From Sarah With Love

      Красная помада, собранные в высокий хвост волосы, белый кроп-топ, подчёркивающий все, что стоит внимания, укороченные у щиколотки джинсы и черная кожаная куртка — сегодня в Филадельфии прохладно. Сара смотрит на себя в зеркало, поправляя макияж, и думает, обводя глазами свое отражение, что она — идеальная девушка Черного Дракона.       Ей даже жаль, что у Вишни совсем нет времени сопровождать ее на прогулках по городу. Конечно, Сара благодарна ему — увидеться с мамой до свадьбы она и не мечтала, а тут подвернулась такая возможность. Но пока О’Нил остаётся одна наедине со своими мыслями, ее некому спасать от бесконечных терзаний из-за Майкла. Да, Сару не отпускает прошлое, хоть она и написала в письме, что прощается и в последний раз позволяет себе такую слабость.       Такси уже ждёт у входа, и Сара бросает в зеркало оценивающий взгляд, на ходу запрыгивая в туфли на высокой шпильке, и спешит на обед с мамой, которая была чем-то так воодушевлена, когда позвонила, что даже не спросила, если ли у дочери планы на день. Сара точно пожалеет, что выбрала именно такую обувь, но думает об этом уже тогда, когда машина отъезжает от обочины. В окне мелькают высокие здания Филадельфии, полностью облицованные стеклом, а на небе сгущаются тучи — во второй половине дня точно пойдет дождь.       Сердце вырывается из груди — такое чувство, будто вот-вот что-то произойдет, но Сара не может объяснить, чем оно вызвано.       Мама сидит рядом и молчит, что для неё не характерно, и от этого О’Нил и кажется, что что-то не так. Что именно — не знает, как и не понимает, хорошее это предчувствие или нет.       — Мы могли пообедать в отеле вместо того, чтобы ехать на другой конец города, — Сара поджимает губы, замечая, что едут они уже достаточно долго.       — Я подумала, что тебе нужно развеяться, а не сидеть в четырех стенах. Тем более, мы ещё не выбрали тебе платье.       — Возьмём то, которое мерили в первом бутике, — девушка накручивает прядь волос на палец и переводит задумчивый взгляд на маму, — вряд ли найдем лучше — не хочу больше терять время.       Расплатившись с водителем, они выходят из машины, и первое, что бросается в глаза — красная вывеска испанского ресторана, подсвеченная неоновой лентой, и обвитая плющом арка над входом. Сара от одного только вида понимает, как сильно ей хочется скорее попробовать местные блюда, и прощает маму за то, что потащила ее в такую даль.       Внутри царит располагающая к приятному разговору атмосфера: приглушенный свет, аппетитные ароматы и тихая, ненавязчивая музыка, льющаяся из колонок.       Сара старается успокоить колотящееся в груди сердце от нахлынувших воспоминаний и отогнать от себя ненужные мысли, но это место до боли напоминает ей ту же атмосферу, что и пять лет назад в Сентфоре.       К ним подходит официант и что-то спрашивает про бронь столика, но девушке уже не до этого. Она не слушает его, ничего не видит вокруг себя, когда поворачивает голову вправо и встречается с его глазами.       О’Нил не может даже с места сдвинуться, не может оторвать взгляд — она уверена, что даже с приглушенным светом не могла обознаться.       Прямо сейчас через весь зал на нее смотрит Майкл Тернер своими хвойными глазами, не в силах сделать ни единого вдоха. Они оба боятся отвести взгляд, а потом понять, что ошиблись. Что в этих пшеничных волосах он узнал его маленькую Сару. Что в этих родных глазах она узнала ее Майкла.       И каждый из них в этот момент понимает, что в эту самую минуту они думают об одном — о том дне, когда видели друг друга в последний раз.       — Проходи, Майкл, — слышит девушка голос мамы снизу, заканчивая последние приготовления перед зеркалом. — Сейчас позову эту капушу, вечно её все ждут… Сара!       — Я готова, Майкл, не слушай эту несносную женщину, — кричит из своей комнаты в сторону открытой двери, нанося на запястья струйки цветочного парфюма. — Бегу!       Сара волнуется, впервые в жизни, наверно, и не хочет выходить из комнаты, потому что за ней ждёт взрослая жизнь уже без школы. Но только Майкл вселяет в девушку веру в то, что все будет хорошо и даже лучше, стоит им избавиться от этого груза на плечах — школьной парты. Свободная жизнь, самый разгар молодости и перед ними открыты все дороги и любые возможности.       Сегодня девушка запрещает себе грустить и думать о чем-то кроме веселья. Отогнав от себя ненужные мысли до лучшего дня, Сара бежит по лестнице в своем светло-зеленом пышном платье в пол с достаточно глубоким декольте и на тонких бретельках, не чуя под собой ног, что Майкл не может оторвать взгляд от ее красоты. Конечно же, он не может упустить момент сказать, что О’Нил всё-таки выбрала зелёную ткань под цвет его глаз, на что та только закатывает глаза и бьёт кулачком в плечо.       — Для того, чтобы сегодня забрать приз королевы выпускного, мне вовсе не обязательно быть в тон твоих глаз. Хотя соглашусь — они хорошее дополнение к моему образу.       Сара мило улыбается и подаёт Майклу руку, пока тот так и стоит, рассматривая девушку с головы до ног, и так не хочется ни с кем ее делить этим вечером. Две ямочки на щеках — главное украшение, с которым не сравнится ни один бриллиант мира.       Весь вечер девушка слышит комплименты в свою сторону, всем улыбается и внутренне радуется, когда видит недовольную мордашку Адель — кто-то явно не ожидал, что сегодня найдется конкурентка на место королевы выпускного, а взгляды будут прикованы ни к ней одной. Не то чтобы Сара любит злорадствовать, но побесить Моринг — дело святое.       Конечно, Адель стоит отдать должное. Это именно ее идея (прихоть, словами Сары) — отпраздновать выпускной не в спортивном зале школы, — поэтому все было устроено на высшем уровне. Любимые испанские мотивы, обилие красных оттенков и соответствующий дресс-код, на который О’Нил плевала с высокой колокольни. Это ее день, ее школа, ее правила.       На танцполе яблоку негде упасть — туда уже добралась добрая часть учеников, преодолев препятствие в виде пунша и шампанского. На соседнем столике расположились самые разнообразные десерты и фрукты, до которых никому нет никакого дела, кроме парочки учителей.       У Сары глаза разбегаются — кто-то постоянно зовет ее танцевать, кричит на ухо, предлагая выпить чего покрепче, и она совсем не понимает, где в этой вакханалии затерялся Тернер. Кто будет спасать принцессу от скуки, когда только его улыбка способна сподвигнуть О’Нил на любую авантюру?       В толпе разглядеть можно только кудрявую макушку Стефани, но и с ней уже каши не сваришь. Ей сегодня ночью точно некогда скучать в компании симпатичной девушки, с которой мулатка не сводит возбужденного взгляда.       Сара прикрывает глаза, и подумав секунду, решительно отправляется в сторону танцпола, где играет какая-то энергичная песня. Но ведущий прерывает ее, стоит девушке начать двигаться в такт, и просит партнёров пригласить своих милых дам на медленный танец. О’Нил в растерянности — Тернер как сквозь землю провалился, а ей совсем не хочется в этот момент быть в паре с кем-то ещё.       Погруженная в свои размышления, Сара не сразу понимает, кому принадлежат руки, что медленно, боясь спугнуть, ложатся на ее талию, разнося по всему телу мурашки. Теплое дыхание касается виска, а в нос ударяет знакомый аромат Тернера. О’Нил не знает, как реагировать, и тело ее не слушается, пока над ухом слышит его голос, заставляющий душу замереть.       — Подаришь мне танец, маленькая?       Сара разворачивается, всматриваясь в лицо Майкла, и встречается с его горящими глазами, в которых так и читается волнение, смешанное с предвкушением. Тернер осторожно опускает руку и, касаясь запястья, переплетает их пальцы.       Ему сделать вдох страшно. И если бы ему запретили дышать взамен на возможность быть рядом с Сарой до окончания жизни, он бы не дышал.       Майкл ведет, прислушиваясь к мелодии, и притягивает девушку ближе к себе. В ней невероятно все — родинка у правого глаза, длинные ресницы, так выразительно подчёркивающие карие глаза Сары; и даже упавшая на лоб прядь светлых волос, развивающаяся от малейшего дуновения ветра. Она всегда была его маленькой, потому что метр с кепкой. О’Нил — чудо с милым личиком, пухлыми розовыми губками и ямочками на щеках, которые украшают и без того привлекательную улыбку.       И совершенно в этот момент не хочется думать о чем-то или ком-то ещё, когда рядом девушка, без которой жизнь — немое чёрно-белое кино. В руках Майкла сокровище, которое даже не подозревает, как одним своим присутствием освещает жизнь яркими красками.       — Майкл, музыка закончилась, — шепчет Сара, отстраняясь, а Тернер даже понять не в силах, почему она так смотрит, будто впервые увидела.       — Вторая пошла, — и правда на фоне заиграла ещё одна медленная. Майкл не замечает ничего вокруг — сейчас есть только она. — Сара…       — Ты сам на себя не похож сего…       — Выслушай меня, пожалуйста, — перебивает ее Тернер, заглядывая в растерянные округлившиеся глаза.       — Майкл?       — Я знаю, как странно это прозвучит, — он видит в глазах Сары испуг, волнение, но не ту эмоцию, которую так сильно ждёт. — Ждал, откладывал в долгий ящик этот момент, пока не понял, что в один прекрасный день может стать поздно. Сара, я… Я влюбился в тебя, как сумасшедший. И с каждым днём только сильнее в этом убеждаюсь, когда ты вот так смотришь на меня, не отрывая взгляда. Я люблю тебя, Сара О’Нил. Люблю так сильно, что не представляю жизни без тебя, маленькая моя.       Сердце в этот момент не стучит, оно остановилось. И вот-вот оно взорвется, когда Сара ответит, обнимет Майкла и скажет, как ещё сильнее любит его. Но в глазах ее стоят слезы, и Тернер не видит в них счастья. Он молчит, ждёт, понимает, что все эти слова стали неожиданностью. Сара отстраняется и с неверием смотрит на него, ожидая подвоха, которого нет.       — Боже, Майкл… — она прикрывает глаза и отворачивается, пока сердце Майкла окончательно летит в пропасть. — Ты же ведь шутишь? Скажи, что шутишь, прошу тебя. Мы друзья, Майкл, друзья — как между нами может что-то быть?       Вдребезги, на мелкие кусочки, без права на второй шанс, за который Тернер все равно пытается ухватиться.       — Но я люблю тебя, девочка моя. Послушай… — он не знает, что сказать. Отворачивается, чтобы Сара не видела его эмоций на лице, жмурится и нервно выдыхает, собираясь с остатками моральных сил. — Я не прошу тебя ответить меня сейчас — я все понимаю и не хочу давить. Но, пожалуйста, не отталкивай меня вот так на месте — подумай надо всем.       — О чем думать, Майкл? — от ее всхлипов хочется умереть, потому что невозможно видеть слезы и знать, что именно Тернер стал их причиной.       — Только не плачь, слышишь? Пожалуйста, маленькая, не плачь, — он осторожно касается рукой щеки, стирая влажную дорожку, и так хочется обнять Сару, прильнуть к ее губам, забыться в сладком поцелуе… Но все рушится, когда О’Нил делает шаг назад. — Пока есть время до моего отъезда, я буду ждать, даже если придётся сходить с поезда. Не обижайся, умоляю, Сара, ты — самое дорогое, что у меня есть.       Но Сара тогда ещё не знала, что самое дорогое, что было у нее — это Майкл, без которого вся жизнь пошла по наклонной. И сейчас, спустя пять лет, видеть его так близко, но быть чертовски далеко слишком больно.       Тернер совсем не изменился. И кажется, что не было этих лет, пока он медленно подходит к Саре, не веря своим глазам, и шепчет совсем как тогда:       — Здравствуй, маленькая.