Вкус чёрного кофе на её губах

Перед глазами мутнело, а тело сладко ныло. Энни что-то недовольно пробурчала, пытаясь вновь вернуться ко сну. Не получилось. Блондинка разлепила глаза, смазанно потирая ладонью слипшиеся веки. На секунду сердце пропустило удар, она задержала дыхание и остановила свой взгляд на умиротворенном лице Аккерман. Как же она красива, — думала Энни, — до боли. Она никак не могла понять, когда именно успела так сильно привязаться к этой девушке: неужто ещё тогда, в кафе, когда случайно налетела на Микасу, но сумела удержать кофе в стакане? Может быть. Или когда глаза встретились с нескрываемым интересом и пьяной улыбкой, тем же вечером. Непременно. Совместные моменты с ней Леонхарт могла вспоминать до самого вечера, также она бы с удовольствием осталась в этой постели, но обеим радостям ей мешали пары, пары и ещё раз пары. Бесит. Неимоверно бесит. Зачем ей учёба, если единственное, чего она хочет – остаться в кровати рядом с самой прекрасной девушкой в мире? Глупо? Однозначно. Но от этого желание не меньше. Блондинка проснулась минут пять назад и уже забыла, что бесстыдно пялится на спящую девушку, поэтому, когда хриплый голос возмущённо пробормотал, Энни удивилась и, может немного, испугалась, совсем не ожидая встретиться с недовольством в глазах Микасы. — Хватит пялиться, я не могу спать — когда тело блондинки пробила лёгкая дрожь, Аккерман растянулась в довольной ухмылке, проводя кончиками пальцев по оголенным плечам. Тело само отзывалось на прикосновения, и Энни вовсе не пыталась этого скрыть, лишь смущённо опустила глаза, не выдержав зрительный контакт. — Прости, разбудила? — то ли из-за сна, то ли из-за ощущения прожигающих глаз на коже, голос Леонхарт сипел, поэтому девушка прочистила горло, возвращаясь на спину. Светло-голубые глаза Энни устало уставились в потолок. — Ничего, — тихо ответила Микаса, убирая светлые локоны с глаз девушки. Её девушки. — Как спалось? — Микаса не сильно была заинтересована в разговоре, единственное, чего сейчас хотела брюнетка – прижать Энни ближе к себе и уснуть долгим сном, чтобы скинуть, казалось, столетнюю усталость, и Леонхарт полностью разделяла её мысли. — Неестественно крепко, — усмехнулась блондинка, в ответ получая сонный смешок. Микаса легла на крепкое плечо, чувствуя ладонь на оголенной коже талии. Приятно, – подумала брюнетка, прикрывая глаза, ощущая тёплые пальцы в волосах. — Спокойно — ещё тише добавила Энни, прикрывая глаза. — Я рада, дорогая, тем более, разделяю твои слова. Мне спалось совсем сладко рядом с тобой. Я рада, что ты осталась на ночь — целуя Леонхарт в ключицу, пробубнила хозяйка спальни в гладкую кожу. — О, это чудесно — привлекательная хрипотца вновь вернулась в голос Энни, вызывая приятные волны внизу живота. Микаса томно вздохнула, крепче прижимаясь к любимому телу. — Да — кратко ответила брюнетка, вновь прикрывая глаза. Она намеревалась провести как можно больше оставшегося времени в объятиях Энни, и, Аккерман не сомневалась, блондинка была совсем не против. Дыхание обеих становилось тише, они всё глубже погружались в сон, но неожиданно раздался громкий звонок телефона. Мелодия Микасы. И девушка проворчала, когда звонок повторился в третий раз. Брюнетка не выдержала и, подняв трубку, недовольно выдохнула. — И тебе доброе утро, дорогая — в динамике раздался спокойный, даже материнский, женский голос. Карла, – мысленно отметила Микаса. Чего она хотела с утра пораньше? — Доброе утро, миссис Йегер. Простите, я ещё не проснулась — женщина тихо посмеялась, вновь возвращаясь к теме разговора: — Микаса, прости, я знаю, что сегодня не твоя смена, но Джулия заболела, и мне срочно нужно твоё присутствие в больнице. Не переживай насчёт пар, я уже всё уладила. Поэтому, пожалуйста, через час будь на рабочем месте — Аккерман так и не успела ничего вставить, звонок резко оборвался, оставляя девушку наедине с короткими гудками. У самого уха пронёсся тяжёлый вздох. Энни поцеловала любимую в макушку, крепче сжимая брюнетку в объятиях. Микаса вновь пробубнила что-то непонятное, углубляясь носом в зону ключицы. — Что-что? — Прохрипела Леонхарт, медленно моргая. Микаса улыбнулась, и Энни почувствовала это собственной кожей. — Говорю, мне нужно идти на работу — Не-е-ет, — отрицательно протянула блондинка, не намереваясь выпускать Микасу из постели ближайшие пару столетий. — К сожалению, дорогая, да, — освобождаясь от крепкого хвата Леонхарт, недовольно пробубнила Микаса, целуя блондинку в плечо. — А ты ещё поспи, тебе же ко второй — Энни лишь нахмурила брови и качнула головой в знак согласия. После, проводила Микасу взглядом до двери, ведущей в коридор и тяжело выдохнула, следуя совету девушки, покорно прикрывая глаза. Она уснула быстро. Даже не услышала, как входная дверь закрылась с громким хлопком, эхом отразившись о стены. ××× Утро оказалось холодным, поэтому, сильнее вжавшись в куртку в попытках не впускать ледяной воздух, Микаса резкими движениями передвигала ногами, надеясь, что так быстрее попадёт на работу. А ведь сегодня она должна была сидеть в тёплой аудитории, просиживать штаны на нудной паре или вообще нежиться в тёплой постели, чувствуя ласку любимых рук на коже. Но нет, миссис Йегер посчитала, что именно сегодня Аккерман ну никак не могла выжить без омерзительного кофе из автомата, немалой кучки бумаг, – Микаса была в этом уверена, ведь Джулия была не самым добросовестным работником больницы и зачастую оставляла свою работу «на завтра», а на следующий день оказывалось, что та и вовсе захворала. Знакомо звучит, не так ли? – Единственное, что поможет ей пережить этот день – прекраснейший диван в комнате для отдыха и парочка новых слухов от Кони, медбрата. Наконец, почувствовав тепло помещения, Микаса выдохнула с облегчением, проклиная себя за тонкие джинсы: она чуть не отморозила задницу, пока добралась до работы, да и пробки были жуткие, легче уж пешком пойти, чем она и занялась, теперь жалея. Лучше уж опоздать, чем отморозить всё — подумала брюнетка, проводя картой по системе, принимая утреннюю смену, а главное вовремя. Нет, не то чтобы Аккерман была непуктнуальной, совсем наоборот – уж слишком точной, но, как я уже обронила, жуткие пробки – обыденность, к сожалению. — Ох, Микаса, дорогая, доброе утро, ещё раз. Прости, что пришлось с утра по раньше добираться на работу. С меня причитается — добродушный голос Карлы вывел медсестру из мыслей о доме и девушке в её постели, подмигивая бодро, без капли сожаления, прося о прощении. Микаса лишь выдавила ленивую, искреннюю улыбку, мотая головой. — Ну что вы, миссис Йегер, вы же знаете, Вам я всегда готова прийти на помощь. Тем более, это моя работа — красивая женщина средних лет недовольно нахмурилась, всматриваясь в тёмные зрачки. — Сколько ещё раз повторять, не «миссис Йегер», а просто Карла. Дорогая, мы ведь знакомы не один год, как-никак — растянув губы в наивной, тёплой улыбке, шатенка приблизилась к приёмной, вытягивая стопку неясных бумаг. — Да, миссис Йегер, я помню о нашем уговоре, но, — принимая волокиту бумаг, уже утомившись лишь от их вида, выдохнула Микаса. — Но, помнится, я точно отмечала, что буду называть Вас по имени лишь за приделами работы — Аккерман открыла двери, ведущие в комнату отдыха, предвкушая присесть на мягкий диван. — Ох, дорогая, как будто ты это делаешь за пределами работы — издав последний смешок, Микаса наблюдала за уходящим силуэтом главврача. Прикрыв лёгкие двери, Аккерман швырнула стопку на стол, недовольно поглядывая на не по-серьезному задумчивое лицо медбрата. Кони потёр лысину, весело сверкая зелёными глазами. — Я не знаю — машинально ответила брюнетка, пропуская мимо ушей недовольный возглас Спрингера. — Я ещё даже вопрос не задал! — Громче, чем нужно, промычал парень, надув полные губы. — Ладно, — вздох, — задавай — слишком сухо ответила Аккерман, почесывая бровь. Ей ну уж точно не хотелось выслушивать очередные «а что если...» от Кони, рассматривая чужую работу перед собой. — Что если съесть десять порций жареной острой курочки? — Взгляд Микасы был довольно многословным, поэтому Спрингер лишь от одного холода в глазах пожалел о собственном вопросе. — Если тебе так интересно – валяй, но после работы. А сейчас заткнись и делай свою работу, но, что более важно, не мешай выполнять её другим — парень поджал губы, отводя взгляд в сторону. Он подумал, что Аккерман всегда прекрасно удавалось вводить его в краску. До стыда. Так чтобы жалеть о том, что вообще открыл рот. — Да, прости, — в комнате отдыха повисла неловкая тишина. Дверь открылась, впуская весёлые голоса из коридора. Пара интернов о чём-то яро спорили, поэтому Микаса даже не обратила внимание на дверь, скрывшую голубую спину коллеги. Сейчас всё её внимание было приковано к повисшему между недавно выпустившимися студентами вопросу: заболевание артерий нижних конечностей высокой степени запущенности. Суть вопроса в том имеет ли нога шанс на спасение или ампутация лучший выбор? — Да как же ты не понимаешь! Он слишком запущен — чуть тише добавил парень, отпивая кофе из автомата, интерн скривился от горького привкуса. — А мы ничего и не сделаем, если не попытаемся — возразила молодая девушка, отводя глаза. Логично, — подумала Микаса, — если ничего не делать, ничего и не сделаешь. В помещении вновь повисла тишина, и лишь редкие переговоры за дверьми разбавляли атмосферу. Микаса, до этого молча сидевшая на диване, перебирая бумаги, шумно выдохнула, отбросив лист обратно в стопку, привлекая внимание. Два ярких взора перебрались на усталое лицо. — Вам нужно думать о том, как сохранить опору, а не кто прав. Даже если после операции пациенту понадобится протез – это не главное. Важно то, что он останется жив — Микаса не была намерена растрачивать больше ни грамма времени, поэтому тут же перевела глаза обратно на бумаги, не обращая внимание на недоумение интернов. — «День сегодня будет тяжёлый» — недовольно подумала Аккерман, достав телефон из кармана. Плюс одно сообщение: Энни прислала фото с надписью «Скучаю». Микаса невольно улыбнулась, зачарованно вглядываясь в экран. ××× Блондинка недовольно покрутилась на постели и перевела глаза на часы. Пора на пары – но не хотелось. Совсем. Энни вздохнула и потёрла глаза. «Как она вообще умудрилась в это вляпаться?». Любовь, да? Любовь приносит лишь неприятности и боль. Но Леонхарт была готова вынести любые муки ради Микасы. Не зря ведь говорят – любовь страшная сила. Она может как разрушить жизнь, так и спасти её. И Энни была уверена – Аккерман спасла её. Спасала от одиночества и чувства ненужности, от страха остаться одной, брошенной. Она спасла её, и Энни благодарна, что может спокойно спать. Знать, что она кому-то нужна. Даже если будет плохое настроение или ужасная неделя – Аккерман будет рядом и поможет, спасёт. И это делает Леонхарт счастливой. А что насчёт Микасы. Стала ли Энни для неё «спасательным кругом»? Что Аккерман вообще о ней думает? Нет, Энни не сомневается в её чувствах. Но ведь для каждого человека любовь – это что-то своё, разное. Это вгоняло в раздумья, и блондинка предпочла отложить их на потом. Как-никак, лучше отложить всё это на потом, под хорошую бутылочку вина и вкусную пасту с креветками или пиво и любимую пиццу Микасы. А сейчас будущий сотрудник правоохранительных органов решила принять тёплую ванну и, наконец, за долгое время, сделать что-нибудь, перекусить в стиле немецкого завтрака. Поправив рукав бежевой водолазки, Энни сунула телефон в карман вельветовых коричневых джинсов. Затянув шнуровку туфлей на низком каблуке, она выскочила из квартиры, застегивая пальто на ходу. Телефон зазвонил и, в попытках словить спадающую сумку с плеча и нажать на кнопку первого этажа в лифте, Энни проклинала всех и сразу, мысленно уничтожая звонящего. Крупными буквами на дисплее телефона «Райнер» настораживало зараннее. Зачем он звонит? Явно не спросить, как прошло её утро. Но, если кому интересно, великолепно, если не брать ко вниманию скорый уход Микасы. — У аппарата — тяжело выдохнула слова Энни, рассматривая своё отражение в лифте. — Привет, сердцеедка, как прошло утро? — Энни удивилась. Это совсем не похоже на Райнера, обычно он звонит сугубо по делу, не важно, как он это преподносит. — Ты знаешь, отлично. Даже лучше, чем ты можешь представить — растягивая губы в блаженной улыбке, помассировала виски блондинка. В динамике отчётливо слышался добродушный смешок друга, отчего Энни закатила глаза. — Да, я не сомневался. Слушай, я не хочу тебя пугать, но, это, ты не заходила в WhatsApp, так ведь? — Леонхарт настороженно поджала губы, нажимая на брелок ключей от машины. — Нет — кратко, но довольно многословно, ответила девушка, перехватывая тяжёлый вздох блондина. — Перенесли время встречи, — он немного помедлил, — через пять минут ты должна быть на месте, Энни, — девушка так и замерла, сжимая кожаный руль в руках. Нервное «о» вырвалось из её груди. — Слушай, вряд ли ты успеешь. Советую как-нибудь отмазаться, не знаю, бабушке плохо, ногу сломала. Ну, че-нибудь придумай. Только побыстрее, а то бровастый тебя на рагу пустит. Черт, я отключаюсь, держись там Энни сунула телефон обратно в карман джинсов и упала на сиденье. Кровь била в голову, вызывая колкую боль. Черт, её уже предупреждали и не раз: ещё одно опоздание и будет худо. Райнер был прав, нужно что-то срочно выдумывать. Вновь достав телефон, она набрала номер Смита, мысленно перекрестившись. Пошли гудки, трубку сняли: — Почему я не сомневался, что это Вы, мисс Леонхарт? Что на этот раз? — Энни опустила голову, играя желваками, когда в динамике прозвенел насмешливый голос Эрвина. — Прошу прощения, мистер Смит, пробки. Я знаю, что вы меня предупреждали, но, пожалуйста, дайте мне ещё один шанс — Да уж, Вы вся в отца — серо-голубые глаза злобно глянули в зеркало заднего вида. Энни вздохнула, почесывая нос указательным пальцем. — Прошу Вас, мистер Смит, не забываться и не переходить на личности. Как я уже сказала, это последний раз. И, если вы хотите остаться при своей, какой-никакой, должности, советую больше так не делать — Энни отключила вызов, выруливая на нужную улицу. Раздражает. Как же раздражает этот заносчивый ублюдок. Думает, что может помыкать ей собственной семьёй? Ну уж нет. Леонхарт планировала заехать к девчонкам в кафе, поболтать и выпить кофе, но, видимо, не в этот раз. Плавно припарковав машину, девушка грациозно вышла, закрыв двери, она двинулась к небольшой группе впереди. ××× — Аккерман, подойди пожалуйста — Зое, с широкой улыбкой на лице, помахала ей рукой, подзывая ближе. Брюнетка тихонько выдохнула, неспеша приближаясь к хирургу. — Да, Ханджи? — Женщина театрально взялась за сердце, прикрыв глаза, и грустно выдохнула. — Ох, дорогая моя, я без тебя не справлюсь, — Микаса выгнула бровь, замечая, как шатенка приоткрывает левый глаз, ещё шире улыбается, выпрямив спину. — В общем, доставь эти документы в кабинет начальника, — поднимая указательный палец вверх, Зое незаметно передала папку в руки медсестры. — В долгу не останусь. — Ладно, ладно, идите, если я не ошибаюсь, у Вас операция. Или вы не спешите? — Опираясь на стену, с лёгкой улыбкой склонила голову на бок Микаса, замечая, как хирург напротив застыла в напряжении, после чего рванула в левый корридор, шумно проговорив «Спасибо!». Брюнетка, после того, как отнесла папку в кабинет Карлы, двинулась в комнату отдыха, справившись со всеми делами. По дороге умудрилась поставить капельницу пациенту одного из новичков и взять кофе в автомате. На шее зудело, будто кто-то непрерывно смотрел в одну точку, покрытую копной чёрных волос. Аккерман резко обернулась и застыла, сжимая челюсть. Глаза потемнели завидев весёлую улыбку Петры. Ну что за день? Девушка сдвинулась с места, видимо, поняла, что её заметили. — Привет, отличный костюмчик — игриво подмигивая, карие глаза медленно спустились по женской фигуре от бёдер обратно к хмурому лицу. — Боже, ты меня преследуешь? — Недовольно пробурчала Микаса, отпивая горячий кофе. Слегка высунув язык, она прикрыла глаза. Рал хихикнула, вновь возвращая игривую улыбку на лицо. — Может, воды? — Рыжая протянула бутылку с немного отпитой водой. Аккерман уперто пихнула рукой предложенную бутылку, выдвигаясь вперёд. Петра шагала за ней. — Что тебе нужно, зачем ты идешь за мной? — Микаса резко остановилась, вновь оборачиваясь к рыжей. Петра вдруг посерьезнела, медленно приближаясь. Тонкая девичья рука потянулась к лицу замеревшей Аккерман. Пальцы только коснулись бледной щеки, когда серые глаза посмотрели за спину Рал. Микаса ещё сильнее сжала челюсть, отбивая руку рыжей и рванула к месту толкучки. За широкими спинами Брауна и Гувера мелькнула замотанная, белая макушка Энни. За пару секунд Аккерман оказалась в другой части коридора. — Что произошло? — Микаса неосознанно села на колени, беря лицо соей девушки в руки. Голубые глаза пылали яростью, от чего в груди Аккерман противно сдавило, дышать стало тяжелее. Но лицо из под прикосновений девушка не убирала, лишь смотрела за спину брюнетки, игнорируя вопрос. — Хэй, Микаса, всё в порядке. Несчастный случай — Райнер положил тяжелую ладонь на плечо медсестры, расплываясь в теплой улыбке. — Да, просто кто-то не рассчитал сил — промямлил под руку Бертольд, получая укоризненный взгляд Райнера. Микаса метнула глаза к блондину, тот смущённо отвёл взгляд, и вновь посмотрела на Энни. Леонхарт так и не ответа глаз от самодовольного лица Петры, стоящей поодаль, она предпочла не приближаться и наблюдать за всем со стороны. Вновь чья-та рука легла на плечо Микасы. Девушка обернулась, встречаясь с дружелюбной улыбкой знакомого врача, и нехотя встала с колен, проводя пальцами по напряжённой скуле. Леонхарт не смотрела на свою девушку, обиженно уклоняясь от любых зрительных контактов, отчего в груди оставался неприятный осадок. — Аккерман, удивлён, — ещё шире улыбнулся мужчина, поправляя халат. Он глянул на Энни, осматривая хмурое лицо. — Что ж, мисс Леонхарт, всё не так уж и плохо. Через пару дней придёте ко мне, сниму бинты. Не перенапрягаться и думать лишь о позитиве, — группа замерла, пару смешков послышались с дальних уголков. Мужчина лишь удивлённо уставился на ребят, вновь переводя своё внимание к Энни и рядом стоящей Микаса. — Ну, беспокоиться не о чем, я прав, Аккерман? — Шатен весело улыбнулся, замечая смущенное лицо медсестры. — Можете идти домой, до скорых встреч. Врач отошёл, группа потихоньку разошлась. Остались лишь Райнер и Бертольд, предложившие свои услуги водителей. Микаса села рядом с Энни, замечая какие же всё-таки неудобные стулья в больнице. Брюнетка потянула ладонь к девушке, скрещивая их пальцы. Леонхарт провела ногтем по подушечке пальца Аккерман, всё ещё играя желваками, её взгляд, устремлённый вперёд, совсем потемнел. — Домой? — Девушка мотнула головой, резко поднимаясь на ноги. Микаса осталась сидеть на месте, смотрела на удаляющуюся спину блондинки, пока та не сскрылась за поворотом. Парни что-то тихо бросили на последок, тут же рванув за подругой. Микаса упала на спинку стула, сдавливая переносицу. Какого чёрта? — Подумала она Придя домой после смены, уставшая и голодная Микаса заметила, что в квартире тихо. Слишком тихо. А ещё темно и пусто. Похоже, тут и правда никого не было. А чего она ещё ожидала после той сцены в больнице? Аккерман безразличными глазами глянула на дверь спальни, после перевела глаза на диван и пространство кухни, хмыкнула, снимая обувь с слегка опухших ног. Не видя куда, девушка бросила куртку в сторону тумбы, но, кажется, она слышала, как верхняя одежда сполза на пол. Живот заурчал, покалывая где-то под рёбрами, но в это она тоже не сильно углублялась. Лишь взяла яблоко со столешницы и побрела к дивану. Она упала на него так, как не делала этого давно. Кажется, последний раз был ещё до встречи с Энни. В то время, когда, приходя домой, единственное, что составляло компанию Микасе – это тревога и паника. Но потерю... как давно в груди не щемило от мысли о потере. Одиноко. Так плохо, что хотелось выть, но Аккерман лишь сжала челюсть. Прижав колени к груди, она схватилась за волосы. Тело слегка потряхивало, когда тишина поглотила приглушенные стоны. Страшно. Страшно. Чертовски страшно. Как это вообще произошло? Что она сделала не так? Сколько ещё ошибок она совершит, прежде чем сможет быть по-настоящему счастливой? Мысли девушки унеслись далеко. Микаса вжалась в диван, казалось, пытаясь слиться с ним. Щелчок входной двери звучал, словно выстрел, но Аккерман даже не отреагировала на него. Такой маленькой. Энни не ожидала увидеть её такой. Ей всегда казалось, что Аккерман чертовски сильная, и она уж точно не могла подумать, что, вернувшись домой после долгой прогулки по морозному городу, увидит любимую девушку такой разбитой. Что с ними не так? Как долго это будет продолжаться? Неужели Энни так не уверена в собственной девушке? Или же, наоборот, в себе? Леонхарт, не снимая обуви, всё в том же неизменном пальто, рванула к Микасе, по пути перецепившись об белый пушистый коврик под кофейным столиком. Аккерман не смотрела на неё, тогда, как Энни, казалось, пыталась впитать каждый сантиметр брюнетки, запомнить всё до мельчайших подробностей. Зачем? Она не знала. Но видеть Микасу такой разбитой Энни, она осознала, не была готова. Поэтому, сцепив зубы, блондинка скользнула ладонями по напряжённым ногам, чувствуя, как дрожь под пальцами усиливалась. — Хэй, Микаса, я тут. Прости меня, я, как всегда, повела себя как идиотка. Прости — Аккерман подняла пустые серые глаза, немного расслабляясь, позволяя Энни прижаться ещё ближе. — Тебе не за что извиняться. Прости, если я даю тебе повод задуматься о своей верности. Но, поверь, я никогда не причиню тебе такой боли, особенно с, — Микаса резко выдохнула, отводя глаз, — с ней — казалось, хозяйке квартиры было противно даже говорить о своей навязчивой бывшей. И это правда. Микаса ненавидит Петру всей душой и вряд ли когда-нибудь сможет простить ей столь холодное поведение в их общем прошлом. — Какие же мы идиотки, — блондинка откинула спавшие на глаза волосы, присаживаясь на диван совсем близко со своей девушкой. Микаса немного агрессивно кивнула головой, в знак согласия, разделяя вымотанную улыбку Энни. — Иди сюда — прошептала Леонхарт, вытягивая руки для крепких объятий. Аккерман метнула глаза на пострадавшую голову любимой, чувствуя, как всё начинает плыть перед глазами. Она прижалась так сильно, как могла. Будто Энни была её спасением. Какие же они глупые. Девушки не знали сколько пролежали на диване, молча глядя в потолок. Каждая думала о своём, витала в собственном заоблачном мирке. Но, проснувшись утром в чертовски неудобной позе, с ноющей поясницей и колкой болью в лопатке, Энни было спокойной. Ей было хорошо в объятиях Микасы, и это всё, о чем ей хотелось думать. Хотелось провести остаток дней здесь, в этой маленькой квартирке, на этом ужасно неудобном диване, но с Микасой. Леонхарт была уверена (надеялась), что брюнетка разделяла её мысли. И это было так. Они, кажется, наконец были счастливы. А большего и не нужно.