Порнография объединяет

Какаши снова углубился в книгу. Это была его любимая часть, та, в которой он мог безошибочно назвать страницу по одному предложению. Иногда сюжет, прочитанный уже по нескольку десятков раз, захватывал его настолько, что он забывал, где находится и что должен делать. Так Наруто однажды даже почти победил его, когда сенсей снова витал в облаках, напрочь позабыв про то, что он как бы не один и его как бы отчаянно пытаются победить. Парень был так рад, что Какаши решил не огорчать его новостью о том, что своей «почти победой» он был обязан лишь 326 странице. Там находился его самый прекрасный момент сия произведения. Вот и сейчас он снова потерял связь с реальностью, жадно вчитываясь, словно боясь упустить что-то важное среди давно знакомых слов. — Что, так нравится? — послышался знакомый голос откуда-то сверху. Усилием воли Какаши подавил вскрик. — Джирайя-сан, — ответил он, глядя прямо в глаза собеседнику, — вы же знаете, я преклоняюсь перед вашим талантом. — Я польщён, — наиграно-весёлым тоном ответил санин. Принюхавшись, копирующий ниндзя смог определить запах саке. Кажется, Джирайя был чертовски сильно пьян. — А знаешь… Всё, что здесь написано, я опробовал лично. — Погодите, но это же… — удивлённо начал Какаши, запнувшись на середине. — Это ведь гейский роман. — А что, не веришь? Между прочим, очень зря. Парни, чтоб ты знал, ничуть не хуже женщин. Но, судя по всему, ты и так в курсе. В воздухе повисла неловкая пауза. Какаши судорожно размышлял, уместен ли будет вопрос, который он хочет задать, а Джирая просто почему-то стоял рядом и молчал. — Джирайя-сан, могу я спросить…? — неуверенно начал мужчина, слегка робея перед тем, кто написал всю ту литературу, что хранится у него дома. — Валяй, — устало ответил санин, доставая неизвестно откуда взявшуюся бутылку саке, — Будешь? От предложения мужчина отказываться не стал. Сделав приличный глоток прямо из бутылки, он всё же решился: — Вы были сверху или снизу? — А сам-то как думаешь? — ничуть не смущаясь, ответил Джирая вопросом на вопрос. Какаши же, взглянув на его огромную физиономию, на фоне которой сам смотрелся просто тростинкой и уверенно, без колебаний выдал: — Снизу. Джирайя лишь криво усмехнулся, делая очередной глоток. Какаши последовал его примеру. Алкоголь неприятно обжигал горло, но вместе с тем давал так необходимое сейчас успокоение. Голова немного кружилась, а на щеках наверняка выступил румянец, но всё это уходило в ничто по сравнению с непосредственной близостью санина. Кажется, саке всё же довольно сильно ударил ему в голову, ведь мужчина, неожиданно для самого себя, потянулся к губам жабьего отшельника. Поцелуй вышел жарким, язык санина нагло блуждал во рту мужчины, задевая какие-то неизвестные науке нервы, а может быть создавая новые, ведь не может же в самом деле быть так приятно. Жар тела создавал контраст с холодной стеной, в которую Какаши буквально впечатали. Наверняка, там образовалась трещина. Но какое ему дело до трещин, когда прямо сейчас его губу прикусывают до крови и тут же зализывают свежеобразовавшийся порез? Какое ему дело до всего мира, когда чужие руки нагло блуждают по спине, вызывая табун мурашек? Если бы Джирайя был сейчас дома, то он ни за что бы не остановился, ни за что не отпустил бы от себя жаждущее тело. Но он не дома, на них смотрят люди. Неохотно оторвав от себя Какаши, вцепившегося в него чуть ли не мёртвой хваткой, он напоследок оставил тому лёгкий поцелуй на губах и прошептал на самое ухо: «Мы можем продолжить у тебя». Мужчина молча кивнул и двинулся в сторону дома. Ноги держали его откровенно плохо, то ли от спиртного, то ли (что более вероятно) от поцелуя, о котором он мечтал уже несколько лет. Заметив это, Джирайя подхватил того под руку, помогая идти. Однако рассудив у себя в голове, что обычный поход до дома это занятие для простых смертных, он решил немного поразвлечься. — А знаешь, что я сделаю с тобой, как только мы придём? — зашептал он на ухо и без того смущённому Какаши. Тело того мгновенно отреагировало на тон, которым была сказана эта фраза: сердце забилось с удвоенной силой, а в паху неприятно заныло. — Сначала я буду раздевать тебя, медленно, целуя каждый миллиметр твоего прекрасного тела. Начну я с водолазки: пройдусь языком по соскам, ниже оставлю пару укусов, специально, чтобы их мог видеть только ты, переодеваясь перед сном, чтобы глядя на них, ты вспоминал меня. Обязательно оставлю укус под ключицей, на тебе это будет выглядеть очень сексуально. После я переверну тебя спиной к себе и резко сдёрну штаны вместе с нижним бельём. На тебе не останется ничего, Какаши, ничего, что способно спрятать твоё тело от моих глаз. Тогда я проведу рукой по твоему истекающему смазкой члену и услышу твой первый стон. Я сожму его, одновременно входя в тебя языком. Поверь мне, это та ещё пытка. Я доведу тебя до грани, не давая кончить, твои мышцы будут сводить судороги, находящиеся на границе боли и наслаждения, ты будешь извиваться и умолять меня сделать с этим хоть что-нибудь. И когда твои руки потянутся к члену, я пристегну их наручниками, чтобы ты не мешал мне. И это будет длиться долго, по ощущениям целую вечность, пока я, наконец сжалившись над тобой, не надавлю пальцем на простату, от чего ты получишь головокружительный оргазм. А пока твоё тело будет трястись в экстазе, я начну растягивать тебя. Но моё терпение тоже будет на пределе, поэтому я не буду с тобой нежен. Однако твои мышцы будут настолько расслаблены, что ты не почувствуешь боли, пока я не засуну в тебя три пальца. Тогда ты наконец почувствуешь, что растяжка — это больно. Но я снова начну массажировать твою простату, особенно чувствительную после оргазма. Это ощущение будет для тебя, как удар током, твоё обессиленное тело снова начнёт функционировать, выдавая возбуждение. Ты будешь молить меня сам не зная о чём, тебе захочется, чтобы это закончилось, но вместе с этим больше всего ты будешь бояться, что я остановлюсь. И когда я войду в тебя, ты из последних сил прогнёшься в спине до хруста, а я снова начну дрочить тебе, очень медленно, так, чтобы ты не мог кончить, но был к этому максимально близок. Но вот трахать тебя медленно я не смогу. Ты будешь кричать так, что услышит весь дом, сдерёшь кожу на запястьях в попытке снять с себя наручники, чтобы иметь возможность хоть на мгновение прикоснуться к себе, а твой последний крик я заглушу поцелуем. Мы оба дойдём до края в один момент. А теперь скажи мне, ты хочешь этого? Голос Джирайи был сладким как мёд и манящим, он обещал всяческие удовольствия, обещал сделать эту ночь незабываемой, только вот… Только вот за то время, пока они шли, Какаши успел немного отрезветь. В глазах санина помимо похоти он видел не огонь любви, а лишь желание заглушить боль. Боль, которую причинил ему другой человек. Точнее другая. Правда в том, что Джирайя любит только одну женщину на Земле. А Какаши любит только Джирайю, но всё же… Он не хочет становиться козлом отпущения, ему нужна любовь, а не мгновенная пьяная страсть, о которой потом даже сожалеть не будут, ведь её просто не вспомнят. — Простите, Джирайя-сан, но я этого не хочу. Меня привлекают только женщины. Прозвучало крайне неубедительно, учитывая его вставший член, но санин промолчал. И когда Какаши поплёлся домой, он не сказал ни слова. Кажется, Джирайя тоже понял. Только оказавшись дома на кровати, Какаши прошептал в подушку тихое «Дурак» и открыл книгу на 326 странице