Капли бьют по асфальту с такой силой, что на лужах образуются пузырьки, уже заранее обрекающие город на затяжной проливной дождь. Байк Майкла уже более осторожно маневрирует на дороге, но все же спешит скорее укрыть и согреть замёрзшую малышку Сару в тепле.
О’Нил и правда холодно, и она уже считает минуты, когда окажется в помещении и скинет с себя промокшую до нитки одежду. Только один вопрос не даёт покоя, но задать его Сара не может, все равно в этом шуме проезжающих машин, свиста ветра и дождя не услышит ответа. Куда они, черт возьми, едут, если в гостиницу точно нельзя, а дома Тернера ждёт явно разъярённая жена. Но Майкл уверенно движется по дороге и совсем не думает об этих мелочах.
— Слезай, маленькая, и беги скорее под козырек, я сейчас подойду, — останавливаются они напротив многоквартирного дома, на вскидку этажей на тридцать.
Майкл паркует байк под навесом и бежит обратно к Саре, пропуская ее вперёд. Лифт поднимает их на двадцать пятый этаж, и все это время О’Нил не спускает глаз с открывшейся из кабинки панорамы города. Дождь не собирается прекращаться, и грозные тучи на горизонте это только подтверждают.
— Что это за место? — Сара наконец-то озвучивает свой вопрос, когда тяжёлые двери раскрываются перед ними, и они входят в достаточно просторный тамбур.
Майкл помогает ей снять куртку, открывает дверь квартиры и только тогда отвечает.
— Моя студенческая квартира. Жил здесь четыре года, пока учился, — он проходит на кухню, совмещенную с гостиной, и открывает верхний шкафчик, недовольно вздыхая. — Я тебе все расскажу, но сначала ты снимешь с себя всю мокрую одежду и примешь душ, хорошо?
Сара кивает, но все так же стоит на месте.
— У тебя есть рубашка или майка?
— Конечно, здесь остались мои вещи, сейчас принесу.
Майкл возвращается из комнаты с махровым полотенцем в руках и белой рубашкой, протягивает их Саре и ненадолго задерживается на ее взгляде.
— Спасибо. Но ты ведь тоже замерз…
— Не переживай обо мне, ладно? — он нежно обхватывает ладонями ее щеки и целует в нос. — Беги в душ. А я пока что схожу за кофе — здесь совсем пусто.
Сара закрывается в ванной, осматривая достаточно просторную комнату, вешает полотенце и рубашку, но раздеваться не спешит. Прислушивается к звукам за дверью, и только когда слышит характерный звук поворота ключей в замочной скважине, немного расслабляется. Первым слетает топ, и О’Нил уже щелкает пряжкой ремня, когда из коридора доносится звонок телефона. Сердце сжимается, и так хочется проигнорировать, но Сара выходит, берет сумочку и отвечает.
— Как ты, принцесса? — голос Вишни кажется таким далеким, что у Сары невольно перехватывает дыхание. — Не попала под дождь?
— Все хорошо, я в помещении, — О’Нил жмурится, потому что ненавидит врать. Сжимает кулаки до красных следов на ладонях, потому что не знает, как ей быть.
— Я мог бы забрать вас с мамой, но и сам сегодня задержусь. Не жди меня, ладно? Ложись спать, а я постараюсь все уладить, чтобы завтра мы могли спокойно улететь.
— Хорошо, Ви, как скажешь, — ей уже не терпится положить трубку.
— Безумно соскучился по тебе, малышка. Целую в самые красивые щёчки.
— И я тебя. До встречи.
Телефон летит в сторону, а Сара ничего с собой поделать не может, когда ее накрывает волна осознания и вины. Она закрывается в ванной, стягивает с трудом с себя мокрые джинсы и залезает под горячий душ, что смешивается с ее солёными слезами. О’Нил даёт себе выплакаться, не сдерживая всхлипов, но не понимает, как ей поступить. Находясь в квартире Майкла, вытираясь его полотенцем и надевая на себя его рубашку на голое тело, Сара ненавидит себя за то, что так поступает. Но вместо того, что сорваться с места и уйти, не испытывать судьбу, вернуться домой и ждать спокойно Вишню, она умывается, вытирая слезы, и понимает, что сердце требует остаться.
Майкл вернулся, и Сара замечает, когда закрывает за собой дверь ванной, что на нём уже другая одежда. Девушка останавливается у входа в кухню и облокачивается плечом о стену, наблюдая за тем, как Тернер расставляет стаканчики с кофе, а из другого пакета достает бутылку красного вина и чего-то ещё. Она завороженно смотрит за каждым движением и совсем не хочет отводить взгляд.
Внутренние желания в этом момент обладают большей ценностью, и места предрассудкам здесь нет. Сара тихо, на носочках подходит к Майклу и обнимает его со спины, вдыхая любимый аромат. Весь мир пусть подождёт, пока Сара чувствует, что находится дома.
— Привет, — ее голос разливается внутри, и хочется слушать его бесконечно.
— Уже успела соскучиться? — Тернер поворачивается и так по собственнически целует ее в приоткрытые губы, словно никаких не существует преград.
— Конечно, а ты нет? — надувает губки бантиком и отстраняется.
— Безумно, — Майкл снова притягивает ее для поцелуя, придерживая за талию и сминая края рубашки.
Он отгоняет от себя мысли о том, как она аппетитно смотрится на Саре, чуть прикрывая бедра, но оставляя место для полета фантазии. О’Нил обвивает его шею руками, но они оба понимают, что заходить так далеко ещё слишком рано. Саре ничего не остаётся, кроме как взять кофе и устроиться на диване, перед которым как раз видно небо, окутанное густыми облаками. Тернер подходит к ней и укрывает пледом, чтобы Сара не замёрзла, но в то же время думает о том, что не в силах смотреть на ее стройные ножки. Он садится рядом и позволяет себе только притянуть О’Нил к себе, чтобы время от времени целовать ещё влажные волосы.
— Значит, ты жил все это время здесь?
— Да, пока не выпустился и не женился, — тихо произносит Майкл, с грустью вспоминая те дни и сожалея о том, что произошло. — Было достаточно тяжело привыкнуть к жизни здесь, но другого выхода не было. Потом начал осваиваться постепенно, ушел в учебу с головой, изредка разбавляя ее тусовками. И тут появилась Адель, — он усмехается, но не перестает поглаживать Сару, — как вихрь влетела в мою жизнь и решила, что может в ней остаться.
— Или твой отец дал ей на это право, — хмыкает Сара себе под нос и утыкается в шею Майкла.
— Другого объяснения не вижу, потому что мы очень быстро поженились, и я тут же получил место в папиной компании. Со стороны все кажется идеально, а вот здесь, — Тернер бьёт себя по груди, — здесь пусто. Я иногда нахожу успокоение, когда совсем некуда деться, а видеть никого не хочется — прихожу сюда, чтобы подумать или просто побыть одному.
Между ними повисает тишина, которую нарушает только их размеренное дыхание в унисон, и Сара на какое-то время прикрывает глаза, желая навсегда остаться в этом моменте.
— Мы научились жить друг без друга…
— Но кому нужна такая жизнь, правда? — заканчивает за нее фразу Майкл, и О’Нил выдыхает, полностью с ним соглашаясь.
Он хочет ее спросить о том, что очень волнует, но молчит, боится услышать ответ. Потому что уверен, что не готов принять отказ, несмотря на то, что Сара сейчас рядом.
***
Когда за окном начинает темнеть, а стаканчики с кофе сменяются бокалами красного вина, между Сарой и Майклом не остается границ. Здесь и сейчас их можно назвать самыми счастливыми на свете людьми, и никому не важно в эту самую минуту, что их ждет на утро. Где они окажутся по истечении этого дня, с кем и с какими чувствами. Майкл готов вечно слушать ее звонкий голос, а Сара бесконечно тонуть в его зеленых омутах, так отчетливо напоминающих сентфорский лес в самом разгаре мая.
Тернер может поклясться, что это лучший день рождения если не за всю жизнь, то точно за последние несколько лет. Ему даже не верится, что еще недавно он и не мечтал получить от Сары хоть какую-то новость, а в итоге все повернулось так, что она сама сейчас здесь. В его маленькой квартирке с видом на панораму города. В его личном мирке. В его душе. В его жизни.
Майкл с грустью в сердце осознает, что все не может быть так просто, как хотелось бы. И даже если бы не было преград в виде скорого замужества Сары или в виде Адель, даже тогда было бы сложно. И Тернер все это понимает, потому даже не задает ненужных вопросов, которые сейчас точно если не разобьют два сердца, то вечер точно пойдет не в том направлении.
Волосы у Сары уже совсем высохли, и ей не страшно выйти на улицу — сейчас май, и она точно не заболеет. Тем более, количество красного вина в организме точно не позволит ей подхватить простуду. Майкл берет ее за руку, поправляя плед, потому что ночи еще бывают прохладными, и они вместе выходят на полностью застекленный балкон, с которого открывается еще более потрясающий вид. Стрелка часов перевалила за восемь вечера, и солнце уже скрылось за горизонтом, оставив после себя бордовый закат, и дождь отступил, сместив свои тучи на юг. Небо с западной стороны совсем чистое, кое-где даже видны звезды, но их сложно разглядеть, когда перед тобой — панорама Филадельфии, город будто на ладони, а внизу только начинается жизнь — зажигаются не только фонари, но и подсвечивается основная часть зданий в самые разнообразные цвета. Сара готова душу продать, лишь бы видеть всю эту красоту как можно чаще.
Ryan Gosling — City of stars
Майкл садится первый на мягкий белый диванчик и тянет руку к О’Нил, приглашая к себе на колени. Сара не колеблется ни секунды и в ту же секунду оказывается зажатой в крепких и таких необходимых объятиях. Ей страшно заканчивать этот день, страшно думать о завтрашнем. Ей чертовски мало времени, проведенного с Майклом, и она уже не смотрит на панорамный город. Сейчас есть дело только до любимого лица, что сейчас в трех сантиметрах от нее наслаждается ароматом ее волос.
Глаза Майкла закрыты, и ему совсем не хочется отпускать его маленькую. Знает, что час разлуки неизбежно настанет, и все равно пытается оттянуть его как можно дальше. Сара пересаживается к нему лицом, перекинув ногу и оказавшись сверху. Смотрит в глаза и сокращает эти ничтожные сантиметры между ними. О’Нил обещала себе не плакать. Обещала, что будет счастлива. И она по-настоящему счастлива быть сегодня рядом с Майклом, иметь возможно прикасаться к нему, обнимать, целовать и быть одним целым.
— Если бы ты знал, мой милый, как сильно я тебя люблю.
Их разделяют тысячи километров, и даже так каждый из них хранит эту любовь, пронося ее сквозь года.
— Что с нами будет?
Майкл не знает, зачем спросил то, о чем не хочет говорить. Но слова сами слетели с языка, быстрее, чем он мог подумать.
— Не задавай мне таких сложных вопросов, пожалуйста. Не сегодня и не сейчас.
Сара целует, не задумываясь о последствиях, растворяется в моменте, не обращая внимания на слезы, что все-таки не в силах удержать. И вся Филадельфия сегодня сияет для них одних.
***
Вернувшись обратно внутрь, Сара с ужасом понимает, что времени остается катастрофически мало, и она бежит в ванную, где уже высохла ее одежда. О’Нил переодевается, аккуратно складывает рубашку Майкла и оставляет ее на полочке рядом со стиральной машинкой. Чуть подправляет макияж и смотрит на себя в зеркало, стараясь привести в норму дыхание и бешеный пульс. Если сейчас не уйдет, то завтра будет намного хуже.
Майкл стоит на кухне, опершись ладонями о каменную столешницу островка, и ждет Сару, моля небеса, чтобы время не бежало так быстро. Он знает, что нужно уметь отпускать. Но на практике все намного сложнее, чем в теории. Тихие шаги раздаются сзади, а ведь какие-то пару часов назад Сара так же подошла к нему, уткнувшись носиком в спину, а впереди у них еще был целый вечер.
Сейчас же каждый шаг — пытка, потому что за ним все равно последует пустота. Но как бы не сложилась судьба, сегодня Майкл ей безумно благодарен.
— Я вызову такси, — слова ее набатом отдаются в голове.
— Не надо, я отвезу тебя, куда скажешь, — Тернер запускает руку в свою каштановую шевелюру и поворачивается к Саре.
— Майкл, так будет лучше для нас всех, — О’Нил устало прикрывает глаза, но уже не время отступать.
— Сара…
— Не надо, Майкл, прошу тебя, — в глазах стоят слезы, которых Тернер не выдерживает, подрывается и заключает Сару в свои объятия.
— Хорошо, — шепчет он, поглаживая по волосам, — хорошо, маленькая.
Майкл и сам еле держится, он точно разнесет квартиру к чертям собачьим или упьется вусмерть, чтобы не чувствовать себя так разбито.
Он не хочет, но отпускает. Потому что однажды уже сделал неправильный выбор, который сейчас играет в обратную.
Она не хочет, но уходит. Потому что прошлое не изменить, и время вспять не повернуть. У каждых выборов есть свои последствия, за которые каждый из них несет огромную ответственность.
Но Майкл не может с этим смириться так просто.
— Я не прошу тебя остаться сейчас, знаю, что завтра улетаешь. Но если есть хоть малейший шанс тебя вернуть, как им не воспользоваться?
Эта ночь обещает быть самой тяжелой, потому что Саре предстоит сделать очень сложный выбор. Сердце просит его послушать, но голос разума перебивает и твердит, что нужно уезжать, улетать и не оглядываться.
Они в тишине спускаются вниз, в молчании ждут машину, но до последнего не разнимают рук. Майкл протягивает Саре сложенный вчетверо лист бумаги, и она не может его не узнать.
— Это письмо адресовано тебе, Майкл. В нем вся моя душа и вся моя любовь к тебе. И раз уж оно дошло до тебя, то я хочу, чтобы и осталось тоже у тебя.
Она отходит назад к подошедшему такси и скрывается за темными стеклами машины. Только сидя в салоне автомобиля и двигаясь по ночной Филадельфии в сторону своего района, Сара дает волю эмоциям, но благодарит судьбу за то, что она подарила им этот день, эту встречу и эти несколько часов безграничного счастья.
