Это просто шутка

      Драко сидел около озера до последних лучей заката. На небо уже взошла далёкая луна. Застывшее в сотнях звёзд небесное тело отражалось в воде, заставляя все вокруг светиться белым светом. Освещало оно и бледное лицо Драко, полное блестящих, как сапфир, капель.       Драко опять плакал. За последние дни выплёскивать из себя эмоции вошло в привычку. Ему становилось легче, когда он плакал: облегчение временное, но значительное. Когда слёзы лились из его голубо-серебряных глаз, чувство тревоги рассеивалось и оставалось красными пятнами лишь на щеках.       Но вечно сбегать от проблем не получится, Малфой точно знал. Так что же ему делать?       С Поттером он поступил ужасно, нет, жестоко. Он ответил ему. И в тот момент знал, чем это обернётся, знал, какова этому цена, но не остановился. Он сделал Гарри больно, безусловно больно. Жалеть здесь себя — смысла нет, ведь он и так знает, что виноват. Интересно, что сейчас делает Гарри? Спит или до сих пор сидит в его комнате? Но ведь Гарри Поттер не такой. Драко влюблялся в гордого и смелого человека. Малфой и не думает, что из-за него можно убиваться. «Тебя никто никогда не полюбит, пожирательское отродье!» — зазвенело в ушах Драко.

***

      Извини... Это слово разрезало его хрупкий мир, возвращая в реальность. То, что произошло, было волшебно, ни один поцелуй не вызывал такую бурю эмоций внутри Гарри. Ни одно испытание не будоражило его так, как это делал Малфой. Ни одна девушка не сравнится с прекрасным Драко Малфоем.       Влюблённость. Как же она прекрасна, но одновременно с этим — глупа. Драко бросил его здесь, сказав одно лишь «извини», не смея назвать его имени. Определённо, Гарри было неприятно, но... Не больно. Создавалось ощущение, что этот случай только подогрел его желание добиться Драко любой ценой, особенно, когда он узнал, как он целуется. Он будет обязан украсть у него ещё один поцелуй, а может даже не один.       До чего ты докатился, Гарри Поттер? Ему уже и не вспомнить, влюблялся ли он настолько сильно, до такой степени, что можно было свернуть не только горы. Драко Малфой вызывал в Гарри чувства тревоги, возбуждения, эйфории, а вместе с этим дыхание Гарри учащалось в разы. Можно сказать, что за последние дни он не спал и не ел, просто думая о Малфое. Он был влюблён, влюблён до беспамятства и дрожи в коленках. Что же с ним творит Драко Малфой? Испытывает ли такие же чувства Драко? Почему же он убежал? На эти вопросы он обязан был найти ответ, но видимо не сегодня.       Из комнаты он вышел лишь под вечер, надеясь, что Драко с ним поговорит, но этого, к его сожалению, не произошло. Но Поттер готов ждать, готов, во что бы то ни стало, он будет ждать. Будет ждать, когда Драко будет готов...       Гарри даже не заметил, как, идя по пустым коридорам, добрался до общей гостиной. На часах было 22:30. В это время все обычно собираются в одной из комнат восмикурсников и играют в «правда или действие», поэтому в гостиной никого быть не должно. Зайдя в помещение, он заметил Гермиону, сидящую возле камина на мягком бордовом кресле, с книгой в руках и чашкой чая на столе. Его подруга так же, как и он, не любила игры такого рода, так что сидела здесь. Она окинула друга оценивающим взглядом. Поттер точно знал, что она все поняла, ей не нужны были слова. Это он и ценил в Гермионе больше всего. Она — удивительная девушка, несмотря на то, что Рон его друг, он считает, что они совершенно не подходят друг другу. Хотя, возможно, как раз-таки из-за того, что Рон его лучший друг, он знает, что они не пара.       Миона задумалась о чём-то своём, но через минуту она направила взгляд к его влюблённым, зелёным, как лес, и блестящим, как изумруд, глазам, посмотрела в них с жалостью и серьезностью.       — Гарри, будь осторожен. Игры с огнём опасны, особенно, когда речь идёт о столь мощном синем пламени.       Как всегда, Гермиона права, и как всегда она даёт совет, которым Гарри может пренебречь, и который в последствии окажется самым правильным.       Посмотрев на искренне переживавшую за него подругу, Гарри кивнул, разбавляя свой взгляд уяснением и решительностью.

***

      — Лимонный щербет.       Драко зашёл в свою комнату, молясь одному Салазару, чтобы Поттера там не было. К его облегчению, а может и огорчению, Гарри здесь не было, но в комнате до сих пор витал лёгкий запах мёда и корицы. Драко не знал, что делать. Хотелось всё исправить, что он и намеревался сделать. Но как? Вдруг, Гарри его больше никогда не захочет видеть? Конечно, зачем ему, герою магической Британии, мальчику-который-выжил, водиться с бывшим пожирателем смерти? Верно, незачем. Это было грустно, ужасно, просто отвратительно. Только в его жизни все стало налаживаться... Гребаный страх, обуявший его в тот момент, разрушил его маленькую надежду на нормальную жизнь.       «Стоп. Драко, успокойся, не все потеряно, возможно, есть шанс вернуть хотя бы дружбу Поттера. Для этого тебе придётся постараться, жизнь всегда строила тебе козни, но ты выбирался из них. Так что произошло на этот раз? Борись!». Эти слова в его голове разлетелись практически эхом. Но с чего начать? Вдруг, он сделает ещё хуже? Драко привык действовать самостоятельно, особенно, когда дело касалось чего-то личного и сокровенного. В Хогвартсе, да и в целом в жизни Драко, было очень мало людей, которые могли бы не только выслушать, но и помочь. Он доверял очень узкому кругу. Но в доступе, единственный человек, кто хотя бы не пытается каждую секунду напомнить ему о его прошлом, был Гарри. Но говорить с ним напрямую было... Страшно? Определённо, к Поттеру он не пойдёт, иначе все пройдёт, как обычно.       Хотя... Был один человек... Она всегда была его лучшим другом, всегда помогала, выслушивала, говорила, какой Поттер глупец, раз не замечает такого красавца, как Драко. От этих мыслей Малфой улыбнулся. Давала советы, и всегда, всегда приходила на помощь, даже тогда, когда сама нуждалась в ней, как никто другой.       Панси Паркинсон.       Обращаться к ней с любовными проблемами будет достаточно глупо. С учётом того, что сейчас у неё дела обстоят еще серьёзней. Панси не вернулась на восьмой курс обучения из-за отца. Он нашёл ей жениха, кажется, чистокровного аристократа Доминик... Как же его фамилия? Доминик Лоджгарден? Драко сомневался, но сейчас ему было глубоко все равно на имя спутника своей подруги. Перед тем, как оборвать с Драко связь, она предупреждала: «Драко, послушай, я не знаю, что это за человек, я не знаю ни его семьи, ни его самого, возможно, он не разрешит мне даже писать тебе. Знай, что если ты пошлёшь мне письмо, скорее всего сначала о его содержании узнаёт он, так что пиши только в крайних случаях. Прощай». Этот короткий, но мучительный разговор отпечатался в сознании Драко надолго. Другого выхода нет.       — Надеюсь, мы всё ещё лучшие друзья, — с грустной улыбкой сказал в пустую комнату Драко.

«Здравствуй, дорогая Панси

Прости, что не писал тебе так долго и вообще не пытался связаться. Хотел, но подумал, что Я надеюсь, что сейчас у тебя все отлично, что Доминик прекрасный муж и вы живёте душа в душу. Конечно, мне немного обидно, что ты не писала мне сама, но тебе простительно. Конечно, мне интересно все, что произошло у тебя за то время, что мы не общались, но... Панси, мне нужна твоя помощь, помощь, как подруги. Я думаю, ты прекрасно помнишь из-за кого у меня стучало сердце все годы обучения, так вот. Всё произошло буквально три дня назад. Сначала, Поттер просил у меня домашнее задание, а потом вместо Гарри его принесла Грейнджер. Представляешь. Но самое странное, что я подозревал подлинность этой работы. В принципе, эту часть можно пропустить. Дальше, идя по коридору, я случайно наткнулся на профессора зельеварения. Он оказался чокнутым и чуть меня не убил, но со мной все было нормально. Конечно, я не выдержал, меня недолюбливают ученики, а ещё и этот профессор со своими: «предатель!»... Короче, я разрыдался. Так больно мне никогда не было В таком состоянии меня и нашёл Поттер. Но знаешь, он меня успокаивал! А на следующий день защищал перед директором, а потом заботился о том, чтобы я поел. Закончилось все тем, что мы поцеловались, но по итогу все кончилось плохо. Теперь я готов, я хочу вернуть хотя бы дружбу Поттера, но я не знаю, что мне делать. Панси, ты всегда приходила мне на помощь, сейчас она правда мне нужна. Ответь, как сможешь, буду ждать ответа день и ночь. Ты — лучшая подруга.

Серебристый D.Malfoy»

      Драко перечитывал это письмо примерно раз десятый. Очевидно, письма не его конёк, потому что, на его взгляд, получилось просто ужасно. Он постоянно противоречил себе, а так же упускал много важных деталей. Но он же не отцу пишет. Это была его подруга, она точно поймёт. Писал он достаточно безграмотно, что совсем не похоже на Драко и почерк не напоминал каллиграфический, какой был у него всю жизнь, он писал письмо в спешке, с первого раза, периодически зачёркивая слова. Но подписался «серебристым» — так Панси назвала его на третьем курсе. Никто не знал его прозвища, поэтому она должна понять, что это и в правду он. Что ж, была не была. Он запечатал письмо, подписал получателя, и вручил в клюв сове. Птица улетала вглубь ночного неба, её чёрные перья теребил ветер, а в своём тоненьком клюве она уносила душу Драко, его мысли... Первичные и корявые, но самые сокровенные.