From Sarah With Love

      Стоя прямо посередине зала, Сара не сразу понимает, как ей реагировать. Мама ретировалась тут же, когда заметила переплетённые взгляды, не обращавшие внимания ни на что вокруг. И мир будто замер.       — Здравствуй, маленькая, — голос Тернера пробирается под самую кожу, разнося по телу приятную дрожь. Он все ближе и ближе подходит, а Сара глазам своим не верит.       Какова вероятность встретить Майкла в случайном ресторане Филадельфии? О’Нил знает, что нулевая. И пусть сейчас она удивляется, но в голове всё же потихоньку укладывается: исчезнувшее письмо, расстроенный голос Вишни, воодушевленная мама, позвавшая на обед в другой конец города. Вряд ли бы в свой день рождения Майкл без повода оказался совсем один в таком месте, да ещё и в воскресенье.       Ей больно. Спустя столько времени слышать его голос больно. Смотреть в эти бездонные глаза и тонуть в них больно. И каждый день на протяжении пяти лет ждать этой встречи, а потом вот так неожиданно увидеться — больно. Потому что к этому жизнь ее не готовила.       А Майкл и подумать не мог, что столько эмоций можно испытать от одного только взгляда на ту, ради которой бьётся сердце; и быть рядом с ней бесценно. От этого и больно, потому что Сара слишком далеко.       Она все такая же маленькая, совсем не изменилась с их последней встречи — даже высокий каблук не придает Саре росту.       — Майкл? — шепчет будто не она, будто кто-то за нее.       И всех этих пяти лет не было, только взгляд, который, кажется, может заглянуть в самую душу и увидеть самые потаенные желания. А их было слишком много за это время, чтобы сейчас суметь все скрыть. И у нее, и у него.       Майкл осторожно подходит, с каждым шагом сокращая расстояние между ними, а в глазах у Сары стоят слезы, которые сейчас совсем не нужны, но остановить их уже невозможно. Можно было провести миллионы лет, мечтая о том, чтобы О’Нил вернулась, а можно было просто переступить через любые преграды, которые сейчас кажутся такими глупыми отговорками, и вернуть самому его девочку. Сейчас, когда она стоит напротив, настоящая, не пришедшая во сне, дотянуться до нее уже не кажется чем-то недосягаемым. Как они жили все это время друг без друга?       Сара первая не выдерживает этого затянувшегося молчания между ними и немого разговора одними глазами, в которых читались одни и те же эмоции, и бросается на шею Тернера, в два шага преодолевая пропасть между ними. Ее с головой накрывает чувство вины, которое так долго сидело на задворках души, и которое О’Нил так отчаянно пыталась не выпускать. А теперь его руки крепко сжимают ее в объятиях, и слезы уже не остановить.       Объятия, которых ей так не хватало и от которых она сама отказалась, собственными руками оттолкнула Майкла и ушла, не оборачиваясь назад. Не понимая, что дружба уже давным-давно закончилась, и между ними не просто что-то большее. Они любили друг друга уже тогда, но Сара до последнего не хотела в это верить, не хотела признавать. Она боялась.       А сейчас понимает, что бояться надо было того, что однажды Тернер может уйти.       Вдыхать аромат Сары для Майкла подобно наркотику, без которого жизнь превращается в ломку. Лавандовый шампунь, от которого она ни за что в жизни не откажется, проникает сквозь рецепторы, заставляя Тернера воспроизводить в памяти все совместные моменты и обнимать так крепко, будто стоит чуть ослабить хватку, и Сара исчезнет.       А сама она в бесконечном потоке слёз боится, что сейчас проснется, а все это окажется лишь игрой ее воспалённого воображения, которое уже не отличает сна от реальности. Майкл гладит по волосам девушку, заставляя ее от одного этого жеста перестать всхлипывать и начать успокаиваться. Потому что Сара опять плачет и снова по его вине. Только теперь она рядом и не шарахается от признания или объятий, в которых сейчас самозабвенно утопает.       — Мы могли бы простоять вот так вечность, маленькая, — раздается над ухом родной бархатный голос, — но, боюсь, у нас слишком мало времени.       Сара кивает, нехотя отстраняясь от Майкла, и он ведёт ее к столику, все ещё держа руку на ее талии, словно девушка принадлежит ему одному. И сейчас ему глубоко плевать на то, что Вишня уже давно занял его место рядом с Сарой. Ещё не поздно. Ещё не всё потеряно.       Майкл отодвигает стул для О’Нил и садится напротив, совершенно не зная, что сказать. Только и может, что смотреть на нее, не отрывая глаз. Сара удобнее усаживается, стараясь не подавать виду, как велико ее волнение в эту минуту, и надо отдать должное, держится, не позволяя больше ни одной слезинки скатиться по щеке.       — Мне так о многом хочется тебя спросить, а я не знаю, что и сказать, — признается Майкл, отведя взгляд в сторону окна.       — Я знаю, — шепчет Сара и удивляется, как Тернер ее услышал. В голосе ноль уверенности, а в глазах сожаление и вселенская грусть, от которой Майклу становится не по себе. — Прости меня.       О’Нил тяжело выдыхает и опускает голову, чтобы не видеть его реакции.       — Если бы я мог тебя в чем-то винить, меня бы здесь не было, не думаешь?       Сара удивлённо вскидывает брови и не понимает. Ведь это она не пришла на вокзал, она оставила Майкла со своими чувствами совсем одного и даже не потрудилась объясниться и поговорить.       — Это я не должен был уезжать, оставляя тебя одну.       И все же Майкл уехал. И сколько бы он ни пытался себя оправдать, факт оставался фактом.       — Все это было так давно, — переводит тему Сара, не желая выяснять, кто прав, а кто виноват. В итоге они оба дураки, и здесь уже ничего не попишешь. — И многое изменилось с тех пор.       — Действительно ли много? — Тернер озадачивает ее вопросом, и Сара совершенно не знает, как ей реагировать.       — Ты женат на Адель, как и хотел твой отец, будучи все время очень негативно настроенным в отношении меня. Живёшь в большом городе, а не в Сентфоре, куда цивилизация доходит позднее, чем до индейцев…       — И чем это мешает? — очерной вопрос, на который Сара не находит, что ответить. — И что изменилось в тебе?       О’Нил не дышит. Майкл так и сверлит ее взглядом, и в глазах его не читается равнодушие, к которому она морально готовилась все эти пять лет. Сара была уверена, что при встрече Тернер может даже и не обратить на неё внимания, проигнорировав ее присутствие. А сейчас с уверенностью может сказать, что в одном только взгляде читается невероятное желание находиться рядом.       — А я выхожу замуж.       — За Вишневого, знаю, — видно, что Майкл собирается с мыслями, подбирая правильные слова, чтобы не спугнуть малышку. — А ещё знаю, что ничерта не изменилось.       — Вы готовы сделать заказ? — подошедший официант, неожиданно появившийся у их столка, напоминает Саре, что они, вообще-то, находятся в ресторане.       — Капучино, пожалуйста, — до ужаса банально, но это первое, что приходит в голову. Голод как рукой сняло, и ковыряться в тарелке с едой нет ни малейшего желания.       — Ты уверена? — Майкл смотрит в меню, пробегаясь глазами по печатному шрифту, но будто ничего не видит перед собой. — Два капучино, — сдается Тернер.       Сара тихо усмехается и мысленно пытается успокоить бешеный стук сердца.       — Расскажи о себе, — просит Тернер.       А О’Нил сминает край лежащей на столе салфетки и не знает с чего начать. С того, как она проревела в подушку все лето и начало осени? С того, как она училась жить без Майкла в городе, где каждый сантиметр напоминает о нем?       — Все сложилось, как я и хотела, — вместо этого начинает Сара, — поступила в колледж, научилась работать с детьми. В Сентфоре меня любят, начальные классы вообще в восторге, когда идут на мои уроки, — она улыбается, вспоминая своих школьных ребят, которые каждый раз весело здороваются, когда пробегают мимо в коридоре, и как усердно стараются выполнять домашние задания. А Сара водит их в кино, когда там появляется что-нибудь интересное. О’Нил так увлеченно рассказывает о своей жизни, что Майкл и сам невольно улыбается. Глаз не оторвать, какая она красивая. Голос ее разливается, будто патока, и Тернер слушает, не перебивает, наслаждаясь тем, что Сара рядом.       Он не понимает, как можно было ее оставить, как можно было пропустить эти моменты, о которых сейчас Сара без остановки щебечет. И все это время вместо него был Вишня, который всеми силами старался заполнить пустоту в сердце Сары.       — Но я была совсем одна, — продолжает О’Нил, — и кроме Стеф и Вишни у меня не осталось ни одного близкого человека. Хотя это уже другая история.       Улыбка сходит в ее лица, когда она понимает, что вся эта жизнь будто не ее, другого человека.       В этот же момент перед ним появляются две чашки с кофе, но Сара не спешит к нему притронуться.       — Мне бесконечно жаль, что все это время рядом был не я.       Сара поднимает глаза, делает первый глоток горячего напитка и мысленно соглашается с Тернером. Ей тоже жаль.       — Я не должна была вести себя так, как в итоге повела. И за это я до сих пор себя корю…       О’Нил ставит чашку на блюдце и складывает руки перед собой, нервно загибая пальцы. А Майклу так хочется к ней прикоснуться, чтобы почувствовать себя настоящим. Он медленно протягивает руку, и так нежно касается ладони Сары, что дыхание перехватывает. Боится, что она оттолкнет, уберет руку и снова закроется. Но О’Нил не сопротивляется, все внутри желает большего, и она протягивает ладонь, позволяя Майклу прикоснуться губами к ее тоненьким пальчикам.       — Если бы ты только знала, Сара, как сильно я скучаю.       — Знаю, Майкл. Потому что сама испытываю то же самое уже пять лет.       — Ты слышишь? — Майкл вскидывает голову и прислушивается.       — Что? — Сара недоуменно крутит головой, не понимая, о чем он говорит.       — Песня, — только сейчас до неё начинают доходить знакомые нотки. — Мы танцевали под неё тогда.       — Я помню, — в голове снова сменяются картинки того вечера, и Сара не может содержать улыбки.       — Подаришь мне танец, маленькая? — точно, как тогда, Тернер встаёт из-за стола и протягивает Саре руку.       А у нее больше нет сомнений в том, что ему ответить, и О’Нил вкладывает свою ладонь, принимая приглашение. Они выходят в центр зала, каждый по своему испытывая дежавю, только уже нет эффекта неожиданности. Майкл приобнимает одной рукой Сару за талию, а второй не отпускает, переплетает их пальцы и делает первый шаг.       Глаза в глаза, и больше никого кроме них в этот момент не существует. Глаза в глаза, и они возвращаются на пять лет назад, желая только одного — исправить ошибки прошлого. Сара кладет голову Майклу на плечо, и старается запомнить этот момент в мелочах. Тернер проводит носом по ее волосам и прикрывает глаза, не желая отпускать его девочку ни на минуту. Они — одно целое, которое по своей же глупости разделили на части и оторвали друг от друга. Вместе они чувствуют, что живут.       Музыка подходит к концу, и Сара чуть отстраняется, чтобы снова запечатлеть в памяти любимые глаза. А Майкл так и удерживает её в своих объятиях и тихо вздыхает, прислоняясь к ее лбу своим. Их разделяют несколько сантиметров, которые сейчас кажутся пропастью.       — Сара… — еле слышно шепчет, — я так сильно люблю тебя, маленькая моя. И никогда не переставал любить, ни одну секунду своей жизни.       Она слышит, как бьётся его сердце. И ее собственное отбивает в такт тот же ритм, готовое вырваться из груди. Потому что Сара тоже любит.       Мир исчезает, когда Майкл подаётся вперёд и сокращает эти ничтожные миллиметры между ними. Когда касается ее губ и целует так чувственно и нежно, словно в первый и последний раз. И Сара отвечает. Конечно же, отвечает, потому что и мечтать об этом не могла. Забывается, отдается во власть своих чувств и целует, целует, ни на долю секунды не желая отрываться от Майкла. Целует и самой себе боится признаться, что никто ей больше не нужен, кроме Тернера рядом.       — Давай сбежим отсюда, где нас никто не найдет? Проведи со мной этот день, пожалуйста.       И Сара согласно кивает, вручая ему свою душу, лишь бы больше никогда ее не потерять.