«Энни💞»
Вовремя добралась? —
Ответ долго ждать не пришлось. Блондинка ответила буквально через минуты две-три: — Можешь мне не верить, но я только хотела тебе написать Микаса расплылась в широкой улыбке, вызывая неподдельный интерес не только у непривыкших к такой Аккерман одногруппников, но и у неожиданной гостьи.Неужели? Ты не ответила на вопрос —
— Пришла нога в ногу со Смитом, решил оставить меня пока в живых, но лишь пока Тихий смешок вырвался с её губ, после чего девушка начала набирать ответ:Что ж, это не может не радовать. Ладно, пожалуй, лучше отложу телефон, пока профессор не прожгла во мне дыру. Мы сегодня встретимся? —
Да, но мне нужно будет покормить кошку, утром это пришлось делать Имир. Беги давай, а то, чувствую, если меня запалит Эрвин, так просто я не отделаюсь Аккерман отложила телефон как раз в тот момент, когда Петра потянулась к ручке двери, но в последние секунды обернулась к аудитории, останавливая взгляд на Микасе. В этот раз брюнетка не отвела глаза, лишь недовольно изогнула бровь, вызывая весёлую улыбку у Рал, её губы зашевелились. Рыжая скрылась в проходе, после чего раздался сонный голос Фингер. Микаса никак не могла вникнуть из головы её слова, она пыталась понять, что означало это «Увидимся позже». Если честно, они тревожили. Но Аккерман всё равно продолжала мыслить лишь о том, что им с Энни определённо стоит сегодня поговорить.×××
— Хэй, Энни, куда это ты так спешишь? — Тяжёлая рука Райнера внезапно легла на крепкое плечо девушки, как бы приобнимая. По другую сторону молчаливо шёл Бертольд, то и дело отводя застенчивый взгляд. — Домой — коротко ответила Леонхарт, сбрасывая руку друга. Она подошла к машине, открывая двери к водительскому месту, ребята сели вместе с ней: Браун на переднем, рядом с Энни, а Гувер предпочёл заднее, собственно, выбора у него особо не было. — Как холодно, — потерев предплечья, будто из-за холода, процедил, цокая зубами, от природы хмурый блондин. — Мы так давно не виделись, больше не разговариваем, это расстраивает — Энни лишь тяжело вздохнула, выруливая со стоянки. Убрав волосы с глаз, девушка вырулила вправо, направляясь домой. — Райнер, мы буквально виделись вчера, я даже промолчу о том, что мы говорим прямо сейчас — парень недовольно выгнул бровь, замечая лёгкую напряжённость и отчаяние от Энни. — Хорошо, — он выпрямился, сдержал короткую паузу и тут же вновь заговорил. — Черт, Энни, что случилось? — Нога резко нажала на педаль, останавливая автомобиль под домом. Блондинка вышла, громко стуча белой дверцей, парни последовали за ней. — Я, — стоя у входной двери, вздохнула Энни, прижимаясь лбом к прохладной стене, это успокаивало. — Браун, я переживаю на счёт Микасы — А что с ней? Вчера она выглядела вполне нормальной, я бы даже сказал, веселой — хмуря брови, проговорил блондин, скрещивая руки на уровне груди. — Я люблю её — неожиданно для самой себя и ребят выпалила Леонхарт, входя в квартиру. Кио тут же выбежала на встречу к хозяйке, ластясь и кусая, Энни лишь слегка улыбнулась на это. — И что тут плохого? — Настороженно спросил Райнер, не веря собственным ушам – уж не этого он ожидал от закрытой и отстранённой Энни, хотя, очевидно, был рад за подругу. — Вчера у нас был шанс, — смутившись, Леонхарт запнулась, облокачиваясь об столешницу, но вскоре, набравшись храбрости, через неловкость продолжила. — У нас был шанс на близость, но я... я сбежала, считай. И сегодня утром я тоже сбежала, зная, что если задержусь и поговорю с ней – просто свихнусь. Но в конечном счёте нам всё равно придётся поговорить. И я не хочу объяснять ей, почему я так поступила! — Впервые в жизни Энни на чистоту, без шуток говорила с Райнером о том, что действительно её волновало, и стыд вперемешку со страхом не давали спокойно дышать, сдавливая грудь, перекрывая проход к воздуху. — И в чем же причина твоего побега? — Спокойно, не настаивая, спросил Браун, уменьшая дистанцию между ними. Бертольд решил остаться у входа и не встревать в разговор друзей. — Может, у меня паранойя, но мне кажется, что что-то не так. Райнер, я не могу ей довериться настолько сильно, чтобы перейти на другой уровень. Мне страшно от мысли, что, вдруг, она не чувствует того же, и в конечном итоге я останусь ни с чем. Да, она, наконец, ответила мне вчера, но я... я не знаю, как это объяснить. Мне кажется, что всё это слишком хрупкое. Будто, случись что, всё разлетится на мелкие осколки, словно хрусталь — Энни тяжело дышала, пытаясь спокойно усесться на барном стуле. Паника овладевала ею, и единственное, что Райнер смог проговорить в ответ – жалкое «Ого», после замолкая, неосмелившись вновь прервать тишину в квартире. Голос подал стоящий у стены Гувер: — Энни, — ее имя звучало слишком слабо, парень был еле слышен, но волнение так и висело в воздухе. Девушка подняла взгляд тяжёлых глаз, переводя своё внимание на него. — А ты говорила с ней об этом? — О чем? — Устало проговорила Леонхарт. Она пыталась вновь вернуть себе контроль над эмоциями, но лёгкая дрожь всё ещё проходила по её телу, а горло будто сдавливала невидимая рука. — Ну как что, — он провёл ладонью по тёмным волосам, вновь смущённо отведя взгляд. — Говорила с ней о своей тревоге? — Энни застыла, приоткрыв рот: она даже не думала о таком раскладе. Нет, в смысле она хотела поговорить с Микасой, но уж точно не об этом. Леонхарт вздохнула, поднимаясь с места. Девушка лишь достала банку кошачьей еды и какую-то кашу, отправляя всё это в миску Кио, в ответ получая довольное мурчанье. Она повернулась к Бертольду, всё ещё неуверенно стоящему у входной двери. Он тепло улыбался, глядя на неё грустным взглядом, на что Энни лишь вздохнула, щипая себя за переносицу. — Спасибо, Гувер, ты прав. Нам стоит об этом поговорить, что я сегодня и сделаю — Энни достала телефон под заинтересованный взгляд Райнера, пришла его очередь для молчания. — Микаса, не отвлекаю? Слушай, не иди домой пешком, я заберу тебя. Да, мы закончили пораньше. Хорошо, жди через десять минут у ворот. Да, давай — она положила трубку, не в первый раз за день терзая внутреннюю часть губы. — Ладно, парни, правда, спасибо за разговор и простите, что вам пришлось это увидеть, но нам пора расходиться — Браун лишь весело улыбнулся, похлопав подругу по плечу. — О чем ты, Энни, для этого и нужны друзья. И, ох, да, удачи в раю, — подмигнув, добавил парень, выискивая молнии во взгляде блондинки, но та лишь слегка улыбнулась, вводя в шок обоих. — Ладно, не знаю как ты, — обращаясь к Бертольду, договорил он. — Но я к этому не привыкну — они вышли с квартиры, посмеиваясь, одаривая друг друга забавными шутками. А Энни лишь глядела им в спины, запирая двери, и думала, чем же заслужила таких друзей.×××
Микаса вновь сунула телефон в карман куртки, на её губах покоилась лёгкая улыбка. Она была чертовски рада, что Энни предложила, – хотя, скорее, поставила перед фактом, – заехать за ней. Это значило, что разговор не отложен, он состоится и совсем скоро. Аккерман чертовски хотела понять свою девушку, что движет ею, чтобы блондинка поняла причины её поступков. Ведь, как говорил Армин и ещё семь миллиардов человек на земле, отношения не могут существовать без разговоров. До боли знакомый голос прервал поток мыслей, в груди больно защемило от поставленного вопроса: — Скучала? — безэмоционально бросила Петра, упираясь на левую ногу. Микаса глянула на неё нечитаемым взглядом, мышцы её лица были подозрительно спокойны, что не скажешь о предчувствии чего-то плохого в груди. — Петра, — это имя звучало скорее, как оскорбление, а не обращение, отчего рыжая лишь весело улыбнулась, подходя ближе, – даже слишком близко. — Ты не могла просто пройти мимо, будто мы не знакомы, не так ли? — мягкий смех резал слух. Брюнетка лишь скривилась на реакцию Рал, раздражённо глядя на часы. Микаса продолжала надеяться, что Энни поспеет до начала чего-то серьёзного, а ещё лучше, если рыжая свалит быстрее, чем придёт её девушка. — Ты не ответила на вопрос, — немного грустно проговорила бывшая, протягивая ладонь к лицу Аккерман, чтобы убрать надоедливые волосы с глаз – это выглядело уж слишком интимно. — Ждёшь кого-то? — В этот раз ответ не заставил себя ждать, раздражённый голос будущего полицейского, будто ножовкой по металлу, резал воздух. Рука Энни собственнически обвила талию Микасы, последняя даже не шелохнулась, хотя, очевидно, была удивлена неожиданному появлению любимой. — Кто ты и что ты творишь с моей девушкой? — ей не приходилось рычать, чтобы запугать, тон Энни делал это за неё. Петра убрала ладонь, будто ошпаренная, отходя на два шага дальше. — Мне повторить вопрос? — на губах рыжей расцвела весёлая улыбка. — Маленькая и злая, в твоём вкусе, Аккерман, — когда-то любимый смех, раздражал до боли в ладонях, Микасе просто хотелось провалиться на месте – это всё равно было бы лучше той херни, которой они занимались на общем обозрении. — Петра Рал, приятно познакомиться — рука, недавно прикасающаяся к лицу Микасы, была протянута для приветствия, но Леонхарт предпочла проигнорировать её. — «Петра Рал? Знакомое имя...» — и, о Боже, как же она могла не догадаться с самого начала. Особенно по тому взгляду, который ей бросала любимая девушка. Петра Рал, ну конечно же. — Я была глупа, наивна и только поступила в мед. Голос Микасы так и звучал в её голове: — Петра была старше меня на четыре года... — ...я просто, не знаю, влюбилась по уши? — Мои чувства нельзя было описать, как «влюблённость», это было... это было куда серьёзнее... Сердце неприятно сдавило в груди, то ли из-за того, что пришлось пережить любимой, то ли из-за безпочвенной ревности. —Энни Леонхарт, девушка Микасы и, если позволите, мы спешим. Пока — вернув самообладание, процедила блондинка, еле сдерживая себя от глупостей. Единственной причиной, по которой будущий полицейский не врезала военному медику – Микаса. Лёгкая, но ощутимая трусца проходила по, казалось, хрупкому телу, и Энни не хотелось ещё больше огорчать Аккерман, поэтому, не дождавшись ответа, она развернула любимую, уверенным шагом ступая к машине. Тихое, неуверенное «Спасибо» послышалось со стороны брюнетки. Леонхарт поджала губы, чувствуя стремительно разливающуюся тревогу в груди. До дома они доехали в мёртвом молчании. Микаса невольно кусала и так пухлые губы, пропуская колкие взгляды и резкие повороты со стороны Энни. Ей тоже было тревожно, и неясно отчего: оттого, что блондинка познакомилась с её бывшей сразу после вчерашнего монолога или из-за того, что знакомство в принципе состоялось. Какого чёрта она вообще вернулась и посмела не то что касаться Аккерман, вообще говорить с ней. Петра поступила ужасно и ясно дала понять при прощании, что никогда ничего не испытывала к Микасе, а сейчас и подавно. Квартира встретила их уютной тишиной. Аккерман не знала, как это работает, но, когда она возвращалась домой вместе с Энни, на душе становилось легче и спокойнее. И даже сейчас, после произошедшего у ворот мед. университета, единственное, что она хотела – привычно упасть на диван в объятия любимой, переключая скучные каналы на телевизоре. Но девушка понимала, что им предстоял тяжёлый разговор. Она жаждала его. — Что она здесь делает? — отрешённо спросила Энни, атмосфера тут же изменилась, давя и настораживая. — Понятия не имею, сама не ожидала пересечься с ней. А что насчёт того, что ты увидела – не бери в голову, я и сама не знаю, что на неё нашло, но уверена в том, что этого точно не повторится — Леонхарт не меньше минуты продолжала сжигать брюнетку взглядом, даже не думая отводить пристальных глаз. Она вновь вздохнула, подходя ближе к любимой. — Конечно, прости. Просто меня так взбесило её лицо. Даже представить не могу, что ты с ней встречалась — Микаса тут же нервно засмеялась, явно расслабляясь. — Я сама в шоке. — И чем ей не понравился мой рост? Она тоже не сильно смахивает на баскетболиста — продолжая улыбаться, произнесла блондинка, проводя большим пальцем по мягкой коже щеки. Она прикоснулась ладонями к лицу любимой, притягивая в нежном поцелуе. — Да, ты права — тихий голос послышался у самого уха, когда брюнетка опустила голову на плечо будущего полицейского. — Ладно, — тяжело вздыхая, начала Энни. — Нам нужно поговорить, и мы обе это знаем — щипая себя за переносицу, закончила предложение блондинка, перемещаясь на удобный диван. — Да, ты права — повторила брюнетка, поджав губы. Микаса вплотную подсела к Леонхарт, так, чтобы видеть нежные серые глаза. Микаса начала первой: — Ты убегаешь, и я никак не могу понять от чего — на миг, всего на миг Энни отвела глаза, но она тут же вернулась к пугающей темноте радужки. — Я боюсь, — слова давались ей тяжело и это было чертовски очевидно. Ладони резко начали потеть, да и тело тоже. Ей стало некомфортно находиться в собственной одежде, она оттянула ворот водолазки, вздыхая. — Боюсь, что твои чувства ко мне, не знаю, ненастоящие, — Леонхарт опустила ладонь на бедро Микасы, чувствуя, как мышцы под ней опасно сокращаются. Ей внезапно поплохело. — Да, я понимаю, насколько абсурдно это звучит, но пойми меня. Ты на протяжении долгого времени, казалось, продолжала убегать от нас, от наших чувств. И я боюсь, что всё это, — блондинка обвела пространство вокруг руками, тяжело вздыхая, замечая неконтролируемые раздражение и злость во взгляде напротив. — Боюсь, что всё это в один прекрасный момент окажется ничем для тебя — твёрдо завершила свой монолог Энни, глядя на поджатые губы, а после вновь в опасную темноту. — Закончила? — зло выпалила Микаса, терзая в руках подушку. — Да, я долгое время бегала от себя и нас, и, может, ты считаешь меня трусом или типа того, но, заметь, ты тоже бежишь от многого: от разговоров, отца, даже друзей. Но знаешь, что мне нравится во всём этом? — Микаса так же театрально замахала руками, вызывая стыд и сожаление на счёт сказанного у собственной девушки.— Мы приходим к чему-то. Да, я долгое время отрицала тот факт, что я люблю тебя, да, черт возьми, люблю, но вчера сказала это. Я, наконец, решилась и безумно рада этому. А ты, — Аккерман поджала губы, тыкая в плечо любимой, а после обессиленно упала на спинку дивана. — Ты убегаешь, очень часто, но знаешь, прямо сейчас мы сидим и говорим с тобой. Так что прекрати нести эту чушь, пожалуйста — Энни не знает, когда это началось, но почему-то она не сразу заметила мокрые глаза Микасы, а когда осознала это – было поздно. Слезы безостановочно начали стекать с любимых щёк, и на её одежде наверняка останется мокрое пятно, но Леонхарт, не раздумывая, тут же притянула Аккерман ближе, заключая в крепкие объятия. — Я тоже люблю тебя. Так люблю, что даже страшно, ведь я никогда такого не ощущала — бубнила в тёмную макушку девушка, успокаивающе поглаживая любимую по спине. — Прости, я накричала на тебя — ослабевшим голосом произнесла Микаса, медленно проводя ладонью по влажной ткани на спине. — Да, накричала — посмеиваясь, пыталась сдержать эмоции блондинка, ведь считала, что чувствовать это накатывающее возбуждение – ужасно. Ужасно, потому что её девушка буквально сидела перед ней и плакала, а она по прежнему пыталась не улыбаться. — Энни, слушай — медленно проговорила брюнетка опасно низким голосом. Будущий полицейский чувствовала, как рука Аккерман спускалась всё ниже к пояснице. Леонхарт невольно дёрнулась, что не укрылось от тесно прижатого тела Микасы. Брюнетка бросила хитрый взгляд на лицо девушки, замечая закрытые веки и поджатые губы. Хозяйка дома невольно улыбнулась. Энни подскочила с места, смущённо бегая взглядом по комнате. Её глаза зацепились за кофемашинку. Она устало улыбнулась. — Не хочешь кофе? Потому что я бы убила за чашечку латте — Микаса перехватила Леонхарт за локоть, потянула её обратно на диван и блондинка, споткнувшись, упала на колени любимой. — Единственное, чего я сейчас хочу – тебя — перед тем, как осознать суть своих слов, брюнетка прижала пухлые губы к внезапно пересохшим Энни, скользя ладонью по напряжённому бедру. — Как ты вообще додумалась это ляпнуть? — в перерыве между поцелуем и отброшенной на пол рубашки, выдохнула блондинка, завлекая любимую в мокрый поцелуй. — Боже, забудь о том, что я сказала — они обе начали смеяться, но в момент, когда холодные пальцы Леонхарт скользнули по разгорячённой коже – Микаса невольно зашипела, ощущая, что ей совсем не до шуток. — Я, — запнувшись, Энни неловко остановила ладонь у самой груди, пытаясь перевести дух. — Прости, я так смущена Микаса пыталась восстановить дыхание, сузив глаза, пристально наблюдая за непривычно смущённой девушкой. Она расплылась в пьянящей улыбке, целуя Леонхарт в шею. Аккерман губами коснулась чувствительного уха, проговаривая: — Мы идём в постель. Сейчас — это был приказ, не терпящий отказов. Да и Энни просто-напросто была не в состоянии отвергнуть столь заманчивое предложение. Они обе давно жаждали этого момента, и жар, который разливался по телам девушек, сводил с ума. Поэтому Энни послушно встала на ноги, сплетая их с Микасой пальцы. Девушка вела любимую по наизусть выученной дороге к постели, пытаясь идти ровно, не шатаясь. Возбуждение ощущалось, будто её терзала температура под сорок, хотелось или окатить себя ледяной водой, или окунуться в глубину любимых глаз и раствориться в сладком поцелуе. Если честно, Энни никогда не ощущала такого желания к другому человеку, такой искренней любви. Как она говорила ранее: это пугало, до чёртиков пугало. Но так же и влекло. Эти чувства, как наркотик – ощутив их однажды, больше никогда не сможешь отказаться. Микаса замечала каждую реакцию Энни, не упускала ни единого момента. Её губы оставляли собственнические следы на черезчур бледной коже. Каждый вздох, стон сводил её с ума, и брюнетке хотелось услышать ещё, она жаждала большего. Вновь прикасаясь к вспухшим от поцелуев губам, Микаса обеспокоенно спрашивала любимую, правда ли та готова к следующему шагу, и Энни сказала «да». Она не прекращала повторять это, замечая счастливую, неконтролируемую улыбку на любимых губах, которую Аккерман так старательно пыталась скрыть. Микаса опускалась всё ниже, оставляя на животе блондинки мокрые следы. Брюнетке не верилось, что прямо сейчас, сквозь долгое время, она вновь сумела довериться другому человеку, впустить в свой круг общения, свой дом, свою постель. Пустить в свою жизнь. Она даже не заметила, когда Энни Леонхарт подобралась так близко к её сердцу. И даже появление Петры, девушки, которую она ненавидит больше всех, не испортит всё это. Не испортит их прогресс в отношениях. Аккерман искренне в это верила, ведь знала, что никто, кроме самих Энни и Микасы, не сможет сломать всё то, что они так старательно строили. Леонхарт полностью отдалась эмоциям и ощущениям, которые ей дарила самая потрясающая девушка во всём мире, – она была в этом уверена. Сейчас, когда Микаса нежно ласкала её, она возвращалась к их первой встрече. К неловким улыбкам и неуверенным прикосновениям, к попыткам и переживаниям. Прямо сейчас Энни знала, что хочет наполнять каждый день Аккерман красками, дарить заботу и любовь и, конечно же, разделять переживания. Она была уверена, что вместе они справятся со всем. — Микаса, — проскулила блондинка, привлекая внимание своей девушки. Тёмные глаза устремились вверх, покорно ожидая продолжения. — Пожалуйста — расширенные глаза начали блуждать по раскрасневшемуся лицу. Микаса нахмурила брови, но после тут же улыбнулась, протягивая ладонь. Их пальцы сплелись вместе, и от этого жеста сердце Энни забилось куда чаще, чем от последующих действий любимой. Микаса ускорила темп, и через несколько секунд к её слуху донёсся последний стон. Леонхарт выгнулась, тут же падая обратно на постель. По всему телу девушки разлилось спокойствие и усталость, лёгкая судорога всё ещё отдавалась в её конечностях. Аккерман вновь нависла над блондинкой, оставляя на губах Энни последний поцелуй. Она накрыла обнажённое тело девушки, скидывая с себя остатки одежды, ложась рядом с любимой. Губы вновь прошлись от ключицы к обнажённому плечу, и в тот момент Микаса услышала умиротворённое сопение. Довольно улыбнувшись, она тоже прикрыла глаза, напоследок прошептав: — Спокойной ночи, дорогая