***
Верить не получилось. Майор Ханджи перед отбытием убедительно просила меня остаться в своей комнате и просто отдохнуть. Ну как я могла?! Где-то пару часов я действительно провела в городском штабе, но потом сорвалась и бросилась к гарнизону на стене, умоляя позволить присоединиться к дозору. — Но ведь прошел всего час с их отбытия. Раньше вечера их можно не ждать, пойди займись-ка лучше делом. Глядишь и время быстрее скоротаешь. — Я могу помочь расчистить путь для разведки, если к их возращению, к стенам подступят титаны — мужчина лишь отрицать качал головой — Но почему? Я была в десятки лучших кадетов. Вы можете на меня положиться… — Элфорд? — прервал мою речь офицер, на что я молча кивнула. Как оказалось, Ханджи Зое предвидела мои действия и попросила гарнизон спровадить меня, как только я суну к ним нос. Уступать я не привыкла, потому почти развязала скандал и когда меня уже собирались передать под надзор военной полиции, я капитулировала. Предполагая, что еще могла придумать майор, я решила затеряться в толпе прохожих Каранеса. Может действительно стоило прислушаться к офицеру и найти занятие, чтобы скрасить мучительное ожидание? Я давненько просто не гуляла по городу. Непривычно наблюдать как люди просто болтают, прогуливаясь до местной лавки, дети поднимают к небу свои игрушки, представляя будто они летят. Они вовсе не напряжены, не сжимаю руки в кулаках и не оборачиваются постоянно на резкие звуки. Верно. Все это являлось неотъемлемой частью солдата, а не обычного гражданского. Правильнее все же сказать нормального человека. Я уже и забыла, какого прогуливаться вот так по городу, будь то наказ матери купить свежий хлеб к обеду или же простая игра с соседскими детьми. — Эдриен ,— прозвучавшее имя ввело меня в ступор. Я тут же остановилась прямо по среди дороги, едва не попадая под колеса торговой повозки — Эдриен, где ты, несносный мальчишка? С окна второго этажа, женщина продолжала выкрикивать имя, нервно ища его обладателя глазами среди людей. С конца улицы послышался заливной детский смех, а после в поле зрения возникла толпа детей. — Эндриен, живо домой! Обед уже стынет, а тебя не дозваться. Мальчик попрощавшись с друзьями, направился ко мне. Я стояла у дверей его дома, но не могла сдвинуться с места, продолжая неотрывно следить за ним. Вероятно, вид у меня угрожающий, раз он скуксившись, обошел меня стороной, юрко вбегая за порог. Единственная мысль — уже обед. Да, обед, а значит ждать осталось недолго. Преодолев большое расстояние блуждая по родному городу, я сильно утомилась. Нога ныла от боли и мне пришлось сделать остановку. Завидев неподалеку знакомую полянку, я отправилась туда. Сень молодого ясеня гостеприимно предоставила мне уголочек под своими ветками. Пристроившись на огромных корнях, выступающих на поверхности земли, я поежилась от поднявшегося ветра. С колыхнувшихся ветвей дерева посыпались семена в виде крылышек. С каждым порывом вокруг становилось все темнее, а крылышки кружась все летели и летели…***
Прямиком из Каранеса разведотряд отправился в Стохес, к базе разведки. Я узнала это у местного офицера гарнизона и сев на повозку торговцев отправилась за стены Сина. Спустя пару часов, я, минуя проулки города, неслась в центральный штаб. Ну рохля, проспала возращение разведкорпуса. Как можно вообще было думать о том, чтобы отправиться на выволочку, когда меня сморил сон от прогулки по городу? А еще кичилась силой и скоростью, Шадис бы припозорил и отправил подальше в поля, за такое! Мчась по коридору, я заметила едва передвигающихся, немало потрепанных рядовых. У одного из них из-под рукава куртки свисал обрывок бинта, а у другого была перемотана голова. Врываясь в общую столовую, я резко затормозила. Пару дней, зал был полностью заполнен людьми, а сегодня опустел больше чем на половину. Я знала, что вернуться не все, но чтоб так мало... Среди присутствующих я не нашла своих друзей. Мысли стали гонять меня по лабиринту надежды, усердно стараясь завести в тупик и доказать, что самое ужасное предположение является правдой. Разум припомнил мне слова командующего Эрвина о том, что многие умрут в предстоящей миссии. Единственное, что я могла противопоставить, было свидетельство их смерти. Тело или нашивка — пока этого нет, они живы! Была уже поздняя ночь и стоило ли надеяться, что кто-то еще не спит, особенно после трудного дня. Всем требовался отдых, а мне требовались доказательства. Проход за проходом везде уже пусто и даже те немногие солдаты, которых я встречала ранее, уже разошлись по комнатам. У кого бы я не спрашивала, никто не мог подсказать мне судьбу друзей. Я изводилась весь день и сейчас никаких вариантов у меня нет, как отправиться спать, ожидая следующего дня. Спешить отправиться на боковую я конечно же не стала, решив в конце концов попробовать узнать, составил ли кто рапорт о миссии. Кабинет с документацией был открыт, что казалось очень странным, учитывая что доступ к таким данным закрыт для простых служащих. Проникнув в кабинет, я отыскала лампу и зажигая фитиль, принялась искать нужный раздел на полке. Заметка о пятьдесят седьмой экспедиции имелась и я поспешно обрадовалась, однако в папке я нашла лишь данные перед началом миссии. Новых записей еще нет. Глупо полагать, что кто-то после операции тут же примется писать доклад. Сложив бумаги обратно, я погасила огонь в керосиновой лампе и покинула кабинет, закрывая за собой дверь. Понимая, что уснуть скорее всего не получится, я отправилась на улицу. Выйдя на веранду, мне открылось темное покрывало неба с уже сияющими звездами. Присущего спокойствия, ярких сновидений или сладких ласк, которое дарило темное время суток на этот раз не ощущалось. Маленькие светила блестели так чисто и светло, больше напоминая глаза наполненные слезами. Кажется, не только дождю можно приписывать возможность оплакивать погибших. Я судорожно вжималась ладонями в деревянные перила, стараясь остановить наплывающую тревогу. Не чувствуя впивающихся под кожу заноз, не чувствуя свербящей боли от твердости поверхности. Напряжение подкрадывалось ближе, не давая и шанса отступить. Я точно ощутила, как оно загребает меня в свои объятия со спины, как пытается нежно скользить по моим рукам, заставляя те, отцепиться от ограждения. В моем воображении смятение увеличивается в размерах до титана, готовясь поглотить меня. Стоило вспомнить о великане, как меня тут же пробило дрожью и в горле начинал зарождаться предсмертный крик. — Вайолет, ты вся трясешься от холода, пошли я провожу тебя в комнату. Испуганно я вздрагиваю, но не оборачиваюсь, задерживая дыхание. Этот голос прозвучал в голове или же в самом деле позади меня? Оцепенение медленно начинает отпускать, когда прядь волос убирают мне за ухо и тычатся носом в шею, щекоча теплым дыханием, а после оставляют невесомый поцелуй. Жан. Ум всколыхнулся от косаний и вверх взметнулась стая вопросов. Они не позволяли сосредоточиться на чем-то одном, поэтому я просто решила задать самые очевидные и нагло напрашивающиеся. Рассказ вышел скудным и грустным, учитывая какие потери они сегодня понесли. Но история оживилась, когда Жан упомянул разумного титана, названного Женской особью. Дальше все было как в тумане. Я только слышала хриплый голос Жана, повествующий о событиях прожитого дня и одновременно ведущего меня за руку в направлении жилого комплекса. Каждое слово как хлебные крошки ведущие меня по стопам разведки, позволяющие прожить то же что и они, прочувствовать то потрясение, страх, неизвестность и прийти к кульминации рассказа. — Ты в порядке? — в голосе впервые прозвучала живая эмоция волнения — Я слишком тебя загрузил, прости. — Нет, вовсе нет, — я остановилась на пороге в его комнату. Он делил комнату еще с тремя парнями, но с сегодняшней миссии, увы, они не вернулись. — Я готова продолжить слушать, просто ты наверняка устал и хочешь отдохнуть. — Знаешь, мы возвращались в полном безмолвии. Все ушли глубоко в себя, переживая произошедшее. Может это странно, но мне было бы намного легче поговорить об этом, чем таить в себе. Но никто не готов бередить свежие раны. Впервые Жан хотел разделить свои переживания. За то недолгое время, что мы начали встречаться, он всегда обходил всех тем, как либо затрагивающие его чувства. По нему заметно, как тяжело он мирился со смертью Марко, но никому, включая меня, не исповедывался. Сейчас он решился открыться мне. Если просто пересказав все что они сегодня узнали, ему хоть чуточку станет легче, то я готова слушать хоть всю ночь. — Расскажи мне все, — я в миг уселась на кровать, облокотившись на стену. Он довольно хмыкнул и стал присаживаться рядом. Из его рассказа о Женской особи, я вспомнила о своей догадке, которая посетила меня после вызова в штат полиции. Вероятно, власть и правда опасалась существование еще одного разумного титана и вот, он действительно появился, а вернее сказать она. Следом за этой догадкой, мне вспомнились последние слова Софи Лунд, которые позже подтвердила ее мать. Мы с Энни списали их на бред сумасшедших. Тогда я хотела рассказать все друзьям, но обещание осталось обещанием. Смелости рассказать подобное мне не хватило и я все меньше и меньше задумывалась о даре, переданном мне Софи. Но после того, что случилось в экспедиции, я поняла что кровь погибших сослуживцев на моих руках. Тот разговор с мадам Лунд ведь удостоверил меня в весомости информации о Вольной Координате, но я все равно ничего никому не рассказала. Возможно эти данные могли спасти от напрасной гибели солдат, но из-за того, что я недооценила правдоподобности открывшегося мне, люди отдали свою жизнь напрасно. Рухнувшая вина и ответственность за произошедшее, сломили меня. Под их тяжесть, я больше не могу молчать. Не могу и не смею! — Жан, мне очень жаль, — начала тихо я, боясь как может отреагировать парень. — Мне тоже, но никого уже не вернешь… — … это на моей совести. Он замолк, странно смотря на меня. Было темно и только блеклый лунный свет луны просачивался в окно, позволяя увидеть лишь силуэты друг друга. — Что ты хочешь сказать? — недоумевая спросил он.