермионе подняться с земли. — Кажется, мы не единственные, кто объединяется с врагами, — произнесла Беллатрикс. Джинни была в команде Гермионы, а Драко — в команде Беллатрикс. — Я возьму на себя Драко, а ты — Джинни? — Естественно, — хихикнула Беллатрикс, и они погнались за своими целями.***
— Снова играли в снежки? Послышался весёлый голос Энди, когда все вернулись в холл, продолжая смеяться и спорить о том, кто победил. Она стояла рядом с Нарциссой, которая держала на руках Тедди. Тед возвращался из комнаты, оставив там чемоданы. — Энди! — раздался хор голосов, приветствуя следом и двух других новоприбывших. Все окружили Тонксов. Гермиона одна из первых обняла Энди, а затем принялась ворковать с Тедди, который так сильно вырос, что девушка слегка опешила. — Мама, папа, это — Энди, это — её муж Тед, а это — Тедди. — Рада наконец-то встретиться с вами, — улыбнулась Энди, приветствуя родителей Гермионы с распростёртыми объятиями. — Вы вырастили потрясающую юную девушку. — Спасибо, — у мамы Гермионы уже слезились глаза, когда она высвободилась из объятий. — Очень рада познакомиться с вами. — Энди, — появилась Беллатрикс, и Энди тут же захватила её в свои объятия. — Мерлин, ты что, убить меня хочешь? — Не больше, чем обычно. Освободившись из сокрушительных объятий Энди, Беллатрикс присоединилась к Гермионе, и малыш Тедди радостно взвизгнул. — Тётушка Белла! — Беллатрикс чуть вздрогнула и слегка покраснела, но всё же улыбнулась ему. — Здравствуй, маленький. — Гермиона увидела, как Тедди немного видоизменил свои волосы, повторяя тёмные кудри Беллатрикс. Мальчик и так сильно походил на Энди, так что эта метаморфоза не стала преувеличением. — Ты так вырос. — Я уже большой. — О да, большой. Гермиона прильнула к Беллатрикс, а старшая ведьма ласково взъерошила мальчику волосы. Засмеявшись, он уткнулся лицом в шею Нарциссы, на что женщина мягко улыбнулась и поцеловала малыша в лоб. — Ужин почти готов, — объявила она гостям, прежде чем передать Тедди обратно Энди. — Высушитесь, прежде чем войдёте: не хочу, чтобы снег таял у меня на полу. Беллатрикс посмеялась над сестрой и покачала головой, прежде чем последовать за ней. «Лёгкий» сочельниковый ужин Нарциссы был довольно обильным, но учитывая тот факт, что они отмечали с семьёй Уизли, это оказался умный и предусмотрительный ход. Гермиона не могла себе представить, чтобы Нарцисса когда-нибудь принимала таких шумных гостей, зато прекрасно знала, что Беллатрикс наслаждается новым выражением на лице сестры, пока та наблюдала за тем, как Джордж и Рон дерутся за последний кусок цыплёнка, а Молли шипя призывает их вести себя прилично. Каждый раз, когда Нарцисса открывала рот, чтобы сказать что-нибудь о возникшей ситуации, мистер Уизли, Драко или Гарри отвлекали её. Наконец, Рон проиграл эту битву, и Джордж триумфально засунул цыплёнка себе в рот, затем ухмыльнулся младшему брату, пытаясь не подавиться. — Что ж, думаю, я могу оставить вас этим вечером, — сказала Нарцисса, вставая со стула, как только с едой было покончено. — Цисси, — начала Энди и хотела было встать, но Нарцисса взмахнула рукой. — Не волнуйся, я просто немного устала: день был насыщенным. Увидимся со всеми утром. Доброй ночи. Она наклонилась к Драко, поцеловала его в голову и, элегантно дойдя до двери, исчезла. В воздухе повисла тишина, а через некоторое время помрачневшая Молли Уизли повернулась к своим сыновьям. — Завтра, мальчики, грязная посуда — на вас. — Но, мам… — Ты меня слышал, Рональд! — В самом деле, миссис Уизли, — сказал Драко. — Не думаю, что это необходимо. Моя мама просто устала. Сейчас всё меняется, но я уверен, она привыкнет к этому. Когда все стали расходиться по своим комнатам, Гермиона увидела, как Беллатрикс и Энди переглянулись между собой. Беллатрикс сжала руку девушки и ушла вслед за сестрой. Гермиона, улыбаясь, проводила их взглядом. Несмотря на весь ущерб, принесённый войной, отношения между сёстрами Блэк снова были крепкими. Гермиона догадывалась, что их всех объединяли детские травмы, а травмы войны лишь послужили им напоминанием об этой связи. Беллатрикс не рассказывала много о своём детстве, но, судя по тому, чем она поделилась с Гермионой, оно представляло собой лишь короткие мгновения счастья посреди тьмы, и все счастливые моменты вращались вокруг её сестёр. Она выдернула себя из размышлений и взглянула на застывших у выхода родителей. — Эй, — улыбнулась она и подошла к ним. — Вы хорошо провели вечер? — Какие шумные у тебя друзья, — рассмеялась мама Гермионы. — Но очень весёлые. — Да, они такие, — хихикнула девушка. — Боюсь, не все так подумали, — добавил отец Гермионы. — Это для неё, должно быть, очень выматывающе — принимать столько гостей в своём доме, если она к этому не привыкла. — Думаю, здесь кое-что другое, — прошептала Гермиона, взглянув на дверь, через которую Беллатрикс и Энди последовали за Нарциссой. — Но будем надеяться, что завтра всё будет нормально. — Уверен, это будет прекрасное Рождество, — ответил он, а мама Гермионы улыбнулась. — Да, но прямо сейчас мне, видимо, нужно забраться на ту впечатляющую кровать в нашей комнате, иначе я усну прямо на полу Нарциссы. Гермиона рассмеялась, затем, пожелав родителям спокойной ночи, поцеловала их, и они ушли. Девушка на мгновение замерла, оглянулась вокруг и, наконец, отправилась к Драко и остальной компании, где были напитки и уютный огонь. Гермиона радостно устроилась в кресле у камина, наблюдая за тем, как её друзья выбирают бутылки в шкафу. Драко, кажется, начал чувствовать себя с ними более непринуждённо: он смеялся вместе с Джорджем и спрашивал Чарли о его работе с драконами. Темы бесед сменяли друг друга: Джинни рассказывала о своих тренировках в составе Холихэдских Гарпий, Гарри — о своей работе аврором; Драко рассказал о том, как приступил к работе в Министерстве и что Гарри лично убедился в том, чтобы никто не выражал недовольства по этому поводу. Гермиона улыбалась, видя возникшие между ними взаимоуважение и зарождающуюся дружбу, а переведя взгляд на Рона, она испытала облегчение оттого, что он, кажется, уже никому не завидовал. — А что у тебя, Рон? Он взглянул на девушку и улыбнулся. — Вообще-то, я собираюсь сложить свои полномочия после Рождества, — признался он. Некоторые посмотрели на него с удивлением, но Гарри и Джордж, видимо, уже были в курсе. — Я собираюсь работать с Джорджем в магазине. — Правда? Но я думала… — начала было Джинни, но запнулась. Рон лишь повёл плечами. — Я устал от этого, Джин. Вреда от этого больше, чем пользы, а я просто не создан для этого. Я чувствовал себя счастливым, когда помогал Джорджу, и, думаю, так для меня будет лучше. — Конечно, он не будет получать такую же долю, как я, — подмигнул Джордж, толкнув брата локтем. — Потому что мозг — я. — Ага, ага, — закатил глаза Рон и пихнул брата в ответ. — Конечно. Гермиона посмеялась и сделала глоток своего напитка. В этом тепле от камина, в смехе её друзей, в хвойном аромате стоявшей рядом рождественской ёлки было нечто такое, что заставило её закрыть глаза и сделать глубокий вдох. Подумай она об этом ещё пару лет назад — сочла бы это невозможным. Несколько лет назад, если бы они ступили в этот дом, их бы прокляли. Несколько лет назад этот дом оказался их ловушкой, и они не знали, придётся ли им столкнуться с Волдемортом, смогут ли они успешно завершить свою миссию, и они ничего не знали о Беллатрикс. Гермиона открыла глаза. Как всё изменилось с тех пор. Через час, когда глаза Гермионы начали закрываться, а темой беседы стал день Рождества, вернулась Беллатрикс. Гермиона, конечно же, заметила её первой и села повыше, когда та прошмыгнула в комнату. Прислонившись к стене, старшая ведьма тут же отыскала девушку взглядом и улыбнулась ей. Гермиона улыбнулась в ответ и прикусила губу, затем залпом допила свой напиток. — Думаю, мне пора идти спать, — объявила она друзьям. — Уже? Ещё даже… — Джинни бросила взгляд на часы. — Ладно, уже поздно, но у нас же праздник. — Я вымоталась, — сказала Гермиона, и это не было ложью. И хотя вид Беллатрикс не дал ей погрузиться в дрёму, девушка всё же чувствовала усталость. — Ладно, бабуля, тогда увидимся завтра, — пошутила Джинни. Гарри хихикнул и выпустил Джинни из объятий, чтобы та смогла обняться с подругой. — И пусть твоя девушка не задерживает тебя допоздна. — О, ещё как задержу, — загоготала Беллатрикс. Густо раскрасневшаяся Джинни как ужаленная развернула голову и недоверчиво посмотрела на женщину, а все остальные, включая Гермиону, прыснули со смеху. — Чёрт побери, — Джинни повернулась обратно и слегка толкнула Гермиону. — Ты не могла бы предупреждать меня, когда она так подкрадывается? — Нет, — оскалилась Гермиона. Она обнялась с подругой, а потом пошла к Беллатрикс, что всё ещё с кривой улыбкой на лице сдавленно хихикала. — Тебе лучше научиться замечать, что происходит вокруг. — Не волнуйтесь, Уизли, — снова ухмыльнулась Беллатрикс и обняла Гермиону за плечи. — Ей тоже понадобилось некоторое время, чтобы научиться замечать, когда я «подкрадываюсь». Гермиона хихикнула и потянулась, чтобы поцеловать её в щёку, но Беллатрикс внезапно повернулась к ней лицом и поцеловала её в губы. — О боже, тётя Белла, может, не надо? — застонал Драко. — В смысле, я, конечно, рад за вас, но всё равно… это дико. Гермиона ухмыльнулась. — Придётся привыкать, Драко. — Точнее и не скажешь, — пробормотала Беллатрикс, сжав плечи Гермионы. На этом женщины ещё раз пожелали всем доброй ночи и покинули комнату. — Ты хорошо провела вечер? — Да. А ты? — На удивление, да. Хотя меня всё ещё оскорбляет идея проводить праздники со своими студентами. — Бывшими студентами, — хихикнув, толкнула её локтем Гермиона. — И с одной из них ты встречаешься. — Ну, если посмотреть с этой стороны… — Беллатрикс оскалилась, а в следующую секунду Гермиона была прижата к стене. Она сделала вдох и тихо рассмеялась, качая головой. — Белла, они могут выйти в любую минуту. — Какой скандал. Как думаешь, кто-нибудь упадёт в обморок? — хихикнула Беллатрикс и поцеловала Гермиону в подбородок, отчего девушка резко вдохнула. Старшая ведьма начала покрывать поцелуями шею Гермионы, пока по её горлу не прокатилось довольное урчание. — М-м, люблю этот звук. — Тогда отведи меня туда, где его будешь слышать только ты. С дьявольской ухмылкой на лице Беллатрикс отстранилась и, взяв Гермиону за руку, потянула её в сторону двери. Гермиона тем временем вспомнила о той вечеринке в канун Нового года — последний раз, когда она была в этом доме — и ускорила шаг, чтобы поспеть за Беллатрикс. Она не знала, куда они идут, но смутно припоминала этот коридор, а когда старшая ведьма открыла дверь слева, Гермиона, наконец, узнала. Комната осталась такой же, какой она её запомнила: за решёткой камина мерцал огонь, а вдоль стен распростёрлись книжные полки. Она снова провела пальцами по корешкам, как сделала это два года назад, а затем повернулась к Беллатрикс, чьи глаза уже обжигали девушку неторопливым, горячим взглядом. — «Её приход надеждой был, и горем был уход…», — повторила Гермиона строки, с помощью которых Беллатрикс рассказала ей, наконец, о своих чувствах. — Можешь поверить, что прошло уже два года? — Словно целая жизнь и в то же время лишь доля секунды, — глухо произнесла Беллатрикс и подошла ближе к девушке. — Я любила каждое прожитое мгновение, — прошептала Гермиона. — И ни на что не променяла бы это. — Я поняла тогда, знаешь? — Беллатрикс сделала вид, будто разглядывает полки. — Часть меня знала уже тогда, что я люблю тебя. Что ты другая. Единственная, что всегда была мне нужна. — Поэтому ты не удержалась от поцелуя? Беллатрикс хихикнула, её голос охрип, затем она подняла свой взгляд из-под тёмных ресниц, и сердце Гермионы пропустило удар. — Возможно. — Что бы ты сделала, если бы нас ничего не сдерживало? — спросила Гермиона, прикрыв глаза, затем, сгорая от желания, сделала шаг вперёд. — Хочешь, покажу тебе? — Да. Беллатрикс кинулась вперёд и прижала Гермиону к книжному стеллажу, выбив дыхание из её лёгких, она завладела её поцелуем, словно огонь поглотивший пергамент. Гермиона застонала ей в губы и, зарывшись пальцами в её волосы, провела ногтями по коже головы, отчего Беллатрикс вжалась в девушку бёдрами, и, сделав вдох, Гермиона впустила извивающийся язык Беллатрикс в свой рот. Мозг девушки едва работал, но в памяти промелькнуло воспоминание о том, как они в такой же позе стояли в Запретной секции, и с её губ сорвался смешок. Ей понадобилась ещё пара секунд, прежде чем понять, что Беллатрикс тоже смеётся. Затем женщина немного отстранилась и внимательно посмотрела Гермионе в глаза. — Ты знаешь, что, когда мы целуемся, твои барьеры всегда падают? Из-за этого ощущения становятся просто… опьяняющими. — И прежде, чем Гермиона успела ответить, Беллатрикс погрузилась в неё снова, целуя так горячо, что у младшей ведьмы скрутились пальцы на ногах. — Я тоже это помню… Столько раз, когда мы доходили до грани. Столько раз, когда я ничего на свете не хотела так сильно, как взять тебя… Гермиона вдохнула и прижалась к бедру Беллатрикс, скользнувшему ей между ног. — Я тоже хотела тебя. — О, я знаю, — хихикнула Беллатрикс ей в кожу. Проведя языком по горлу девушки, она принялась оставлять зубами быстро исчезающие отметины. — Я чувствовала это. И мне было так трудно сдерживаться. — Но нам больше не нужно этого делать, — простонала Гермиона, снова царапая голову Беллатрикс, пока она не схватила её за бёдра, ещё крепче прижимая к себе, на что младшая ведьма снова сделала резкий вдох. — Верно, мой рысёнок. Больше не нужно. — Беллатрикс застыла, затем внимательно посмотрела на Гермиону таким тёплым взглядом, что у девушки растаяло сердце. — Ты бы… Я хочу разделить с тобой всё. Не скрывать ничего, как и ты. Если хочешь. Гермиона прильнула к женщине, неторопливо поцеловав её. — Да. Я очень этого хочу. Беллатрикс снова овладела губами девушки, мягко, медленно, затем скользнула пальцами Гермионе под пояс, и девушка задержала дыхание. Вспышки воспоминаний Беллатрикс затанцевали на краю её памяти, словно слабые огоньки, нуждающиеся в кислороде. Гермиона впустила её в свой разум, поощряя её, и, когда мысли стали ярче, Беллатрикс заскользила пальцами по влаге девушки. «Люблю… Такая тёплая… Вся моя… Прекрасна…». Эти мысли были рассеянными, разбитыми на осколки, будто те части, которые доставались Гермионе, были фрагментами зеркала или кусочками паззла, которые нужно собрать. Она жадно брала эти обломки, которые давала ей Беллатрикс, хватаясь за неё пальцами, чтобы притянуть её ещё ближе. Гермиона улыбалась, а из-под закрытых глаз по щекам потекли слёзы, когда она поняла, что Беллатрикс всё ещё защищает её на случай, если она потеряет контроль и обнаружит те мысли и воспоминания, о которых не подозревала. Гермиона на зимнем балу робко улыбается ей из-под маски. Гермиона морщит нос, нахмурившись над своей работой. Гордость на лице девушки после того, как она первый раз успешно возвращается в свою человеческую форму из обличья рыси. Её дикий и свободный взгляд, когда она кидает в Беллатрикс снежок и смеётся. Момент, когда Гермиона говорит Беллатрикс, что любит её. Гермиона распахнула глаза, когда Беллатрикс своими пальцами уже подводила её к краю, и застонала, крича её имя снова и снова, цепляясь за неё, словно она скала в бушующем урагане. Беллатрикс извлекла из девушки свои мысли, но Гермиона всё ещё чувствовала задержавшееся в ней тепло, с которым Беллатрикс лелеяла эти моменты, и продолжала биться в мелкой дрожи от оргазма. Беллатрикс прижалась к ней нежным поцелуем. — Я люблю тебя, Гермиона. — Я люблю тебя, Беллатрикс.***
Гермиона проснулась, зарывшись лицом в шею Беллатрикс, и поморщилась, оттого что выбившиеся кудри женщины щекотали ей нос. Она довольно замычала, а затем прижалась к Беллатрикс ещё крепче, закинув на неё ногу. — М-мф, — вдохнула Беллатрикс и прикоснулась губами к виску девушки. — Доброе утро. — Доброе, — прошептала Гермиона, не открывая глаз, и оставила на шее женщины поцелуй. — Рождество наступило. — Да, — подтвердила Беллатрикс, проведя пальцами вниз по руке Гермионы. — Счастливого Рождества, дорогая. — М-м, я люблю тебя. Беллатрикс сонно хихикнула и снова поцеловала девушку в голову. — Я тоже люблю тебя, мой рысёнок. Когда они наконец смогли выпутаться друг из друга и выползти из кровати, Гермиона натянула на себя нижнее бельё и пижаму, а затем развернулась и увидела, что Беллатрикс надевает уже знакомый свитер. — Это то, о чём я думаю? — хмыкнула девушка, обняв Беллатрикс за талию, как только она просунула свои волосы в горловину. — Зависит от того, о чём именно ты думаешь, — хрипло ответила старшая ведьма и прильнула к Гермионе. — Я думаю, что это свитер, который связала для тебя Молли Уизли. — Он тёплый, — ответила Беллатрикс со слабой оборонительной ноткой в голосе. — Он тебе идёт. — Ну, конечно, идёт. На мне всё выглядит прекрасно. — Беллатрикс поджала губы, и Гермиона улыбнулась, зная, что женщина тоже пытается сдержать улыбку. Поэтому, вместо того чтобы подтрунивать над ней и дальше, Гермиона просто скользнула ладонью в ладонь Беллатрикс и мягко сжала её. — Пойдём вниз, я проголодалась. — Я бы могла тебе с этим помочь перед тем, как одеться, — подразнила Беллатрикс. — Я не сомневаюсь, — хихикнула девушка, опустив голову на плечо старшей ведьмы. — Но хотя бы раз мне нужна настоящая еда. — М-м, — промычала Беллатрикс, целуя Гермиону в голову. — Ладно, мой голодный рысёнок. Пойдём и встретимся с хаосом лицом к лицу. — Я не думаю, что там будет хаос… — начала было Гермиона, но запнулась, вспомнив последнее Рождество, проведённое с Уизли. — Ну… может, немного. Беллатрикс рассмеялась. — Посмотрим. Я, например, удивлена, что у нас под подушками не оказалось фейерверков. — Джордж никогда не стал бы проворачивать один и тот же розыгрыш дважды, — рассмеялась Гермиона. — И я уверена, что Нарцисса освежевала бы его за это. — Возможно, — прошептала Беллатрикс. — Как она? Вчера вечером ты ушла за ней. У меня не было подходящего момента спросить об этом. — Мы были заняты. — Беллатрикс ухмыльнулась, но затем её улыбка превратилась в лёгкую грусть, которую Гермиона видела, лишь когда её причиной были сёстры женщины. — Она всё ещё не может привыкнуть… к этому. Несмотря на его вину, она любила Люциуса. И, когда он сидит в Азкабане, а она с Драко остаётся на свободе… думаю, Рождество даётся ей с трудом. Видя такую любовь, такую открытость со стороны семьи Уизли, Энди… это так отличается от того, что было в нашем детстве, от того, как нас воспитывали. — Прости. — Не извиняйся, — тихо произнесла Беллатрикс. — Не ты этому причина. — Нет, но… мне всё равно жаль. — Ты слишком добрая, — ответила Беллатрикс. — С Нарциссой всё будет в порядке. Ей будет полезно получить от жизни немного радости, которая не связана с её сыном. — Но из-за него она спасла Гарри, — прошептала младшая ведьма. — Так что… в каком-то смысле материнская любовь спасла Гарри дважды. Беллатрикс моргнула, а затем хрипло посмеялась. — И когда мне кажется, что я уже не могу любить тебя больше, ты говоришь что-то такое умное или делаешь что-нибудь милое, что я влюбляюсь в тебя ещё сильнее. Гермиона залилась румянцем и так и шла красная всю дорогу, пока они не спустились к завтраку.***
Видеть, как Беллатрикс обнаружила, что для неё, на самом деле, приготовили целую груду подарков, в лучшем смысле разбило Гермионе сердце. Посреди хаоса открывающихся коробок, Беллатрикс, убедившись, что они на самом деле для неё, медленно сглотнула и дрожащими пальцами взяла одну из них. — Это от меня, Белла, — сказала сидевшая в кресле Нарцисса, что даже в своей зелёной сатиновой пижаме и чёрной мантии выглядела как королева, а её волосы впервые за то время, что Гермиона знала её, были слегка неидеальными. — Надеюсь, тебе понравится. На лице младшей Блэк промелькнул слабый намёк на нервозность, которую Гермиона заметила лишь потому, что уже изучила эти микро-выражения на лице Беллатрикс. Нарцисса внимательно наблюдала, как её старшая сестра медленно развернула подарок и задержала дыхание, когда увидела, что это. — Цисси… — Если тебе не нравится… — Я… — Беллатрикс вынула из коробки медальон и, обведя большим пальцем по его овальному контуру, открыла его. Гермиона видела, как Беллатрикс снова сглотнула, пытаясь удержать на лице быстро улетучивающуюся маску, но ей это не удалось, потому что на глаза уже навернулись слёзы. Гермиона подвинулась ближе, чтобы разглядеть медальон. — Он очень красивый, Цисси. Внутри медальона было две фотографии. На одной из них, сделанной, видимо, на вечеринке, была молодая Беллатрикс со своими сёстрами: обнявшись друг с другом, они смеялись и выглядели очаровательно. На другой стороне медальона Гермиона узнала фотографию, сделанную Чарли прошлым Рождеством, где она и Беллатрикс, обнявшись, сидели у костра. Они тогда отправили копии фотографий Нарциссе, Энди и родителям Гермионы, чтобы убедить всех, что они целы и здоровы. — Я просто нашла это в Косой Аллее, — отмахнулась Нарцисса, будто в этом не было ничего особенного, но все, кто наблюдал за этой сценой, понимали всю глубину момента. У Гермионы сжалось сердце, и успокаивающим движением она провела пальцами по ладони Беллатрикс. — Ты всегда обладала тонким вкусом, — тихо произнесла Беллатрикс. — Спасибо. Она расстегнула цепочку, завела её за шею и застегнула, а медальон повис у неё на груди. Энди потянулась к Нарциссе и, взяв её за руку, мягко сжала её; всё это время она наблюдала за происходящим, и улыбка не сходила с её лица. Гермиона позволила им троим пережить этот момент единения, а сама взяла другой подарок и передала его родителям. — Держи, Джинни, — сказал Гарри, протягивая ей коробку. Девушка широко улыбнулась, затем, поцеловав его в щёку, открыла её и уставилась на содержимое. — Это ключ. — Да, — подтвердил Гарри. Гермионе, миссис Уизли и ещё некоторым из их семейства, что сидели к паре ближе остальных, внезапно стало очень интересно. — Это ключ от моего дома… нашего дома… если захочешь. Взгляд Гермионы тут же метнулся к Рону, но тот вовсе не выглядел удивлённым. Он и Гарри, судя по прошлой ночи и нынешнему открытию, много обсуждали предстоящие большие перемены. Джинни так и застыла, раскрыв рот, переводя взгляд между Гарри и ключом, но через мгновение накинулась на него, и они оба рухнули на пол. — Ты идиот! — Это «да»? — Конечно, это «да»! Гермиона рассмеялась и зааплодировала им, пока остальные поздравляли пару. — Молодец, Джинни, — сказал Джордж. — И не говори, что я для тебя никогда ничего не делал. — Чего? — переспросила Джинни. — Ну, кто-то же должен был предоставить Рону крышу над головой, чтобы ему не пришлось всё время слушать, как вы счастливо проводите время. Джинни бросила в него подушку, а Рон воскликнул возмущённое «Эй!». У Нарциссы поднялось давление, Беллатрикс загоготала, а Гермиона улыбнулась. Её друзья были счастливы, и она тоже. Распаковка подарков уже подходила к концу, когда маленький Тедди, незаметно для всех вскарабкавшись на кресло и взвизгнув «Уи-и-и-и!», спрыгнул с него в выброшенную упаковочную бумагу. Отреагировав как никогда быстро, Беллатрикс бросилась вперёд, и Тедди приземлился к ней на живот, напугав тем самым Гермиону. — Ещё! — воскликнул малыш, и Энди, поспешив к нему, подняла его со своей сестры, что теперь пыталась откашляться, потирая свой живот. — Тедди Люпин, ты меня в могилу заведёшь! — мягко побранила его Энди. — И тётю Беллу тоже, судя по её виду. — Извини, тётя Белла, — выпятил губы Тедди. Беллатрикс отмахнулась от его извинения, вставая с пола, а Гермиона помогла ей подняться в сидячее положение. — Ты только погоди у меня, — пробормотала она Тедди, как только его опустили на пол. Шатаясь, он подошёл к ней и протянул руки. — Когда ты вырастешь и станешь менее хрупким, я тебе отплачу. Гермиона рассмеялась, увидев, как малыш, хрипло усмехнувшись, закинул руки на женщину и зарылся сопливым носом ей в волосы. Беллатрикс выглядела наполовину довольной, наполовину возмущённой, поэтому вскоре убрала его от себя, пощекотав его маленький круглый животик, выглянувший из-под рубашки пижамы. Мальчик ушёл к Драко, который сейчас пытался остановить игрушечную метлу, летающую по комнате в нескольких сантиметрах от пола, а Гермиона подвинулась к Беллатрикс и, обхватив её руками, поцеловала в висок. — Ты очаровательна, — прошептала она. — Ничего подобного, — запыхтела Беллатрикс, прикинувшись оскорблённой. — Ты только что кинулась в подарочную бумагу, чтобы спасти его, а потом позволила ему размазать сопли по твоим волосам. Беллатрикс пожала плечами, затем приставила палочку к своим волосам и убедилась в том, что, на самом деле, там не было никаких соплей. — Я не очаровательна, — пробормотала женщина. — Не переживай, я никому не расскажу, — мягко посмеялась Гермиона ей в ухо, а затем убрала из её волос прилипший кусок обёрточной бумаги. — Тебе и правда лучше этого не делать, — ухмыльнулась Беллатрикс, прежде чем прижаться поцелуем к губам девушки. — Иначе ты больше никогда не заснёшь. — Обещания-обещания, — хихикнула Гермиона. Отпустив женщину, она взяла ещё один подарок и протянула ей. — Это от меня. Беллатрикс взяла коробку и осторожно развернула. Внутри оказалась замысловатая расчёска, сделанная из серебра; её зубцы были такими острыми, что их можно было бы использовать в качестве оружия, а рукоятка представляла собой волчий силуэт, отлитый кельтскими узлами. Беллатрикс с восхищением провела пальцами по рисунку, а затем посмотрела на Гермиону. — Как изысканно. — Тебе нравится? Я подумала, раз уж всё это началось с волков, а ты всегда хотела иметь при себе скрытое оружие, то… — Мне очень нравится. — Беллатрикс притянула её в поцелуй, отчего у Гермионы затрепетало сердце. — Спасибо, мой рысёнок. — Вы двое слащавые до тошноты: я надеюсь, что вы это знаете, — голос Нарциссы прервал их единение, и, оглянувшись, они увидели, как сёстры Беллатрикс задиристо ухмыляются. — Столько сладкого уже до завтрака, ну правда, — добавила Энди. — А ведь раньше Беллатрикс была такой раздражительной, пока не выпивала свой утренний кофе. — Я всё ещё могу быть раздражительной, если хочешь, — ухмыльнулась Беллатрикс. — Мне не доставит проблем проклясть вас обеих, неважно, будь то Рождество или нет. — О, посмотрите-ка, как мило, — хихикнула Энди. — Она теперь даже предупреждает, вместо того чтобы сразу проклясть нас. — Какое потрясающее влияние оказывает на неё мисс Грейнджер, — добавила Нарцисса. Все, включая родителей Гермионы засмеялись, а сама девушка, залившись румянцем, спрятала своё лицо в волосах Беллатрикс. — Если бы это не обернулось тотальной дуэлью, я бы помогла тебе их проклясть, — пробормотала Гермиона старшей ведьме на ухо, и та засмеялась. — Очень заманчиво.***
— У меня есть для тебя кое-что ещё, — сказала Беллатрикс, когда они вернулись в свою комнату, чтобы переодеться к ужину, который Нарцисса попросила их хоть немного уважить. — Белла, это не обязательно… — Я знаю, — прошептала она и, обняв девушку за талию, притянула к себе. — Мне захотелось. Но я не хотела делиться этим с кем-то ещё. Она наклонилась и прижалась к Гермионе поцелуем, затем взяла её за руку и, отведя к кровати, попросила её сесть. — Это один из тех подарков, из-за которого мы опоздаем к ужину? — пошутила Гермиона, ощущая волнение Беллатрикс. Женщина рассмеялась и помотала головой. — Нет, дорогая. Этот подарок на потом. Гермиона хихикнула и стала смотреть, как Беллатрикс сунула руку в сумку и вытащила из неё маленький, тщательно запакованный подарок. Он был размером с книгу, но тоньше, а когда Беллатрикс нерешительно передала его Гермионе, оказалось, что он к тому же и легче. Старшая ведьма застыла, пока Гермиона разворачивала его. — Ох… Белла… — Вышло не очень: мне не хватает практики, и мне стоило… — Это прекрасно. — Оу… Я… Ну, я… — Ты нарисовала это? Гермиона провела пальцами по аккуратным линиям, рисующим её спящее лицо: умиротворённое, с мягкой улыбкой на губах. От её прикосновений угольные глаза портрета распахнулись и сонно посмотрели на неё; завитки волос упали ей на лицо, и, рассмеявшись, нарисованная она убрала их назад. — Да, — тихо ответила Беллатрикс. — Я не такая красивая. — Нет, такая. — Беллатрикс села перед девушкой на колени и ладонью обхватила её лицо. — Особенно для меня. Гермиона почувствовала, как к глазам подступают слёзы, и, осторожно отложив в сторону рамку с рисунком, прильнула к ладони женщины и поцеловала её. А Беллатрикс, проведя пальцем по щеке девушки, потянулась к ней и оставила на её губах нежный поцелуй. — Он прекрасен. Мне очень нравится. Спасибо. — Не за что, любимая. — Я не знала, что ты умеешь рисовать. — Хотела сделать тебе сюрприз. Это один из тех навыков, которые мы, чистокровные женщины, должны были освоить, хотя им никогда не нравился мой выбор материалов. — Беллатрикс поймала пальцами выбившуюся у Гермионы прядь и завела ей за ухо. — От них мои пальцы становились грязными. — Я бы хотела посмотреть, как ты рисуешь. И пусть твои пальцы станут грязными. — Гермиона рассмеялась и поцеловала ладонь Беллатрикс, а затем запястье. — Я хотела узнать, каково просыпаться рядом с тобой… Я так благодарна, — сказала Беллатрикс низким голосом, а на глаза навернулись слёзы. — За всё. Не знаю… Я не знаю, как я заслужи… Гермиона поцеловала её.***
Когда они спускались вниз, Гермиона сплела их пальцы вместе и улыбнулась. — Прекрасно выглядишь. Старшая ведьма улыбнулась во все зубы. На ней было чёрное бархатное платье, а на шее красовался подарок Нарциссы, в то время как с помощью подарка Гермионы женщине удалось заколоть часть своих диких кудрей на затылке. Гермионе нравилось, как эта причёска открывала шею Беллатрикс, и уже улучила несколько моментов, чтобы поцеловать её в доступных местах, прижав женщину к двери комнаты. — Как и ты, — ответила старшая ведьма, окинув взглядом простое красное платье, которое Гермиона выбрала к ужину. — Пусть и в гриффиндорском красном. — Тебе нравится, когда я ношу красное. — Ты мне нравишься вне зависимости от выбора одежды, — оскалилась Беллатрикс. — Но да… красный тебе идёт. Очень даже. Когда они пришли на ужин, оказалось, что все три сестры Блэк договорились о нарядах, и Гермиона моментально была очарована тем, как они выглядели вместе, одетые в сочетающиеся между собой чёрные платья, гордо держа свои головы. И что бы мир ни приготовил им на будущее, Гермиона очень сомневалась, что он был готов к сёстрам Блэк. — Гермиона, прекрасно выглядишь, — обняла её мама, вырвав девушку из размышлений. — Спасибо, мама. Ты такая красивая, — широко улыбнулась Гермиона. Она так давно не видела своих родителей нарядными, что, когда увидела их, её сердце сжалось от любви. — Я так вас люблю. Счастливого Рождества. — Счастливого Рождества. — Родители крепко обняли свою дочь, но спустя мгновение миссис Грейнджер выпустила её. — Беллатрикс, подойди сюда? — Беллатрикс стояла в стороне, чувствуя себя, по всей видимости, неловко и не в своей тарелке, пока ждала, когда Гермиону отпустят. Мама девушки позвала её кивком головы, и женщина нервно шагнула вперёд, а затем её медленно и осторожно заключили в объятия. От удивления, отразившегося на лице старшей ведьмы, к глазам Гермионы снова подступили слёзы. — Ты часть нашей семьи, Беллатрикс. Я хочу, чтобы ты помнила это. Отпустив обеих женщин, родители девушки отошли к столу, оставив их наедине друг с другом. А когда Гермиона взяла Беллатрикс за руку, то ощутила как та дрожит. — Всё нормально? — Будет, — прошептала она, уставившись в точку на стене, затем тяжело сглотнула и прикрыла глаза. — Только дай мне секунду. Гермиона держала её за руку, пока Беллатрикс, улыбнувшись, не открыла заслезившиеся глаза. — Твоя семья… Такое чувство… — Я знаю, — тихо сказала Гермиона, успокаивая её. — Я знаю.***
Огонь в камине угасал. Гермиона была сыта и довольна. Обнявшись с Беллатрикс, она сидела на диване с головой на плече женщины и трепала её пальцы, пока радостно наблюдала за остальными. Джинни, миссис Уизли, Гарри, Джордж, Флёр, Тед и Энди пели рождественские песни под аккомпанемент игравшего на рояле Драко. Нарцисса с нежностью смотрела на сына и улыбалась. Младшая Блэк разговаривала с отцом Гермионы, с которым у неё возникла странная связь, пока они занимались готовкой на кухне. Мистер Грейнджер, кажется, понимал её чувство юмора и её спокойную силу, так что удивление Гермионы быстро сменилось радостью. В течение дня Нарцисса становилась всё более расслабленной. Мама Гермионы, к огромному восхищению мистера Уизли, рассказывала ему о своей стоматологической практике. Билл и Чарли уже долгое время были заняты спором с Перси о лучшем плане действий для реструктурирования Министерства Магии. — Я счастлива, — прошептала Гермиона, подняв взгляд на Беллатрикс: женщина с едва различимой улыбкой на лице наблюдала за их семьями и друзьями. — Ты счастлива? — Каждую секунду, когда я с тобой, — посмотрев на Гермиону, она улыбнулась. — Но да. Я… Это так странно, я очень счастлива, что у меня теперь такая большая… — Семья? — осторожно предположила Гермиона. Беллатрикс моргнула и посмотрела на людей, что окружали её сейчас, а затем снова перевела взгляд на Гермиону. — Семья… — она тщательно обдумывала это слово. Гермиона провела большим пальцем по костяшкам ладони Беллатрикс, но не стала прерывать мысли женщины. — Только не говори Уизли, но да. Они — твоя семья, а ты, мои сёстры и их семьи — моя, следовательно… — Знаешь, могла бы просто признать, что они тебе по-настоящему нравятся. — Ни за что, — хихикнула Беллатрикс и сжала ладонь девушки. — Это уж слишком. — Нравятся, — рассмеялась Гермиона и поцеловала её. — Я знаю, что нравятся. — Ну, может, немного, — нехотя хмыкнула Беллатрикс. — Не могу сказать точно. — Ты очаровательна, — тихо пропела Гермиона, чем заработала от Беллатрикс несильный удар локтем. — За что?! — Я не очаровательна. — Но ты счастлива. — Да, мой любимый рысёнок, я счастлива. — Я люблю тебя, — произнесла Гермиона, снова устраиваясь в объятиях Беллатрикс. — Я тоже тебя люблю.