Ты вознесешься вместе со мной

В спальне Питера было прохладно и пахло чем-то травяным. Его кровать, кажется, была недавно застелена свежим бельем, на прикроватной тумбочке лежала аккуратно сложенная одежда и стояло несколько бутылок воды. Почти весь свет был выключен. В дверях помимо юноши и Старка была еще и Мишель, скрестив руки на груди. Видимо, именно ее Паркер попросил следить за своим партнером, пока сам будет в отлучке. — Можешь принять душ и переодеться в ванной в чистую одежду. Ты будешь возноситься от одного до четырех дней. Лучше, чтобы тебе было комфортно. Старк молча послушался: быстро ополоснулся, но все-таки помыл голову, почистил зубы только что распакованной зубной щеткой, сходил в туалет и натянул на себя удобную пижаму. Посмотрев на себя в зеркало, мужчина заметил, что выглядит очень по-домашнему. Когда он вышел обратно в комнату, но увидел, что Питер и Мишель уже приготовили образец материи, с которой Тони предстояло вступить в контакт. В этот момент его стало немного потряхивать. Старк многое пережил, но люди всегда боятся неизвестности. Он видел съемку самых первых людей, которые возносились у разломов и сходили с ума, кричали в агонии, сносили все на своем пути, им было чертовски больно. Теперь это было неизвестность вперемешку с тем, что придется испытать все круги ада. Это напоминало обращение вампиров. В молодости Старк прочитал несколько романов об этих существах, когда они начали набирать популярность. Везде процесс был описан по-разному, но их объединяли ужасные страдания. Эти мысли заставили мужчину усмехнуться. — Ложись, — мягко сказал Питер. Старк с наслаждением почувствовал прохладные простыни. — Сейчас я дам тебе в руки материю. Ты почувствуешь жжение, которое будет постепенно усиливаться и накатывать волнами. Через какое-то время ты потеряешь сознание. Я буду с тобой несколько часов, но потом мне придется уйти. Здесь останется Мишель. Тони кивнул и, не сказав ни слова, поднес руку к материи. Она обожгла кожу холодом, будто произошел ледяной ожог, боль от которого становилась все сильнее и сильнее. Старк сильнее сжал кисть Питера, которую держал в другой руке. Тот лишь наклонился и тихо сказал, чтобы Мишель не слышала эти сокровенные слова: — Все будет хорошо. Я тебя люблю. Но Старк, к своему стыду, не знал, что на это ответить. Но, по всей видимости, от него ничего и не ждали. Сейчас ему предстояло справиться с надвигающимся пожаром во всем теле. Лежа вот так и испытывая сильную боль, Тони немного понимал, почему же весь мир не хочет проходить через это. Ему пришлось тяжело и быстро дышать, лоб, спина и подмышки уже начали потеть. Это было похоже на ощущения сильной инфекции, вот только его организм точно не справится. Эволюция никогда не была простой. Этим Тони себя успокаивал, когда настал тот самый момент, и сдерживать крик было невозможно. Даже в таком состоянии он ощутил, как вздрогнула рука Питера, все еще держащая его. Мужчине стало приятно, что кого-то так сильно заботит его боль. Казалось, что хуже быть не может. Даже после попадания шрапнели в его грудь и последующей операции на живую не было так больно. Старк открыл глаза, но его смог ослепить тусклый свет. Ориентация в пространстве была потеряна, зрачки то расширялись, то сужались, бегали в разные стороны. Где-то вдалеке слышался голос Питера, будто он сидел в другой комнате и пытался докричаться через стену. Все его тело, все естество заполнила боль. Она действовала на него и морально, сильно давя на мозги. Тони снова закрыл глаза. В горле от крика пересохло. Чужая рука уже не ощущалась, вокруг была лишь темнота.

***

Старку показалось, что он проснулся. Он ощущал вокруг себя мир, пространство, чувствовал, казалось, бесконечную боль, у которой не было ни начала, ни конца. Будто она существовала всегда и всегда будет, будто это его перманентное состояние, от которого никуда не убежишь. Но вот только Тони не мог открыть глаза или пошевелить пальцем. Это было похоже на состояние сонного паралича. Не было известно, сколько он уже пролежал на этой кровати: десять минут или пару дней. В своей голове или с помощью доступных органов чувств нельзя было найти никаких опознавательных знаков. Уши заложило, а разум гудел. Перед глазами складывались навязчивые картинки, сцены из жизни, которые хочется забыть. Сколько Тони не кричал себе, что он должен проснуться, этого сделать не получалось. Питер. Иногда ему мерещился Питер, еще совсем юный, радостный, с огнем в глазах и наивными речами об идеальном мире. А потом сразу же возникал сам Старк, угрюмый, бурчащий что-то себе под нос. Сцена того, как он выгоняет Паркера из Мстителей, повторилась около семи раз, принося мужчине чувства стыда и разочарования. Он хотел, чтобы это прекратилось, но это не было ему подвластно. Еще через какое-то время перед ним стоял отец. Говард был хмур и строг, постоянно что-то говорил о поведении своего сына, поучал его, а потом умирал вместе с Марией от руки Зимнего солдата. Затем ему явился Роджерс, с правильной улыбкой и бравадами. Их ссоры не прекращались в голове Тони. Они спорили обо всем, даже о том, что съесть на завтрак. Когда этот разговор дошел до высшей точки абсурда, Стив со всего размаху вонзил свой щит в грудь Старка, вот только на нем в этот раз не было его костюма. Боль стала еще сильнее. Питера рядом не было. Тони это чувствовал. Значит, прошло больше, чем несколько часов. Это вселяло надежду, что время все-таки не стоит на месте, и скоро это закончится. Старку совсем не нравится пребывать в таком пограничном состоянии, когда твой разум ополчается против тебя. Он видел читаури. Их армию, оружие, панику людей. Старк пытался убежать от них, но не получалось. Каждый раз его возвращало на поле боя и каждый раз ему не удавалось выбраться оттуда. Реалистичности этому придавала непрекращающаяся агония. Иногда его голова окончательно отключалась, и Тони переставал осознавать себя и происходящую реальность. Он не помнил Паркера, себя, считал, что его галлюцинации — это и есть реальность. Затем частично приходил в себя, и все начиналось заново. Перед глазами снова возник Питер. Настоящий Питер, который уже стал мессией, но не смог выиграть объявленную ему войну. В какой-то момент Тони показалось, что он видит будущее, и это напугало его, ведь прямо перед ним солдаты расстреляли юношу. Он лежал на земле с десятком пуль внутри груди и живота, истекал кровью и что-то тихо говорил, будто желая, чтобы только Старк это слышал. — Я не хочу… Я не хочу… пожалуйста… От увиденного Тони стало плохо, рвота просилась наружу. А боль стала еще сильнее. Стеклянные глаза мертвого Паркера смотрели прямо на него. Кажется, ужасное жжение, которые, казалось, уже превратило его тело в угли, стало привычным, частью его организма. Мужчине показалось, что кто-то извне перевернул его на другой бок, а затем положил обратно. Тони никогда не подходил слишком близко к разлому и не видел Бездну изнутри, но сейчас будто был в ней, мог ощутить эту более плотную атмосферу, специфический запах и влажность. По видимым поверхностям и текстурам проходили корни местных растений, напоминающих вены. Они тускло светились и немного пульсировали. Старк ощущал себя под водой, когда взглянул наверх. Он чувствовал всю силу, витающую в воздухе, слышал, как где-то крадутся существа, живущие здесь, издают звуки, думая, накидываться ли на этого чужака. Но Тони уже не был чужаком. Боль в его теле напоминала ему о том, что произошло, хоть иногда эта информация и забывалась. Перед ним возникло нечто, напоминающее монстра, который вышел из разлома пару месяцев назад: зубы могли проткнуть человека насквозь, глаза светились, а габариты могли испугать любого. Тони боялся, что от него сейчас и живого места не останется, но существо не стало нападать, а приблизилось настолько, насколько это возможно, дотронувшись правой передней конечностью до Старка. Всю Бездну озарил яркий свет. Боль вмиг прекратилась. Тони резко сел на кровати. Вся его пижама была мокрая. Казалось, будто все это время он непрерывно потел. Голова гудела, но во всем теле ощущалась легкость после того, как агония прошла. Мужчина не узнавал свое тело, новые ощущения пугали. Мир стал другим. — Очнулся? — это была Мишель, которая сидела на за письменным столом Питера. — Сколько времени прошло? — Тони даже свой голос не узнал. Горло саднило, хотелось прокашляться. — Два дня. Возьми воду, у тебя может быть истощение. Ты постоянно ворочался, один раз тебя вырвало. Хорошо, что я была рядом, а то бы так в собственной рвоте захлебнулся. — Спасибо, — только и мог ответить Тони. Он помнил все свои видения, но даже думать о них было некомфортно. Вода была живительным нектаром. Старк залпом выпил полтора литра и все равно хотел больше. А еще ему снова хотелось помыться. — Я принесу тебе еды, — девушка сообразила, что Тони надо оставить на несколько минут одного, и вышла из комнаты. Мужчина встал на ноги, и чуть не упал обратно на кровать. Он чувствовал свою силу в мышцах. В отражении зеркала он увидел не себя. Его глаза окутала фиолетовая дымка, нюх работал по-другому, даже ощущение и вкус собственной слюны во рту отличались. Ощущение чистоты никогда еще не было таким приятным. Кровать уже была заправлена, а тарелка с едой стояла на тумбе. Мишель собрала все пустые бутылки из-под воды и попросила грязную пижаму. — Ты ведь не обязана тут убирать за мной. Старк не ощущал сильный голод, но как только устроился на кровати, положив тарелку себе на колени, сразу же вгрызся в мясо, даже не обращая внимания на лежащие рядом столовые приборы. — Знаю, но ты сейчас не самый вменяемый. Тебе следует отдохнуть еще пару дней. — Когда вернется Питер? И сколько сейчас времени? — спросил Тони, ища глазами часы. — Сейчас начало седьмого. Питер вернется утром. — Что произошло, пока я был в отключке? — Старк все еще помнил пустой взгляд мертвого Паркера. Ему нужно было знать, что с парнем все хорошо. — Началась война, — коротко ответила девушка, не глядя на Тони. — Мир так и не принял условий? — Приняли лишь единицы. Питер не хотел жертвовать ими и втягивать в бойню, поэтому официально пока эти страны объявили нейтралитет. Это уже меньше противников. Можно быть им благодарными и за это. — А…? — начал Тони, но не мог сформулировать и спросить, начались ли уже боевые действия. — Да. У нас уже было две стычки в парке Либерти Стейт. Там мы не задевали жилых районов. Почти, — Мишель усмехнулась. — И… как? — в голове была лишь одна мысль: хоть бы с Питером все было хорошо. — Как и предполагалось, мы надрали им зад. Численно наши силы были поразительно неравны. Но с нашей стороны жертв пока нет. — Нет? Совсем? — Тони удивленно вздернул брови. — Неужели ты думаешь, что мы бы ввязались в войну с целым миром без уверенности, что сможем выстоять? Это была лишь армия США. Дальше — больше. А теперь тебе бы снова поспать. Девушка ушла, оставив Тони одного, но спать тому совсем не хотелось. Перспектива увидеть снова все свои галлюцинации пугала. Поэтому он решил дождаться Питера, пусть это и займет почти полдня, ведь почему-то мужчина был абсолютно уверен, что тот сразу пойдет к нему, как только окажется на базе.