Stay with me

POV JIYEON Я заметила, как Чонгук переменился во взгляде. Он напрягся, приготовившись внимательно слушать. В его глазах застыло волнение, будто парень внутренне настроился на самое худшее. — Около года назад, может чуть меньше, по совету дяди, я пыталась начать встречаться с одним парнем, — было немного стыдно вспоминать об этом и тем более говорить Гуку. — Он был очень хорошим, относился ко мне с пониманием. Терпел мои панические атаки. Поначалу мы просто проводили время вместе, привыкали друг другу, держались за руки, обнимались. Я училась не впадать в панику в присутствии парня, особенно, когда он так близко ко мне, — я вздохнула, ощущая, как Гук поглаживает моё запястье, выводя контуры татуировки. — Так продолжалось два месяца. В один из вечеров, мы остались одни дома. Я понимала, что не могу вечно топтаться на месте и нужно хотя бы пытаться идти дальше. Да и терпение у парня начало заканчиваться. Он хотел большего. И я подумала, что это подходящий момент. Когда мы поцеловались, я… не знаю, как это объяснить…я ничего не почувствовала. Мне не было противно, не возникла паническая атака. Ничего. Вообще ничего. А потом парень начал раздевать меня и в моей голове как по команде начали вспыхивать цветные слайды из прошлого. Я пыталась блокировать их, пыталась сосредоточиться на чём угодно, только не на этом. Но когда парень навис надо мной, у меня началась истерика. Дурацкое ПТСР снова взяло вверх надо мной. — К горлу подступил ком, и я сделала глубокий вдох. Гук напрягся, крепко прижимая моё запястье к своей груди. — Я начала кричать, плакать, бить парня кулаками и расцарапывать ему лицо. Естественно после такого парень бросил меня и разболтал всем своим друзьям, что я сумасшедшая, которая боится секса. Я опять начала ловить на себе косые взгляды, перешёптывания. Но меня это не заботило. Все мои мысли занимало другое. Я была испорчена, сломана. Изнасилование сделало меня уродом, — слёзы против воли потекли по щекам. — Они добились своего. Сломали меня, превратили в униженную, грязную, испорченную куклу. — У них ничего не получилось, — прошептал Гук. — Те два урода, они пытались сломать тебя. Но у них это не вышло, — парень обхватил руками моё лицо, заставляя смотреть ему в глаза. — Я хочу, чтобы ты запомнила кое-что. Ты не сломана и не испорчена. Ты невероятно сильная, смелая и красивая. И я люблю тебя. — Благодаря тебе я стала сильнее и переборола многие страхи. Ты исцеляешь меня, собираешь заново, чинишь поломанную куклу, превращая её в живого человека. Чонгук, я не смогу без тебя. — Это ты сейчас так говоришь, — грустно усмехнулся парень, — а потом встретишь человека, который сможет дать тебе намного больше, чем я. — Он нежно провёл рукой по щеке, стирая мои слезы. Я видела, как ему тяжело, какая боль скрывается за вымученной улыбкой. — Джиён, мы уже говорили об этом. Ты должна быть готова ко всему. Я пообещал, что буду бороться, что не дам этой чёртовой болезни победить так просто. Но… я не могу дать никаких гарантий, что всё будет хорошо, не могу пообещать, что операция пройдёт успешно, и я выживу. — Я попыталась возразить, однако мне этого не дали сделать. Чонгук ловко прервал меня поцелуем, отвлекая от грустных мыслей. — Я лишь прошу об одном, — вновь тихий шепот, мурашками расходящийся по коже, — если меня вдруг не станет, — едва заметный вдох, — продолжай жить. Пусть твоё сердце бьётся за место моего. Живи, Джиён, делай всё, о чём мечтала, всё чего хотела. И никогда, слышишь? Никогда не оплакивай мою смерть. Потому что я не смогу видеть, как ты плачешь, осознавая, что это из-за меня, что я причинил тебе боль. — Мне не хотелось думать об этом, представлять, что случится, если его не станет. Мой мозг выстроил защитную стену, надежно блокируя любой худший сценарий. Гук поправится и всё будет хорошо. — Так, что за одиннадцатый пункт? — парень чуть отстранился и игриво изогнул бровь. Как у него получается так быстро переключаться с грустных эмоций на радостные? Хотела бы я по щелчку переключать свои эмоции и чувства. — Я думала, ты уже догадался, — чуть улыбнулась и легла совсем близко к Гуку, ловя его взгляд на моих губах. — Тогда я даже не думала, что мы начнём встречаться и уж, тем более что полюблю тебя. Но сейчас я бы внесла одиннадцатый пункт без всяких сомнений и страхов. Потому что ты единственный с кем я становлюсь собой, прежней Джиён, той, которая любила жизнь, веселье и развлечения. Той, кто не нёс на своих хрупких плечах тяжёлый груз, кто не был искалечен и поломан, разбит и испорчен. Рядом с тобой я забываю обо всём, весь окружающий мир сужается до маленького помещения, где только ты и я. Гук, я люблю тебя, — последние слова я уже шептала прямо в пухлые губы, которые жадно ловили каждую сказанную мной фразу. Чонгук притянул меня ближе и углубил поцелуй. Его язык прошёлся по кромке зубов, и я невольно простонала, когда парень чуть прикусил мою нижнюю губу, переплетая наши пальцы. — Нам нужно либо остановиться, — произнёс он чуть охрипшим голосом, — либо продолжать. Но если честно, мне совсем не хочется останавливаться. — Мне тоже. — Ты точно уверена? — Ответом последовал кивок и мой поцелуй. Прямо сейчас я была уверена, и не хотелось упустить этот момент. Мной двигало любопытство и страсть. Я хотела узнать, как далеко смогу зайти и удастся ли Гуку полностью вернуть меня к жизни. Ведь поцелуи и нежные прикосновения были очень приятными. Они дарили тепло и разжигали давно забытое желание. Но что будет, когда одежда начнёт исчезать, и мы перейдём к самому главному? Что если ужасные воспоминания о той ночи накроют меня и начнётся очередная паническая атака? Смогу ли я хоть когда-нибудь почувствовать себя полноценной? Не отрываясь от моих губ, Гук аккуратно переворачивается на бок и кладёт ладонь на мою грудь. Совершенно новые ощущения вспыхивают в моей голове и отдаются в каждой клеточке тела. Что-то давно забытое поднимается из глубины и медленно обволакивает меня. — Скажи, если почувствуешь, что начинается приступ, — его голос звучит так глухо, и я лишь едва киваю, ощущая, как парень вновь целует меня. Я сосредотачиваюсь на чувствах и страсти, что сейчас владеют мной. Прикосновения Гука дарят наслаждение, и на какой-то миг я забываю кто я и где. Его губы перемещаются на мою шею, где прощупывается бешеный пульс, скользят ниже, оставляя за собой влажный и тёплый след. В какой-то момент на пол летит чья-то футболка, и я ощущаю, как пухлые губы ласкают мою грудь, слегка покусывая и тут же зализывая чувствительный сосок. Мне не хватает воздуха, я задыхаюсь от новых ощущений и чувствую приятную тягучую тяжесть внизу живота. Хочу, чтобы Гук не останавливался, чтобы был ещё ближе. И, кажется, наши желания полностью совпадают. Продолжая ласкать мою грудью, он опустил руку чуть ниже и, расстегнув джинсы, осторожно погладил низ живота, слегка касаясь края трусиков. В голове как назло возник образ той ночи, и я всхлипнула, когда Гук сквозь тонкую ткань начал ласкать клитор. — Мне остановиться? — взволнованно прошептал Чонгук. Образ начал исчезать, и я чувствовала лишь удовольствие и наслаждение. — Нет, — я чуть не задохнулась, когда он оттянул мои трусики и пальцем погладил клитор, чуть покружив у входа. — Продолжай, — еле выдавила из себя, хватая ртом воздух. Немного поддразнив, парень аккуратно ввёл один палец, продолжая другой рукой ласкать меня. Моё тело будто пронзила молния. Так хорошо мне никогда не было. Неизвестное ранее мне желание разрасталось с огромной силой, даря сладкое вожделение и наслаждение. Границ больше не существовало. Их словно размыло как песочный замок. И я полностью потерялась в мягких, приятных и укачивающих волнах удовольствия и счастья. Даже пропускаю тот момент, когда оказываюсь совершенно без одежды. Всё что я чувствую — длинные пальцы проникают всё глубже, двигаясь во мне, губы покрывают поцелуями мою шею. И этих ощущений так много, что я готова взорваться, словно воздушный шарик, который продолжают надувать. Мои стоны становятся громче, и мне кажется, что я больше не выдержу. Однако стоило открыть глаза, как картинки из прошлого завладели мной, будто только и поджидали удобного момента. Чонгук наблюдал за мной. Он смотрел. Точно так же как и те двое, когда насиловали меня. Наблюдали, неотрывно следя за каждым моим вдохом. Прошлое снова взяло вверх. Меня засасывало в пучину, погружая всё больше и больше во мрак и пустоту. Из глаз потекли слёзы, а пальцы больно сжали плечо Гука, впиваясь ногтями в кожу. Неужели я действительно никогда не смогу быть нормальной? — Эй, — Гук замер, убрав руку и обхватив моё лицо, — в чём дело? Ты же была так близко, я чувствовал это. — Я… я… — ощущение полной безнадёжности и отчаяния сдавили моё горло. — Они смотрели, наблюдали за мной… я… — воспоминания как рой пчёл жужжали у меня в голове, разрушив былое сильное желание. Я знаю, что Чонгук не они, что он не причинит мне боль, не навредит и не отнимет у меня жизнь. Но как же сложно справиться с этим чёртовым ПТСР. — Прости… просто ты смотришь на меня, и… прости… я очень хочу любить тебя, просто… — Закрой глаза, — прошептал Гук. — Я хочу, чтобы ты сосредоточилась только на моём голосе и отключила голову. Не думай, не представляй, не вспоминай. Есть только я и ты. В этот момент, прямо сейчас не существует ни прошлого, ни будущего, только настоящее. Только мы. Доверься мне и позволь подарить тебе наслаждение. Но если ты захочешь, чтобы я остановился, если почувствуешь, что не готова, просто скажи одно слово и я прекращу. Потому что я не хочу, чтобы это стало ещё одним плохим воспоминанием для тебя. Слышишь? Оно должно быть самым лучшим и стереть всё, что было до него. — Ласковый и нежный шёпот подействовали, будто гипноз. Чонгук мог быть умелым психологом, моим личным спасителем и лекарством. Продолжая нависать надо мной, Гук поцеловал меня, почти тут же опускаясь на шею. Приятные ощущения и тяжесть внизу потихоньку начали набирать силу, когда я почувствовала, как парень обхватил ладонью мою грудь и сжал сосок. Его язык обвёл контур ореола и ласково поиграл с маленькой горошинкой. И снова забыла, где я и кто. На этот раз окончательно. Гук сделал для этого всё. Острое наслаждение пронзило меня, когда он провёл языком по твердому соску, втягивая его в рот. Я даже не осознала, что схватила его за волосы, прижимая сильнее к груди. Мне хотелось почувствовать ещё больше. И Чонгук охотно подарил эту возможность. Опустившись ниже, парень оставил влажную дорожку, тянувшуюся к самому низу живота. Я чувствовала кожей тёплое дыхание и как подрагивают его мышцы от возбуждения. Все мысли занимала только одна мысль — ещё. Прошлое было прочно заперто в железной камере, под надёжной охраной и больше не могло вырваться на свободу. И я полностью отдалась новому чувству. — Всё в порядке? — прошептал парень, стянув с себя остатки одежды. Его дыхание такое же учащённое, как и моё и я открываю глаза. Гук внимательно наблюдает за мной, но в этот раз паники нет. Воспоминания больше не контролируют меня. — Да, — выдыхаю я, когда замечаю, с какой страстью и желанием он смотрит на меня. Чонгук хитро улыбается, и в следующую секунду я чувствую, как он проводит языком по клитору. И боже, по мне словно пропустили самый мощный разряд тока. Спина непроизвольно вынулась, а стон сорвался на крик. Я сходила с ума от этих ощущений. — Пожалуйста, — захныкала, когда Чонгук переместился обратно на шею, — пожалуйста, — я даже не знала, о чём прошу. Парень доводил меня до безумия, медленно подводя к самой грани, а затем резко отдёргивая назад. Гук ласкал моё тело губами и руками, даря наслаждение, что уносило меня в особый мир, где кроме нас никого больше не было. Комната стала нашим убежищем и целой жизнью. Все тревоги, проблемы, воспоминания и прочие трудности исчезли. Ни прошлого, ни будущего, ни даже настоящего. Только мы и один сладостный миг. Чуть отстранившись от меня, он потянулся к тумбочке и что-то достал из ящика. Моё сердце, и без того бешено колотящееся, было готово выпрыгнуть из груди. Я видела, как Гук надевает презерватив и снова нависает надо мной. Его горящие карие глаза прожигали меня насквозь. Но больше не было никаких плохих воспоминаний. Только я, Чонгук и наш мир. — Ты готова? — прохрипел он. Я лишь кивнула. Из лёгких исчез весь воздух, когда я почувствовала, что Чонгук медленно входит в меня. Лёгкая волна боли растеклась по телу, и я рефлекторно сжала мышцы, от чего парень глухо застонал. На несколько секунд он прикрыл глаза и выдохнул, опираясь на одну руку, а другой начал ласкать моё тело. Это помогло, и я расслабилась, позволяя полностью заполнить меня. Гук замер, давая возможность привыкнуть. Странное ощущение, однако, мне не хотелось, чтобы оно заканчивалось. И когда парень начал двигаться, перед глазами вспыхнул целый фейерверк. Все эти ощущения были новы для меня. Боль отступила, будто её никогда и не было, только приятные волны удовольствия и наслаждения. Плавные, неспешные движения сменялись на более быстрые, резкие и нетерпеливые. Тихие стоны, заполнившие наш маленький мир, переросли в громкие, срывающие голос вскрики. Тяжелое дыхание постоянно сбивалось и казалось, что вот-вот задохнёшься. Я потянулась бёдрами навстречу движениям Гука, подстраиваясь пол его ритм и чувствуя, что двигаюсь так же быстро, но мне этого мало. Кожа Гука горела под моей ладонью, когда я дотронулась до неё. Его глаза так же пылали ярким огнём, блестя от вожделения и блаженства. Маленькая капелька пота аккуратно покатилась по виску, и я тут же провела рукой, стирая её и притягивая парня ближе. Но неожиданно он ловко перевернул меня, так что я оказалась сверху. — Ты очень красива, — Чонгук провёл ладонями по моим бёдрам, чуть сжимая их. — Я хочу видеть, как ты кончишь, — он приподнялся и увлёк меня в долгий поцелуй. Чонгук опять дразнил, играя со мной, доводя до безумия и возвращая в начальную точку. Парень откинулся на подушки, продолжая крепко держать мои бёдра, а я немного приподнялась, после чего медленно опускаясь, ощущая, как мышцы сжимаются вокруг твёрдого члена. Гук судорожно втянул носом воздух, стоило мне начать двигаться, то ускоряясь, то специально замедляясь. Эта сладкая мука своеобразная месть за то, как он доводил меня до безумия, не давая желанной разрядки. Теперь его очередь стонать, умоляя о большем. И это новое для меня ощущение власти и полного контроля просто опьяняет. Мне хотелось ещё больше. Гук нетерпеливо подавался бёдрами вперёд, вдалбливаясь в моё тело и да, я чувствовала, что снова схожу с ума. Чуть наклонилась, случайно обнаружив, что так клитор трётся о его лобок и наслаждение становится только сильнее. Чонгук это тоже заметил, он специально приподнял меня, лишая этой возможности. И когда я уже хотела недовольно захныкать, моля о большем, он сам начал массировать чувствительное местечко. — Ты такая горячая и узкая, — его обрывистые слова доносились сквозь шум в моих ушах, — давай, кончи для меня. Второй рукой он сжал мою грудь, лаская набухшие соски. Я чувствовала, как он заполняет меня, как мы движемся в одном ритме, как его руки везде. Не выдержав, опустилась ниже. Наши разгорячённые тела полностью соприкасались и тёрлись друг об друга. Ещё чуть-чуть, всего пара движений и яркая вспышка озарила меня. Перед глазами всё плыло, а тело била крупная судорога. Я рефлекторно сжала мышцы, туго обхватывая член внутри меня и почти сразу же почувствовала, как длинные пальцы сильно сжимают мою нежную кожу, а внутри растекается приятное тепло. В этот момент мы были единым целым, одной вселенной. И я была готова навсегда остаться в этом маленьком, но только нашем мире. POV JUNGKOOK Что может быть лучше, чем просыпаться в объятиях любимой девушки? На какое-то мгновение мне даже показалось, что нет никакой болезни, нет ничего кроме меня и Джиён. Впрочем, тошнота и головокружение хорошо вернули меня в правдивую реальность, заставляя ещё раз вкусить горечь всей ситуации. Прошлая ночь была волшебной, прекрасной и незабываемой. Но она может стать последней для меня. Не буду лгать, да, я хотел Джиён. Хотел почувствовать её полностью, подарить наслаждение и навсегда забрать всю боль и мрак, что поселились в её душе и разуме. Однако, что дальше? Операция. И неизвестный исход. Теперь, когда я вкусил счастье с Джиён, мне, возможно, осталось совсем немного. И это равносильно, что надкусить самый вкусный торт, понять, что всё, что ты пробовал до него настоящее дерьмо, и осознать, что хочешь насладиться им до последней крошки, растягивая это удовольствие как можно дольше. Но в ту же самую секунду, у тебя просто выхватывают его, а тебя самого оттаскивают в другой конец и крепко удерживают на месте. Ты можешь бороться, пытаться вырваться, однако разве ты можешь что-то сделать, если тебя держат прочные железные тиски? Моя болезнь точно так же крепко держит меня. И да, я могу бороться, пытаться уклоняться от её мерзких щупалец, что она тянет прямо к моему сердцу, вор только, поможет ли это? Джиён заворочалась и медленно открыла глаза, несколько секунд пытаясь сфокусировать свой взгляд на мне. Сам же я в это время скользил глазами по её красивой фигуре, что сейчас была лишь слегка прикрыта тонкой простыней. — Как ты себя чувствуешь? — наконец заглянул в карие глаза и улыбнулся. — Хорошо, — она улыбнулась в ответ. — Вообще-то даже лучше, чем хорошо, — Джиён закусила нижнюю губу и кончиками пальцев провела по моей щеке. — А ты как чувствуешь себя? — Я чувствую себя как самый счастливый парень на свете, — мне вовсе не хотелось говорить ей, что меня опять тошнит, и дурацкие симптомы становятся только хуже с каждой секундой. — Ты сегодня занята? — лучше перевести тему, пока она не заподозрила, что на самом деле я чувствую себя ужасно. — Мне надо на учёбу, потом на работу, — вздохнула девушка, смотря на время. — Но вечером я свободна. — Отлично. Давай сходим в кино и прогуляемся вечером? — Звучит заманчиво, — Джиён вновь улыбнулась и оставила лёгкий поцелуй на моих губах, после чего скрылась в ванной. А я так и остался лежать, представляя, каким могло быть моё будущее без этой чёртовой болезни. Возможно, я бы сделал Джиён предложение. Она могла стать моей семьёй, подарить мне ребёнка. Если бы не моя болезнь, мы с Джиён могли бы провести всю свою долгую жизнь вместе. Быть мужем и женой, родителями. И чем больше я думал об этом, тем живее рисовались эти картины в моей голове. Но вместо счастливого предвкушения я ощущал лишь горечь и боль. У Джиён обязательно будет долгая и счастливая жизнь, просто без меня. Она заслуживает этого. Ей нужен кто-то здоровый, сильный и заботливый. Тот, кто сможет защитить её, уберечь и окутать счастьем и любовью. Так будет лучше для неё. Чёрт возьми, кого я обманываю? Если бы у меня был шанс, всего один шанс, я бы ни за что не позволил кому-то другому забрать у меня Джиён. Впрочем, у меня ведь нет этого шанса. Болезнь не дала его мне. Оставшиеся дни пролетели так стремительно, словно это был один час. Мы с Джиён старались проводить вместе с каждую свободную минуту, прекрасно зная, что возможно, это наше последнее время. Конечно, она не подавала виду, пыталась быть весёлой и даже шутить, но я видел, что это лишь маска. Девушка переживала и в тайне плакала, думая, что я не замечу, как прекрасные карие глаза тускнеют с каждым днем и наполняются болью. Моё сердце при этом разрывалось на части. Видеть как девушка, которую ты сильно любишь, страдает из-за тебя невыносимо. Но больше всего я боялся, что это послужит спусковым крючком и Джиён снова начнёт принимать антидепрессанты. Ей с таким трудом удалось избавиться от них, потихоньку начиная приходить в норму, что если она из-за меня опять подсядет на них, то я просто не выдержу и точно умру от разрыва сердца. К счастью, девушка отлично держалась. По крайней мере, вплоть до рокового дня. — Ты как? — Тэхён нервно прохаживался по палате, не зная, куда деть руки. До операции оставалось несколько часов и все собрались в больнице. — Хорошо, — ну да, частично ложь, но какая разница? Тэ и так чувствует практически тоже, что и я. — Слушай, я хотел попросить тебя кое о чём, — хён наконец-то остановился и посмотрел на меня. — Если со мной что-то случится, — голос сел, отказываясь произносить слова, — ну, ты понимаешь… в общем, я прошу тебя, позаботься о Джиён. Не дай ей снова погрузиться во мрак, — Тэ понимал, о чём я говорю, Джиён рассказала ему о своём прошлом, — вытащи её из раковины, в которую она захочет погрузиться. Наполни её жизнь светом и яркими красками, помоги ей жить, не выживать, оплакивая мою смерть, а жить дальше, наслаждаться жизнью. — Что если…что если меня самого нужно будет спасать из темноты? — прошептал Тэхён. Я видел как ему тяжело и как он едва сдерживает слёзы. — Вы будете спасать друг друга. Но ты должен быть сильнее, ради меня. Тэ, пообещай мне, что сделаешь, так как я прошу тебя. — Обещаю. — Спасибо, — одними губами прошептал я. Тэ и так всё знал, он видел, как я благодарен ему и как держусь из последних сил. Я ненавижу прощаться, но это неизбежно. Когда приехала Джиён, я попросил всех, кто был в палате дать нам время побыть наедине. Мне нужно было запомнить её сладковатый запах волос, тёплые ладони, которыми она держала моё лицо и нежные губы, что дарили мне тягучий поцелуй. Нужно было запечатлеть её образ в своей голове. Именно он должен стать светлым проводником, если я потеряюсь на границе двух миров. — Тебе страшно? — спросила Джиён. — Да, но ты придаёшь мне сил и мужества. — Так сложно подбирать слова и мыслить здраво, когда знаешь, что над тобой висит таймер, отсчитывая твои последние минуты. — Прости меня. — В глазах девушки отчётливо читалось непонимание. — Прости за то, что причинил лишь боль. — Ты не сделал мне больно, — Джиён вновь обхватила ладонями моё лицо, прислоняясь своим лбом к моему. — Я так благодарна тебе, что ты смог раскрасить мой мир, помочь мне выбраться из мрака и пустоты, за то что ты починил меня, исправив то, чего не получалось у других. Гук, ты подарил мне столько счастья, заботы и нежности, — она прикрыла глаза и выдохнула, — если бы только знал, как я люблю тебя. — Поверь, я тоже очень сильно люблю тебя, — почему-то хотелось шептать, чтобы никто кроме Джиён не смог услышать. — Знала бы ты, как я благодарен судьбе, что ты тогда врезалась в меня и начала щупать мой пресс, — улыбка озарила моё лицо, когда я увидел, как Джиён закатывает глаза и тихо смеется. — Я не щупала, — наигранно возмутилась она. — О, ещё как щупала, моя маленькая овечка. — Я прикоснулся к её губам, вкладывая в этот поцелуй все мои чувства. Мне не хотелось, чтобы это было концом, но суровая реальность кричала обратное, и я пытался оттянуть время, увековечив этот момент навечно. Мы целовались так долго, что губы опухли, а в лёгких закончился воздух. И даже тогда я не отстранился, а продолжил губами ласкать изящную шею, до остатка выкачивая из себя все эмоции, чувства и желания. Джиён должна была почувствовать, как сильно я люблю её и как желаю навечно быть рядом с ней. Как мне хочется щелкнуть пальцами и оказаться где-нибудь в другом месте без этой болезни и тикающего таймера над моей головой. — Я люблю тебя, — шептал, покрывая её тело поцелуями, — люблю… — Джиён тихо простонала, когда я вернулся к её губам и углубил поцелуй, сплетаясь языками в бурном танце. Она запустила руку в мои волосы и крепко прижала к себе, словно боясь, что если ослабит хватку, я могу исчезнуть. — Это не конец, — девушка оторвалась от моих губ, — слышишь? Я люблю тебя. И когда ты придёшь в себя после операции, я буду ждать тебя. — Джиён едва сдерживала слёзы, зная, что если расплачется, то я не выдержу. — Это не конец, — повторила она. Мне очень хотелось верить в это. Когда настал час Х, в палату вошла медсестра, оповещая, что пора. Джиён с такой силой закусила губу, сдерживая подступающие рыдания, что клянусь, я даже заметил капельку крови. Сердце сжалось, и я сам не заметил, как начал кусать губы пока меня везли в операционную. В голове было столько мыслей, что они разрывали меня на части. Впрочем, вскоре мне сделали усыпляющий укол и всё, что стояло перед глазами — образ счастливой и беззаботной Джиён.